И Королями Вселенной их сделала любовь

грязная глава, ух pov Гинтоки. - Черт, Хиджиката, двигай бедрами быстрее, - томно шептал я. Ах, как же обалденно от него пахло, у меня моментально снесло голову. - Не так! Стой, - ежился Тоши и упирался ручками мне в грудь, - больно! - Что ты делаешь? Не сжимай так меня сильно. Ты ужасно горячий внутри, - я облизнул его шею и слегка укусил за выпирающую ключицу. - Перестань! - Я не... - Нет... Глубже, вот так. - Хиджиката! - Быстрее, Гин, - громко стонал мужчина, пытаясь заглушить всхлипы подушкой. - Не закрывай лицо руками, я хочу видеть как ты конч... Резко открыв глаза, я конспиративно встал с кровати и, прикрывая ладошками пах, побежал в ванную комнату. Поначалу все можно было свалить на подростковый всплеск гормонов. Это знакомо каждому мальчику и не раз описывалось в всяких книжках по психологии. Но одна проблема - я давно не подросток. Уже лет 12 как состою в отряде взрослых, независимых, одиноких и импозантных мужчин. Сколько дней назад мне начали сниться эротическте сны с участием Хиджикаты? Наверно, уже как дня три-четыре я не могу нормально спать. Каждый день повторяется одно и то же: мы с Тоши общаемся как обычно, играем по вечерам в пачинко, перед сном ведем светские беседы. Но ночью я долго смотрю на расслабленное и умиротворенное лицо спящего замкома, засыпаю под его дыхание, пытаясь подстроится, а затем мое изголодавшееся тело и больная фантазия посылают сны восемнадцать плюс. И каждую ночь, в своей голове, он крутится на моем хуе в режиме нон-стоп. Затем, резко проснувшись от "Вы что, я натурал"- секс марафона, я стыдливо бегу в ванную и делаю там свои грязные делишки. Я уже не хотел возвращаться спать в комнату и поэтому лег на диване. Господи, все что угодно, лишь бы это прекратилось. Я сам уже, если честно, не понимал, хочу того, что мне снится или считаю это адским кошмаром. Поежившись, я свернулся калачиком, укрылся своим кимоно и расслабленно засопел. Хиджиката мне в этот раз не снился. * * * - Эй, данна, с мужем поссорился что-ли? - выпердолил меня чей-то голос из царства Морфея. Удивительно, но вопрос в его исполнении звучал как констатация факта. Я кое-как разлепил опухшие веки, как мне в глаза сразу ударил яркий луч солнечного света. - Сого, мать твою, который час? - Пол одиннадцатого. Вновь резко сев на диван, я потер сонные веки и осмотрелся - в Йородзуе было пусто, передо мной сидел только проснувшийся Сого в ночнушке. - Вы всегда так долго спите, поэтому я решил не будить, - сказал Окита, вставая с дивана. - Помимо этого, Вы выглядели ужасно уставшим и измученным. - Я знаю. А где все? - Ушли куда-то рано утром, - хмыкнул Сого и вышел из комнаты. * * * - Гин-тян, смотри, это Кондо? - Нет, Кагура, это самка гориллы со своим детёнышом, Кондо еще в больнице. На улице стояла неимоверная жара, что пот, который лился с людей, не долетал до земли и сразу же испарялся. На следующий день после моего ночного проишествия Кагура захотела пойти в зоопарк, поэтому мы отправились забирать Шинпачи из ремонта очков, но не нашли там подставку. Затем нам позвонили из больницы и сказали, что какой-то странный мальчик без лица настойчиво просит к телефону Сакату Гинтоки. Мальчиком оказался потерянная подставка под Шинпачи, и мы по-быстрому поехали забирать его. Не зная за что все эти муки ада, я согласился идти в зоопарк, но решил "одолжить" денег у Шинсенгуми и просто втихоря спиздил кошелек Хиджикаты, пока тот мирно принимал душ. Внутри меня жил маленький кудрявый еврей. Врочем, не только внутри, но и на голове. Поэтому я