Devil Side

Люди недооценивают целительную силу душа. Все проблемы, какими бы серьезными они не были, отходят на второй план, и некоторое время существует лишь вода, струящаяся по лицу, плечам, телу, и пьянящий запах пены. Я будто бы получала оргазм за оргазмом, медленно, но верно согреваясь под горячим потоком. Капли воды приятно били по коже, стекая мутными от пыли и туши ручейками к ногам. Я не знаю, сколько простояла так, окутанная плотным паром. Моя кожа успела сделаться ярко-розовой, как у поросенка. Я запрокинула лицо, подставив его под обжигающие струйки, чтобы вымыть все воспоминания из своей головы, и, кажется, водичка вправду постепенно смывала всё произошедшее сегодня. Надеюсь, надолго. Хоть бы навсегда. Проведя ладонью по запотевшей, но ледяной поверхности зеркала, я уставилась на свое отражение. Без косметики я выглядела совсем юной. Но, конечно, образ жизни, да и сама жизнь, оставили на мне свои отпечатки: проблемная кожа, вечные синяки под глазами, осунувшееся лицо. Я еще не мертва, но уже не жива. Я призрак с пока бьющимся сердцем. Я устала. Я устала. Я устала. Почему это дерьмо происходит со мной? Я бы хотела, чтобы чувств не было. Я бы хотела, чтобы воспоминаний не было. Я бы хотела, чтобы меня не было. Представляете, я все еще надеюсь, что настанет день, когда я встречу человека, который посмотрит мне в глаза и увидит боль которую я прячу глубоко внутри поможет мне избавиться от скверных привычек. Который спасет меня Я брызгаю себе в лицо ледяной водой и пытаюсь унять дрожь. Ком, давно образовавшийся в моем горле, потихоньку растет, грозя в один прекрасный день задушить меня. Это будет воистину прекрасный день Глядя на одежду, что дал мне хозяин дома, я заколебалась. Слишком поздно я вспомнила, что моя сумка с вещами так и осталась внизу. Хотя особой грусти испытывать не пришлось - половина вещей в ней была, без сомнения, не первой свежести, а ощущать на себе запахи собственного дома мне хотелось сейчас в самую что ни на есть последнюю очередь. Одеваясь, я невольно покрылась мурашками. Я никогда не носила чужую одежду, это всегда казалось мне чем-то интимным, но не в опошленном смысле. Как будто вы с владельцем соприкасаетесь нутром. Глупость какая. От его одежды пахло чем-то по-восточному сладким. От такого запаха хочется жить умереть. Выйдя из удушающей ванны, подальше от своего чужого отражения, я медлю, не решаясь спуститься вниз. Я совсем ничего не знаю о парнях, поджидающих меня в гостиной, но они явно не так просты, хоть и почему-то разглядывают меня, словно диковинку. И сейчас, несомненно, они обсуждают мое вторжение. А когда я спущусь вниз, повиснет неловкое молчание, и каждый из нас попытается изобразить непринужденность, но я буду прекрасно понимать, что они разговаривали обо мне, а они будут прекрасно понимать, что я знаю, о ком они только что говорили. Ненавижу эту игру. Решив, что выбора у меня все-таки нет, я начала спускаться по лестнице. - Она такая бледная, потому что никогда не снимает лифчик? – донесся до меня чей-то до жути красивый, мелодичный голос. - Я никогда его не ношу, - громко ответила я, сойдя с последней ступеньки. Я обожаю смущать людей. Раньше я думала, что жить намного проще, когда все вокруг знают, что ожидать от тебя можно только самого худшего. Я специально вызывала у окружающих шок, неприязнь, отвращение к себе. И люди на меня забили. А эта особенность стала одной из моих вредных привычек. Все в гостиной пристыжено замолчали, уставившись на меня, но парень, который пожал мне руку при встрече, Льюис, разразился диким смехом: - Ты просто чудо! Наверное, нужно трахнуться с ним. Парень с волосами, выкрашенными в платиновый блонд, попытался незаметно обрисовать мою грудь, и я, поймав его взгляд, вздернула бровь: - Ты хочешь проверить? Он смутился, а его ушки предательски порозовели. Какой милашка. Я омерзительна - Так, пожалуй, на сегодня хватит острот, - решил