"Рожденная" быть моей

POV Натали Я сидела рядом с Гимли, в позе лотоса, медитируя и восстанавливая потоки энергии в своем теле. Костер погас и только тлеющие угли, вспыхивали алым заревом от порывов сильного ветра, отбрасывая оранжевые блики на лица моих спутников и придавая им зловещее, почти призрачное очертания. - Я никогда в жизни не видел, чтобы так бились на мечах, не то, что женщины, мужчины! – гном уже долгое время увещевал меня, как великолепно я сражаюсь, и что подобное он видит впервые. – О, мой создатель Аулэ! Ты действительно, послана нам самим Единым в помощь, и не спорь! - Спасибо, Гимли, – в сотый раз искренне поблагодарила я. - Я напишу о тебе хвалебную оду, дева-воительница. И буду передавать ее из поколения в поколения! – продолжал рассыпаться в комплиментах гном. Я повернула голову к мужчине и шуточно отдала ему честь. - Ловлю на слове! - весело выдала я. – Нам бы еще два десятка, таких как ты и можно смело иди, даже на самую многочисленную и темнейшую армию Саурона. - вставил по-дружески Боромир, лежавший недалеко с широко раскинутыми ногами. Я посмотрела на гондорца, он, как ни в чем не бывало задорно мигнул обоими глазами. Если бы вы знали, откуда ноги растут у моих способностей, а именно из лабораторной пробирки, то не были бы так сейчас словоохотливы. Нет, я никак не принижаю своих навыков, драться в рукопашную и на мечах, меня научили за долго до сыворотки, но без нее, я бы вряд ли справилась с таким опытным воином, как Боромир или уложила бы боевой отряд орков. Ко мне сзади тихо подошел Арагорн. - Не представляю мир, в котором так учат биться девушек. На мои плечи лег плащ гондорца. Арагорн произнес это настороженно и печально. Я перевела глаза на троицу, сидящую напротив нас. Он, Митрандир и Леголас, смотрели на меня без тени благоговейного восторга, они понимали, что в мире, где женщин, целенаправленно и методично обучают убивать, нет ничего хорошего. И то, что я человек, который уже убивала других людей: ни орков, ни гоблинов, ни каких-либо других темных тварей, а именно людей, так как сама рассказывала им, что кроме них в моем мире никого больше нет, я выдала себя с головой. На короткий миг, перед внутренним взором встал «тот» мир. Академия Красной Комнаты. Когда погиб Алеша, я не слушая никого, одержимая его мечтой стать разведчиком, подавшись на уговоры Тараса Романова, близкого друга моего опекуна Безухова Ивана Петровича стала ученицей его шпионской школы. А по прошествии нескольких лет успешной оперативной работы, гонимая своим тщеславием стать лучшей, не думая приняла предложение вступить в советскую правительственную программу «Черная вдова», проводимой Красной Комнатой под руководством КГБ, тем самым дав согласие на всевозможные химические испытания на мне для био- и психотехнологических улучшений моего организма. Я не знала, чем это для меня обернется. И когда поняла, было поздно, меня уже вывернули наизнанку и тщательно промыли мозги. Из меня сделали идеальную машину для убийств. Я тихо хмыкнула. Благо я попала в руки ученых в собранном виде, а то щеголяла бы сейчас, как Баки Барнс, больше известный, как Зимний солдат с какой-нибудь бионической конечностью. Кстати, в моем теле тоже, когда-то были наниты - микроскопические нанороботы, введённые в мой организм для того, чтобы я беспрекословно выполняла все, даже самые жестокие задания. Но после того, как я попала в Щ.И.