А у нас что, костюмированная вечеринка?..

- Ведьма, злая ведьма, мы ведь никуда не выпустим злую ведьму… - напевает Виктор на ухо брюнету, прихватывает губами за мочку, поверх то ли клипсы, то ли сережки. - Я вроде и не вырываюсь. Кристоф молиться готов на это терпение русского брюнета, недвусмысленного замешанное на холодной ярости и раздражении. - Вроде бы и да… вроде бы и нет… - Вить, бесишь. А он и рад, солнце русского фигурного катания, а теперь даже карьеру тренера примеривший на свои великолепные плечи. У Виктора Никифорова все великолепное. Улыбка, плечи, четверной… издевка. Русскую ведьму Крису немного жаль. Хочется подразнить Вика. - Пойдешь ко мне, ведьма? – предлагает Крис, тянет к себе. Вплотную. Тянет долгих полторы секунды, пока ему не отвечают – коротким шагом вперед. К Кристофу. От Виктора. Нечего висеть на чужих плечах. – Хотел бы ласкать тебя бесконечно… - ЧТО?! Виктор тихо, но невыразимо ехидно смеется, а Крис корит себя за неосмотрительность. Надо же было умудриться сказать на английском! Ведьма не понимает ни французского, ни немецкого, можно было бы на любом, и пусть бы Виктор даже перевел, а он!.. Интересно, все ли испортил? Сдаваться Джакометти не привык. Зато привык отвечать за свои слова. - Я сказал, что хотел бы приласкать тебя. Позволишь? – с невинным видом немного изменяет он формулировку. - Ты немного иначе сказал. Напряженный злой взгляд синих глаз. Словно подвох ищет. Неудивительно, с таким сокомандником как Виктор… бывшим сокомандником. - Чуть-чуть, - соглашается Кристоф. – Чуть-чуть позволишь? Такая красивая ткань… Ты фетишист, Кристоф Джакометти. С кинком на чужие костюмы, с кинком на накрашенных фиолетовой помадой парней. - Тебе нравится только ткань? Крис пытается уговорить себя, что, будь брюнет действительно обозлен и недоволен, он бы не позволял себя обнимать. И давно бы убрал руки из навязанной Крисом позы, и уж точно не перебирал бы прядки на макушке этого самого Криса. - Ты нравишься. В этой ткани, - совершенно искренне признается Джакометти. – В этом образе. - Не смешно. - Я не смеюсь! – гримаса недовольства становится заметнее, Крис осекается и тут же понимает – не ему. Пойманная ведьма передергивает плечами, подается еще вперед, почти прижимаясь к швейцарцу, и, кажется, недовольна тем, как Виктор насмешливо гладит по блесткам. – Прекрати! - Ни за что. Пока наш куртуазный Кристоф будет спрашивать у тебя разрешения, я уже приласкаю, а, Юрка? - Терпеть тебя не могу. Что же ему не нравится? Крис в недоумении проводит ладонью ткань, следом за пальцами Виктора. И, кажется, ведьма на сей раз не кривится. - Джордж, так мне можно?.. - Можно. - Что, Юр, ты больше не считаешь, что я скотина? - Ненавижу тебя. Несмотря на ровный тон, кажется, что сказано было… что-то очень резкое и едкое. Крис только головой качает, продолжает выглаживать. Даже не мечтал о таком подарке судьбы. Просто у Кристофа в союзниках один очень деятельный блондин. - Чудесная ткань. - Ты уже не один раз это сказал. - И это продолжает оставаться правдой. Кристофу – отлично. Кристоф перебрал все части костюма, черную ткань, блезски, фиолетовую, темно-синюю, бархат перчаток и скользящий атлас облегающего бедра края брюк. А вот Виктору явно начинает становиться скучно. - Мне бы уже давно было бы интересно, что под тканью, - капризно тянет он. Брюнет кривится. Кинк должен оставаться кинком. Как и личный фетиш – фетишем. - А мне нет, - торопливо сообщает Кристоф, придерживая попробовавшего было толкнуть его в грудь локтем Георгия. – Нет, нет, позволения снять с тебя перчатки более, чем достаточно, ничего сверх того… mon superbe beau. - Второе слово мне непонятно. - Прекрасный. - Надменный или гордый, Юр. Второе значение. - Заткнись. Виктор смеется, Виктор ненавидит скуку. - Я хотел поучаствовать в небольшом приключении с эротическим уклоном, а ты всего лишь любезничаешь с нашей ведьмой, - жалуется он. – Не пора ли платить по счетам, Джакометти? «Не сейчас», - хочется ответить Крису. Не тогда, когда эта прекрасная ведьма позволяет ему еще один поцелуй по смазанной косметике, по россыпи бледно-голубых точек на темно-фиолетовых губах. - Я заплачу, - обещает Крис. – Еще немного побуду с ним - и заплачу тебе. - Мне скучно. - Еще немного. - Интересно, что же ты еще собираешься сделать за эти «немного», если за час до этого ты только и делаешь, что обнимаешься и целуешься со злой ведьмой нашей сборной? Не надо обращать на Виктора внимание. Он возьмет свое, но позже. «Немного» - это ведь и несколько минут тоже… - Пообещай мне свидание, - просит Кристоф, прижимается губами к скуле партнера, который за час даже кривиться перестал, начав спокойно принимать странные знаки внимания, и все рассеянно перебирал крашеные прядки на макушке швейцарца. Наверное, то единственное, что ему в Джакометти нравилось. - Нет. - Прошу тебя, mon amour. Виктор зло усмехается. - О, Юрка, Юрка!.. - Я понял без твоего перевода, и мне это не нравится. Кристоф терпеливо выдыхает. И начинает шептать десятки милостей на французском, немецком, итальянском, - до тех пор, пока на губах у Георгия не появляется слабая улыбка. Русский брюнет любит, когда ему что-то говорят на языке, который он не понимает. - Пообещай мне свидание. - Что, тоже в этом костюме? Кристоф округляет глаза и мотает головой. Как о нем могли так плохо подумать?.. да легко, если принять во внимание объект восхищения этого самого Кристофа в течение последнего часа. А то и полутора. - Черт с тобой. Ох, неужели он не ослышался?! От восторженного поцелуя ведьма уже и не уворачивается. - Джордж. - Ну что еще? - Твой номер телефона. Ведьма кривится так, что и поверишь, что злая. - У Никифорова возьмешь. Все? Отпусти меня. - Так не хочется… - Джакометти. Крис со вздохом разжимает руки. За номер Виктор точно потребует что-то еще восхитительное, великолепное и сумасбродное. Как и всегда. В этот раз Кристоф совсем не против заплатить по предъявленному счету и все равно считает, что солнце русского фигурного катания продешевило.