"Рожденная" быть моей

POV Натали - Умница, красавица! – я мягко похлопала Дымку по взмыленной шее, стараясь ее успокоить, я чувствовала, что лошадь на взводе, она судорожно вздрагивала всем телом и тяжело дышала. Мое состояние было не лучше, сердце отбивала чечетку, мышцы болезненно сокращались, а из правой ноги, чуть ниже колена, медленно сочилась теплая кровь, я ощущала, что эта конечность начинает плавно неметь. Во время второй атаки роханской конницы, я неудачно напоролось на вражеское копье, но не помню, в какой момент именно. Бивший тогда адреналин, напрочь отключил все болевые рецепторы. Я приподняла покалеченную ногу вместе со стременем и быстро осмотрела степень риска крупной кровопотери. Рана была небольшая и глубокая, почти вся бежевая штанина приобрела буро-коричневый цвет. Покрутив ногу, я беспечно шмыгнула носом. Переживу. – подумала я и перешла к другим насущим делам. Я закинула обляпанный меч в ножны. А, затем, шустро размотала слабо натянутую веревку, которую привязала к луке седла и, скинув ее, оглянулась назад. И чтобы разглядеть кровавую панораму за спиной, мне пришлось пару раз сильно моргнуть, так как катившийся градом пот, заливал весь обзор. Я быстро подняла руки и сняла надоедливую «чугунную» кастрюлю с головы, которую перед судьбоносным маршем, в приказном тоне, заставил надеть Эомер. Этот же мужчина, насовал мне в ботинки небольшие кинжалы. Тряхнув влажными рыжими паклями, по другому мою шевелюру назвать сейчас было нельзя, я блаженно выдохнула. Так –то лучше. Сердито откинув подальше железную каску, я вытерла рукавом кафтана, крупные соленые дорожки с лица и вернулась к прерванному созерцанию. Последний гигантский мумак был повержен. Всего их было чуть меньше полусотни. Наши лучники уже закончили кружить около него хоровод, с покосившейся плетенной корзины, свисало тело темнокожего погонщика, а рядом с тушей валялись многочисленные пассажиры этой зверюги в пестрых одеяниях, обтыканные роханскими стрелами. Я в тысячный раз поразилась габаритами этих животных, даже лежа, они были, как небольшие покатые горы. Пока я, открыв рот смотрела на мумака, ко мне подъехал не менее возбужденный Гримбольд. Горячка сражения еще владела над ним, его глазки в тени железного шлема плотоядно полыхали, он торжественно разглядывал убитого элефанта. - Северная оконечность этого поле наша, - восторженно сообщил он, поворачивая ко мне голову. Я утвердительно кивнула, и я, и Гримбольд осмотрели плоды совместных трудов, сейчас мы находились почти в сердце Пеленнора. Это поле имело солидные границы, я видела его много раз на картах, но воочию картина оказалась куда масштабнее. По размерам оно не уступало Манхэттену. Я злорадно осклабилась, вспомнив наше выступление. Наша тактика сработала на ура, двумя последовательными ударами мы основательно проредили войско врага и откинули их глубже на юг. Опьяненные псевдопобедой орки, стремясь истребить нашу отступающую конницу, бросились следом, а мы, круто повернув, вновь атаковали уже разъеденных врагов. Я с превеликим удовольствием огляделась вокруг. Вся северная часть этой земли чернела от трупов супостатов. Наши потери были не так велики, но были. Через длительные промежутки глаз цеплял павшие тела сотоварищей и их лошадей. Этот вид навевал скорбную тоску, так как среди них были и мои парни. Отогнав невеселые думы, мои мысли потекли в новом направлении. Был еще один неожиданный и приятный бонус. Как только орки поняли наш обманный ход и бросились врассыпную назад, то угодили под гигантские стопы мумаков. Боевые слоны вступили на поле, сразу после нашего ложного отступления. Слоны очень быстры, а мумаки тем более, очевидно, именно этим руководствовались харадримцы погнавшись за нами. Они затоптали мелких поганцев, а у нас завязался кровавый бой с элефантами. И здесь, идея Люка Скайуокера нас не подвела, тяжело, но мы повалили всех титанов. Их кожа была непробиваема, как стальная броня,но нам удалось отыскать их слабое место, ими оказались глаза, роханские копейщики быстро это смекнули, а лучники расправились с ездоками. Я встрепенулась, когда мимо промчались остатки конных бойцов. Обернувшись им в след, я довольно растянулась в улыбке. Все-таки роханская кавалерия была вышколена до идеала. Сейчас конница, без команды построилась в глубокую колонну за нашими спинами. Многотысячный табун утаптывал жухлую траву, взбивая копытами сухой дерн. А всадники спокойно ждали новых приказов. Бурга зычно чихнула, а я развернувшись, ласково погладила ее, тут, я с ней была единодушно согласна. И живые, и мертвые орки смердели кошмарно. Это работало не хуже газовой атаки, казалось, что эти миазмы проедают кожу и если ад существует, то он выглядит именно так: серная вонь, огни и трупы. Неприятно сморщившись, я посмотрела на запад, туда, где находились стены Белого города. Первые два яруса, коптили свинцовое небо, клубами черного дыма. Там еще копошились орки и тролли, но их число намного уменьшилось после нашего массированного тарана. Я восхищенно рассматривала столицу Гондора, даже за завесой густого смога, это был прекрасный город, Минас-Тирит своей величественной красотой потряс меня. Он был гранитным колоссом, выстроенным на отроге горы, город состоял из семи ярусов, а его верхняя, узкая смотровая площадка, словно киль корабля прорезал пространство. Я со своей