отказался платить за вход в зоопарк тому старому ирландцу с веснушками на пенисе, который сидел в маленькой будке. Я, Кагура и Шинпачи тихоньхо перелезли через заборчик и, невинно посвистывая, пошли осматривать местность. - Гин-тян, купи мне сахарную вату! - захлопала в ладоши Ято. Закатив глаза, я достал из кошелька купюру и купил радостной девочке сладость. Вдруг из бумажника выпала какая-то фотография и, быстро подняв ее, я увидел там всю нашу "семью" на той самой вечеринке против извращенцев на горячих источниках, которую устроила Таэ. Когда только мы успели сфоткаться? Как мило, он это хранит. В кармане громко зазвонил телефон и на экране выскочила ехидная мордочка Сого. - Ало? - лениво протянул я. - Данна, вы где? - В зоопарке. Молчание. Послышался тихий шепот, негромкий мат и грохот. - Брат Запашный ты хренов, - появился Хиджиката, - что ты в зоопарке забыл? - Тоширо? - моргнул я и засунул мизинец в нос. - Чем могу служить? - Не придуривайся и скажи: почему нас не позвал? - прикрикнул замком и, явно, нервно закурил в окошко. - Не знаю, - пожал я плечами в пустоту. - Мы скоро придем, нам все равно делать нехуй. И да, вернёшь мой кошелек, кудрявый идиот. На этой славной ноте Тоширо отключился, а экран мобильного погас. Я постоял так немного, пялясь в экран и ковыряя в носу. Интересно, зачем замкому в зоопарк? Ясное дело я пошел из-за Кагуры, не оставить же ее одну. Другое дело - Сого и Тоши. Окита и Хиджиката. - Гин-сан, чего стоите в носу золото ищите, пошли на колесо обозрения, - подбежал Шинпачи и, схватив за меня руку, потащил в глубь парка. Зверей на всеобщее удивление было много, раньше мы втроем таких не видели. Понятно, что с приходом аманто дело с наукой не остановилось на месте, но чтобы настолько: гибриды рыб и лошадей, обезьян и кораллов, черепах и дельфинов. Что еще можно придумать? Через час приехали двое придурков из Шинсенгуми, как обычно в женской одежде и как обычно от них никто не отрывал взгляд. Мало того, что на этих двоих и так женщины прыгают, как мухи на дерьмо, когда они в обычной форме, так еще и в их женском обличии на них вешаются мужчины. Безумие. Видимо, родиться красивым и сексуальным - это откуда-то сверху дано. - А вот и наши заказные девочки, - подвигал я бровями и ехидно схватил Соко за сиську. Проходивший сзади мужик возбужденно присвистнул и шлепнул Хиджикату по заднице. Тот опять в ответ как-то гортанно сматерился и зарядил по яйцам несчастному, уже бездетному мужлану. По-мужски харкнув на землю, Тоши достал сигарету и наклонился ко мне. - Не поможете даме? - подняв бровь, спросил он. - Я даже запах сигарет не переношу. Откуда у меня огонек найдется? - Чиркни ногтем по козявке, может зажжется, - съязвил брюнет и ухмыльнулся. - У меня в кармане. Я хмыкнул, достал из кармата брюнета зажигалку и поджег сигарету. - Благодарю, - закурил Хиджиката и пустил колечко дымом. * * * - Боже мой, боже мой, боже мой... - Господи, Гин, хватит, - закатил глаза Тоши и отвернулся от меня. Шинпачи, Кагура и Сого куда-то конспиративно смылись и оставили нас, двоих придурковатых взрослых, на попечение друг другу. Хиджиката, долго не раздумывая, сразу потащил меня на колесо обозрения. Конечно, почему бы и нет, отличная идея. Только вот он не знал, что я до проктоспазм боюсь высоты. - Боже мой, сегун, боже мой. - Да хватит уже, - взмолился Тоши и метнул на меня безумный взгляд. - Когда мы уже спустимся? - Минут через пять, не ной, все нормально, видишь? Я замолчал на время, положил голову на железную балку посердине и что-то невнятно промычал. Колесо как-то