И Королями Вселенной их сделала любовь

pov Хиджиката. - Господи, Гин-тян, ты хоть ногами то шевели! Голос Кагуры мне показался очень встревоженным и нервным. - Мрггх. - Тяжелый босс Йородзуи, я сейчас тебя тут брошу! - Ахрргх. - Гин-тян, сделай же хоть шаг! - Пххпр. Это что, Гин такой пьяный приперся? Я быстро соскочил с футона и побежал в сторону ребят. Кагура стояла в зале с злющим лицом, взгромоздив себе на плечи полу-дохлого Сакату. Мужчина брыкался, блевал и распевал матерные песни на английском языке. - Какого черта, Йородзуя? - я подошел к красноволосой и стащил тушку Широяши себе на руки, - Ты совсем с ума сошёл? Тот как-то натянуто ухмыльнулся, что-то промямлил и с силой оттолкнул меня от себя. Мощно приловжившись к стене головой, он не растерялся и даже не упал, лишь негромко ойкнул и сполз вниз по стене, как гусеница. - Смотри, Тошенька, у меня колечко! - сказал Гин, поднимая вверх трясущуюся правую руку на которой и правда красовалось золотое кольцо. Обручальное золотое кольцо. Я немного опешил, кровь прилила к лицу, а нижняя часть тела стала холоднее куска льда. - А чего ты его себе в анус не вставил? - спросил я уже как-то сильно громко, тут же закрыв рот ладонью. То ли злость, то ли негодование неприятной болью расплылось в животе. Дышать стало значительно тяжелее. Кагура тихо подошла сзади, аккуратно положила мне тоненькую ручку на плечо, немного поникла и вздохнула. - Не спрашивай у него ничего, - девочка обернулась на Сакату и нахмурила брови, - я сама тебе все расскажу. А сейчас нужно дотащить его до постели, пока он прямо тут не заснул и не застудил яйца. Общими усилиями, мы таки дотащили вдруг потяжелевшего босса Йородзуи до кровати. Сначала он немного отбивался, кричал, один раз даже заехал мне пяткой промеж глаз, но в итоге через пару минут успокоился и мирно засопел. В один момент мне стало ужасно грустно. Мы тихонько вышли в зал. Кагура устроилась на диване, закрыла глаза руками и слегка потрясла головой, будто пытаясь отогнать плохие мысли. Я захотел сделать точно также. Почему Гин приперся таким бухим? Это как же надо было пить, чтобы настолько выпасть из жизни. Видимо он хлебал прямо из горла в течении дня не останавливаясь. Форточка слегка приоткрылась и в комнату со свистом залетел холодный ветер, потормошил немного занавески и коснулся кожи Ято, из-за чего девочка тут же поежилась и подтянула ноги к груди. Я подошел к окну, немного осмотрел людей там, внизу, затем поднял взгляд и уставился на высоченный терминал. Удивительно, его было видно даже отсюда. Большой и величественный, он стоял почти прямо в центре Эдо, касаясь крупной макушкой неба, рассекая темные ночные облака. - Гин помолвлен с Цукки. С сегодняшнего дня они официально вместе. Что? Я вдруг почувствовал себя ужасно беззащитным, поэтому задрожал всем телом, но это, скорее всего, было лишь из-за того, что я стоял у окна. Может, еще заболею завтра. Но... Что же мне теперь делать? Конечно это не из-за форточки и долбанного ветра! Гин встречается с Цукки. Глаза тут же застелила жгучая пелена, в горле встал неприятный комок, ноздри расширились, как это бывает при напряжении, а дахыние остановилось. Правой рукой я оттянул горло рубашки, а затем схватился за сердце. Больно, черт возьми. - Ты что, плачешь? - Нет конечно. - Не плачь. - Да не плачу я! Все хорошо! - последнее слово вышло уж каким-то сильно натянутым и истеричным. Захотелось упасть на колени и искать помощи везде, где только можно её просить. Ревность это или просто обида? Я не мог понять, что двигало моими чувствами. Щёки горели от обилия слез, а рот искривился настолько, что заболели губы и свело челюсть. Слезы быстро впитывались в деревянный подоконник и сразу же исчезали. Я со всей силы прикусил внутреннюю сторону щек, пытаясь успокоиться. Дыши, Тоши, дыши, ты же самурай в конце концов. Самое главное в такой ситуации - взять себя в руки и не сломаться морально. Постараться придти в норму и рассуждать логически. Мы не находимся в каком-то драматическом