позиции видела, что каждая терраса имела высокую стену, а значит и массивные, крепкие ворота. И судя по пожару, враги успели пробиться только на два нижних из них. О, Эру, если ты действительно есть и слышишь меня, убереги моих друзей. Боромира, Митрандира и Пиппина. Да и всех людей, кто обороняет и прячется за стенами Минас-Тирита. Я чуть насмешливо не фыркнула. Кажется, я становлюсь ярой приверженицей этого культа. Но за пеленой самоиронии, я сознавала, что тревожусь за дорогих мне людей. Я гнала поганой метлой все скверные помыслы, а иначе, давно бы посыпала голову пеплом. - Смотри, через руины Осгилиата продолжают поступать новые орки. Скоро восток и юг снова заполонят мерзкие твари, - зло процедил Гримбольд, возвращая меня на место сражения. Он мрачно глядел на восток, перекручивая древко своей длинной пики, затем, бряцкнув кольчугой, Гримбольд наклонился и раздраженно отхаркнулся кровью. Я тоже пригляделась туда. - Да. Мрази форсируют реку нескончаемым потоком. - не менее зловеще отозвалась я, крепче сжимая поводья. Они лезли пачками из-за каменных валунов, полуразрушенного речного порта и маршировали к берегу гавани на юге. Орки на время затихли, но мы знали, что это передышка скоро закончиться, они ударят, как только восстановят свои силы. - Мы устали, противоположную часть поле нам не взять…- холодно начала и отвлеклась на гулкий топот копыт. Подняв облако пыли, к нам примкнул Деорнот. - Конунг погиб. Гамлинг приказал отыскать вас. – возбужденно зашептал воин. Им владело смятение, он растеряно смотрел на нас, топчась верхом перед мордами наших лошадей. Мы с Гримбольдом тревожно переглянулись и, дав по бокам, последовали вслед за дружинником. Мы на пару сотен метров углубились внутрь Пеленнорского поле, обогнув множественные тела мумаков, у одного из них, я и второй маршал, увидели плачевную сцену. Эомер и Гамлинг низко нависли над телом Теодена, боевой конь короля лежал рядам. Плечи третьего маршала слабо вздрагивали, Эомер беззвучно плакал, сидя на коленях. Я поспешно отвела глаза, образ разбитого горем роханца мне была неприятна. Я знала эту тупую боль, убивающую изнутри. В какой-то мере, я завидовала Эомеру. Ведь мне не довелось поплакать над телом умирающего отца, я была на очередном задании, а когда вернулась, было поздно, мы так и не попрощались, об этом я жалела больше всего. Я медленно слезла с Дымки, а Гримбольд уже стоял рядам с почившим, преклонив колено и, сняв шлем. Было ли мне жаль Теодена? Безусловно. Он был мудрым правителем. Я так не решилась подойти ближе, я замерла около Дымки и отчужденно водила по гриве, я плотно прикрыла веки и зашептала старинную отходную молитву скандинавских воинов. - Да приветят тебя валькирии и препроводят тебя через ратное поле Одина, Да пропоют они твое имя с любовью и яростью. Дабы мы услышали благую весть из глубин Вальгаллы, Что занял ты достойное место в Королевском чертоге. Я открыла глаза и в последний раз грустно посмотрела на конунга. - Покойся с миром великий воин, вождь и отец моего нового народа. – негромко закончила я. Мой взгляд начал блуждать и нашел тело некоего летающего чудища, очень похожего на дракона. Наездник этой крылатой скотины, наставил нам палок в колеса во время сражения. Назгул. Кажется, так кричали мои бойцы, когда он кружил над нами. И как я успела понять, он был командиром всей этой темной ватаги. Значит, орки остались без предводителя. Отлично. Вот почему паршивцы еще на нас не напали. Орки, как рабочие пчелы, без матки теряются. Надолго ли? Пока неизвестно. Наверняка, у этого черного всадника был наиб - преемник. Пока я думала, я продолжала рыскать по полю и неожиданно, приметила недалеко… Мерри! Малыш лежал примерно в двадцати метрах от короля, рядом с крылатой ящерицей. Я сломя голову бросилась к хоббиту. Быстро присев, я скинула шлем мальца и нашла сонную артерию. Живой! - Мерри! Дружок, ты меня слышишь? – пока я звала полурослика, я искала причины бессознательного состояния друга, но ничего не нашла. Крошечные доспехи были чистые. Мерри был мертвенно бледен и холоден, но пульс был ровный, как будто он просто спал. Я мягко обхватила голову паренька, и нежно поцеловав кудрявую русую копну, стала слабо раскачиваться. - Ну же малыш, приходи в себя! – взмолилась я. Внезапно, я вся застыла. Эовин! Я вспомнила, что перед битвой перепоручила приглядывать за ним роханской принцессе. Я вихрем осмотрелась вокруг и отыскала, то чего, так боялась. Бережно уложив голову хоббита, я на четвереньках поползла к девушке. Мое сердце лихорадочно билось, а руки дрожали, когда я снимала ее шлем. Густая волна пшеничных волос Эовин рассыпалась, а слабый порыв ветра, открыл мне обескровленное личико девушки. - Эта Эовин? – звонко воскликнул Деорнот. Я вскинула голову. Оказывается все это время, дружинник стоял рядом со мной. Он в ужасе уставился на принцессу. Тут же послышались громовые шаги. Эомер обмер не дойдя до нас. Он отчаянно смотрел на сестру, воспаленными от пролитых слез глазами. Вдруг, выражение его лица резко переменилось, душераздирающая боль сменилось всепоглощающей яростью. И это бешенство было направленно на меня. Я не успела среагировать, и опомнилась, когда Эомер уже тащил меня, взяв за грудки. Он проволок меня несколько метров, затем резко остановился. - Эта ты! – разрывая мои перепонки проорал он и ощутимо