странно заскрипело и сильно пошатнулось. Хиджиката нервно схватился рукой за перила и постарался удержать равновесие и сигарету во рту. Я заверещал в голосину, а пол подо мной начал становиться мокрым, не от того, что я обоссался, а потому что сначала тихо захныкал, а потом сильно зарыдал. - Ты что, плачешь? - удивился Тоши, ниже пригнувшись к моему лицу. - Нет. Я продал свои слезные мешочки десять лет назад на черном рынке Аманто, - шмыгнул я носом, более безысходно зарыдав. Отчаянно вздохнув, Тоши смущенно отвел взгляд, взял меня за руку и медленно переплел наши пальцы между собой, перед этим тихо откашлявшись в кулак. Вот этого я не ожидал, даже, по-моему, вздрогнул слегка. Утерев сопельки внутренней стороной рукава кимоно, я ближе придвинулся к грозе плохих парней, герою моих ночных грез и положил ему голову на плечо. - Ты себе не представляешь, как это страшно, твою мать, - прошептал я, сильнее сжимая руку. - Не смотри вниз только, ладно? - Не буду. Колесо обрывками задвигалось и кое-как по-улиточьи поползло вниз. Я тяжело дышал, то и дело взгдаривал, когда аттракцион вновь на мгновение останавливался. Тоши свободной рукой гладил меня по голове и говорил всякие успокаивающие вещи на ухо. - Ты мне сопли на кимоно размазал, идиот. - Ой-ой, прости. Внизу что-то возбужденно кричали люди, приехали большие машины, чтобы в случае чего безопасно снять людей с колеса. На земле было видно красную макушку Кагуры, рядом стоящего Сого и очки Шинпачи, которые ярко слепили прямо в глаза. Ребята стояли и смотрели на нас снизу, махая руками и что-то громко обсуждая. Аттракцион странно зажжужал, а потом и вовсе остановился. Я медленно поднял голову с плеча Тоши и ошарашенно осмотрелся - все еще довольно высоко. Замком лишь сильнее уложил мою серебряную башку обратно себе на плечо, надавив на затылок, и что-то зло пробормотал про "Не смотри, страшно ведь". Я послушно закрыл глаза и уткнулся ему в шею. Прошло пятнадцать минут, ситуация не изменилась, мы все также висели в воздухе. Мой желудок скрутило, а ноги слегка онемели от неудобного сидячего положения. - Сколько мы еще так будем? - Надеюсь, нас скоро снимут или колесо заработает. Я все еще не поднимал головы с худого плеча. - Все будет нормально, - успокаивал меня брюнет, - все будет хорошо. - Ой-ой, если бы ты был девушкой, Тоши, - мечтательно вздохнул я, - было бы просто чудесно. Лицо замкома залилось краской и он, украдкой глянув на меня, отвернулся в противоположную сторону. - То что? - Ситуация довольно романтичная, я бы мог сначала надавить тебе на жалось, а потом, может, поцеловать тебя. - А сейчас ты сидишь и плачешь мне в жилетку, альфа-мастер гроссмейстер по пикапу старых вдов. Не мели чепухи и кукуй тихо, - огрызнулся Тоши. Ужасно хочется в туалет. Мама, роди меня обратно. - Я хочу писать, - вдруг вслух сказал я. Хлопнув себя по лбу, Тоши осмотрелся по сторонам и раскинул руки. - Мать природа вокруг тебя, ссы сколько душе угодно! - Отвернись. Только Тоши развернулся, а я начал делать свое грязное кудрявое дело, как снизу послышались голоса: - Кагура, дождь пошел! - громко произнес удивленный Шинпачи, подставляя лицо насвтречу каплям. - Тепленький еще. Сестра говорила, что его и пить полезно. - Нет, дождь не бывает желтым, это на тебя кто-то ссыт сверху, - цокнула Кагура и отошла подальше от обоссанного мальчика. Воцарилась мертвая тишина. - Я буду надеяться, что это всего лишь кислотный дождь в мини-облачке надо мной. Скорчив отвращенное лицо, я отошел от края, начал застегивать ширинку и прищемил кусочек несчастного