Спустя три недели.
Девочка стояла на остановке. Тихо что-то говорила себе под нос, было еще очень рано и сонные люди не обращали внимания на нее. Хоть было лето, но шел дождь, громко барабаня по крышам дождь. Машины быстро неслись, возможно, водители опаздывали на работу в соседнем городе или они хотят быстрее закончить все дела в офисе? Этим вопросами задавался каждый стоявший под спасительной крышей остановки, но только не девочка. -Извините, но как проехать к торговому центру? – спросил мужчина, но возможно и нет, да в прочем какая разница? Ей было абсолютно пофигу, но в ответ она все же отвела, не отводя взгляда со своих промокших насквозь туфель на невысоком каблуке. Но лучше бы она этого не делала, ее заплаканные глаза выглядели отвратительно, глаза, да, именно глаза выдавали ее больше всего, они были бездонной ямой, больше не блестели беззаботно и не дарили теплоту, холод стал ее верным другом. Мужчина (пусть все же это будет он) пошатнулся и задал самый глупый вопрос: -С вами все в порядке? «Да, конечно, по мне так и скажешь» - подумала она, но с натянутой улыбкой, которая была хуже состояния ее глаз, сказала то, что сказала бы абсолютно любой человек на ее месте. -Да, все хорошо. – ее голос дрожал, ей повезло, мужчина отошел от нее, кинув ей жалостливый взгляд. Наконец-то приехал нужный автобус. На последних двух сиденьях, в дали ото всех сидела Маша. «Для кого эти места? Почему они отдельно от других? Возможно, они для влюбленных…которые плевать хотели, где можно проявлять, а где надо поумерить свои чувства. Но обычно тут сидят одиночки, как ни странно, может это места именно для таких?» ***В тоже время.
Утро. Душ. Еда. Газета. Почта. Обед…он злился, злился сам на себя, что его тут держит? Почему он ТУТ когда может быть с Машей? Но он не мог еще уехать, ему надо было еще немного подождать… Но все рассуждения возвращались к одной и той же мысли: «Нужен ли я ей в городе, где ее ровесники? Не кто не тащит в мегаполис старого медведя, который не может дать то, что ее сверстники...» Он чувствовал себя ужасно одиноко, как человек мог стать так близок за неделю, и как много он может подарить боли? Уверен был только в одном: скоро ему придут деньги за рабочий стаж и тогда он уедет от суда, неважно, что будет, главное приехать.