тряхнул. – Она была моим самым дорогим человеком! Ты отняла ее у меня! - он держал меня на вытянутых руках, поэтому мои ноги безвольно болтались. Каждый мой мускул пронзил спазм, я словно одеревенела, я безмолвно хлопала ресницами и от шока просто бездействовала. - Эомер, приди в себя! – переполошено закричал Гримбольд. Подоспевший второй маршал, сильно одернул его за предплечья. Эомер оцепив эту же руку, утробно рыкнув, с размаху мощно ударил его локтем по лицу, да так, что тот кубарем покатился по земле. Все это длилось мгновения. Мне было не больно, так как маршал держал меня за отворот плаща, но с каждой секундой он оттягивал край накидки сильнее, и до меня дошло, что если его не остановить, через какое-то время мой же плащ меня и придушит. А по его обезумевшим, диким глазам было видно, что Эомер добровольно меня не отпустит. Наконец-то, когда мой мозг оценил всю критичность ситуации, сработали протоколы и вход пошла самозащита. Я высоко задрала левую руку, развернула поперек, положила на кожаные наручи Эомера и надавила, я начала медленно опускать ее по часовой стрелке. Это было тяжело, но спустя минуту хватка ослабла, и воин расцепил пальцы. Как только ноги коснулись земли, я вновь резко вскинула руку и заехала по носу Эомера основанием раскрытой ладони. Воин отшатнулся назад, одновременно послышался хруст и из его носа хлынул фонтан крови. Я сломала нос своего будущего короля. Все в радиусе десяти метров оцепенели. Гримбольд обомлел в причудливой позе, поднимаясь с колен. Эомер резво провел тыльной стороной ладони над губой, размазывая алую жижу и, как загипнотизированный уставился на свою кровь. Его пальцы тряслись. Он сам весь сотрясался. - Твоя сестра жива! – громко оповестил нас прибежавший Гамлинг, он недобро посмотрел на меня, затем перевел взор на воина и положил руку ему на латы, а когда Эомер не откликнулся на весть, Гамлинг слегка похлопал маршала по груди. – Она, как и полурослик без сознания, но жива. А я в это время ждала. Я была напружинина, как кошка перед прыжком. Эомер взглянул на меня, я тут же слегка присела в коленях и сжала кулаки, готовая, если что вновь обороняться. Его брови поднялись, красные от лопнувших капилляр глаза расширились, на лице Эомера отразилось горькое раскаяние, но содеянное не изменить. Он обнажил передо мной свою темную сторону, в пылу гнева Эомер способен на многое. До нас доковылял помятый Гримбольд, он встал между мной и маршалом, воин закрыл меня своей широкой спиной. - Если ты хоть пальцем еще тронешь ее, я клянусь, что отрекусь от тебя и разбитым носом дело не кончится. – надсадно дыша, хладнокровно процедил Гримбольд. Я уткнула свой горячий и покрывшийся испариной лоб в металлическую кирасу мужчины и шумно выдохнула. Находясь за вторым маршалом, я большим пальцем левой руки, терла взмокшую правую ладонь, ту часть, которой ударила Эомера. Мне казалась, что она неприятно саднит. Хотя я осознавала, что это, скорее всего, муки совести. Я злилась на него и в тоже время понимала. Убитый горем человек может на многое. Я услышала глухие удаляющиеся шаги, я медленно обошла мужчину и встала рядом. Эомер склонился к сестре. Деорнот и Гамлинг двумя каменными горгульями возвышались у него по бокам. - Все в порядке, девочка? – спросил у меня друг. - Да. Спасибо, Гримбольд, - искренне поблагодарила я. Я подняла кисть и осторожно провела пальцами по разбитой и набухшей губе мужчины. Я нервно дернула ртом, его утиная губа в купе с взлохмаченной бородой, выглядела, как мне почудилась сейчас, жутко комично. Он напомнил мне Флинхарта Гломгольда главного антагониста Скруджа МакДака, я нахмурилась и моментально опустила руку, понимая, что истерично смеяться, даже вследствие потрясения, будет дурной тон. Я ели, ворочая ногами, вместе с Гримбольдом подошла к будущему конунгу. Эомер сидел спиной к нам и плавно водил по голове и волосам Эовин, что-то тихо нашептывая ей на рохиррике. Меня вновь затопило запоздалое сожаление, а на что я собственно рассчитывала, таща ее за собой. За что боролась, на то и напоролась. - Наш дальнейший план действия, сир? – жестко поинтересовался Гримбольд. И тут, окружающий нас воздух порвал раскатистый звук рога. Знакомого рога. Боромир! Мое сердце сделало радостный кульбит, и словно один кусочек отломился от гранитного камня, висевшего у меня на душе. Мы все обратили свой взор к стенам Минас-Тирита. - Эта рог сына наместника и они прорываются к нам! – облегченно воскликнула я. С нашей точки, я не видела ни старого друга, ни количества выдвинувшегося к нам на поддержку воинства, а только черную, плотную массу у главных стен Белого города. Орки пока скрывали их в своем угольном обруче. И, как я успела догадаться, вероятно, наша сокрушительная атака, вдохновила их на подобную вылазку. - Мы не пойдем на запад. Наша цель - Харлондская гавань. Юг будет наш. – твердо сказал Эомер. Я ошарашено посмотрела на третьего маршала, также на него взирал Гримбольд. Эомер морозно глядел на нас через плечо, сидя на земле. У меня все заиндевело внутри от его взгляда, а том, что сейчас чувствует Эомер ко мне, хотелось думать в последнюю очередь. - Ты с ума сошел! Юг нам не взять! Там еще топчутся легионы орков! – панически вставила я, и пулей отвела глаза, виновато потупив их. Хрящ его носа неестественно торчал в сторону, а кровь на лице засохла причудливыми