Will I find you again?

POV Энди        Опять… Можно уже привыкнуть к такой типичной обстановке. Я и привык. Но обстановка последнее, что я запомню из нашего разговора, если он, конечно, состоится. Ступив вперед, я снова увидел уже привычную белую обстановку. Но его не было.        — Демон! Я здесь! — закричал я, оглядываясь по сторонам, хотя здесь хуй поймешь где правая сторона, где левая, где перед, где зад! Я сам запутался куда я смотрел секунду назад.        — И я здесь!        Он появился прямо передо мной. Я не испугался. Можно сказать, что я боюсь его все меньше и меньше. Ладно, вру, я все еще боюсь его, но он мне нужен. Я должен полностью заручиться его поддержкой и помощью.        — Что тебе нужно? — лениво протянул Демон. Он почти не изменился. Все те же черные волосы, все тот же каре-красный глаз и все та же тень на лице, не позволяющая разглядеть другие черты, кроме вышеперечисленных и появившихся тонких кроваво-красных губ. А я-то думал, что у него нет губ, только страшные-страшные зубы. Хоть нижняя часть у него выглядит не такой пугающей. Интересно, а как он выглядит без тени на лице? Нет, лучше не думать об этом! Если я включу фантазию — будет еще хуже.        — Твоя помощь! — ответил я.        Демон по-издевательски гортанно засмеялся, но в его голосе не было веселья. Он словно просто хотел проверить стойкость моих нервов.        — А за друзей не боишься? Или за этого беловолосого… как его там?.. Ах да, Эшли, — последнее слово, он буквально выплюнул.        — Только тронь моих друзей и любимого… —из моего горла вырвался угрожающий шепот, а ярость закипала подобно чайнику. — Слышишь? Я убью тебя на месте!        — А если я скажу, что я уже мертв?        — Блядь, да откуда мне было это знать?! — завопил я бешено размахивая руками.        Шок и только. Ко мне во сне, а теперь и наяву, приходит мертвец! Он мертв… Но запах от него исходит приятный… А мертвецы пахнут не очень. Сегодняшняя жертва тому прямое доказательство.        — А как ты умер? — спросил я, когда немного успокоился.        Он усмехнулся, обнажив острые клыки, и проговорил:        — А это вопрос к тебе и Головорезам! Именно вы должны знать ответ!        — Но причем я к Головорезам? Я ничего не понимаю! Расскажи хоть что-то, —опять я унижаюсь! Дайте угадаю: он опять мне скажет свою типичную фразу.        — Сам узнаешь! Я уже предупреждал тебя, — вот же…        Мое дыхание участилось от распирающего меня гнева. Я так и не простил ему вчерашнего. По сути, он не напал на моего Эшли, но он подверг его опасности. А вдруг бы Эш столкнулся с Демоном и тот бы убил его, чтобы уничтожить свидетеля? Я бы тогда… я не знаю, что бы со мной было…        Я сделал глубокий вдох, а потом еще один. Дрожащим голосом, я обратился к нему, надеясь, что в этот раз, он не оставит меня без ответа.        — Ответь на этот мой вопрос: ты имеешь какое-то отношение к моему Эшли, пропавшему Парди и Головорезам?        — Да! — подтвердил Демон.        — Какое? — я нетерпеливо затопал ногой и выжидающе на него посмотрел, словно хотел прожечь в нем дыру.        — Самое прямое, — спокойно ответил Демон.        И как всегда, я нихрена не понял. Вот же зануда!        — Что ты нашел в этом Эшли? — задумчиво пробормотал Демон. — Беловолосый, странный… Урод одним словом.        — Не-смей-о нем-так-говорить, — яростно прошипел я.        — Почему? Он тебе так дорог? Сомневаюсь, что он для тебя хоть что-то значит! — продолжала провоцировать меня эта теневая морда.        — Я люблю его! Он — самое дорогое, что есть у меня! Я готов умереть за него, и если ты его обидишь, то я придушу тебя собственными руками и отправлю прямиком в Ад!        Не думал, что меня так прорвет, но после вчерашнего, я безумно разозлился на него! Как он смеет впутывать моего Эшли в свою месть убийцам пропавшего Эшли Парди?! Демон странно дернулся, а зрачок его глаза сузился. Он не ожидал такого ответа? Демон немного отдалился, сильнее сгорбившись, и даже его единственный глаз исчез за волосами. Но совладав со своими тараканами, — или что у него там в голове — он приблизился ко мне ближе, обнял меня одной рукой за талию, и прошептал на ухо:        — Если ты и вправду его любишь, то у тебя еще есть шанс, но…        Он отстранился от меня и схватился за голову.        —… мне больно… я не хочу… но я должен… почему ты продолжаешь причинять мне боль?! — ничего не понял…        Я не мог понять и ЧТО мне делать: помочь ему или попытаться проснуться. А чем я, блядь, ему помогу? Я даже не знаю что ИМЕННО передо мной! Он мертв, но кто он? Вурдалак? Оборотень? Вампир? Зомби?        А что он имеет в виду под болью? Какую боль я ему причинил? Да, он говорил, что мы знакомы и я знаю, что очень сильно обидел его в прошлом, но что я сделал? Почему он не скажет?        — Я никогда не перестану любить тебя… Это мое проклятье…        Я только успел раскрыть рот в попытке разузнать смысл сказанного, как произошло нечто, выбившее из меня остатки здравого смысла. Демон налетел на меня, и, впечатав в невидимую в этом мире стену, так как здесь все белое, впился мне в губы требовательным и страстным поцелуем, сразу проникнув внутрь языком. Я протестующе замычал и пытался оттолкнуть его, но я явно уступал ему по силе. Демон завел мне руки за спину и продолжил целовать меня. Он действовал нежно и уверенно, лаская мой рот своим языком, явно стараясь доставить и мне удовольствие, но, не смотря на это, я упрямо продолжал попытки освободиться. Ему, похоже, по барабану, что я ему не отвечаю, а пытаюсь вырваться. Демон не собирался так просто сдавать позиции. Он стиснул мои руки в одной своей, а другую когтистую руку ласково положил мне под ушко.        «Нет… Нет… Я люблю Эшли… Я его не предам… Мое сердце принадлежит только ему…» — усиленно думал я.        Демон провел своим языком по моим губам и тут же страстно смял их. Я почти сразу же этим воспользовался.        — Нет! — крикнул я.        Демон отстранился от меня. Его лица я не видел, и о его реакции мог судить только по его голосу и глазу. Глаз жадно смотрел на меня, оценивая красные щеки и пылающий лоб, наравне с покрасневшими от такого жадного поцелуя губами и с удивленным взглядом.        — Нет? — удивленно наклонил голову он. — Тебе же понравилось!        — Вовсе нет! Мне не понравилось! Я люблю Эшли! — воскликнул я, но голос меня не слушался.        — А я люблю тебя! — тоже воскликнул Демон и схватил меня за плечи. Его зрачок снова сузился, но почти тут же расширился. Мне страшно… — Я же знаю, что тебе понравилось, и тебе хочется большего. Я смогу тебе это подарить, а вот этот твой Эшли не сможет!        — Любовь делает краски ярче, не сила! — замотал головой я.        Демон отстранился от меня, а его правый глаз спокойно уставился на меня. У него что, нет второго глаза? Но почему-то его внешность, которая многое могла бы мне рассказать, волнует меня сейчас меньше всего. Но раз я вспомнил, попробую проломить стенку еще раз.        — Мы с тобой были знакомы раньше… — прошептал я. Не вопрос, но утверждение.        — Были, но это дела прошлого, ты скоро все узнаешь.        Опять двадцать пять! Я уже могу скакать с табличкой с надписью: «Тот чувак, которого ищут неприятности и который нихрена не знает о своем прошлом!».        — Ты можешь сказать хоть что-то полезное, а не то, что я уже знаю?        Так, Бирсак, успокойся, а не то из тебя пар повалит!        Ага, легко сказать, успокойся! Может мне еще и помедитировать для пущего спокойствия, так сказать?        — Лучше занимайся расследованием. У тебя есть помощники, у тебя есть друзья и твой возлюбленный, — хмыкнул Демон.        — Я еще раз повторяю: не смей их трогать. Причинишь вред хоть кому-то и узнаешь, на что я способен!        — Я и так знаю, на что ты способен, — рыкнул Демон и тут я понял, что я его разозлил.        Но отчитывать меня, упрекать или угрожать мне он не стал. Просто повернулся назад и начал идти вперед, отдаляясь от меня. Не пройдя и половины пути, мой ночной кошмар обернулся и сказал с ухмылочкой:        — Все в твоих руках, Ди. Выберешь меня — выживешь, выберешь Эшли — погибнешь!        Я проснулся.        Это называется пиздец подкрался незаметно! Какого это сейчас было? Я сел на кровать, чтобы переварить услышанное.        Ну, во-первых, как бы это странно не звучало, он был прав — мне понравилось. А для мертвеца, неизвестно откуда и как свалившегося на мою голову, он классно целуется. Эшли целует меня с той же страстью, но Демон явно пытается хоть и доставить мне удовольствие, но в то же время показать свое доминирование надо мной, показать, что он главный; Эшли, наоборот, понимает мои желания, он никогда не сделает что-то против моей воли. А Демон может меня тупо трахнуть в туалете, когда я буду один, и никто мне не поможет!        НЕТ!        Бирсак, ты уже стопроцентный параноик, с чем тебя и поздравляю! Так, нет, если я не буду об этом думать, то ничего и не случиться!        