яичка. - Кьяя, Тоши-чан, у меня три капли! - вскрикнул я и со стоном свалился в позу эмбриона на пол кабинки. - Три капли чего? Глянув вниз, он увидел меня и закатил глаза. Я лежал плакал, размазывал кровь из яйца по полу и держался за пах. - Я прищемил писю... - Не яйца красят человека, а человек яйца! Застегивать ширинку надо медленно и осторожно, - пробубнил Тоши и вновь закурил. - Парни! - закричал какой-то мужчина снизу, - вы там в порядке? Машина сломалась, поэтому мы расстелим палас, а вы прыгайте! Ну уж нет, увольте. Жалобно глянув на Хиджикату, я схватился за его руку и начал истерично мотать головой. - Нет, Тошенька, не смей! Карусель однажды заработает, давай не будем! Долго не раздумывая, замком глянул вниз, на ждущих нас мужчин, потом скептически глянул на свои руки и, крепко схватив меня за плечи, потащил к краю. Я кричал, матерился и брыкался как мог, но он не сдавался. Упертый какой. - Завали хлебало, серебряная голова, ты летишь первым. - Я не... Крепко обняв меня и прошептав на ухо: "Все будет хорошо, только доверься мне", замком толкул мое тело в грудь и я полетел, а затем благополучно приземлился на мягкий палас. Люди внизу с облегчением радостно захлопали и загоготали. Но вдруг колесо резко качнулось и сильно покосилось в сторону, отчего Хиджиката неуклюже оступился и, больно подвергнув ногу, полетел вниз. - Хиджиката! - крикнул я изо всех сил и рванул с паласа в сторону. Сам же замком даже не пискнул, видимо, чтобы не напугать народ, стоящих вокруг детей. Вот же идиот, ставит людей выше себя. - Ловите его, ловите! Больно приземлившись на палас, он зашипел и сразу же схватился за пострадавшую ногу. - Ты в порядке? - расталкивая людей, спросил я. Мое сердце бешено забилось, я чувствовал, как дрожу. - В полном, но домой я поеду на тебе, - сквозь боль улыбнулся Тоши, и с помощью Кагуры и Шинпачи встал на ногу. ... - Не тяжело? - Своя ноша не тяжела, - хрипнул я в ответ и ухмыльнулся. Ну, знаете, Хиджиката той еще жирной задницей оказался. Но показывать я этого, конечно же, не буду. Сого, Кагура и Шинпачи шли далеко впереди и что-то весело обсуждали сегодняшний день. Я тяжело топал, неся на спине раненого бойца Шинсенгуми. Хиджиката сильнее прижался к моей спине и уткнулся носом в мягкие волосы. - Если я засну - не буди меня. - Оставлю на коврике перед входом, будешь у нас вместо Кондо. - Вот еще, залезу к тебе в окно и подожгу часть волос на лобке. Рассмеявшись в унисон, мы с улыбкой на лице пошли дальше. *** - Кто же нам теперь будет готовить?! - взвыла Кагура, падая лицом на стол. Хиджиката уже три дня как "Тоши-тян с больной ногой". Он редко вставал с постели или с дивана, чаще всего смотрел телевизор или читал книгу. Рядом с ним всегда крутилась Кагура, которой либо нужны были деньги, либо помощь по дому. Действительно, квартирка превратилась в старую добрую Йородзую - без ничего и ни с чем. Сого по хозяйству, конечно же, ничего не делал, разве что посуду мыл иногда, и то только за собой, и то разбивая об пол каждую вторую тарелку. Кондо так и продолжал ничком валяться в больнице и считать ресницы через закрытые веки, где-то во сне глупо и бессмысленно мечтая о красавице Таэ. Я пытался помогать Хиджикате скорее оправиться: таскал его на руках по комнатам, водил мыться, в туалет, иногда выгуливал на улицу, как маленького ребенка. Порой мы оба сидели в парке, под цветущей сакурой, на старой и выцветшей скамье, как старые добрые друзья. Я покупал нам мороженное и коктейли, потом мы молча сидели и смотрели куда-то вдаль, а затем опять по старой дороге шли домой. - Готовить