мазками, превратив светлую щетину воина в ржавую медь. Если сею же минуту не вправить кость обратно, то потом это будет очень трудно и крайне болезненно, потому что все ткани нещадно отекут. Но я, наоборот, покрутила носками резных протекторов, глубже прорастая в почву, сейчас, я бы ни под каким предлогом не подошла к Эомеру. Раскиснуть перед ним, как кисейная барышня в раскаянии, было бы ниже моего достоинства. - Натали права! Эомер, опомнись! Нам надо скакать на встречу гонодорским войскам. – поддержал меня Гримбольд. - Эта приказ, - сквозь зубы грозно прошипел Эомер. Даже находясь на земле, он умудрился посмотреть на нас снисходительно. – Стройте своих всадников! – безоговорочным тоном проговорил он. Король умер, до здравствует король! – я с силой вцепилась в лацканы плаща, чтобы не выпалить эту тираду ему в надменную физиономию. - Ты точно обезумел, - не веря своим ушам, прошептал второй маршал. К Эомеру подскочил Гамлинг и присел рядом. - Отдайте мне вашу сестру, сир. – он кивком головы подозвал Деорнота. – Бери две дюжины наших лучших воинов, и пробивайтесь к городу. Доставьте принцессу в палаты исцеления. - Теодена… – тут голос Эомера слегка дрогнул. - Отнесите его за стены Минас-Тирита. Мы позже предадим его тело земле и воздадим все почести. Он оглянулся на Мерри. - И полурослика тоже прихватите с собой, - холодно отозвался Эомер, вставая с колен. Приняв вертикальную позу, он вопросительно уставился на нас с Гримбольдом, как бы интересуясь, что мы еще тут делаем. Мы круто развернулись на пятках и отправились строить конницу. За спиной раздался громкий щелчок и короткий мучительный стон, походу, третий маршал сам решил свою проблему с лицом. Быстро шагая, Гримбольд издал интересные звуки ртом, что-то среднее между трещоткой и цоканьем копыт, и наши лошади пошли вслед за нами. - Спасибо, - почти одними губами произнес Гримбольд. Мы двигались на север, к роханской конной колоне. - За что? – спросила я, когда он стал натягивать сферический шлем. В это время, я начала заметно прихрамывать, правая нога совсем отказала. Мужчина указательным пальцем показал на свой крючковатый, широкий нос. Я удивленно приподняла брови. Неужели у него есть зуб на Эомера? - Я сам давно мечтал это сделать. – зловеще произнес воин. Я продолжила непонятливо смотреть на Гримбольда. Мужчина поднял руку, закинул мне ее на плечи, крепко стиснул меня и мы пошли, прижавшись друг к другу. Горькая ухмылка раздвинула его губы, и он тихо заговорил: - Моя жена умерла в родах, оставив у меня на руках дочь. Она была моей отрадой, усладой глаз моих. Моя Смала. Она с детства была очень хрупкой и росла болезненным ребенком, но у нее был чудный голос, она прекрасно пела. Гримбольд рассеянно улыбался, он, будто мысленно видел облик дочери. Его глаза незримо глядели вперед. - Смала дружила с Эовин. – уже серьезно продолжил он. - И так получилась, что Эомер задел ее трепетное сердечко. Она полюбила его. Он дал ей надежду. Не знаю как, может быть, несколько раз в своей ребяческой манере он подмигнул ей или больше - украдкой украл поцелуй. Он на краткий миг выделил ее из толпы влюбленных в него девиц. И Смале этого было достаточно, чтобы навсегда запечатлеть его образ внутри. – тут второй маршал на время замолчал, а его пальцы сильнее впились в мое предплечье. Он словно искал опору во мне, искал силы, говорить дальше. Так что, компания из нас вышла чудная, я покалеченная, а он раздавленный неутешительными воспоминаниями. Но предложить ему сесть на лошадей, я не решилась, я понимала, почему Гримбольд захотел пойти пешком - он стремился излить душу. - Я видел, как моя дочь погибает у меня на глазах, она чахла, иссыхала от безответной любви и ее слабое сердце не выдержало. Она уразумела, что Эомер равнодушен к ней. Моей девочки не стало, и я был готов своими руками придушить юнца, тут вмешался конунг. Он отправил Эомера в Альдубрг и назначил его третьим маршалом. Я тогда крепко запил. – Гримбольд невесело хмыкнул, а я вспомнила его состояние на пире, в день моей присяги. - Меня привел в чувство Теодред, он взял меня в свой эоред и назначил правой десницей. Я уехал с ним Вестфолд. Я желал, чтобы он стал моим ярлом, но видимо Эру решил по-другому. Когда грустная отповедь второго маршала подошла к концу, я также крепко обхватила его за талию и положила голову ему плечо. Воцарило задумчивое молчание, каждый размышлял о своем. Я знала, что Эомер не монах. В этом они с Леголасом были зеркальной противоположностью. И почему-то это известие, подтверждающий факт его непостоянства, отложился у меня в сознании холодным осадком. Хотя, я не могла винить его до конца, я была точно такой же. Сколько мужчин я сгубила за свою длинную жизнь? Оправданием мне было одно – эта была моя работа. - Вот почему я хотел бы видеть рядом с ним такую женщину, как ты. – прервал мои плачевные доводы Гримбольд. – Ты сильная, он это чувствует. Тебя он не сломает. С тобою рядом он другой. Он мудр, как и его предки, но ему не хватает твердой опоры за спиной, а иногда и оков, которые делали бы его чуток сдержаннее. Он беззвучно рассмеялся. Я закинула голову и посмотрела в лицо мужчины и до боли поджала губы. Его мечтам не суждено сбыться. Я решила сменить горькую тему. - Я не помню своих родителей, меня воспитывал приемный отец. Ты очень похож на него, Гримбольд. И я