Во-вторых, Демон сказал… ОН СКАЗАЛ, ЧТО ЛЮБИТ МЕНЯ! Какого, как, почему? Еще недавно он душил меня во сне, а тут в любви признался? Что-то тут не клеиться. Ну как так? Он же ненавидит меня, я его предал, хотя и ничего не помню. Я задумался. Арнель сказала, что он и не может поднять на меня руку. А Демон сказал…        Я никогда не перестану любить тебя… Это мое проклятье…        Что он имел ввиду? Он любил меня раньше? Черт, что же я натворил в прошлом? Кем я был? Почему никто не может дать мне маленькую подсказку? Я же не помню, и, как бы я не старался, вспомнить не могу.        Надо рассказать ребятам об этом сне, может, они помогут. Черт, нельзя говорить об этом поцелуе Эшли! Вдруг, он расценит это как измену. А ведь так и есть! Я изменил Эшли с моим ночным кошмаром. Но я ведь не виноват! Он меня насильно поцеловал, я сопротивлялся! Но я и не могу этого доказать… И тут меня накрыло: Эшли телепат! Черт, он прочитает мои мысли и узнает о поцелуе. Он бросит меня, а я только хотел ему предложить пообедать сегодня у меня дома. Как раз бы и с семьей бы его познакомил нормально, а не так как в прошлый раз.        Я чувствую, как начинаю медленно сходить с ума…        Надеюсь, что Эшли поймет, что я не хотел, что я его люблю. Я не переживу, если он меня бросит. Я впервые так полюбил кого-то и так просто отпускать мою любовь не намерен. Никогда я не испытывал таких чувств. Только Эшли пробуждает их во мне, а когда он далеко, только воспоминания о нем заполняют пустоту, иначе, я ощущаю только ее.        — Блядь, я проспал! — заорал я, вскакивая с кровати.        За всеми этими размышлениями, я забыл, что мне нужно в школу! Судя по времени, я опоздал на четыре урока. Подоспею я только на пятый, то есть на урок Коллинза. Я даже не позавтракал, а вылетел как путешественник на галлюцинацию Оазиса, поднимая целый клуб пыли и слушая целый поток мата в мою сторону. Одна святая чупакабра вообще хотела из-за моей прически, моего макияжа, моих татуировок и пирсинга в носу и в губе окрестить меня святой водой. Я в тот момент думал, что лучше сделать: убежать или подыграть. Мог бы подыграть и притвориться, что умираю в жуткой агонии, но в таком случае мне пришлось бы ее реанимировать, а искусственное дыхание с бабушкой меня не радует. С Эшли целоваться куда приятнее. А потому, я свалил от греха подальше.        Я торпедой влетел в школу, пробежался по холлу, поднялся к своему кабинету и фурией вскочил в него, готовый придумать любые отговорки по поводу опоздания: от честного «мы таскали труп на заброшенную оранжерею», до безбашенного заявления «на меня напал бешеное мороженное». Однако, ничего этого не понадобилось. В классе было хоть и людно, но учителя не было. Из моих друзей был только Эшли. Он не зевал, синяков от недосыпа не было, да и выглядел он как обычно. Что еще я о нем не знаю?        — Привет, Эшли, — прошептал я ему на ушко.        — Доброе утро, Ди, хотя уже и не утро, — улыбнулся Эшли и ласково потрепал меня по волосам. Как же я хочу его поцеловать, но нельзя при свидетелях. Я бы мог от них избавится, но тогда нам придется бежать из страны.        — Ну, на счет доброго я бы промол… — меня прервал широченный зевок.        — Не выспался, бедненький? — посочувствовал любимый.        — Куда уж там…        И хотя можно было смеяться над нашим сегодняшним состоянием, мне было страшно и очень паршиво на душе.        — Что с тобой? Ты какой-то странный, — заметил Эш.        — Нет-нет, тебе показалось, я просто не выспался, — и я снова зевнул.        Эшли пожал плечами.        — А где парни? — оглянулся я, стараясь съехать с неприятной темы.        — Я их не видел. Может уже и не придут? — и Эш оглянулся на дверь.        — Джейк не упустит возможности побалдеть тут, — заявил я.        И тут наши спящие рокеры влетели в класс. Джинкс и Джейк тащили реферат, который весил, наверняка, как слон.        — Дико excuse me за опозда… а, его нет еще, — облегченно вздохнул Кома.        Класс заржал и начал приветствовать нашего клоуна, который вечно развлекает всех своей враждой с классным и помогает скоротать время до перемены. Джинкс и его мистический до мозга костей парень опустили свое творение на стол с очень громким звуком. Я сделал позу «а-ля рука-лицо» и медленно проговорил:        — Джейки, ты переборщил…        — Что? — спросил Джейк, толком ни к кому ни с каким вопросом не обращаясь. — Там всего лишь восемь томов! Черт, это слишком мало, а я ведь хотел сделать десять, но не успел…        — МАЛО? ЭТО МАЛО? Да я… я… — Джинкс уже задохнулся от возмущения.        Ну да, «мало» — это еще слабо сказано. Джейк припер сюда целую стопку бумаг! Если их поставить на пол, то они мне до колена дойдут! Бедный Джинкси…        Кстати о Джинксе… Он выглядел не очень свежим, и сейчас лучше с ним не шутить. Но что меня точно напугало, так это следующее: Джереми внимательно всматривался в наши лица. На моем он надолго не остановился: даже тональный крем и минеральная пудра не смогли скрыть мои синяки от зоркого взгляда Капитана Очевидности. НО… как только парень посмотрел на Эша, он просто вылупился на его личико. Он осматривал все с видом ученого. Эшли было неловко.        — У тебя есть пять секунд, Эшли, чтобы открыть нам свой секрет высыпания и бодрости! И две уже прошли… — серьезно сказал Джинкс.        От недосыпа я не сразу врубился что он имеет в виду, но потом вспомнил, что когда я вошел в класс, первое, что я подметил, было состояние Эшли. Напомню: ни синяков под глазами, ни усталости, ни зевков. Бодрый как и всегда. Странно…        — Ей богу, тут нет никакого секрета, я просто кофе напился, — Эш состроил невинную моську.        — Мне этот способ нихуя не помог. Я столько выпил кофе сегодня, что чую из толчка неделю не выйду! Боже, и еще уроки терпеть, — обреченно вздохнул Джереми и его сдуло под стол со звуком спускающейся шины.        — Не бросай меня, любимый, я не хочу тебя потерять! — взмолился Питтс.        — Потому что ты меня любишь? — с надеждой взглянул на него ритм-гитарист.        — Кто реферат мне поможет дотащить? — весело спросил Джейки.        И Джинкс опять сдулся. Если бы здесь все было в стиле аниме, я бы сказал, что у него изо рта вылез его дух или что он стал какой-то бесформенной бякой. Но ему об этом лучше ничего не говорить. Целее будешь.        Джейк поспешил уверить своего парня, что он его любит, просто пошутил. Джереми его, конечно, простил и шутку оценил, но я-то знаю, что когда Джинкс голодный как волк и сонный как Джинкс, то лучше с ним не шутить — достоинство потеряешь. Это еще хорошо, что Джейк снизу, а не то бы наш друг был бы в пролете.        — Вы тоже проспали? — спросил Крис, с трудом подавляя чудовищный зевок.        — Да, я не услышал будильник, — соврал я. Про сон лучше пока не вспоминать.        — Мы тоже, — сказал Джейк и кивнул на Джереми.        Хлопнула дверь и раздался голос:        — Всем встать — Смерть пришла!        А вот и мистер Коллинз! Довольный до нельзя классный прошел к своему столу и долбанул сумку на стол. Он грозно навис над другим столом, похожем на стол из кабинета физики. Его взгляд скользнул по Коме, у него появилась гаденькая улыбочка, которая ничего хорошего нашему Крису не предвещала. Кома показал ему средний палец. В лицо. Не стесняясь.        — А позвольте узнать, мистер Коллинз, а почему вы такой довольный?        — Ну как же, — типа оскорбился учитель, — вас, балбесов, рад видеть.        И обведя класс грозным взглядом, который никого впрочем не обманул, он спросил:        — Итак, микробы тифозные, сочинения готовы?        Класс неравномерно загундел что-то неразборчивое. Некоторые оборачивались на друзей и знакомых. Одно могу сказать точно: мистер Коллинз настолько непредсказуемый, что в телефонах сидеть тут никто не рискует. Ну, кроме Криса, он-то профессионал по задолбайству.        — Я спросил, — голос классного стал притворно-сладким, — сочинения готовы?        Класс опять загундел, предвкушая, что классный потеряет терпение. Он и вправду обронил его где-то между школой и своим домом. Если вернется, то, может быть, найдет. Там же расстояние всего двадцать километров.        — Не хотите по-хорошему, будет по-моему.        Коллинз взял мел и… О-оу… Этот недоучитель начал царапать мелом по доске! Все начали корчить гримасы и зажимать уши. Меня вообще переклинило. Доктор Зло на этом не успокоился и продолжал со театральным смехом царапать доску, выпытывая ответ и вглядываясь в лица несчастных жертв, готовых под пыткой рассказать все государственные тайны класса. У мальчика-барабанщика терпение лопнуло первым:        — ДА ХВАТИТ УЖЕ, ТЫ, БЕССЕРДЕЧНЫЙ УБЛЮДОК! — заорал Кристиан.        — Мора, а вы смелый мужчина, раз вызвались первым продемонстрировать свое творение, — издевательски зааплодировал Коллинз.        — Да чтоб вам дерьмом подавится, мистер Коллинз, — фыркнул Кома.        — Только после тебя, Мора, — поклонился учитель и указал рукой на доску.        Крис, типа покорно, встал и с благоговением и издевкой воскликнул:        — О, великая доска, рядом с тобой, я забываю обо всем!        