— Миронова, повторите то, что я сейчас произнесла, — на это я лишь бросила сухое «простите». Учительница ещё раз томно вздохнула, попросив меня сесть обратно на место.
— Наверное, мечтает о принце, — услышала я с задних парт назойливый щебет моих «друзей». — Или о Морозове… — ненавижу этот класс. Я питаю искреннее презрение к 11 «А». Сюда я поступила только для того, чтобы оправдать ожидания моих помешанных на знаниях родителей.
Никита Морозов, как вы поняли, — местная звезда и секс–символ. Гипотезы моих однокашников весьма верны, к этому парню я уже давно не ровно дышу, но в моём случае подходить к нему с букетом алых роз должна я. Даже этому не суждено приключиться, ведь эхолокатор по имени Наталья Абрамова всегда при себе. Если она заметит такую шавку, как я, то ближайшую неделю я проведу в больнице. Да и внешностью я непримечательна: неухоженные, по мнению девчонок, золотистые волосы, собранные всегда в аккуратный пучок, голубые глаза, которые я всегда прячу за чёлкой, худощавое телосложение, приятные черты лица и прямой, слегка вздёрнутый носик. Да уж, внешностью фотомодели это не назовёшь, мне особо и не хотелось. Всё время я проводила за учебниками, которые мне очень породнились. Я даже не знаю, что такое тушь, когда мои одноклассницы вовсю «намыливают» её на свои глаза.
Из раздумий меня вывел мелодичный голос нашей учительницы. Рядом с ней стояла незнакомая мне девушка, на вид которой было лет семнадцать. Волосы у неё были русые, доходившие до лопаток, изумрудные глаза, которые так и притягивали к себе, отличная фигура, озорная улыбка и весьма приятные ямочки на щеках.
— Это ваша новая одноклассница, ученики, София Кутузова, — устало произнесла женщина, подправляя свои очки. — Не будем задерживать урок, садись на любое свободное место, дорогая, — Мария Станиславовна всегда была строгой учительницей, и то, что она даже не расспросила Соню (я уже стала так её называть) про её жизнь, меня ничуть не удивило.
В классе было много свободных мест, некоторые из них рядом с нашей элитой, состоявшей из четырёх человек: Никита Морозов, любитель девочек и хорошего спиртного, Антон Белов, лучший друг и наставник нашего удальца, Наталья Абрамова, помешанная на моде девушка Ника, и Алиса Андреева, подруга и местная сплетница, от которой меня уже тошнит. Я и глазом моргнуть не успела, как Соня оказалась рядом со мной. Сказать, что её решение меня удивило, — не сказать ничего. Красивая, симпатичная девушка села со мной, заучкой и местной пустышкой. Ник и его дружок посмотрели на нас с явным удивлением на лицах, однако мне стало как–то лестно, поэтому я выше подняла голову и не обратила на это внимание, как подобает истинной леди. Хотя какая я леди… и всё же, если он мне нравится, нужно показать, что я не простая девчушка.
— Привет, — прошептала она, узнав о заносчивом характере нашей учительницы по русскому языку. — Как тебя зовут?
— Раф. Рафаэлла Миронова, — её имя я не стала спрашивать, ведь это было бы глупо с моей стороны. — Приятно познакомиться.
— Мне тоже. Будем подругами? — в знак согласия я пожала ей руку. Конечно, её вопрос завел меня в тупик, но не отказываться же от предложения.
После нашего разговора сразу же прозвенел звонок. Однокашники плавными движениями собирали учебники и направлялись в кабинет информатики. Я выходила самой последней, София куда–то делась, наверное, пошла к директору. В классе осталась только я… и Никита?! Он похабно улыбнулся и двинулся в мою сторону. Я судорожно начала перебирать учебники, желая скрыться в дверном проеме, но парень резко схватил меня, не дав предпринять каких–либо попыток убежать отсюда.
— Что же ты убегаешь, куколка? — он улыбнулся во все двадцать восемь зубов. Я даже не смогла что–либо сказать, лишь выдавив из себя: «Отпусти». На моём лице появился лёгкий румянец, язык начал неистово заплетаться, сердце так и хотело «выпрыгнуть» из груди. Ладони вспотели, рассудок не слушался меня, а его губы были в миллиметре от моих.
— Эй, — услышала я незнакомый металлический голос позади себя. Поддавшись рефлексу, я повернулась, и предо мной предстал мой одноклассник. Сульфус Громов.