надеюсь, что ты разрешишь мне относиться к тебе, как нему, - прошептала я. Второй маршал, не прерывая шага, поднял руку с моего плеча, положил мне на голову, прижал мой лоб к своим губам и глубоко вдохнул запах волос. - Да, - шумно выдохнув, ответил он в мои кудри. Я сидела на Дымке и нервно наматывала ее поводья, вглядываясь в сторону берега. Бурге мои действия не нравились. И было за что, я несколько раз перетягивала узду в бок и лошадь, в конце концов, не выдержав, звонко клацнула удилом и я прийдя в себя расслабила ремешки. Моя конница стояла с левого фланга в рядах воинов Гримбольда. Центр Эомер, правый фланг – Гамлинг. Это безумье. – я про себя повторила слова второго маршала. Я посмотрела на небо. Оно про прежнему было непроглядно черным. Мгла тяжелым одеялом покрывала нас. И из-за этого, временной отрезок, я определить не смогла. Может быть сейчас еще утро, а может день или уже вечер. Казалось, что прошла целая вечность с рассвета, с того момента, когда мы впервые вступили на поле. Я пару раз ненасытно втянула воздух с душком и безрадостно улыбнулась. Перед смертью не надышишься. А именно она нас и ждала. Наше перестроение не прошло незаметно, весь юг и восток, также пришли в движения. Орки готовились. Мы длинной шеренгой растянулись посередине поле, в два узких ряда. Я была в первом. Все всадники тревожно всматривались в противоположную даль. Коневоды негромко перебрасывались недовольными фразами, они тихо роптали на нас, по поводу этой опасной атаки. Страх ядом плескался повсюду, на корню убивая нашу надежду, зародившуюся после первого боя. Я вздрогнула, когда по полю прокатился повторный звук гондорского рога. Я стремглав оглянулась, но за частоколом пик и высоких фигур мужчин ничего не высмотрела. Я насупилась от сожаления. Я бы сейчас отдала многое, чтобы вновь увидеть задорную ухмылку Боромира. Вероятно, члены братского войска тоже недоумевали от нашего губительного маневра. Внезапно резкий порыв ветра сорвал роханский стяг. Он зеленым облачком закружился по полю. Белый конь таинственно мерцал в плавных волнах материи до тех пор, пока знамя не упало на землю. - Плохой знак, - тихо произнес Гримбольд по правую руку. И я была с ним солидарна. Наше выступление разительно отличалось от первого, никто не кричал, возбуждено не вскидывал оружия, не вторил слова предводителя. Их и не было. Кругом стояла пронзительная тишина. Я пыталась вспомнить проникновенную речь Теодена, но в голову настойчиво лез печальный призыв Капитана Кэррота из «Патриота»: Вперед, парни! Сейчас нам всем перережут глотки. Из ипохондрии меня вывел роханский рог. Это был всеобщий сигнал к выдвижению. - Alba gu bràth! – вполголоса отозвался на него Гримбольд и несколько воинов за нашими спинами также повторили за ним эту фразу. Я посмотрела на второго маршала, я поняла его короткий пассаж: «Рохан навсегда!». Воин слегка улыбнулся мне. - Джеронимо! - бойко поддержала я друга, вспомнив боевой клич американских солдат. Противоречивый факт, но Джеронимо это имя легендарного индейца-чероки, который нагонял страх на первых переселенцев, а теперь его имя, его же враги используют для устрашения своих врагов. - Джеронимо! – услышала я громкий отклик Финна рядом со мной и, неожиданно, по обоим рядом нашей армии, как снежный вал прошлись две этих реплики и заполнили эхом пустоты Пеленнорского поле. Мужчины раскатисто басили неизвестное им слово, а я бесшумно смеялась, вероятно, в последний раз. И с этим настроем, конница перешла на шаговый аллюр, затем, когда мы поравнялись со стенами города и руинами Осгилиата, мы скакали уже рысцой. Вперед вырвалось фронтальное войско Эомера, они вовсю помчались галопом, так что наша кавалерия превратилась в длинный клин. Ветер громко пел в моих ушах и хлестал по глазам, я почти вжалась в шею кобылки, я не сидела, а привстав, упирала ноги в стремена. Мне казалась, что моя лошадь парит почти не касаясь земли, она гнала самым быстрым галопом – карьером. Я превратилась в оголенный нерв, я ощущала каждое, даже незначительное движение Дымки и махом подстраивалась под нее. Впереди маячила прямая, черная река орков. Вдруг, когда до юга оставалась не больше четверти мили, левый и правый конец реки поменяли свое русло, враги начали быстро обходить нас с боков, и зажимать в капкан. Вражеские силы запада и востока стали стремительно соединяться с силами юга. Я со страхом в глазах переглянулась с Грибольдом, мы поняли, что они применили нашу же тактику. Я, как рыжая сова вертела головой и мысленно ужасалась, их была чертова тьма. Когда до стычки с врагом оставалось меньше сотни метров, центр орочьего войска рассеялся, окончательно разойдясь в стороны, и обнажил перед нами южное поле. У меня глаза полезли из орбит. Оно было утыканно длинными, толстыми, заостренными жердями, направленными острием на нас. Сразу за этим частоколом, виднелся каменный порт. И тут началась свалка. Все жестко дали по тормозам. Всадники наталкивались друг на друга. У многих лошади встали на дыбы, моя Бурга громко заржав, подсела, да так, что я чуть не вывались спиной из седла. Я резко потянула поводья и развернула ее в бок и, как раз во время, следовавший за мной роханец, проскакал мимо в пугающей близости. Мы развернулись и я начала уворачиваться от своих же собратьев, они летели на наш первый ряд, как снаряды. Наши конные