вмешаться в этот балаган хозяин дома. Он встал с дивана и неожиданно замешкался: – Ты есть случайно не хочешь? На самом деле я ужасно хотела еды; нормальной, человеческой еды, а не дорожку на завтрак, обед и ужин, но еще больше мне хотелось поскорее убраться подальше от четырех пар внимательных глаз. Поэтому я лишь отрицательно покачала головой. - Тогда прошу наверх, - парень зачем-то махнул рукой в сторону лестницы. - Сладких снов, - пропел кто-то приторным голоском, когда я, подобрав сумку с вещами, проходила мимо остальных ребят. Я уже начала поворачиваться на голос, но тут-то мой взгляд упал на прямо-таки картинного парня: удивительно гармоничные черты лица, вьющаяся шевелюра цвета темного шоколада, мощная челюсть, тонкие персиковые губы и большие темно-зеленые глаза. Но самым удивительным было то, что его лицо показалось мне чертовски знакомым. Я была уверена, что знаю его. И в то же время я вряд ли не оказалась бы под ним, если бы мы когда-то пересекались. Или все же оказалась, но не помню этого? Мы встретились взглядами, и его рот медленно приоткрылся. Мне стоило титанических усилий отвести глаза от его губ. Почувствовав жгучий прилив стыда, я ускорилась, и, только оказавшись на втором этаже, поняла, что все это время не дышала. Да какого хера я чувствую эту неловкость? Даже если я и трахалась с этим парнем, что ж, считай джекпот сорвала. Точнее, он. Шлюха шлюха шлюха Размышляя о кудрявом, я не заметила, что парень впереди меня остановился в дверях комнаты, и налетела на него. В ноздри ударил тот восточный сладковатый запах, который источала его одежда, и я шумно выдохнула. Парень резко повернулся ко мне, и несколько секунд на его лице происходила видимая борьба, но, так и не решившись озвучить то, что хотел, он прошел в комнату. Я молча последовала за ним, радуясь, что он ничего не сказал. Я не была настроена разговаривать; все, чего я хотела – поскорее остаться одной. Наблюдая, как он принялся застилать кровать новым постельным бельем, я внимательно изучала его. Видок у парня тоже был тот еще: опухшее лицо, покрасневшие глаза. Да он явно курит траву. Поверьте на слово. Я знаю. Его руки были сплошь в татуировках. Да кто эти парни вообще? Гангстеры? Со смазливыми-то мордашками. Смешно. Подготовив мое ложе, парень молча отошел в сторону. Это он из солидарности к моей немногословности принял обет молчания? Пройдя мимо него, я юркнула под одеяло и уставилась в потолок, надеясь, что парень поймет намек. - Если тебе что-нибудь понадобится – я буду внизу, - тихо проговорил он и направился к двери. - Как твое имя? – вырвалось у меня прежде, чем я успела прикусить язык. Парень удивленно обернулся: - Зейн. - Спасибо, Зейн. И спасибо, что не задаешь вопросов. Зейн на некоторое мгновение замер, странно глядя на меня, а затем кивнул и вышел из комнаты. Некоторое время я просто смотрела в потолок, пытаясь понять, как вообще тут оказалась. Но это, в действительности, был не самый важный вопрос. Другое дело – что делать дальше? Я просто не представляла, что ждет меня за стенами этого дома. Не хотела представлять. Еще я была удивлена, сбита с толку добротой, оказанной мне: совершенно чужие люди пустили меня к себе в дом. Почему? Ведь люди уже давно перестали проявлять какие-либо чувства по отношению к своим собратьям. Люди, вы нелюди. В комнате витал тот же сладкий запах, от которого у меня уже слегка кружилась голова. Нехотя поднявшись с кровати, я открыла окно и легла обратно. Поток прохладного воздуха сразу же хлынул в комнату. Мои руки покрылись гусиной кожей, но я почувствовала облегчение. Не перенесу, если еще раз вдохну этот аромат. Несмотря на холодный воздух, меня все равно начало клонить в сон. Я так устала. Так устала. Устала. Дорогой Питер Пэн, я оставляю это окно открытым специально для тебя. Пожалуйста, прилети и спаси меня. Дорогой Питер Пэн, почему ты не прилетел спасти меня, когда это еще было возможно?