Ругань Коллинза потонула в всеобщем ржаче. Даже Эш не сдержался. Кома зачитал свой реферат, а потом швырнул его в лицо учителя и ушел, довольно виляя задницей. Коллинз еще немного посердился, хотя по его лицу этого не скажешь, и поставил ему какую-то оценку в реферат, а потом снова склонил голову над журналом, поставив оценку и там, и занялся поиском новой жертвы. Что самое удивительное, никогда не предскажешь кого он выберет. Наш молодой учитель с неформальными заскоками никогда не идет по алфавиту, а дразнит нас своим приемом «magic pen» — куда ткнет, того и вызовет. В его собственном журнале, у него были расписаны пары, которые должны выступать с рефератом. Вот он и тыкал в них. Кристиану пары не досталось по причине нехватки учеников, да и сам драммер не любил напарников, только нас он принимал как напарников, а остальным была предъявлена табличка: «Посторонние — идите нафиг».        — Кристина Эмберс и Изольда Эмберс! — вызвал Коллинз двух сестер-близняшек.        Те, с обаятельными улыбками, вышли к доске и тонкими голосочками начали читать свою хрень. Коллинз всем своим видом показывал, что согласился бы на десяток выступлений Криса, чем слушал бы вот этих девчонок, которые только соблазнить его хотят. Наш молодой учитель и виду не подавал на их флирт, а продолжал пилить взглядом Кому, постукивающего барабанные ритмы по парте ручками. Замечаний он не делал, словно ему было интересно. Уже многие наши одноклассники, да и я в том числе, уверены, что наш классный просто влюбился в Кому, вот и достает его, а Крис таким образом отвечает ему взаимностью. Крис все это отрицает и говорит, что любит бесить учителя, а он в свою очередь его дразнит. Ничего не добьешься от них. Мистера «Я веду самый непонятный предмет во всей школе» можно и не спрашивать.        Сестры закончили. Коллинз усадил их на свое место со скучной рожей, поставив по «тройке», и продолжив «меджикпэнить» остальных. Дальше было так же обыденно: призраки то, призраки се. Судя по лицу мистера Коллинза ученики вообще были далеки от того, что он ожидал. Ни Сьюзен и Энн, ни Аллан и Кэйт, ни Нина и Джим не удивили учителя, а только заставили зевать весь реферат.        — Так, Джейкоб Питтс и Джереми Фергюсон, ваша очередь.        Джейк радостно взял свой несостоявшийся (спасибо, Господи) десятитомный реферат и положил в руки своему парню. Джереми не удержал этот вес царицы-мистики, и совершил успешный полет вниз, чтобы поздороваться с полом. Класс захихикал. Кое-как парни втащили реферат на стол, и парни, под охреневшие взгляды, начали читать вступ реферата. Джинкс выглядел недовольным и обозленным. Нет, парень он очень добрый и хороший, но если он не выспится, то он хочет убивать. Да и ему же пришлось тащить эту гору макулатуры.        — Ох, это надолго, — вздохнул я.        — А как быть с нашим рефератом? Я ведь не смогу его зачитать, а кроме тебя и ребят никто не знает, что я телепат, — покраснел Эш.        — Я зачитаю. Коллинз не дурак, он поймет, что немой не сможет зачитать. Тем более, мы вместе его делали.        — Спасибо, любимый, — и Эш взял меня за руку, но так, чтобы никто не видел.        Любимый… Кто знает, может это последний раз, как он называет меня так. Видимо мои невеселые мысли отразились и на лице, потому что Эшли спросил с очень ощутимой ноткой обеспокоенности в голосе:        — Ди, это уже не твое «я не выспался», а что-то другое. Что случилось?        — Все хорошо, Эш, правда, — улыбнулся я, но вряд ли я смог его обманул.        Любимый пожал плечами и отвернулся к парням, но на душе моей скребли кошки. Может, лучше признаться честно? Тогда Эш поймет, что я от него ничего не скрываю. А если будет как раз не так, как я думаю?        — Эндрю Бирсак и Эшли Парди! — отвлек меня голос учителя.        Джейк стоял с нетерпеливым лицом. Он опять накатал целую гору, что Коллинзу пришлось его прервать и читать самому, а теперь парень ждал результатов. Я поднялся с рефератом и громко сказал на весь класс:        — Мы с Эшли вместе делали реферат, мы объединили то, что самостоятельно нашли. Но читать буду только я, потому что Эшли немой.        Коллинз кивнул. Джейк сел на свое место с радостной улыбкой, а когда «Дж» оказались на задних партах, то Джейк благодарно чмокнул Джинкса в губы. Коллинз это наверняка заметил, но виду не подал. Я вышел к доске и посмотрел на любимого. Он ободряюще улыбнулся мне и показал большой палец. Я смущенно улыбнулся в ответ и начал читать:        — Проведя длительное исследование на тему «Как распознать материального призрака?», мы с Эшли пришли к выводу, что материальный призрак — это отпечаток души, существующий на земле с момента смерти, чаще всего внезапной.        Призраки могут быть материальные, то есть эфирные или энергетические, и информационные (они являются памятью места, предмета или предметов, стихии, сферы сознания и т.д.). Материальные могут входить с нами в контакт; информационные только показываются и рассказывают — это только память. Материальные призраки могут восприниматься визуально и могут быть регистрируемы различными приборами; информационные — обмениваются информацией на уровне невербального состояния. Но материальные отличаются от обычного тем, что такой призрак видят все, он кажется живым, может касаться всего материального, но не дышит, не имеет крови, так как она ему не нужна, не спит, не ест, и обладает необычными способностями, приобретенными после смерти. Например: телепатия (чтение мыслей), телекинез (перемещение предметов по воздуху силой мысли, иногда при помощи рук), левитация (перемещение по воздуху непосредственно самого себя) и т. д. и т. п.        Также есть еще один вид призрака, который по всем параметрам призраком не назовешь. Когда человек впадает в кому после аварии или несчастного случая, его душа покидает тело. Тело продолжает жить искусственно, не заботясь о душе., но связь между ними не разорвана. В таком случае, душа может проходить сквозь предметы, на то она и душа, но она не может научится силой мысли передвигать предметы или даже конкретно воздействовать на них, так как она еще привязана к жизни. Такие души находятся между двух миров — миром живых и миром мертвых. Такое существование продлится до смерти или пробуждения, до этого же, душа так и не научиться тому, что может уметь уже материальный или даже обычный призрак.        Причину, по которой призраки остались, называют «незаконченным делом». По общему мнению, пока призрак его не завершит, он не найдет покой. Это не совсем так. Это довольно глубокая тема и она не до конца изучена.        Причины «незаконченного дела» призрака могут быть разные: его убили, а труп не похоронен; его убили, а его близкому или любимому человеку грозит беда; он что-то делал при жизни, но так и не успел это закончить. Призрак не будет ведать покоя, пока не завершит дело, каким бы оно не было. Но так как сам он почти ничего не может, призраку часто приходится просить помощи у живых людей, не зависимо от того материальный он или нет. Может показаться, что материальным призракам помощь живых не нужна: ведь они могут перетаскивать предметы сами и в принципе живые. Не смотря на это, они многого могут не знать, в зависимости от времени своей смерти. Это может быть призрак, умерший в эпоху Возрождения, а просуществовавший до наших дней, и понятное дело, что с чем-то, что привычно нам, он не справится. Тем более, хоть он и материальный, он может очень редко общаться с людьми и его может вообще никто не знать. В таких случаях, и во многих других, помощь живого человека призраку необходима.        Коллинз меня остановил как раз на этом месте. Я отдал ему реферат и стал ждать, пока он его пролистает. Несколько минут учитель молчал, так что даже Крису стало скучно.        — Хорошо… Бирсак, Парди, ваша работа, наравне с работой Фергюсона и Питтса, а также Моры, бесподобна.        Кома сделал лица «а-ля вопросительный знак».        — Работа Бирсака и Парди, Фергюсона и Питтса, и Моры просто великолепна, они получают высший бал, — объяснил Коллинз.        Кома все равно ничего не понял.        — Я же ничего не сделал! — воскликнул он.        — А ты тот еще дурак, Мора, — усмехнулся учитель.        И что-то мне подсказывает мне, что на этот раз, Крис что-то да понял, только не то, что надо.        — Урок окончен. Так как меня порадовали только Бирсак, Парди, Мора, Фергюсон и Питтс, то только они освобождаются от домашнего задания и могут быть свободны, а остальные напишут мне сочинение на тему: «Дампиры».        Джейк поднял руку.        — А можно я тоже подготовлю это реферат? — воодушевленно и с восторгом спросил Джейк, пока Джереми строил отчаянные гримасы, делал жест «я убью тебя», показывая на свое горло, и мычал.        Коллинз внимательно посмотрел на Джейка, обратил внимания на вызывающего все известные проклятия на компьютер и принтер Джинкса, и сказал со смешком:        — Ладно, Джейкоб, раз уж ты так хочешь, то готовь, как раз покажешь им как надо готовить. Прошу тебя, не перестарайся. Достаточно от трех до пяти страниц. И Джереми, — предупредил он, — смотри не вызови там кого-то, а то сам изгонять будешь.        