Т. с помощью Клинта Бартона, который пожалел меня. Ник Фьюри и его гвардия умников, вычистили из моей крови всю эту дрянь. Что меня подтолкнула на все это? Безусловно, гибель моего мужа. Я зажмурила глаза от вновь нахлынувших воспоминаний. Я вновь испытала, ту растерянность и абсолютное не желание жить после смерти самого дорого мне человека. Почувствовала, те сомнения и отчаяния, терзавшую мою, тогда еще непорочную душу. Слышала свой истошный вопль от накрывшего дикого, животного страха. Я почти так же остро ощутила, перенесенную тогда неистовую боль, разрывавшую мое тело на клочья. Я глубоко вздохнула. Стена. Кирпичная стена. Я полностью сконцентрировалась на этом внешнем физическом предмете. В голове была мешанина, мысли путались, не желая вставать в логический ряд. Странно. Так как именно после глубокой медитации, я ощущала себя предельно собранной и способной к здравому размышлению. За каменным фасом моего лица, продолжала бушевать буря эмоций. Я физически испытывала, чье-то присутствие в своем подсознании. Словно, я сидела подключенная к полиграфу и кто-то сканировал меня изнутри, не давая стихнуть нахлынувшим чувствам. Эльф! Я распахнула глаза и резко посмотрела на лучника, он сидела рядом, закинув голову вверх и сосредоточенно вглядываясь в звездное небо. Я увидела напряженный профиль Леголаса. Эльф бесцеремонно и настойчиво копался в моем внутреннем мире, который я всегда стремилась оградить от чужого вмешательства. И лезть в который он ни имеет право! Я тихо кашлянула, привлекая внимание эльфа к себе, когда он обернулся, я лучезарно ему улыбнулась. - Спасибо за меч, я забыла, что не успела поблагодарить. Он, молча, кивнул без всякого выражения на лице и уже хотел отвернуться, но я одернула его за рукав и поманила пальцем, приглашая склониться поближе. Убедившись, что сказанное мною услышит только он, зашептала: - Ты в не в курсе, но там на Земле, я имею священное право на тайну и неприкосновенность частной жизни, если не прекратишь сейчас же рыться у меня в мозгах, откушу нос! – злобно прошипела я и отстранилась, продолжая также жизнерадостно скалиться, как и до этого. Любопытной Варваре на базаре нос оторвали. Я выгнула бровь, намекая, что даю время на раздумье и выбор. Леголас с секунду сверлил меня своим пронизывающим до глубины души взглядом, затем выпрямился, кивнул второй раз, встал, отошел в сторону и притулился рядом с Гэндальфом. Умница. Я полностью отрешилась от окружающего меня мира, уходя в себя и вновь по камешкам возводя неприступную защиту. А, когда снова открыла глаза, увидела, что мои спутники уже почти все легли спать. Остались только эльф и Гэндальф. Митрандир что-то ему говорил, а эльф сосредоточено слушал. Я встретилась с лучником взглядом и впервые за все время, что я нахожусь в их компании, Леголас открыто посмотрел на меня с теплотой. Так по-человечески, с таким пониманием. Я невесело улыбнулась мужчине. Что? Наконец-то понял, что я не бездушный кусок мяса, а живой и чувствующий человек? Поздравляю! Ой, не смотри так! Не пытайся заглянуть в мою душу, там давно нет ничего светлого и чистого. Я прекрасно осознавала, что дала слабину. Что стену, которую я выстраивала многие годы, дала трещину, обнажая мои чувства. И перед кем? Эльфом? А, ведь я знала, что Леголас эмпат, я это прекрасно поняла, тогда, у Фангорна. Как так получилось, что единственное живое существо, способное понять меня, мои чувства, мои эмоции, живет и здравствует здесь, в чужом для меня мире. Быстро наигравшись с эльфом в гляделки, я легла, заворачиваясь в плащ. Годы работы над собой псу под хвост. За этими мыслями, я не заметила, как уснула. Проснулась я, когда небо начало сереть, а звезды погасли, но бледно-розовые цвета зарождающегося рассвета еще не окрасили восток. Мне снилась кошмар, один единственный, вот уже многие десятилетия. Металлическая койка, ремни на запястьях, медицинские инструменты, противный писк монитора жизнедеятельности. И дети. Они немым укором, призрачными фантомами окружают меня, пока советы колдуют над моим новым телом. Я присела, отгоняя последние