Отчужденный и холодный, он ни с кем не общался, кроме своего единственного и, по-моему, самого лучшего друга Егора. Все его боялись, начиная от второклассников и заканчивая самим Никитой Морозовым. Благодаря его супер–пупер внешности он имеет влияние на девушек, но совершенно этим не пользуется. Внешность у него и в правду привлекательная и одновременно какая–то отталкивающая: словно смоль, взъерошенные волосы, необычного медового цвета глаза — редкий цвет, который я заметила только у него — хорошее спортивное телосложение, а на руке красивая татуировка в виде чёрной змеи, которая дополняла его образ «плохого парня». Невозможно было устоять перед взглядом пронзительных янтарных глаз, и я сразу же отпрянула от парня. Да, он внушал страх, даже очень большой, но почему-то я не питала к нему таких чувств, хотя где–то в душе зарождалась паника. Сульфус хладнокровно посмотрел на меня, потом перевёл свой взгляд на последнюю парту, его законное место, где валялся его, по–видимому, телефон, который он забыл.
Не обратив на нас внимание, брюнет медленно двинулся к парте, чтобы забрать свой потерявшийся гаджет. Воспользовавшись моментом, я выскочила из–под рук моего кумира в коридор. На удивление, здесь было мало школьников, наверное, давно прозвенел звонок, и мне тоже нужно идти на урок. Обречённо вздохнув, я всё же поплелась в кабинет информатики. Вдруг вдалеке я заметила знакомую макушку. Сонька. Я отсалютовала ей, а новоявленная подруга помахала в ответ, направившись мне навстречу.
— Раф, ты даже не представляешь, что случилось! — с улыбкой Чеширского кота протараторила она.
— Ну и что случилось? — в недоумении стояла я.
— Я познакомилась с прекрасным парнем, Антоном, — когда я услышала его имя, меня словно молния ударила. Понимая, что Соня — милая и доверчивая персона, эта скотина, скорее, кабель, по имени Антон, может хорошенько поиздеваться над ней, при этом опозорив. Я не должна этого допустить.
Помню прошлый год. Самый мрачный и хмурый. Год, когда впервые жестокость мира коснулась меня. Этот случай я до сих пор вспоминаю с опасением и ужасом, но не будем о плохом.
— Смотри, он дал мне приглашения на их вечеринку в честь начала учебного года, — радуясь, как маленький ребенок, она на бросилась на меня с объятиями.
— Я не пойду, — прервала я нашу идиллию.
— Почему? — Соня надула губки и недовольно скрестила руки на груди.
— Они опасные люди, не стоит. Антон — тварь, которую ещё поискать надо. Ты поймёшь это со временем.
— Ну пожалуйста. Хоть час, хоть полчаса, пожалуйста, умоляю! Я же первый раз туда иду, первый раз в новой школе, нужно влиться в коллектив, — похлопала она меня по плечу. — Или я пойду одна, без тебя.
— Хорошо, но меньше часа, — пустить её туда одну было бы крайне непредусмотрительно и опасно. Соня одобрительно закивала головой и потащила меня в кабинет информатики.
***
Вечером мы направились на вечеринку новых «друзей», которых я не переваривала, не считая Никиты. Я остановила свой выбор на лёгком белом платье с коричневым ремешком и бежевых босоножках на небольшом каблуке. Всё это надеть меня вынудила Соня, ведь в джинсах только на похороны ходят, не дай Бог. Она надела блестящее платье до колен с серебристым ремешком и обула чёрные туфли. Конечно, она выглядела великолепно, а я на её фоне точно была теперь «белой» мышкой. На каблуках было ходить совершенно неудобно: ноги мозолило, я чуть не упала, но мне повезло, что Сонька оказалась рядом.
Всё это было для меня так ново. Если бы не новая подруга, я бы даже не взглянула в сторону этого злосчастного дома. Но не стоит портить личную жизнь другим, когда у тебя своя идёт под откос.
Собравшись с духом, мы открыли дверь и оказались в душном помещении с громыхающей музыкой и вонючими подростками. Из-за этого рока, который нравился практически всем, у меня чуть перепонки не лопнули. Глядя на это место с восхищением, я сказала бы, что вкус у родителей Никиты очень даже неплохой: стены окрашены в бежевые тона, на потолке висит красивая люстра, в углу расположен милый диванчик, на который я и села. Я никогда не любила находиться в центре внимания: все эти вечеринки, тусовки и парни — это не моё. Лучше книжка и чашечка горячего шоколада, чем вся эта неразбериха. Я пошла на кухню взять что–нибудь попить, но выбор был небольшой: мартини, пиво и лимонад. Взяв стакан освежающего лимонада, я посмотрела на всех приглашённых сюда людей, но вдруг ко мне резко подскочила Соня.