Джейк нахмурился: он не любил, когда его называли полным именем. Но что толку это говорить учителям? Не поймут же. Да и такая мелкая работа его не устраивала. А вот Джинкс облегченно вздыхал.        Раздался звонок и всех как ветром сдуло, даже раньше чем учителя. Кома продолжал сверлить взглядом учителя, что мне не очень понравилось, и я решил свалить быстрее, чем разыграется буря.        — Я бы сходил в магазинчик, — поспешно сказал я.        — Я сделаю звонок и мы к вам присоединимся, а вы идите пока что, — сказал Джейк и вышел.        Мы тоже ушли. А вот Кома не сдался и попер прямо на учителя. У них предстоит серьезный разговор… POV Кристиан        Все уже повыходили, а Энди с Эшли и Джейк с Джинксом отправились в магазинчик через дорогу, а я отправился выбивать всю правду из этого наглого учителишки. Мне надоело его отношение ко мне. Чего он вообще ко мне прикопался? А про работу же он соврал! Я толком ничего не готовил, просто переписал пару рядков и все тут, показывая свое безразличие к его заданию и предмету в целом. Но от выделил мою работу, наравне с работами моих друзей, как одну из самых лучших.        — Может расскажете, что происходит? — рыкнул я.        — Я не понимаю о чем ты, — как ни в чем не бывало ответил Коллинз.        Он до чертиков спокойный! Он встал со стола и не знаю что он хотел сделать, но я свел все это к нулю, преградив ему путь. От гнева и нетерпения, я едва управлял своим голосом, когда выговаривал ему все, что я о нем думаю, обращаясь к нему как к равному себе, а не как к учителю, который старше меня на 9 лет:        — Моя работа, значит, тебя впечатлила… А чем же, интересно? Ты специально что ли меня бесишь? Ты жалкий учителишка, который учит нас предмету, которому половина из нас не верит! Я вот атеист и во всю эту паранормальную хрень не верю! Но нет, я должен ее учить для удовлетворения твоих каких-то потребностей! Да, я сталкивался с мистикой, мне хочется верить, но что она для меня? Я не могу понять: добро она или зло, нужна или нет, благо или проклятье… Я не знаю во что мне верить. А тут еще и ты, эгоист проклятый, свалился мне на голову!        — Дурачок, — выдохнул Коллинз.        — Это я-то дурак? А сам-то? Чего ты вечно ко мне придираешься? Хотя знаешь, мне плевать! Иди ты знаешь куда!        Я отправился к выходу, но, видимо, в его планы не входило так просто меня отпустить. Он взял меня за руку и, впечатав в стену, поцеловал, но не заходя слишком далеко. Я замер в полном шоке, не отвечая, но и не отталкивая. И тут я проснулся и пихнул его в грудь.        — Что ты творишь? Что это значит? — допытывался я.        — Дурачок… Только мой и самый любимый дурачок… — улыбнулся Коллинз        — Любимый? — переспросил я.        — Я люблю тебя, Кристиан Мора, с девятого класса любил, но не мог сказать, а потому лишь доставал и подкалывал, чтобы иметь возможность с тобой говорить, смотреть на тебя, слушать тебя… А ты, конь этакий, этого не замечал — деру давал будь здоров!        — Ты кого конем назвал?! — завопил я и первый заткнул его поцелуем, на что он возражать не стал.        Благо, что дверь была закрыта кем-то из ребят, иначе бы у нас были бы неприятности.        — Люблю тебя, Коллинз, — сказал я с искренней улыбкой, оторвавшись от любимого человека.        — Сэм, зови меня Сэм, — попросил учитель.        — Хорошо, Сэм, — улыбнулся я.        Я обнял человека, которого я люблю. Люблю… никогда не думал, что скажу это ему. Но это так приятно. Я помню, как он посмотрел на меня в десятом классе и тогда я понял, что влюбился. Я помню как он доставал меня на каждом шагу. Тогда я не мог понять, зачем ему это нужно, а теперь понимаю. Жаль, что я не смогу выражать свою любовь к любимому, пока мы в школе, ведь тогда у Сэма будут неприятности, а я этого не хочу. Его могут уволить или даже посадить за совращение несовершеннолетнего. И виноват в этом буду только я.        — А что будет, когда я закончу школу? Ты же продолжишь здесь работать? — что-то меня сразу заинтересовало наше будущее, а ведь мы только десять секунд как пара.        — Мне бы хотелось расширить свою любовь к мистике в каком-то другом месте, где это оценят. Я бы ушел еще год назад, но именно любовь к тебе удерживала меня от этого. Я не хотел уходить, не признавшись тебе, но теперь я спокоен… — ничего себе планов настроил. Теперь понятно, почему он терпел все мои выходки: потому что любил меня и не хотел покидать не признавшись.        — Если уйдешь раньше, чем я окончу школу, то я тебя убью! — пригрозил я.        — Нет, теперь я тебя не брошу, — усмехнулся Сэм.        — Мы теперь вместе?        — Навсегда…        Я тепло улыбнулся. И этого чудика я доставал на протяжении всего этого времени! Даже смешно вспоминать. Действительно смешно. От моих «королевских пакостей» смешно стало на первой же секунде воспоминаний.        — Ты чего? — спросил Сэм.        — Да вспоминаю, как я тебе кнопки на стул подложил, — хихикнул я, вспоминая его красную морду, когда он старался не закричать.        — А помнишь дополнительные занятия? Ты зашел в кабинет, кинул сумку, крикнул: «Попробуй догони меня, мистер «Мистическая зануда» и бросился бежать.        — Да, а ты, как человек с высшим образованием, бросился меня догонять, — с ноткой сарказма молвил я.        — А помнишь, как я бросил в тебя пакетами с мукой и водой? — вот это его на воспоминания пробило.        — Помню! Еле-еле голову отмыл, — проворчал я, вспоминая жалкое состояние мои волос до помывки, после и утром, когда волосы отлежались. Инфаркт мне был тогда обеспечен.        — Еще не забуду, как ты плюнул мне жвачку в волосы, — усмехнулся Сэм, хотя я и знал, что мстить он мне уже не будет. — Из-за этого, я больше не хотел растить волосы.        — Ты просто так стиснул меня в объятиях, что жвачка и вывалилась, — невинным голосом заявил я.        — Так сам же спор взял, — напомнил мне любимый. Это он имеет в виду мою дурость: я взял учителя на спор, что я сильнее его. Он так стиснул меня в своих мощных тисках, что у меня вывалилась жвачка, прямо ему на волосы.        — И выиграл!        Мы засмеялись, и тут же на душе стало легче.        — Ну, и что теперь? — спросил Сэм. — Как про таких как мы говорят? Жили они долго и счастливо…        —… и поубивали друг друга в один день! — закончил я.        Мы хотели еще многое друг другу сказать до начала нового урока, хотели еще посмеяться вместе, запечатлеть тепло друг друга, но нас прервал шум на улице, словно две машины столкнулись, крики и оглушительный шум сигнализации. Я бросился к окну, которое как раз выходило на магазинчик, остановку и дорогу. Глянул, и мое сердце остановилось. Мои друзья… Нет… Отсюда не видно, но, кажется, все нормально… Я надеюсь… На шум влетели влюбленные гитаристы.        — Крис, что там случилось? — испуганный Джинкс — это что-то новенькое, но ситуация сейчас не для шуток.        — Энди и Эшли… — пробормотал я и указал в окно.        Моих слез и имен наших друзей оказалось достаточно для того, чтобы они поняли о серьезности проблемы. Мы все как один бросились бежать. Сэм начал звать нас:        — Крис! Питтс! Фергюсон!        Но я не мог остановится. И ребята тоже. Я выбежал на улицу и, пока переводил дыхание, увидел Эшли и Энди.        Кровь…        — ЭНДИ! ЭШЛИ!        Я хотел бросится им на помощь, как и Джейк с Джереми, но их остановили подоспевшая медсестра Поппи и взбешенный директор, а меня схватил сзади любимый и не давал мне бросится на помощь друзьям.        — Крис, стой! Не надо! Вернись в кабинет! — просил меня Сэм, но я не хотел этого, я хотел помочь Энди и Эшли.        — Там мои друзья! Я не могу позволить им погибнуть! — кричал я.        — А я не могу позволить погибнуть тебе! Ты им не поможешь, тут нужна скорая и полиция, а с тем уродом я разберусь, обещаю, любимый, — сказал Сэм.        Я перестал вырываться и Сэм меня отпустил. И мы с Джейком и Джереми ушли со слезами, надеясь, что с парнями все хорошо. POV Энди        Мы все отправились на перемену. Мы решили сходить в магазинчик возле школы. Ученики часто туда бегают по переменам, да и учителя разрешают. С утра я не успел нормально позавтракать, и сейчас готов был слона съесть. По пути Эшли не выдержал и снова сказал:        — Ди, я все же хочу знать что с тобой происходит! Что тебя гложет?        — Все нормально, — соврал я.        — Я не хочу быть резким, но если ты не скажешь сам, я прочитаю твои мысли, — резко ответил Эш.        — Эшли! — воскликнул я, но за возмущением прятался страх.        — Я не хочу этого делать, — спокойно сказал любимый, — но ты не оставляешь мне выбора. Думаешь, мне нравится наблюдать за твоим состоянием? Я желаю тебе добра. Но сейчас мне кажется, что ты от меня что-то скрываешь, словно не доверяешь.        Черт, похоже, выбора у меня нет. Но он отвернется от меня, если узнает. Я рассказал ему все, что произошло во сне, и про поцелуй тоже. Мы уже выходили из школы и шли к дороге, когда я закончил. Эшли смотрел на пол и не говорил ни слова. И тут по его правой щеке скатилась слеза.        — Значит, ты меня не любишь больше?        