линии поменялись местами. Я с бешено бьющемся сердцем оглянулась назад, многих бойцов лошади скинули. Мое лицо перекосила гримаса страдания, когда я увидела пару всадников и нескольких лошадей, наколотых на эти заточенные бревна. В этой суматохе мы пытались прийти в себя, я искала глазами Эомера. Неожиданно, орки подали голос, их крик был сроднен противному свинячьему визгу. Я метнула панический взгляд во вражеский стан. Наша сумбурно двигающая кавалерия была окружена со всех сторон несметным полчищем. Орки отрезали нашу конницу от стен города и от них нас разделяла широкая полоска земли. Мое сердце пропустило удар, когда первые ряды тварей вскинули луки. Нам конец! Мы были у них, как на ладони, на самом удачном огневом рубеже. Общий гвалт двух армий, перебил звук стрел, сорвавшихся с орочьей тетивы, и на нас полетела черная звенящая туча. Стрелы взметнулись ввысь со свистом разбушевавшейся стихии. - Поднять щиты! – я услышала отдаленный приказ Гамлинга. Твою же мать! Щиты были только у тяжеловесников, остальная конница осталась беззащитна, как и я, на мне и шлема-то не было. Я, высоко задрав голову, с остановившими дыханием смотрела на то, как наконечники поменяли траекторию и стрелы понеслись вниз, прямо нам на головы. И в это же время, мое небо закрыли два огромных деревянных щита, два бойца тесно примкнув к нам с Бургой, отгородили нас от неминуемой смерти. Я неосознанно зажмурилась и вжала шею в туловище, когда посыпался град. Острие стрел гулко вонзалось в древесину или с лязгом отскакивало, попав в металлические детали щитов. Я боялась открыть глаза и посмотреть, отовсюду доносились ужасающие крики и людей, и животных. Я с силой разомкнула веки и окоченела. Нас истребляли. Роханцы тяжело подали на землю, повсюду голосили лошади, те животные, что не умерли сразу, начали в панике топтать павших бойцов, тем самым добивая, возможно, раненых, но живых мужчин. Скрежет продавленного металла, хруст перемолотых костей, рвали мое сердце на клочья. Я переглянулась со своими защитниками, их серые, восковые лица застыли. Через несколько секунд убийственный осадок прекратился. И нас тут же, как из гигантского сабвуфера оглушил многотысячный восторженный ор орков. И им было чему порадоваться, почти вся земля была плотно утрамбована телами погибших. - Сомкнуть щиты! Выставить копья! – отчеканил живой Эомер. Вся тяжелая кавалерия стремительно спешилась, в том числе наши с Бургой спасители и побежала к краям, образуя живой барьер между нами и тварями. Я очухалась из прострации, услышав третьего маршала, голос Эомера подействовал на меня, как плетка. Я до крови укусив себя за нижнюю губу, собрала волю в кулак. - Оставшиеся лучники на позиции! Не дайте им подойти! – проорала я вслед за Эомером. Если кавалергарды, как волнорезы встали по кругу, то лучники были, скорее всего, слабой зыбью, потому что нашу легкую кавалерию почти уничтожили. Я отыскала третьего маршала и заметила, что Эомер слез с Огненога и также спешит к остальным броненосцам. Я, подхлестнув Дымку, начала прорываться к нему, сквозь этот хаос, хладнокровно ступая по останкам людей и лошадей. Я обессилено и раздраженно вскрикнула, не продвинувшись ни на йоту. Глаза углядели Гамлинга в пятидесяти ярдах от меня, он был ближе к Эомеру, и масса рядом с ним, не была такая плотная. - Гамлинг, не дай ему встать с остальными! Прикрывай короля! – я кричала так, как никогда в жизни. Первый маршал, услышав мой зов, кивнул. - Все мечники в центр! – совсем рядом отозвался Гримбольд. Наконец-то наша почти потерянная конница начала упорядочиваться. Мы быстро сбились в огромную кучу. Меня настораживало одно - почему орки нас еще не смели. Угнездившись рядом с Грибольдом и вскинув свой меч, я поняла почему. С высоту Бурги, я увидела, что орки открыто над нами потешаются, они громко смеялись и улюлюкали, с наслаждением наблюдая за нашей возней. Я кровожадно оскалилась. Мой взор заволокло красным маревом. Со мной эту случалось крайне редко и только, тогда, когда советы активировали наниты скрытые в моем теле. И после них, я бесчинствовала. Я превращалась в безжалостного палача. А сейчас я и без них была готова рубить все живое. Ну, идите ко мне сукины дети! Я вам покажу Кузькину мать! - Как только они прорвут живую стену. Выступим мы. Бей Бургу сильнее, Натали. – склонившись ко мне посоветовал Гримбольд. Вдоволь потешив себя, орки пришли в движение. Они звонко трубя в рог и лязгая амуницией, молниеносно сокращали пространство. Твари ушераздирающе орали, а мы отвечали им в унисон. Размахивая Лисой, я громогласно драла глотку. Орки подали, сбитые меткостью рохнацев, но это было, как укол булавкой. На нас продолжило надвигаться цунами, оглушая бешеным ревом. Сильный удар. По ушам дал лом древесины, звон металла, крики людей и вой вонючих поганцев. Наша первая линия обороны ели сдерживала натиск врага. - Лучники назад! – прокричал за спиной у меня Эомер. Пока кавалеристы, закинув луки садились на лошадей, я обернулась к Эомеру. Он послушался Гамлинга, он сейчас также как мы, сидел верхом, с другой стороны, высоко задрав Гутвина. На мгновение он оторвался от щитаносцев и оглянувшись через плечо, скрестил со мной взгляд. Мы коротко кивнули друг другу. Минута и щиты пали. Я громко крикнула и пришпорила Дымку. Кровавая бойня началась. Мы разомкнули кольцо и разбежались вперед, как многочисленные солнечные лучики. Нас махом затопило темной волной, и мы оказались в этом отвратном океане светлыми айсбергами. Раз, два, три, четыре….