липкие клочки сна. Недалеко паслись стреноженные лошади. Мужчины, расположившись полукругом, крепко спали, все, кроме Таркуна. Это еще одно из имен бродячего мага, которым называл его гном. Он был сегодня на стреме. Тихо встав, я приютилась рядышком со старцем. Мы долго сидели молча, никто не решался разбить тишину утра. - Так поведай же мне, из какого мира ты пришла? – наконец-то спросил Гэндальф. Я робко улыбнулась мужчине. И рассказала все, ничего не скрывая, я была уверенна, что ему, я могу доверять. Я рассказала о себе, о том, кто я и чем занимаюсь. Рассказала о мире, в котором жила, затрагивая основные исторические вехи и объясняя, как устроен современный. Он слушал внимательно, лишь изредка, уточняя, тот или иной непонятный ему термин. Когда я закончила, повисло тягостное молчание. - Гэндальф, а ты слышал, когда-нибудь, о таких, как я, странниках из других миров? Гимли говорил, ты тоже истари, майа из свиты вала Манвэ и послан им для помощи и защиты людей и эльфов Средиземья. И что живешь уже очень давно. Мужчина не смотрел на меня, он задумчиво крутил белоснежный посох, положив его поперек своих колен. - Я вижу, как тебе страшно, - начал он. - Ты боишься. Я громко фыркнула. - Все бы испугались, окажись на моем месте. Митрандир повернул ко мне голову. - Я говорю не о страхе перед этим миром, а о страхе, что живет в твоей душе. Ты смотришь на жизнь, но твои глаза закрыты. Он не дает тебе открыть их, - маг склонился еще ближе. - Знаешь, когда человек начинает жить? Я безмолвно покачала головой. - Когда он любит, - мягко произнес Гэндальф. - Прожить отмеренное и никого не любить, значит и не жить вовсе. Я сквасила мину, запутавшись в хитросплетениях его мыслей и не логичной болтовне. Я же, вроде, о другом спрашивала? Старец невозмутимо продолжил: - Самый главный вопрос, ты не задала, даже самой себе, - словно, прочитав мои мысли, ответил колдун. – Ты скоро сама узнаешь его и будешь готова дать ответ, потому что он будет исходить, прямо из твоего сердца. – опять заговорил загадками майа. Когда я поняла, что в этой философской битве мне точно не сдюжить и уже готова была ретироваться, то, наконец-то услышала ответ на свой первый и единственный вопрос. - Нет, я никогда не слышал о подобных тебе, – твердо произнес Гэндальф, а я разочарованно потупилась. - Но, не сказал, что не видел. – посмеиваясь прошептал он. Тут, я точно чуть не бросилась на него с кулаками. Старик лишь весело сверкнул глазами, но потом резко переменился в лице и серьезно заговорил: – Когда я был в Чертогах Безвременья и звезды проносились вокруг меня, и один день казался длиннее, чем сама жизнь, я смог заглянуть в самые отдаленные уголки Эа и узрел, то, как она многогранна. И, что мы не единственные дети Единого. Его голос завораживал, я, как зачарованная ловила каждое слово Гэндальфа. - Там, когда я был бестелесным духом, окруженный такими же странствующими огоньками без плоти, я слышал множество голосов, говорящие на разных диковинных языках, и они шептались о мирах из которых пришли, - он выразительно глянул на меня. - И некоторые из них рассказывали о таком же месте, что поведала мне ты. Я моментально пала духом. - Похоже на чистилище, – вытягивая слова, недоверчиво произнесла я через секунду. - Ты не веришь мне, дитя? – наигранно-обиженно спросил у меня Гэндальф. - Просто, все о чем ты толкуешь, уж прости, больно смахивает на проповедь священника, – я уже открыто усмехалась. – Попахивает загробным миром и все такое, я не верю в божественное предопределение судьбы человека. В переселение душ и прочею дребедень религиозных фанатиков. Религия - опиум для народа. Я выросла на устоях советской идеологии. Я не коммунистка. Нет. Режимы рушатся каждый день.