фильме, чтобы я с обреченным взглядом смотрел в окно, ронял по-девчачьи слезы, думая о сногшибательном красавчике за стеной. Мы даже не в книге. Все взаправду, а поэтому надо успокоиться. - Знаешь, - вдруг подала голос Ято, неотрывая глаз от пола, - Гин тоже последнее время частенько стоит у этого окна и пялиться куда-то вдаль. Мне кажется, он мечтает расщипиться на мелкие частицы и улететь отсюда с первым порывом ветра, как бы странно это не звучало. Он мечтает быть свободным, но не может этого сделать. Она повернула голову в мою сторону и улыбнулась. Эта улыбка выглядела слишком взрослой и грустной для ребенка ее возраста. - Никто в этом мире не может быть полностью свободным, такова жизнь. Кто бы что не говорил, кто бы что не делал - он всегда останется обремененный чем-то. Свободы, как таковой, нет. Я закрыл форточку и сел около нее. Кагура сразу же положила свою говолову мне на плечо и закрыла глаза, обняв мою руку. В этой девоке всегда чувствовался страшный контраст взрослой обреченности и детской наивности. - Но никто и никогда не запретит человеку мечтать, правда? - я кивнул и она продолжила, - Мечта для Гина - все. Он большой романтик, а еще идиот и дурак. Но... Я всегда буду его любить, несмотря ни на что. Однажды он стал для меня всем - отцом, страшим братом, другом, и теперь я не вижу своей жизни без него. Я все сделаю ради его мечты, ради его свободы. - К чему же ты ведешь, Кагура? - я уже совершенно потерял нить разговора. - Просто я думаю, что не только для меня он стал всем, - она замолчала и, видимо, ждала какого-то ответа и от меня. Но мне нечего было сказать, я просто проглотил все слова и уставился в стену, пытаясь переварить услышанное. Мои кулаки то сжимали, то расжимали ткань брюк в районе колен, ногой я отстукивал какой-то сбивчивый ритм. Все мысли перепутались и теперь я был уверен, что именно так сходят с ума. - Молчишь. Тебе надо подумать об этом. - она встала с дивана и медленными шагами направилась к шкафу, все еще держа зрительный контакт со мной. - Если ты примешь это. Примешь его тягу к свободе, любовь к мечте и прочие заскоки - пути назад нет. Между вами итак все стены уже разрушены. Он пытается спрятся за Цукки, уж поверь мне, это все - лишь игра. Затем она вновь улыбнулась, как будто этого разговора не было, прошипела своё фирменное "хе-хе" и залезла в шкаф. Дверь за девочкой тихо закрылась, а я так и остался сидеть на диване в одиночестве. Оказывается, Терминал в ночи кажется ещё более красивым. * * * - Мать моя сегун! - кричал Гин из ванной. - Я вчера с кем-то подрался что-ли? Откуда у меня такая шишка на голове? Она крупнее чем яйца... Он чего-то еще ворчал себе под нос, вертелся у зеркала, как молоденькая девушка в Йошиваре. Через пару минут вышел и сел за стол с лицом полным недоумения. - Чем завтракаем? Я посмотрел на него своим самым ненавистным взглядом и ухмыльнулся. Играем значит, да? - Приготовь себе сам, - ответил я и порвал салфетку под столом на мелкие кусочки. - А чего ты такой злой то? Плохо спал? Он действительно не понимает или еще пущим дурачком прикидывается? Будто специально давит на меня, издеваясь. "Как быстро можно вновь возненавидеть человека" - или обращайтесь к Тоширо Хиджикате сегодня. Внизу что-то тяжело упало, и громкий крик Отосе вытащил нас из прострации. Мы быстро спустились вниз и обнаружили бабку обнимающую какую-то девушку, стоящую на пороге с огромным, размером с Садахару, чемоданом в руке. - Гин? - вдруг покраснела она, - Гинчик, это ты? - Это моя племянница - Арико, - сказала Отосе и погладила девочку по голове. Но она не обратила на это внимания и подбежала к опешевшему Гинтоки. - Гин! Я так скучала! - взвизгнула розоволосая, а затем шепотом добавила, - Я помню ту нашу ночь... Я тут же поморщился и отвернулся. Мне стало ужасно противно от этого всего, тошнота не заставила себя долго ждать. Саката попытался мне что-то сказать, но я заткнул ему рот рукой. Ещё одно слово и я его прикончу прямо тут... - Все. Хватит с меня этого дерьма. Я развернулся