восемнадцать, – я мысленно считала отсеченные головы, вспомнив привычку моего любимого гнома. Не успев продвинуться и на полсотни метров, я завязла в орочьем строю. Я махала, рубила, колола мечом. Дымка крутилась подомной, как юла, она брыкалась, лягалась и кусала врагов. Чтобы достать до скотин приходилось низко прогибаться в седле, потому что это были не урук-хайи, а малорослые снага Мордора. Моя рука беспрестанно, то поднималась, то опускалась, поэтому через какое-то время, мышцы предплечья стали наливаться молочной кислотой. Я ощущала, что рукоять тяжелеет, кисть задрожала, а взмокшая от вражеской крови ладонь начала скользить по эфесу. И удары ослабли. Если в начале, я разила тварей на смерть, то сейчас только ранила. Дымка тоже выдохлась и начала вяло переминаться. Враги, тут же почуяв это, взяли нас с Бургой в жесткий узел. Сразу после этого моя красавица утробно взвизгнула и резко присела на передние ноги, а я не ожидая этого - полетела с седла. - Дымка! – вскрикнула я, приземлившись на живот и, поднимая голову. Бурга упала и завалилась на бок, из ее груди, спереди, торчало длинное кривое копье. Она толчками, шумно выпускало воздух из ноздрей, поднимая серую пыль и в последний раз смотрела на меня, затем ее глаза закатились. Внутри не было никаких мыслей, только острая, гнетущая боль. Связки свило от моего истошного крика. Я продолжала орать даже, когда, какая-то мразь схватила меня за ногу и потащила волоком. - Девка моя! – зычно выдал орк за спиной, его товарищи не менее громко заржали. Я, обезумевшая от потери любимицы, скрипнув зубами, крутанулась и рубанула по руке гнусной твари и молнией подскочила. - Ах, ты подлая дрянь! – заверещал орк, зажимая окровавленный обрубок. Не теряя времени, я, высоко вскинув руку, мощным ударом клинка, отрубила языкастому орку голову. И лихо обвела окруживших меня врагов острием длинного лезвия, в попытках отвоевать, как можно больше пространства для действия. Орки шарахнулись, выставляя против меня ломаные ятаганы. Плотные малорослики мерзко скалились, выпячивая протухшие десна, и гнилые зубы. Их кожа имела противный глянцевый блеск, как у лягушек, возможно, у этих ублюдков, она аналогично служила железистым секретом, отсюда и трупная вонь. - Зачем тебе драться с нами? Мы любим красавиц. – прохрюкал мерзкий коротышка напротив. Его пошлый выпад, озабоченными и грязными жестами поддержали сородичи. Они похотливо глядели на меня, жадно лыбились и откровенно потирали причинное место. - Ну, конечно, милый. – елейный голосом ответила я. – Хочешь посмотреть на мои ножки? Не отводя глаз от перевозбужденных орков, я стала плавно прогибаться вниз. Я проворно выхватила маленький ножечек из глубин ботинка и, сделав резкий пас рукой, метко вогнала его меж глаз наглого орка, он, громко бряцкнув кольчугой, свалился ничком. - Ну, кто еще хочет меня? Вставайте в очередь, мальчики! – проорала я, занимая боевую позицию. Они враз бросились всей гурьбой. Моя Лиса превратилась в серебряный всполох, а я сама в гибкую, но хлесткую лозу. Я была на пике своих способностей и орудовала всем своим арсеналом, я с дикой, животной силой размахивала оружием туда-сюда, так что первая десятка отлетела от меня за секунды. - Кто тут у нас? – кто-то пробасил за спинами тварей. Поганцы тут же отскочили от меня и расступились. Я надсадно дышала, усердно моргала и сдувала ртом прилипшие волосы. Я держала меч на вытянутой руке и, как заведенная вертела головой. Я пыталась найти лазейку, небольшую прореху, чтобы прорваться к своим. Я слышала скрипучий лязг мечей, за спинами этих зверюг, бились мои товарищи. - Тут человеческая девка, великий Готмог. – умильно ответила какая-то тварь. В мой небольшой круг вошел огромный светлокожий орк. Мелкие нелюди, чуть ли не падали ниц перед ним. Он был на несколько голов выше собратьев. В железной броне, его левая рука была похоже на иссохший отросток, а половину уродливой рожи, закрывал отвратительный нарост, так что зрячим у него был лишь один глаз. И этим глазом он откровенно прошелся по моей фигуре, а после злорадно осклабился, видя, как дрожит мое лезвие. Я пыталась сконцентриваться, но перед взором всплывали темные пятна, я быстротечно теряла свой фокус. И с ужасом поняла почему, я резво глянула вниз, весь правый ботинок сверкал кровавой глазурью. Старая рана вскрылась и стала усиленно кровоточить. И этот прискорбный факт не скрылся он глазюки Готмога. Он раскатисто заржал. - Она на исходе, убейте ее! – давясь от смеха, отдал он приказ. Маленькие твари бросили на меня испуганный взгляд. - Она ведьма! Убивает руками! – противно прокричал один из снага, стоявший рядом с Готмогом и указал на мои руки. Готомог пытливо посмотрела на меня, и расширил от удивления единственный глаз. Сейчас вдоль ободка моих обоих браслетов, непрерывно горела синяя искра электростатического тока. - Привести ее, быстро! – распорядился Готмог. Уродцы сметёно затоптались, но страх перед предводителем пересилил, страх передо мной. Внезапно, два упыря на девять часов упали. И на мою арену смерти ворвались два роханских воина. Гримбольд и Финн! Мужчины незамедлительно прильнули ко мне спиной, с выставленными вперед мечами