От таких слов у меня внутри все оборвалось. Я схватил его и прижал к себе, ласково поглаживая по волосам.        — Эшли, прошу, не говори так! Я люблю тебя! Я готов повторять это стоя на коленях. Поверь, любимый, я не сам это сделал, а он меня держал за руки.        — Тебе понравилось? Он классно целуется? — нарочито безразличным тоном поинтересовался Эшли, избегая смотреть мне в глаза.        — Ну… целуется он и вправду классно, — признался я, понимая, что скрывать это бессмысленно, — но его поцелуи не сравнятся с твоими. Он пытался меня ими сломать, а ты меня ими влюбил. Даже тогда, я думал только о тебе. Я пойму, если ты меня не простишь, но я буду продолжать тебя любить. Ведь ты для меня…        Я готовился к его крикам и скандалу, но он налетел на меня и заткнул меня поцелуем. Я был прав: его поцелуи не сравнить с поцелуем Демона. Сегодня он со вкусом шоколада. Я обхватил Эшли за талию, да так, что оторвал его от земли, и ответил со слезами счастья. Он не отверг меня…        Любовь — восхитительный цветок, но требуется отвага, чтобы подойти и сорвать его на краю ужасной пропасти. Но я его уже сорвал или мне еще предстоит это сделать? И вдруг, после того как я сорву его, он завянет? Я не хочу погубить Эшли! Я буду его беречь, обещаю…        Эшли мягко разорвал поцелуй, смяв мои губы и погладив по щеке.        — Я могу расценивать это как прощение? — с надеждой прошептал я.        — Вполне, но учти: еще один твой поцелуй с Демоном — и я убью вас обоих, — пригрозил мое немое чудо.        — Этого не повториться, — пообещал я.        Я опустил Эшли. На наших щеках горел свежий румянец. Мы подошли к дороге. Светофор светился красным светом, а мы ждали зеленого. И тут я вспомнил кое-что:        — Эшли, у меня есть предложение для тебя.        Заинтересованный взгляд дал мне понять о заинтересованности моего парня к этому самому предложению. Загорелся зеленый свет.        — Мама и папа знают, что мы с тобой встречаемся и позвали тебя сегодня поужинать с нами. Родители хотят нормально с тобой познакомится. Что скажешь? — сказал я уже на середине дороги.        — Я согласен, — смутился Эш.        — Завтра после школы можно пойти к Саймону и…        И тут раздался шум мотора, откуда не возьмись появилась машина, на полной скорости несущаяся прямо на нас. Мое сердце начало отбивать сумасшедший ритм, время словно замедлилось, а счет моей жизни пошел на минуты. Ветер медленно развивал мои волосы, а сердце замерло. Вся жизнь во мне словно замерла…        Звук разбивающегося стекла, громкий звук удара и крики…        Я открыл глаза и остолбенел. Я полусидел-полулежал на асфальте и был цел, но вот Эшли…        Эшли держал меня левой рукой под спину, а правой удерживал машину за капот, но, кажется, его все-таки задело. Передняя часть машины вся смялась, как-будто она резко постарела, переднее стекло лопнуло от резкого удара, а она сама издавала оглушающие звуки. Эшли смотрел на водителя и уже никуда не нужный кусок железа с неописуемой яростью. Его правый каре-красный глаз загорелся не хуже ночных фонарей, а аура было просто непередаваемой силы. Она была и горячих красных оттенков, и холодных фиолетовых, а ее сила была невероятна. Я ощущал ее всем своим телом. Такая комбинация цветов создавала ощущение безопасности и угрозы одновременно. Ярость Эшли можно было сравнить с извержением вулкана.        — Эшли… Любимый… — меня трясло, а глаза могли смотреть только на него.        — Ди, милый, ты цел? Ничего не сломал? Все хорошо? Он тебя не задел? — закричал Эшли с испугом глядя на меня.        — Н-нет… Н-но к-как?..        Кругом кричали люди, просили вызвать скорую, к нам со всех ног бежали учителя и друзья, напуганные и обеспокоенные случившимся. А вот мне было плевать на все это, для меня ничего это не значило. Единственное, что меня волновало — это Эшли.        Эшли отпустил машину и взялся рукой за левый, скрытый за челкой глаз. И в этом момент на меня нахлынула дикая волна страха.        — ЭШЛИ!        Я взял его за лицо и заставил посмотреть на меня. Его левый глаз был закрыт, но из него текла кровь. А из моих глаз потекли слезы. Не могу… не могу выкинуть из воспоминаний этот ужас: на меня едет машина, Эшли закрывает меня собой и останавливает ее своей рукой. Опустив взгляд на его спину, я увидел как с нее капает кровь… кровь Эшли… Я провел по его спине рукой и убедился, что, к сожалению, мне не показалось.        — Эш… ты ранен… твоя кровь… — я едва связывал слова. Ничего, главное, чтобы ему помогли!        — Все хорошо, малыш… Это просто царапина. Главное, чтобы ты не пострадал. А мне ничего не будет, — успокаивал меня Эшли. Любимый знает, что только он может меня успокоить.        — Какая царапина?! Ты истекаешь кровью! Ты что, боли тоже не чувствуешь? — в шоке орал я.        Вместо ответа, любимый тепло мне улыбнулся и взял мое личико обеими руками. Своими тонкими и изящными пальчиками, он стал вытирать мои слезы. Его прекрасный ярко-карий глаз с красноватым отливом смотрел внутрь моих льдистых глаз и словно успокаивал. Заглядывал мне в душу. А ведь так и было. Хоть и один глаз, но и он обладает невероятной силой.        — ПАРДИ! БИРСАК!        — ЭНДИ! ЭШЛИ!        К нам подскочили директор, мистер Коллинз, медсестра Поппи, а вместе с ними Джейк, Джинкс и Кристиан. Парни хотели бросится к нам, но им не позволили. Медсестра и директор не дали «Дж» парочке к нам приблизится, а Коллинз схватил Кому руками за талию и не отпускал его. Крис матерился и кричал: «Там мои друзья!», но классный держал его крепко. Не знаю, что там произошло, но крики и возня прекратилась. Коллинз, обняв Криса, сказал ему что-то и тот ушел со слезами вместе с Джейком и Джинксом. А классный, директор и медсестра бросились к нам. Увидев спину любимого, медсестра Поппи подняла визг. Директор и Коллинз спрашивали у нас что-то, но для меня это был пустой звук. Я хотел лишь чтобы Эшу помогли.        А тут и водитель вывалился из машины и устроил скандал. Черт, да он же в зюзю пьяный! Нас чуть было не сбил пивной бурдюк на ножках! Алкаш начал что-то бормотать про свою невиновность, что мы смертники и сами прыгнули под машину, но свидетелей было просто зашибись. Такой наглости наш классный руководитель не стерпел. Наплевав на нормы приличия и свой статус учителя, Коллинз заехал наглецу кулаком в морду. Горе-водитель грохнулся на землю, вытирая кровь и ошалело глядя на ударившего его неспокойного парня, который ему в сыновья годился.        — Это тебе за то, что заставил моего Криса плакать! — прорычал Коллинз. Не думал, что когда-нибудь увижу его таким разозленным. Он нанес еще один удар: — А это за то, что чуть было не сбил моих лучших учеников и друзей дорогого мне человека!        Боже, если с Эшли все будет хорошо, я ему про дампиров целую книгу напишу! Это учитель на вес золота! Хоть и скотина, но такая заботливая.        — Парди! Поппи, немедленно вызывай скорую! — заорал директор, глядя на машину и на нас.        Эшли отрицательно покачал головой, говоря, что с ним все хорошо, но я не мог поверить, что с человеком, который неизвестно как сумел остановить машину рукой, все будет хорошо.        — Парди, что вы такое имеете в виду?! Вы ранены! — воскликнула медсестра Поппи с нескрываемым недоумением. — Я не понимаю, что здесь произошло, но это чудо, что водитель успел затормозить, иначе вы бы оба погибли!        Ясно, она не знает, что это Эшли остановил машину. Она не знает, что это именно он спас мне жизнь, едва не погибнув сам. Директор вмешиваться не стал; ему хватало криков пьяного водителя, что, мол, мы сами бросились под машину. У нашего директора терпения хватило ненадолго и он вызвал полицию, но перед этим завел маленький разговор с пьяницей. Хотя, это слабо сказано. Наш директор буквально рассвирепел и если бы не его репутация, он бы порвал его на мелкие кусочки, сварил бы и прожевал, а кости закопал, но он ограничился лишь хорошей оплеухой и потоком ругани:        — Ах ты, пивной бурдюк, свиное рыло, да чтобы тебя бутылка с пивом проглотила, когда ты будешь дрыхнуть где-нибудь пьяный, а кто-то придет и просто зайдет тебе сзади и бросит в какой-то подворотне! Ты чуть-было не сбил двух учеников моей школы! Ты что, ублюдок козлоногий, не видел, что горит зеленый свет светофора? Куда ты несся на скорости 280 километров в час?        Водитель понял, что связался не с простым человеком, который поверит лжи едва ее услышав, а с справедливым и правдивым директором.        — Как ваш классный руководитель, я настаиваю на скорой помощи! Иначе, это может кончиться параличом или летальным исходом, — серьезно завил Коллинз.        — Парди, а я, как медсестра… — завела было медсестра свою волынку, но я ее перебил. Я взял своего парня за грудки косухи и, глядя ему в глаза, прошептал:        — Эшли, пожалуйста, ради меня… Я боюсь за тебя… Прошу, проверься, а вдруг ты что-то повредил?        Я смотрел на него с мольбой и любовью, но в моей душе творился целый ураган. Я чуть было не потерял любимого или погибли бы мы оба. Как вспомню, как он держит машину и защищает меня своим телом, так и в жар бросает, и в холод, а сердце пропускает удары, или вообще перестает биться. Но в то же время, в моей душе как прекрасный цветок цветет благодарностью и любовь к нему. Эшли был готов погибнуть за меня.        