буду я, - гордо объявил зашедший в комнату Сого в фартуке с розовыми зайчиками. Все удивлённо уставились на стоящего в проходе мальчика с противнем в руках. - Сегодня мы будем есть рис и печенье. Хиджиката недоверчиво глянул на бога садизма-унижений, вновь закурил очередную сигарету и уткнулся в книжку о старых японских традициях. Немного поковыряв в носу и обмазав липкую козюлю пальцем об голову Кагуры, я таки решился немного помочь Оките на кухне, так как мне совсем не нужна паленая кухня. Уж лучше пустая, чем никакая. Мы сходили в магазин, купили всё, что написал нам замком на клочке бумаги, разложили по полкам в холодильник, а затем принялись готовить. Сначала я предложил замочить рис в холодной воде, потому что обычно так делает Кагура перед тем как есть его. Потом в большой миске мы смешали все ингредиенты для печенья, попутно вылив половину содержимого на пол. Как я понял, Сого готовить хоть и умел, но не настолько прошаренно как Хиджиката-Гордон-Рамзи. Поэтому мысль помочь ему оказалась очень даже в тему. Постепенно кухня превращалась в поле битвы, где на полу лежало одно разбитое яйцо, выжженная половина ложки, а рассыпанная мука представляла собой узор в виде перевернутой звезды в круге, отчего у меня волосы побелели на затылке, что, впрочем, не было заметно. Сого мешал все ингредиенты и приговаривал шепотом какое-то то ли заклинание, то ли детский стишок, при этом порой маньячно заливаясь смехом. Когда все тесто было разлито по красивым формочкам, Окита, ехидно улыбаясь, достал одну большую форму в виде сердечка и залил туда оставшееся тесто, сверху присыпав чем-то красным. - Что это? - показывая пальцем на красную херь, спросил я. - Кокосовую стружку никогда не видели, данна? - удивился в ответ карамельноволосый. - А ты разбираешься в стряпне, - улыбнулся я и вышел в зал. Тоши мирно спал, легко коснувшись щекой подлокотника дивана. Выглядел словно уставший маленький ребенок в детстком саду. Кагура сидела в его ногах и делала мужчине педикюр. - Кагура, - тихо зашипел я, подбегая к девочке, - ты что делаешь? Удивлённо уставившись на меня, красноволосая часто заморгала и вновь вернулась к ногам. - Тоши мне разрешил, - аккуратно намазывая ноготь вишневым лаком, промолвила она. - Даже цвет выбрал. Сказал, что он похож на цвет твоих глаз. Невинно надув губки, девочка вновь вернулась к своему продуктивному делу. Я заметил, что ноги у Тоши на удивление аккуратные, без всяких болячек и прочих противностей, что бывают на ногах у рабочих людей. На одном пальце Кагура даже нарисовала белой краской Садахару. - Вот боже, - хмыкнул я, - может будешь педикюрщицей, когда вырастешь? - Хорошо получилось? Может, тебе тоже сделать? - Ой, спасибочки. - Скривился я, вытягивая вперед ножку. - Мне синим, пожалуйста. Хихикнув, Кагура шлепнула меня по ноге и вновь вернулась к ногтям Тоши. - Мне ему овальную форму, квадратную или острую наточить? - задумалась девочка, держа в руке пилочку. - Господи, зачем ему острая? Он, что, как волк из "Ну погоди" будет ногтями за стены цепляться и лазать по ним? Он себе все ботинки изнурти порвет. - Зато он может ими царапаться или чесать спину. - Чесать спину ногой? - глянул я на девочку. - Ты серьезно? Он так, скорее, мне ночью сонную артерию перережет. - Ну ладно, тогда квадратную, - пожала плечами Ято и приложила пилочку к ногтю. - Тогда он точно будет как безвкусная проститутка из Йошивары, решившая подкорректировать ногти наждачкой на китайском рынке. Делай овальную. - Разве не все проститутки без вкуса? Может, всю левую ногу овальной