Надоело их оплакивать. Но все же некоторые моменты моего воспитания, очень трудно стереть из моего подсознания. - А, стоит, так как Гимли прав. - спокойно ответил маг. И тут я прыснула, расхохотавшись в голос. - Митрандир, не убивай меня! И не смей произносить такую банальную глупость, как случайности неслучайны! Гэндальф тоже громко рассмеялся, его раскатистый басовитый смех разрушил тишину предрассветного утра. Наши спутники повыскакивали из своих плащей, как ошпаренные, не понимая, что происходит. И увидев наши веселые лица, недовольно глянув, начали свои сборы в путь. Когда веселые лучики, что залегли вокруг глаз старца, разгладились, он тихо и ровно прошептал мне: - Иногда, самые очевидные и, как ты выразилась, банальные вещи, бывают самыми истинными. Сборы были короткие, напоив лошадей и, подправив подпруги, мы были готовы продолжить наш путь. Я сидела за спиной у Арагорна, когда ко мне, верхом на своем великолепном меарасе, подъехал маг. - Я познакомлю тебя с Владычицей Лориэна. С леди Галадриэль, она мудрейшая из перворожденных в Средиземье. И обладает даром предвидения, возможно, она укажет тебе истинный путь, к твоему родному миру. – сказал он, делая нажим на слово «родной». Затем лихо пустил Серогрива вскачь и ускакал, развивая полы своей белоснежной мантии. Мы двигались уже пару минут, когда я решилась спросить. - Перворожденная? - Эльф. – коротко ответил Арагорн. - Интересно...Так Леголас у нас ангел! – громко усмехнулась я. С боку мелькнула морда Арода. - Кто? – тут же спросил тот, кого я только что упомянула. На языке, так и вертелось сказать, что подслушивать нехорошо, но я все же ответила. - Там на Земле, есть вера, – крикнула я, перекрывая шум ветра и стук копыт. – Исходя из их писаний, наш всемогущий бог в самом начале создал ангелов. Прекраснейших из бессмертных созданий, в его только что сотворенном мире, но, кажется, они быстро наскучили ему в своем совершенстве, чистоте и непорочности, поэтому он создал людей и возлюбил их, больше всех своих творений. – уверенно закончила я, краткую лекцию в азы христианства. И похолодела все существом, подметив выражение лица лучника. Я моментально пожалела, что весьма в открытой форме, посмеялась над их, эльфами, безупречностью, проведя подобную аналогию. По спине пробежал холодок, а сердце ухнуло, когда я увидела, с каким гневом и болью смотрят на меня глаза Леголаса. Он быстро пришпорил коня и умчался вперед. Я напряглась всем телом и, забыв, что передо мной спина странника, а не стена, ударила об него свой лоб. - Не вини себя, Натали. – услышала я вкрадчивый шепот Арагорна. - Что его так задело? Глупый вопрос. Я не ждала ответа. Странник слегка повернул ко мне свою голову. - Просто уже довольно давно, а если быть точнее, больше тысячи лет, как на великую зеленую пущу легла тень Саурона и она стала именоваться Лихолесьем, с тех пор у эльфов не рождаются дети. Они очень чутко чувствуют присутствие зла. - безотрадно подытожил он. Что? Не рождаются дети? Больше тысячи лет? Странник продолжил: - Эльфы покидают эти земли, они уплывают за море, на запад, в Аман. В бессмертные чертоги валар. – в его голосе, я услышала печаль. Как будто, не только Средиземье, но и он сам лично, прощался с чем-то дорогим его сердцу. Я виновато дернула уголками рта. И возлюбил он людей, больше всех своих творений. Молодец, Романофф! Кто же знал об их исходе. - В Эдем? - тихо уточнила я. - В райские сады, где текут бескрайние реки, и колышет трава на серебряных берегах? - Да. Надо поговорить с эльфом, как оказалась не только он способен понять мои чувства, но и я его, как никто другой. - Арагорн? - Мм, - он почти дремал, укаченный ритмичной качкой Хасуфеля. И как он делает это сидя на лошади? - Расскажи мне еще об эльфах.