Беловолосый не отрывал своих каре-красных глаз от моих льдистых. Точнее, глаза, так как один глаз был закрыт из-за крови. Сперва его взгляд выражал холод, но после моих слов, Эшли мягко улыбнулся мне, кивнул, и мысленно сказал:        — Ради взгляда твоих ангельских глаз, я готов сделать все, что угодно.        Я улыбнулся ему в ответ. Оказалось, что мой шепот услышали все, не смотря на тот факт, что я едва совладал с ним. Медсестра вызвала скорую и стала выглядывать ее.        — Твою налево…        Это классный заметил капот машины. Да, видок у него мягко говоря… не здоровый… Ремонту уже явно не подлежит.        — Не похоже, что он затормозил… — профессионально подметил Коллинз. — Такое ощущение, что ее кто-то остановил, но… это невозможно. Разве что…        — Полиция и скорая приехали! — закричала медсестра.        Она встала возле тротуара и начала махать руками. Те, кого мы ждали припарковались и тут же занялись своими обязанностями. С водителем долго церемонится не стали и повязали. И так ведь понятно, что он виновник; да и свидетели бросились на нашу с Эшли защиту и подтвердили, что мы переходили дорогу на правильный свет, а водитель ехал мало того, что пьяный, так еще и с бешеной скоростью. На такой скорости Эшли напополам бы разорвало!        Эшли встал и поднял меня на руки. Я был смертельно напуган и вцепился в его косуху. Он ранен, а еще умудрился поднять меня и понести, хотя двигать конечностями и даже одним мускулом ему должно быть затруднительно. Эш понес меня к карете скорой помощи и посадил на носилки. Врачи тут же бросились ко мне и начали осматривать, задавать вопросы и тому подобное, но кроме неглубокой царапины на щеке и ушибов, я отделался испугом. А вот на Эшли все буквально накинулись. Начали выпрашивать обо всем. Мы с любимым кое-как объяснили, что Эшли меня спас, оттолкнул, и прикрыл собой.        Полиция начала хвалить немого парня и называть его чуть ли не героем. Эшли написал: «Я герой только для Энди!», а на вопрос, почему он меня спас, он ответил, что я самый дорогой ему человек и он бы не пережил моей смерти.        Врачи скорой помощи настаивали на отправке Эшли в больницу. Когда они занялись любимым, то попросили его скинуть верхнею одежду. Не баба же — сиськами светить не будет. Эш возражать не стал и скинул косуху и черную футболку, показывая татуированные руки и тату на животе. Врачей беспокоила большая рана на спине и кровоточащий глаз. Видимо, когда он пытался остановить машину, она таки ударила его в спину, а глаз могло задеть осколком. Черт, это моя вина! Если бы я был внимательнее, то отскочил бы, и любимый не пострадал!        Эшли повернулся ко мне и сказал:        — Не смей себя винить, любимый! Я ради тебя умереть готов!        Мои щеки предательски покраснели. Любимый… Ты был готов погибнуть, только бы спасти меня. Чем я заслужил любовь этого чуда?        Врачи оттолкнули всех и начали заботится о ранах Эшли. Проведя исследование его позвоночника с помощью маленького рентгеновского ручного аппарата, один из врачей выглядел каким-то не таким.        — Мистер Акрил! — позвал он нашего директора.        Директор подошел к доктору и внимательно посмотрел на Эша, готовый чуть ли не всю школу продать, чтобы избавить Эшли от инвалидного, как он думал, кресла.        — У него нет никаких внутренних повреждений! — заявил во всеуслышание изумленный доктор, явно не встречавший подобного в своей практике.        Надо было видеть мое лицо, лицо медсестры и лицо Коллинза. Особенно выделялось лицо мистера Акрила.        — Что вы имеете в виду? Как такое возможно? — кричал директор, словно его обманывали и ставили жизнь его ученика под угрозу.        — Позвоночник цел, даже осколков нет! — объяснил врач. — А с раной мы справимся очень быстро и без лишних проблем. Но что удивительно: он получил удар в спину и у него все нормально.        Мистер Акрил переваривал услышанное с видом облегчения.        — Это кажется невозможным, но я рад, что с Парди все хорошо.        — Мы наложим ему повязку, а сверху бинтовой корсет и рана заживет, — сказал врач.        — А с глазом как быть? — поинтересовался директор.        — Он написал, что это у него бывает и ничего серьезного тут нет. Если не станет еще хуже, то глаз можно будет сохранить, однако, признаться честно, я не знаю видит ли он. Время покажет, а сейчас нужно, чтобы родители помогали ему менять повязку и снова завязывать все в корсет, а также натирать повязку мазями, для скорейшего выздоровления. За глазом парень сможет ухаживать и сам.        — Он сирота, у него нет родителей, — развел руками директор.        — Нужен кто-то, кто позаботится о парне, — строго сказал врач.        — Я его лучший друг, я могу позаботится о нем, — подал голос я, хватаясь за ушибленный бок. Все-таки я крепко приложился об асфальт. Хотя тут я могу и промолчать: Эшли досталось куда сильней, чем мне.        Врач дал мне инструкцию и похвалил за преданность лучшему другу. Ну не говорить же, что мы пара! Это только наше дело! Я спрятал инструкцию во внутренний карман косухи. Я буду заботиться о Эшли! Ведь здесь есть и моя вина.        Тут ко мне подошел Коллинз. Классный разминал ушибленную руку; он явно раньше не дрался.        — Энди, — он редко называет меня «Энди», чаще всего «Эндрю», — Крис и остальные в кабинете, ждут вас.        Я кивнул, и хотел было двигаться к Эшли, но Коллинз положил мне руку на плечо и добавил:        — И больше никогда не заставляй моего Криса плакать…        Я был удивлен его словами. Интересно, что произошло между ними, пока нас там не было? Но так или иначе, сейчас не до этого. Крис, если захочет, сам расскажет.        Эшли уже сделали перевязку, промыли глаз и надели на него повязку, и сейчас беловолосый надевал косуху. Я отвернулся, чтобы не видеть окровавленного бинта на спине. Мое сердце вздрагивало, сбивалось с привычного ритма, переставая чувствовать что-либо кроме боли за любимого, спасшего мне жизнь.        Я не знал, что сказать любимому, а потому просто молчал. Но Эш покачал головой и кивнул на школу. Я все понял и без слов. Придерживая Эшли за руку, я помогал ему идти. Надо увидеть друзей и дать им убедится в нашей безопасности.        — Эшли… Спина сильно болит? — тихо спросил я его, пока мы шли по холлу.        — Не беспокойся, милый, я в полном порядке, — улыбнулся Эш.        — А что с глазом? Осколок попал? — не успокоился я.        — Нет, это было еще до этого. Четыре месяца назад, я повредил глаз, — объяснил Эшли. — Он стал… другим… Из-за этого, я прячу его за челкой. Иногда он кровоточит, и я ничего не могу с этим поделать. Обычно это бывает, когда я злюсь или у меня сильный стресс, или даже переживания.        — Это как-то связанно… — неуверенно начал я.        — …с «темным моментом» моей жизни, да, — закончил за меня любимый, подтвердив мою догадку.        На этом я решил закончить расспросы. А если так посмотреть, то я действительно не видел его левый глаз — он постоянно скрыт за челкой. Но долго думать об этом, у меня не было времени и возможности. Мы уже вошли в класс, как на нас набросились парни и начали душить в объятиях.        — ЭШЛИ! ЭНДИ! МЫ ТАК ЗА ВАС ПЕРЕЖИВАЛИ! — орали парни. Каждый тянул нас в свою сторону и мы были вынуждены прекратить обнимашки, пока нас окончательно на тот свет не отправили.        — Парни, мне больно! — закричал Эш, из-за чего в моей голове, и в головах парней тоже, наверное, раздалось эхо. Громко же он кричит.        — Ой, прости, просто мы так за вас испугались, — сказал Джейк неестественным ему голосом.        — Я как увидел вас там… так у меня чуть сердце не остановилось… чувствовал, как от страха не могу ни двигаться, ни говорить, слышу все как-будто в замедленной съемке, а глаза видят только кровь… — бормотал Кристиан.        — Что произошло? — спросил Джейк.        Мы с Эшли все им рассказали, а когда дошли до момента, как Эшли спас мне жизнь, так все не сдержали эмоций.        — Эшли, ты герой! — заорал Питтс.        — Дайте слово, что будете очень осторожны! Если с вами что-то случится, я этого не-пе-ре-жи-ву, — последнее слово Джинкс разделил смешной интонацией, но я благодарен ему за заботу. Эшли и я пообещали ему беречь себя. Но меня интересовала еще одна странность.        — Кри-и-и-ис, — лукаво протянул я, — а что у тебя с нашим классным?        — Ну, мы встречаемся… — почесал затылок драммер.        — И как долго?! — удивился я.        — Полчаса как, — усмехнулся Кома и мы тоже заржали, радуясь за нашего друга.        Все проблемы были оставлены позади. Смех избавил нас от страха и негатива. Сейчас мы обсуждали новоиспеченную парочку и желали им не поубивать друг друга до свадьбы. Крис менял цвет лица с теплого на холодный со скоростью света. Пришлось оставить эту тему на время и заткнуть Джейка, который не заткнется, пока не выскажет все пожелания Крису и Коллинзу на вечность вперед. Болтливый, но добродушный парень.        