и побежал вверх по лестнице в комнату. Наспех надев форму Шинсенгуми, такую родную телу, я на секунду было задумался: "Что я делал тут всё это время? Вселенский болван..." Выскочив на улицу, я быстрым шагом направился обратно в штаб. В единственное место, которое я теперь без зазрения совести могу назвать домом. Сердце слишком громко стучало в груди, в ушах стоял нарастающий свист, ноги слегка подкосило. Чтобы успокоиться, я вытащил из кармана сигарету, но трясущиеся пальцы сразу выронили сверток на землю и тот, будто специально ожидая это, скрылся в водостоке. Я остановился. Два месяца прошло. Mujuice там пел что-то про возвращение домой. Но хочу ли я этого? - Эй! Какого черта?! - Гин выскочил из Йородзуи и побежал за мной в одной ночнушке. Люди непонимающе косились на него и показывали пальцами, шептались и улюлюкали. Вот дебил, чего привязался то? - Хиджиката, мать твою! - он резко развернул меня к себе и сильно сжал руками предплечья, - Какого хрена происходит? Почему меня все игнорируют? Куда ты идёшь? - Ты ничего не понимаешь или придуриваешься? - моей злости просто не было предела, кровь прилила к лицу, а живот скрутило в спазме, - Два месяца прошло, я ухожу, - эту фразу я буквально выплюнул ему в лицо. Сколько во мне ещё сил осталось терпеть его? Он изогнул бровь и сощурился. - И что? Даже не попрощаешься? Просто так уйдешь после всего? Меня вывел из себя его голос с этой дибильной интонацией. Я не знал, что теперь делать и как отвечать. Я старался держать себя в руках.... Я старался просто хотя бы дышать. - Уйди от меня. - я сам не заметил, как вытащил катану из ножен и приставил к горлу Широяши. - Уйди или будет хуже. Блять, ты уже задрал. - Ой-ой, ты чего, замком? - его голос дрогнул, а губы затряслись. Он испугался. - Мне плевать, просто вали на все четыре Йошивары, - процедил я сквозь зубы и пихнул его в плечо. - Вот значит как...- тихо ответил Гин и закрыл руками лицо. Он мелко затрясся и начал издавать гортанные звуки, похожие или на горькие рыдания, или на истеричный смех. В мгновение ока мужчина оказался прямо перед моим лицом, сверкнул глазами и повалил меня на землю. Люди вокруг затушевались, кто-то пытался позвать на помощь, но вовремя прибежавшая Кагура успокоила "публику": - Валите по своим делам, зеваки гребанные! - Что ты творишь?! - рявкнул Саката мне в лицо и оскалился. - Ты так яро хочешь сбежать от меня? Лицо этого человека находилось слишком близко к моему, я чувствовал его дыхание, чувствовал как размеренно бьется его сердце. Гин был спокоен словно удав в послеобеденное время, чего нельзя было сказать обо мне. - Еще раз говорю: мне абсолютно по барабану, что ты там лепечешь. Просто оставь меня уже в покое, уебок! Хватит вторгаться в мою жизнь и делать, что хочется! - я так сильно кричал, так сильно бил его руками по груди, что не заметил как вновь разрыдался. Я отчаянно пытался выгнать его из своей жизни. Все его действия противоречат сами себе. Я так сильно запутался в этом всем. - Просто уйди от меня, Саката, уйди и не появляйся больше. Твои чёртовы действия вечно противоречат сами себе... - Но что я сделал, Хиджиката? Мать твою, скажи же нормально. - Уходи, - я ударил его в челюсть с такой силой, что костяшки на моих руках тут же отозвались болью. Широяша ойкнул, встал с земли и обиженно схватился за щеку. В его взгляде тоже начала читаться ненависть. О боже, что же мы наделали... - Хорошо, - кивнул он и зашагал прочь, сплевывая в правый бок кровавую слюну. * * * Нас догнала Кагура, когда я, Кондо и Сого уже почти подошли к штабу. Она громко окликнула мое имя, и когда я развернулся, девочка уже бежала ко мне, расставив руки в разные стороны. - Я буду скучать! - Я тоже. - я погладил ее по красным растрепанным волосам и приложился щекой к голове. От нее все также пахло свежими яблоками и рисом. - Приходи, если будет скучно или нужны будут деньги. Ято лишь крепче прижалась ко мне, раскачиваясь из стороны в сторону. Затем она обняла распустившего нюни Кондо. Мужчина поднял ее