формой, правую квадратной, а мизины острой? - Почему ты мучаешь бедный мизинец?! - взмолился я, махая руками. - Он будет как вампир, они обычно вены протыкают острым мизинцем, - поднимая палец вверх, ответила она. - Ну не мизинцем ноги же! С кухни послышался резкий грохот. Я сорвался с места и рванул туда, моля бога, чтобы Сого не наделал глупостей. Из под занавески шел густой черный дым, а сам мальчик на кухне отсутствовал. Закрыв глаза и нос, я ворвался в комнату и обнаружил там открытое окно и отсутствие духовки. - Черт, Сого, маньяк насильник еды. Ты где?! Из окна послышался чей-то стон и ругань: - Данна, помогите... Я выбежал на улицу и нашел лежащую в мусорке плиту и рядом обгорелого как Чунга-Чангу Сого. Мальчик лежал на спине и кашялял, то и дело смеясь. - Ты че, ты че?! - заорал я, ближе подбегая к лежашему, как сдувшийся шарик, парню. - Кхе-кхе, - лишь вырвалось у того. - Да как такое могло произойти?! - Гин-тян! - показалась голова Кагуры из окна. - Тут пахнет несчастным паленым бомжом. - Открой все двери и окна в доме! Подняв, на первый взгляд, мертвого Окиту на руки, я потащил тлеющую тушку домой. Оказывается, бог садизма спалил ни в чем не повинные печенюшки и решил выбросить духовку в окно, а затем сиганул за ней, что только пятки сверкали. Не понятно, кстати, почему. Духовка мягко приземлилась в прекрасную мусорку, а сам Сого, по воле судьбы, слегка промахнулся и коровьей лепешкой грохнулся на землю. В доме дым уже почти развеялся, но глаза ещё резало, а запах паленого мокрого бомжа стоял такой, что даже аромат белья Кондо покажется рядом с этим духами от Шанель. Уже проснувшийся Хиджиката отчитывал повара Окиту, а тот покорно сидел на полу и кивал головой, пока Кагура мазала антисептиком его спину и расцарапанные руки. Я и зашедший за сосиской Мадао, прибирали кухню, выкидывали остатки плиты и одежды Сого. - Мастер-шеф ебаный, Гордон Рамзи нервно курит в сторонке, - негодовал Тоши, - готовить все-таки буду я, хоть без рук, хоть без ног. На одной ноге замком поскакал на кухню и сказал мне, чтобы я прямо сейчас заказал из магазина техники новую плиту. Через час духовку привезли и она оказалась более новой и усовершенствованной, чем у нас имелась до этого. Счастливый Тоши ласково погладил ее по дверце, словно она была любовью всей его жизни, и принялся переделывать то, что готовил Сого. Сам же Окита тихонько пробрался на кухню и смотрел за умелыми действиями замкома. Быстро пожарив за пятнадцать минут рис с овощами и мясом, Тоши сделал еще суши с морепродуктами и принялся замешивать тесто для печенья. Я в этот момент стоял в проходе и, облокотившись об дверной косяк, наблюдал за мужчиной. Где-то в глубине души я просто обожал, когда он готовил. Выглядел в такие моменты Тоши...горячо. - Эм, замком, - смущенно начал Сого, - можно я сделаю одно в сердечке? - Зачем тебе? - Для Кагуры. Я тут же поскользнулся на месте и больно ударился лбом об пол, а Хиджиката проглотил половину сигареты и сильно закашлял. - Да-да, конечно, Окита, - улыбнулся я, лежащий на полу, показывая большой палец вверх, - делай в сердечке. Невероятно обрадовавшись, бог садизма и унижений взял миску с тестом и аккуратно влил содержимое в формочку. Потом он вытащил из кармана ту же красную хренотень и заботливо посыпал ее сверху. - Это стружка, - деловито сказал он Хиджикате. Замком лишь нервно сглотнул и положил сердечко в духовку, нагрел ее до двухсот градусов и поставил на таймере пол часа - Все. Радостно хлопнув в ладоши, я и Сого посвистывая вышли из кухни. * * * - Приятного аппетита! - крикнула