Нас прервал появившийся директор. Он был рад видеть нас в более поднятом настроении, особенно после такого шока. Мистер Акрил улыбнулся и сказал мне:        — Бирсак, я позвонил твоим родителям и все им рассказал. Они заедут за тобой и за Парди. Парди, — обратился он к любимому, — заночуешь у семьи Бирсак и возражения не принимаются.        Эшли кивнул. Конечно он не станет возражать. Он ведь знает моих родителей, мама его даже любит как собственного сына, судя по ее заботе, хотя моя мама по натуре заботливый человек. Отец очень хорошего мнения о Эшли, раз разрешил мне с ним встречаться.        Я захотел подышать свежим воздухом. Эшли решил составить мне компанию. Маленькими шагами, мы с любимым добрались до нашего фонтана, где Эш сказал мне, что он телепат. Родителей мы решили подождать именно здесь, а заодно и побыть вместе.        Мама и папа ждать не заставили. Они так испугались за меня и Эшли, что ехали со скоростью света, лишь чудом не нарушив добрую половину правил дорожного движения. Стоило маме выйти из машины и увидеть меня, как перелом костей на этот раз мне был точно обеспечен.        — Мама, ослабь хватку, иначе я точно умру! — как благовоспитанный сын, я поспешил предупредить ее, что мне нечем дышать.        — Энди, сынок, Господи, ты нас так напугал! С тобой все хорошо? Ничего не повредил? — кричала мама со слезами. Схватив меня за щеки и начала вертеть им в стороны, задрала мою футболку и начала осматривать спину и бока, проверила голову на наличие повреждений. Мама знает, что делать.        — Нет, мама, я цел, и все благодаря Эшли, — сказал я, указав на своего парня. Эшли смущенно покраснел.        Отец и мать бросились к Эшу. Отец осторожно обнял его, а мама ласково поглаживала его по белым волосам.        — Спасибо тебе, Эшли, за то, что спас нашего сына, — проговорил отец, с благодарностью глядя на Эшли. — Мы век будем тебе обязаны.        Эшли написал в блокноте: «Что вы, мистер Бирсак, я не мог позволить моему Ди погибнуть!» и улыбнулся мне, а я обнял его по-крепче, стараясь не задеть рану. Не хочу причинять ему боль.        — Директор попросил нас приютить тебя на сегодня. Будь нашим гостем, Эшли, — улыбнулась мама.        Эш кивнул маме и мы сели в машину. Я попросил отца ехать аккуратно, чтобы Эшли не бился спиной об сидение. Домой мы приехали через двадцать минут. Путь не назовешь приятным, но хотя бы добрались без приключений. Эшли спокойно дремал на моем плече, а родители не задавали вопросов, чтобы не будить его. Так ему будет легче терпеть боль, если он ее, конечно, чувствует. Когда же отец припарковался возле гаража, я легонько разбудил любимого, поцеловав его в щеку. Родители мягко улыбнулись и отвернулись, давая мне возможность выразить свою любовь к Эшу.        — Уже приехали? — сонно спросил беловолосый.        — Да, любимый, приехали. Тактика общения при родителях уже отработана и может быть приведена в действие? — подмигнул я ему.        — Ты, похоже, все продумал, пока я спал, — усмехнулся Эшли.        — А вы здорово разговариваете, — засмеялся отец.        Это он имел в виду наши взгляды. Он ведь не знает, что мы общаемся телепатически, а поэтому считает, что мы понимаем друг друга по одному взгляду. Я действительно могу читать его по эмоциям, глазам, мимике и по многому другому. Любая перемена в его настроении или маленький жест уже раскрывает мне все ответы. Я знаю, что его может разозлить и знаю, как его успокоить, знаю как порадовать его, как вызвать у него смех. Я знаю как сделать его самым счастливым в этом мире, и я это сделаю!        А наш дом тем временем уже ждал своих хозяев и приглашал всем своим видом на обед. Придерживая парня за руку, я помогал ему идти, чтобы он не упал. Эш немного хромал, но думаю, это из-за боли. Врач же не обнаружил никаких повреждений, значит, все будет хорошо.        — Ну, прошу, будь нашим гостем, Эшли, мы хотим узнать о тебе больше, — приветливо откликнулся отец. У меня золотые родители!        Уже сидя за столом, моя мама Эми поднесла Эшу приготовленный ею суп с фрикадельками и отменно отваренную картошку пюре, а на десерт был обещан лимонный торт-безе.        — Угощайся, Эшли! Это лишь малая часть того, что мы можем сделать для тебя в благодарность за спасение нашего единственного сына.        Эшли написал: «Вы очень добры ко мне, миссис Бирсак!».        — Как же не быть доброй к такому милому парню как ты, — мама прижала руки к щекам и, покраснев, мило улыбнулась.        — Энди очень с тобой повезло, — с гордостью заявил отец.        — Мы хотим еще раз поблагодарить тебя, Эшли, за спасение нашего сына.        Эшли покачал головой и посмотрел на меня с необыкновенной нежностью, как бы говоря: «Я люблю Энди, и готов пожертвовать ради него своей жизнью, если потребуется».        — Я тоже люблю тебя, чудо мое, — подумал я с любовью. Эшли крепче сжал мою руку. Родители выглядели безумно счастливыми.        В общем, мы много общались, много чего рассказали родителям, но Эш был немногословен на счет своего прошлого. Он так и не рассказал нам где и как повредил глаз, то есть не раскрыл «темный момент» своей жизни, мы так ничего и не узнали о его родителях. Он мой парень, но я так мало о нем знаю. Почему он не хочет рассказать? Он мне не доверяет? Или он просто боится оттолкнуть меня своим прошлым? А может, он хочет его забыть?        Когда пришел черед сладкого тортика, родителей заинтересовала тема нашего будущего.        — А что вы будете делать после школы? — спросил отец.        — В смысле? — решил уточнить я.        — Ну, вы будете где-то жить? Или в будущем, вы поженитесь? — объяснила мама вопрос мужа.        Я покраснел. Эшли тоже. Не знаю, что происходит у него в душе, но мне стало жарко. А почему бы и нет? Сейчас с этим все куда проще.        — Я хочу, чтобы Эшли был моей семьей. Он любит меня — я люблю его, и мы счастливы.        Мама поправила очки на переносице, обняла мужа, и мягко сказала:        — Где любят нас — лишь там очаг родимый!        Может быть, сейчас мне смысла этих слов не понять, но это не значит, что у меня все потеряно. Мама перевела взгляд на часы. В последнее время, она часто посматривает на них. У нее буквально все по времени идет. Она старается сделать все свои дела и, если получается, то она идет навещать миссис Парди. Четыре месяца она уже такая. С того самого дня четыре месяца назад, когда пропал Эшли Парди. А там и у меня началась депрессия, из-за которой я потерял память, а следом пришли и кошмары. Так я и жил четыре месяца — мучился от угрызений совести из-за поступка, который я совершил и который не помню.        Так вот, когда мама посмотрела на часы, она ахнула и сказала своему мужу:        — Ох, Крис, мы же хотели навестить Дебору!        — Точно! — хлопнул себя по лбу папа.        — Вы к миссис Парди? — спросил я.        — Да, — мигом погрустнела мама, — мы пообещали к ней приехать. Деборе сейчас очень плохо и одиноко. Она почти не встает с постели и беспрерывно бредит.        Эшли вопросительно посмотрел на родителей и написал на бумажке с робкой интонацией: «Я слышал, у миссис Парди пропал сын…». Он очень красиво говорит через написанные слова! По нему и не скажешь, что немой.        — Да, это так. Ты очень похож на него, но, наверное, это совпадение. А вот где сын Деборы — не понятно.        И тут меня защемила совесть. Я ведь даже друзьям и любимому так и не сказал, что пропавший Эшли Парди уже мертв, и что убили его «Головорезы», трое из которых уже мертвы. Остался лидер, но я просто без понятия где его искать. И как я его найду, если у нас даже нет зацепок, нет материала, от которого можно оттолкнуться?        Уходя, родители обещали вернуться поздно, а поэтому просили нас не ждать их. Напоследок, мама решила дать нам ценные сведения, вогнав меня в краску.        — Мы будем поздно, а потому мешать вам не будем, только сильно не шумите, а не то соседей перепугаете, — подмигнула мама, а отец потащил маму к машине, чтобы она не надавала нам рекомендаций о сексе и семейной жизни на всю жизнь. Если что — это у нас впереди.        — Мама! — воскликнул я.        — Эми, я не хочу потерять сына по причине смущения! — предупредил маму ее муж.        Эшли хихикал и тоже смущался такой милой ситуации. Проводив родителей, я посмотрел на своего парня и пожал плечами и сказал:        — Зашибись!        Зато не скучно!        — Ди, можно мне в ванную? Хочу глаз промыть, — попросился Эш.        — Конечно, мог бы и не спрашивать!        Эшли зашел в ванную, а я стал ждать его в гостиной. В ванной был слышен звук стекающей из крана воды и еще какие-то хрипы и кашель. Я забеспокоился за моего парня. Я подошел ближе к двери и постучал в нее, решив благоразумно не входить.        — Эшли, милый, все хорошо?        — Все в порядке, Энди, ничего серьезного, — успокоил меня Эш, но голос у него был хриплый, словно он себе горло разодрал.        Я не стал спорить, но на душе у меня были не пирожные.        — Эшли, ты кашлял. Что случилось?        — Ничего, Ди, просто пыли наглотался после аварии, легкие очищаю, — отмахнулся беловолосый.        Странно это все…        — Знаешь, у тебя очень классные родители, Ди, — с легкой завистью в голосе сообщил Эш, когда мы вошли ко мне в комнату.        — Я их тоже люблю, — с улыбкой проговорил я.        — Я так рад за тебя, — сказал Эш.        Он был печальный. Тоска разъедала его изнутри. Я не хотел спрашивать где его родители, так как боялся обидеть. Вдруг с ними что-то случилось и он рано осиротел? Я не хочу причинять ему боль воспоминаниями. Кто знает, что он пережил.        — Ты хочешь знать, что с моими родителями? — спросил беловолосый, заставив меня вздрогнуть.        — Если не хочешь, можешь не рассказывать — я пойму, — заверил я его.        Эшли сел на кровать и похлопал по ней, приглашая меня сесть. Устроившись поудобнее, я приготовился слушать любимого.        — Я не знаю, что случилось с отцом. Он умер, когда мне был год отроду. Мама растила меня одна. Она ни в чем меня не ограничивала. Когда я захотел тату, она ничего против не имела, но просила дождаться хотя бы 16-летия.        — А где твоя мама сейчас?        — Умерла от горя, — ответил Эш.        — От горя?        — Прошу, не спрашивай, — взмолился парень.        Казалось, что он сейчас расплачется. Видимо, воспоминания причиняют ему боль.        — Прости, Эш, я не хотел тебя расстроить, — извинился я.        — Ничего страшного. Я многое потерял, Ди, и не хочу терять снова. Сегодня, я чуть было не потерял тебя, — Эш посмотрел мне в глаза. — Этот день мог многое изменить в моей жизни и судьбе.        — Больше ты ничего не потеряешь! Я сам чуть было не потерял тебя. Ты спас мне жизнь. Даже не знаю, как я могу отблагодарить тебя. Найдется ли что-то, что способно быть также ценно, как и моя благодарность тебе.        Эшли ласково погладил меня по щеке. Его холодная рука приятно холодила кожу. Пряди непослушно падали на лицо. Эш терпеливо убрал одну и заглянул мне в глаза, отодвигая челку. Могу спорить на что угодно — я покраснел как помидор. Так непривычно видеть на его глазу повязку, но она защитит его глаз. Могу с уверенностью сказать, что Эшли ничто не портит. Беловолосый нежно и с любовью коснулся моих губ, зарываясь пальцами в волосы. Не могу устоять против его поцелуев. Сегодня мог быть последний день, когда я ощущаю их. Мой Эшли такой нежный.        Эш повалил меня на постель, не переставая целовать. Его рука проворно скользила по ноге. Мой ротик был в плену его ловкого язычка, из-за чего я стонал лишь гортанно, смущенно краснея. Я знаю, что сейчас будет. Я хочу этого, да и он тоже.        — Ты мне доверяешь? — спросил Эш.        — Да, любимый, — телепатически ответил я ему.        — Обещаю, я не причиню тебе боли, — сказал Эшли. Я мысленно улыбнулся. Я в этом не сомневался.        Руки Эша пробрались под мою футболку и стащили ее с меня. Звездный Полумесяц скатился по груди. Возможно надо было его снять, но я не хотел, и Эшли понял мое нежелание даже в такой момент расстаться с дорогой мне вещью. Холодные руки бродили по горячей коже. Мы с ним как огонь и лед. Хоть и моя противоположность, но безумно нужная. Эшли припал губами к моей шее. От нахлынувшей волны удовольствия, я не выдержал и застонал. Не хочу себя сдерживать, и не буду, мне слишком хорошо. Не думал, что шея — моя эрогенная зона.        Я стащил футболку и с него, задев при этом его ошейник с крестом. Я попытался нащупать пряжку или защелку ошейника, чтобы снять его, но нащупал только что-то плоское и холодное, по ощущениям напоминающее метал или серебро. Эшли покачал головой, расстегивая ремень моих узкачей.        — Его не снять!        Он не стал ничего объяснять в ответ на мой удивленный и недоуменный взгляд, а лишь стянул с меня узкачи вместе с боксерами, а потом разобрался и со своим нижним бельем. И вот я предстал перед ним совершенно обнаженный. Я смущенно отвернулся. Почему я так смущаюсь при нем? Ну, первый раз же…        — Ты стесняешься меня? — спросил Эш.        — Н-нет, — но вопреки своим словам, я покраснел еще сильнее.        — Напрасно. Ты прекрасен, милый!        Я посмотрел в его удивительные глаза и страх тут же отступил. Мое дыхание сбилось, тело горело, я чувствовал как кипит моя кровь, ощущал, как она течет по моим жилам.        — Но почему?.. — я хотел было спросить о его ошейнике, но он ввел в меня первый палец, заставив замолчать.        — Нашел о чем сейчас думать, — усмехнулся Эшли.        — А о чем мне еще думать, когда ты собираешься меня трахнуть? — севшим от возбуждения голосом спросил я.        — Обо мне думай, — просто ответил Эш. — Я же люблю тебя.        Эшли ввел второй палец, а затем и третий, разведя колечко мышц «ножницами». Я не выдержал и застонал. Так стало приятно, что я не хотел, чтобы это чувство заканчивалось. Эшли продолжил поглаживать и надавливать заветную точку внутри меня, принося мне просто незабываемые ощущения. Я словно парю где-то вне тела. Но вот он вынул пальцы и все тут же исчезло, остались лишь отблеск того ощущения, и я разочаровано застонал. Вооружившись смазкой, Эшли начал входить в меня. Было так приятно, даже не больно, только легкий дискомфорт. Он действительно не сделал мне больно, хотя я был готов потерпеть боль ради наслаждения. Эшли без труда нашел уже ранее обнаруженную простату. Взяв меня за бедра, Эш стал двигаться быстрее и резче. Но всему приходит конец. Еще пару толчков, и Эшли излился глубоко в меня, а следом излился и я, выкрикнув имя любимого. Эшли упал прямо на меня, придавливая меня весом своего тела, пытаясь выровнять дыхание.        — Я люблю тебя, Эшли! Всем сердцем! Я жить без тебя не могу, — прошептал я.        — И я люблю тебя, Ди, и мое сердце будет вечно биться ради тебя, — улыбнулся Эшли.        Я выбираю Эшли! Даже если это будет означать мою смерть, я выбираю Эшли!        Эшли перевернулся на спину, слезая с меня. Положив голову на его грудь, я начал засыпать в любимых объятиях, в который раз отметив отсутствие сердцебиения у Эшли. Я что, и в этот раз его не найду? Но он пообещал, что его сердце будет вечно биться ради меня, а значит, так и будет. Эшли никогда мне не врал. Так я и заснул, пока Эш гладил меня по волосам. POV Эшли        Бирсак спокойно спал, в то время как я не хотел даже подремать. Сон мне не нужен, он мне чужд. Бирсак щекотал свои теплым дыханием мою грудь, пока я гладил его волосы. Господи, как же я его ненавижу! Ненавижу! Ненавижу! Я должен был допустить его смерть, но это было бы слишком легко. А что меня вообще дернуло спасать его, и тем более трахаться с ним? История повторяется, но немного в другом русле.        Я встал с постели, начав одеваться. Бирсак спал, не реагируя на мои махинации. Одевшись, я поправил косуху и посмотрел на спящего парня. Его дыхание было умиротворенным, а со лба скатывались капельки пота. Достав из косухи кинжал, я легонько обнажил шею парня. Приметив, где примерно кровотечение будет сильнее, я занес кинжал… Но я не смог нанести удар. Лицо любимого было таким спокойным, таким милым, как у котенка. Рука дрожала, я не мог решиться. Черт, почему ты продолжаешь меня мучить, Энди? Неужели это никогда не закончиться? Мало что ли я страдал?        Я убрал кинжал, отошел к двери, а открыв ее, обернулся на Бирсака.        — Я никогда не перестану любить тебя… Это мое проклятье… — сказал я и вышел из комнаты.        Я вышел на улицу. Вечер был прохладный, но ночь оказалась свежей. Луна ярко освещала улицы. Я ушел из этого дома. Мне нет здесь места. Я должен вернуться домой, хотя я хочу вернутся в свой настоящий дом, но мне нет в него возврата. Уже нет…        — Эшли!        Бирсак? Какого? Почему он проснулся? Я же не шумел! Я побежал. Он тоже.        — Эшли, ты куда? Постой!        Но я не остановился. Если догонит — точно убью! Не сбавляя скорости, я помотал головой, пытаясь сбить или вообще вытряхнуть эти мысли. Нет, я не могу причинить вред любимому! Что бы он мне не сделал, я не смогу! Я не монстр! Но тогда, я не обрету покой…        Я бросился бежать к парку на Хеллел-стрит. Я оказался как раз в том месте, где поцеловал Энди. Я забежал за угол и сел рядом с ним, поджав под себя ноги и обняв колени.        — Эшли!        Догнал. Энди смотрел на парк, на заборы и дома, его взгляд скользнул по мне, потом снова он начал высматривать возле парка. Ночной ветер разносил его крики далеко за пределы парка, но лишь природа и я могли их слышать.        — Эшли, где ты? — крикнул Бирсак.        Но я не откликнулся, а продолжил сидеть, смотря на его расстроенное и заплаканное лицо. Его так ранил мой побег? Нет, это уже не имеет значения. Еще пару раз позвав меня, Энди развернулся и медленно побрел домой. Я встал и бесшумно завернул за угол. Энди шел рассеянным шагом, утирая слезы рукавом. Мне жаль его, правда, но я не могу отступить от намеченной цели. Сейчас, Энди должен найти лидера Головорезов, и я надеюсь, что это придет ему в голову. Это полезней, чем лить жалкие слезы. Но все же, он беспокоился обо мне… Как все тяжело!        Я посмотрел на небо. Звезды сияют ярче, а полная луна освещает темную улицу, но не меня…