с земли и покрутился вокруг своей оси пару раз. - Веди себя хорошо, ладно? Мы ведь теперь друзья, - улыбнулся главком и щелкнул ее по носу. Все-таки Исао всегда знал подход к девочке. Такой мужественный бугай сразу же менялся, когда дело касалось ребятишек. Кажется, он будет отличным отцом. Затем Ято подошла к Сого и протянула ему руку, пытаясь привлечь его внимание к жесту "здравствуй-досвидания", но парень ухмылся, театрально вздохнул и прижал девочку к себе. - Ну чего как неродные, - тихо сказал он. - Угу. - Чертова китайщина с вшивого рынка, не забывай нас. - Как и ты, садистский ублюдок, вылезший из утробы матери по ошибке. - ответила она куда-то ему в шею, тихим и приглушенным голосом. - Заходите в гости, что-ли, хоть иногда. Мы все привязались к этому ребенку и к Шинпачи. Его подставка стояла около нас едва сдерживая слёзы. - Давай, очконосец, держи Йородзую в порядке, ладно? - я пожал ему руку и тоже потрепал по волосам. То же самое сделали и Сого с Кондо. Мы шли вперед и несколько раз оборачивались назад. Дети все также стояли и махали нам руками вслед. Два месяца закончились. * * * - Хиджиката...Эй, Хиджиката! Не уходи от меня, Хиджиката! Помоги мне! Я открыл глаза и сел на кровати, пытаясь понять, откуда идет звук. Это был голос Гина. Он где-то тут? Он звал меня? Что-то случилось? Конечно нет. Эти сны снятся мне уже на протяжении недели, как мы вернулись. Уже какое утро я просыпаюсь с ощущением давящей опустошенности, и с каждым днем она все растет и растет с ужасающей прогрессией. Так плохо мне не было давно. Я выкатился с футона, кое-как встал на ватные ноги и подошел к двери ведущей во внутренний дворик. Звук шиши-одоши всегда меня расслаблял, и одновременно возвращал в суровую реальность. На улице, оказывается, до сих пор стояла глубокая ночь - темное небо было ярко озарено миллиардами звезд, каждая из которых была особенно красивой. Я угрюмо хмыкнул и устало закрыл глаза. Шестая ночь без серебряноволосого под боком. А я ведь все еще помню запах его волос, помню теплоту, которую он излучал, когда мы пьяные засыпали на одном футоне... К своему разочарованию я помнил все, и помутнившийся рассудок просил большего. Порой я готов был бросить все, плюнуть на гордость, на работу, на верхушку власти и побежать к нему домой, распахнуть скрипучую дверь и крикнуть: "А вот и я!". Нет, конечно этого не будет. Что за бред унылого подростка. Я закрыл рисовую дверь и сел на пол в комнате, пытаясь унять дрожь во всем теле: аккуратно гладил себя по голове и плечам, как делал это в глубоком детстве, в дни особенно одинокие. Пальцы на ногах ломило. Было больно. Вдруг мне показалось, что у меня с собой есть один предмет, принадлежавший ему. Я нахмурился, встал, подошел к шкафу и осторожно запустил руку в пиджак формы. Точно. Его галстук. Я случайно прихватил его с собой, когда быстро собирался в последний день, подумав, что он мой. Дрожащими пальцами я поднес вещь к носу и рвано вздохнул его запах. Да, это точно его: дешевый парфюм, сладкая клубника и древесина, - аромат, который мог принадлежать только Сакате. Моя голова слегка закружилась. Чёрт, Гинтоки, как же хочется... В дверь тихо, но резко постучали. От неожиданности я чуть не подскользнулся, но все же устоял на ногах, сунул галстук обратно в карман и подошел к двери. - Кто? - Тоши, это я. Что ночью понадобилось Кондо у меня? - Я пришел поговорить, - нахмурился мужчина и тихо вошел, закрыв за собой. - Докладывай. - Вся эта история с Гином и Цукуе...- он явно замялся и нервно сглотнул. - Что? - на меня накатила ужасная сонливость. Я подумал: "Давай горилла, быстрее, я хочу завалиться спать на ближайшие годы". - Она тут ни при чём, да и Гинтоки правда не помнит, откуда у него кольцо. Блондинка с Йошивары даже не видела его в тот день. - Что ты хочешь этим сказать? - я заметил как Исао испуганно выпучил на меня глаза и нервно затеребил рукав формы, - Почему ты, черт возьми, так нервничаешь? - Происходит что-то ужасное, Тоши... Что-то зловещее витает в воздухе.