счастливая Кагура и принялась за обе щеки уплетать рис и суши. - Офень фкуфно. Улыбнувшись девочке, все с удовольствием принялись поглощать пищу. В доме становилось вдвойне уютнее, когда мы вот так вот сидели все за столом и ужинали, говорили о чем-то спокойном, простом и обыденном. Когда я рассказывал очередную шутку, замком так сильно и искренне смеялся, что мне хотелось пустить слезу и полезть обниматься с мужчиной. А еще можно было без задней мысли выкинуть кусок мяса в окно и услышать оттуда счастливое: "Господи, спасибо" от Хасегавы. - А вот и десерт, - торжественно положил тарелку с душистыми печеньями на стол Сого. Кагура сразу же потянулась рукой к первой печенюшке, где было написано кремом: "поцелуй меня...", а на других печеньях шоколадом: "...в зад", как получила подзатыльник от меня. - Потерпи, Сого приготовил для тебя кое-что особенное, - подмигнув, сказал я ей. Окита быстро убежал на кухню и также быстро вернулся обратно, держа в руке большую тарелку с огромной печенькой в виде сердечка. Глаза Кагуры выкатились и приобрели форму пятирублевой монеты. Тоши и я с улыбкой, по-отцовски переглянулись. - Э-это мне? - не поверила медленно краснеющая девочка. Сого лишь кивнул и поставил тарелку перед ней. Девочка потыкала сдобу пальцем, принюхалась и сразу же откусила огромный кусок. - Фкуфно! Не как бомж ф начале. Под конец ужина все валялись с набитыми желудками на полу и смотрели в потолок, поглаживая животы. Кагура доела свою печеньку и тоже упала на спину, тяжело дыша. - А что это было красное сверху? Горькое чутка, - вытирая рот рукавом, спросила девочка. - Это стружка, - всезнающе ответил я. - Кокосовая, - кивнул Хиджиката мне в ответ. - Вкусная, наверно, - поддакнул Шинпачи. - Это слабительное, - пофигистично произнес Сого, ковыряя пальцем в зубах. В комнате раздался громкий звук урчащего живота Ято, которая сразу же сорвалась с места и побежала в туалет, гневно выкрикивая мат и оскорбления в сторону садиста. Окита лишь рассмеялся ей в след и вытащил из кармана кимоно последний рулон туалетной бумаги. - Ты! - кричала девочка сидя на фаянсовом члене семьи, - так вкусно сделал печенье, мразь! - Я знаю, - подбрасывая вверх бумагу, сказал Сого и, встав из-за стола, пошел в сторону сортира. Я и Хиджиката удивлённо уставились в сторону Сого и тут же вскочили на ноги. - Сого, сука, - зашипел Хиджиката подбегая с парню. - Садистский ребенок, - крякнул я и подошел к двери в туалет. - Ты в порядке, Кагура? - Сквозь мою задницу пролетают тысячи галактик! Сого, охотник на дристу, тут нет бумаги! - Ой-ой, отдай ей бумагу, Окита-кун, - мило попросил я, хлопая парня по плечу. - У меня её нет, - показывая пальцем на кухню, сказал парень, - она там, в мокрой раковине. - Кьяя! - Мелкий ублюдок, - сказала Кагура за дверью, сдерживая смех, - тут твоя рубашка, кажется. - А ну открой дверь, китайский мухомор! - начал яростно долбиться в дверь бог садизма, который, кажется, вспомнил, как опрометчиво оставил там рубашку. Через какое-то время дверь распахнулась, и там стояла как чудо-женщина Кагура, держа в руках белую рубашку с коричневым пятном посередине. Важной походкой девушка вышла из сортира и всучила в руки Сого его одежду. - Немножко замаралась, - невинно хлопая глазками, прошептала она и ушла в зал. Парень так и остался стоять в коридоре, держа в руках "чистенькую" рубашку. Я и Тоши, стоявшие рядом, сдерживая порыв смеха, убежали в зал в след за героиней детских романов Кагурой. - И купи бумагу, идиот! - донесся из комнаты голос Ято, перед тем как разъяренный Сого рванул за ней.