— Давай танцевать! — и не дождавшись моего «нет», она утащила меня на танцплощадку. Это самая нелюбимая часть праздника, так как делать неловкие движения и называть это «танцем» я не могла. Наверное, я чувствовала себя, как слон в фарфоровом магазине, который боялся что–то разбить. Подруге это вовсе не понравилось, и она решила всё исправить. После того, как она «покачала» меня из стороны в сторону, я сама плавно начала двигаться в такт музыке. Соня куда–то исчезла, а я просто продолжала наслаждаться музыкой.
Через эту пелену удовольствия я всё же заметила, как на мою талию легли чьи–то крепкие руки. Мне стало не по себе, кровь бурно растекалась по жилам. Я вздрогнула. Повернувшись, предо мной предстал Ник. Нет, не такой миловидный и добрый парень, наоборот, пьяный и опасный. Таким я его и боялась. В его глазах явно читалась похоть и непонятное мне желание. Парень улыбнулся и, наверное, в бреду подмигнув мне, схватил меня. В глаза врезался резкий запах табака и мужского одеколона.
Я сразу начала кричать, брыкаться, но это было без толку. Никто даже не пытался мне помочь, все были под состоянием алкогольного опьянения, ничего толком и не соображая. Он понёс меня наверх. Рассудок был затуманен, слёзы волей–неволей катились по лицу. В душе нависла паника, я боялась, жутко боялась. Знала, что всем на меня наплевать, наплевать, что случится, ведь это мой первый раз.
— Помогите, — единственное, что я смогла произнести. Никто меня не слышал, Соня куда–то пропала, а Ник на это лишь ухмыльнулся. Я обессилила, уже сотый раз прося о помощи, в горле встал ком, а руки уже устали «барабанить» спину этого мерзавца.
Он безразлично кинул меня на кровать, взглянув в мои безжизненные глаза. В тот момент я хотела расцарапать ему лицо, выть волком, но сильно ударилась о косяк кровати. Всё перед глазами начало расплываться.
Я чувствовала, как он покрывал мое тело поцелуями, от чего становилось мерзко и хотелось убить саму себя. Единственное, что я теперь к нему питала, — отвращение. После я услышала непонятные крики и ощутила тёплые руки незнакомца…
***
Я медленно распахнула свои глаза и сразу же сделала обратное, когда яркий луч солнца юркнул ко мне на лицо. В голову ударила резкая боль, не дававшая мне нормально соображать. Попытавшись подняться, я привстала на локтях, но потом сразу же упала. Кое–как я разглядела помещение, в котором сейчас нахожусь. Это была моя комната.
Вдруг дверь с жутким скрипом открылась, в комнату кто–то вошёл. Я увидела мужчину лет тридцати с сединой и лёгким «беспорядком» на голове, голубые глаза пронзительно изучали меня. Чёрт, это отец! Если он узнал о том, что было вчера, то оставшуюся часть своей ужасной жизни я проведу в заточении, хуже спящей красавицы. О, боже. Как он вообще узнал про меня? Как я оказалась здесь?! Вспоминания обрывочно начали появляться перед глазами. Последнее, что осталось в моей памяти, это Ник, к которому у меня осталась только ненависть. Ублюдок.
Мои родители помешаны на дисциплине и учёбе. Мой отец — профессор медицинских наук, а мама — педагог. В такой семье вундеркиндов я тоже должна подражать примеру родителей. Больше всего в жизни я боюсь гнева отца. Этот, с виду милый, добрый старикашка и ученый, придумывает такие наказания, что сказать страшно. Он никогда не говорил слово «люблю», я уверена, что он не знает, что это такое.
Я знаю, что отец любит меня в глубине души, но свою «любовь» он показывает несуразными способами. Я ему дорога, но мне становится обидно от того, что я стала такой «заучкой».
— Ну, молодая леди, жду ваших объяснений, — серьёзным тоном начал папа.
— Отец, я ничего не помню, — выложила я всю правду, зная, что вранье не мой конек.
— Так, значит, ничего? — изогнув одну бровь, поинтересовался мужчина. — Слава Богу, хотя бы этот молодой человек оказался рядом, а то бы… случилась беда, деточка, — я дрогнула. Какой молодой человек?! Теперь воспоминания прошлого вечера начали медленно собираться в один пазл.