и мы замкнули круг угрозы, каждый прикрыл уязвимое место другого. Я коротко кивнула Гримбольду, давая знак, что со мной все в порядке. Хотя это была и неправда. Взаимно разглядеть состояние всадников, я не успела. На нас в ту же секунду напала возбужденная, рычащая и сыплющая проклятия масса тел во главе с Готмогом. Правая кисть горела от сильной отдачи рукояти меча, находясь в оборонительном кольце, я не могла широко замахнуться, поэтому приходилось только колоть и несколько раз, я напарывалась на металлический панцирь и кольчугу поганцев. Мы медленно кружили огибая прямую ось, раскидывая врагов. Перед нами забрезжил свет в конце туннеля, я почти поверила, что мы отобьёмся. Но, неожиданно, Финн споткнулся об убитого орка и свалился в центр нашего круга. Гримбольд в это время ожесточенно сражался с белым орком, он отвлекся буквально на миг, а Готмог рьяно занес единственную конечность с массивным мечом над ним. - Маршал! – истерично вскрикнула я. Готмог во всю мочь опустил клинок и вспорол тело Гримбольда по всей длине, он прошелся кривым, стальным лезвием, ломая доспехи. Воин мигом упал. Я тоже. Все мои жилы перетянуло, меня согнула мучительная боль, я рухнула на колени и разжала Лису. Я оказалась в душераздирающем вакууме, из которого высосали весь воздух и сквозь пелену этой пожирающей геенны, я, как из глухого колпака услышала короткий приказ Готмога. - Хватит! Не знаю, откуда взялись силы, но я поползла к другу. Я нависла над Гримбольдом, он еще был живой и захлебывался в собственной крови. - Тише, тише, мой хороший…- зашептала я и подцепила край своего шерстяного плаща. Я дрожащими пальцами приложила шершавую ткань вдоль всей раны и крепко прижала, материя махом пропиталась алой влагой. На мои окровавленные пальцы легла, широкая, холодная кисть воина, останавливая мое бессмысленное действие. Мой взгляд нашел голубые глаза Гримбольда. Я не выдержала и разрыдалась. Все заволокло соленая сырость. - Смала…доченька…- исторгая толчками кровь, произнес Гримбольд и погладил меня по лицу. - Да…папа, я здесь…- прошептала я, глотая слезы. Я сильнее прижалась к его раскрытой ладони и прикрыла веки. Перед внутренним взором, я видела родного отца, с которым так и не попрощалась. Судьба мне дала второй шанс. Меня сотряс повторный горестный спазм, и лицо обожгли новые дорожки из слез. - Я вижу тебя…Я иду…- хрипло отозвался Гримбольд и в этот же час, его рука обмякла. Я распахнула глаза и, не отводя их от застывшей предсмертной маски второго маршала, положила голову ему на бездыханную грудь. - Прощай, отец. Я провела щекой по рваным краям металической кирасы, ощущая, как вся левая часть лица окрашивается еще теплой кровью мужчины. - Привести девчонку! - проорал впереди Готмог. Меня кто-то сильно схватил за волосы и оттащил от Гримбольда, мне было больно, но я не сопротивлялась. Я пассивно переставляла колени. Когда мне задрали голову напротив уродливого орка, я встретила ошарашенный взгляд Финна. Парнишка, как и я, сидел на менисках с приставленным к горлу кинжалом. Готмог плавно вдавливал острие ножа в глотку мальца. И зло щерился, разглядывая мое багряное лицо. Он надавил сильнее и пурпурные бисеринки покатились по заточенному лезвию металла. Я бесстрастно огляделась, мы по прежнему были в орочьем кольце. И сражение также кипело повсюду. - Отдай мне свои магические укра…- кровожадно скалясь начал Готмог, но был бесцеремонно перебит своим подчиненным. - Господин! Смотрите, умбарские корсары! – пискляво воскликнул урод, державший меня за волосы. Это известие убило последние остатки желания жить. Арагорн, Гимли, Лег...- на последнем имени, я мысленно запнулась в отчаянии. Готмог живо обернулся и посмотрел на гавань. - Почему корабль один…- отрешенно протянул он. Все ближайшие орки застыли. Они обратили свой взор в сторону Харлондского порта. - Ленивые свиньи, где их остальной флот? - недовольно откликнулся мой мучитель. Кажется, орки совсем забыли о нашем присутствии. Финн пугливо смотрел на меня. И я и он были безоружны, я вяло поискала Лису. Мне захотелось зажмуриться, чтобы не видеть его умоляющих глаз. Это бессмысленно. Мы проиграли. Со своего места, я заметила деревянный рангоут с закрепленным к нему черным раздутым парусом, умбарское судно, на вороных крыльях, приближалось к гавани. Вдруг, над головой что-то свистнуло, а за спиной послышался скрежет, хруст и громкое бульканье и орк отпустил мои волосы. Не готовая к этому, я упала лицом в грязь, а через мгновение рядом рухнул мой же палач. Сплевывая почву, я глянула на растянувшегося паралельно орка. Я увидела стылый профиль уродца и остекленевшие гнойные глазные яблоки. Я опустилась чуть ниже и мое сердце радостно екнуло. Прямо из его груди, пробив железный панцирь, торчала стрела. Леголас! У меня все встрепенулась внутри. И кровь быстрее побежала по венам. Но потом, я внимательнее пригляделась к снаряду. Углепластик? Я выпучила глаза, пялясь на современный ствол орудия. Я знаю их…Бартон! Я подняла голову и на миг мне показалась, что кто-то просто нажал кнопку стоп. Все вокруг стихло. Куда бы я не посмотрела, взгляд натыкался на замороженных орков. Они неподвижными ледяными скульптурами смотрели на корабль. И в этот момент, окружающий мир, огласил сокрушительный рев зеленного монстра. Я моментально зажала уши. Беннер! Ребята! Мстители! Они здесь!