Мир в чужих руках

      Дело было так. Одна женщина входила в зиму, а угодила в чужое лето.       Нет, не так...       Ей было тридцать лет. Странный возраст, как ни кинь. Особенно если ни ребёнка, ни котёнка, живёшь с родителями и считаешь себя попеременно то королевой, то ничтожеством.       Впрочем, всё это не мешало ей изредка срываться из дому и ехать за тридевять земель для того, чтобы спеть одну-две песни. Хотя в наши дни бардов никто всерьёз не принимает.       Неудачница, скажете вы? Сама она так не считала.       В тот день она тоже куда-то там направлялась. Назовём это самое "куда-то" Город-за-забором. Села она на такси, ибо автобус, как это случается зимой, опоздал. Заплатила немножко больше, чем рассчитывала. И поехала.       А на полпути у них спустило колесо. - Помочь? Пыхтящий и дымящийся, несмотря на морозец, шофёр только головой кивнул, мол, и однорукому буду рад.       А парень или молодой мужик был одноруким. Но выглядел при этом внушительно... Волосы - пшеничная копна, глаза - синее неба, лицо - мужественно-красивое, ростом под два метра и в плечах косая сажень. Чистый викинг! Вдобавок, одетый в военную камуфляжку, что зрительно прибавляло ему объёма.       Тут бы, по законам жанра, нашей героине влюбиться - а не тут-то было! То ли викинги, к счастью, оказались не в её вкусе, то ли...       Об этом, втором варианте, поговорим позже, а пока...       В три руки шофер и викинг накачали колесо, заклеили чем-то, благо, ехать оставалось не так уж и много. - Вам куда? - спросил викинг. - В Город-за-забором. - И мне туда же. Возьмёте попутчика?       Так Лана и познакомилась с Тюром.       Вообще-то звали его Сашка, а фамилия - Тюрин, отсюда и кликуха. Руку потерял в горячей точке. - Волк откусил. Вернее, растяжка. Молодой ещё был, глупый, - улыбался он, как будто не руку потерял, а что-то менее важное. Часы, например.       В уцелевшей руке парень крутил некий кристалл голубого цвета. Лана засмотрелась на игру граней и поспешно отвернулась - голова к неё странно закружилась. "Погода, что ли, меняется?" - подумала она.       Из завязавшегося разговора женщина поняла, что парень был ролевиком, и однорукость ему ничуть не мешала. - Где я только не сражался, - смеялся он. - И англичан из Франции прогонял, и за Америку с бледнолицыми псами сражался, и на Куликовом поле против Мамая стоял! - А я думала, ролевые игры только про эльфов бывают, - хмыкнула Лана. - Ты что, не слышала про "Ночной Дозор?" А про "Сталкера"? Ролевые - Это те игры, где мы играем роли, и всё. Да сама наша жизнь - ролевая игра, где мы всё время выбираем какую-то роль. Даже не зная об этом. - И тут он внезапно сменил тему: - А ты хотела бы сменить свой мир на другой?       Женщина задумалась. Сказать да или сказать нет - всё равно погрешить против истины. А истина где-то посередине. - Если бы можно было остаться тут... и одновременно попасть туда, - задумчиво произнесла она, трогая пальцем подбородок. - Родителей жалко. Но и туда попасть было бы интересно. - Разделиться надвое? - усмехнулся парень. - Возможно, хотя такого я не читал... И непременно на сторону Добра? - улыбнулся он. - А на чью же ещё? - возмутилась Лана. - Зачем мне быть на стороне маньяка, который хочет уничтожить мир? Мне в нём ещё жить. - Не обязательно маньяка. Он может быть дураком или честолюбцем. Хотя зачастую это то же самое, что и маньяк, тут ты права. Саурон из книжки вначале тоже хотел как лучше... - Оркам, - продолжила она. - А получилось, как всегда. Если и были у него вначале какие-то добрые мотивы, то под конец истории осталась только жажда власти в тяжёлой и извращённой форме. - Не побоишься встать против такого-то? - Побоюсь, а куда деваться? Такие обычно дают выбор: или с ними, или против них. А если меня ещё и напророчит кто-нибудь...       Они засмеялись. А машина тем временем прибыла на место.       Что же было дальше?       Они распрощались, как люди, которые вряд ли когда-нибудь увидятся. Сказали друг другу "пока" и пошли занимать очередь на пропускной пункт.       Лана не заметила, как потеряла Тюра из виду. Её ждал фестиваль, и она перестала думать о всяких мистических вещах и сказочных мирах. Со временем, наверное, это событие растворится в её памяти, став элементом пёстрой мозаики, именуемой "жизнь".       Она вошла в серый зимний город, по которому мела метель, не зная о том, что...       ...она же и очутилась в пёстрой, уже выцветающей степи начала лета.       Я очутилась в пёстрой, уже выцветающей степи начала лета. Волосы мои бились на ветру, хлеща по глазам, густая пушистая трава ложилась красивыми волнами, словно шерсть огромного зверя, а под ногами что-то звенело и потрескивало.       Я опустила глаза и... совершила прыжок на зависть кенгуру.       Вы когда-нибудь играли в "Сталкера"? Я чуть-чуть успела, с вселенной была в принципе знакома, и поэтому прыгнула. Потому что то, что вертится по часовой стрелке, расходится кругами, звенит и переливается всеми цветами радуги, ничем, кроме аномалии быть не может! И мне всё равно, что будет, если я останусь в ней. Я не хочу сгореть заживо, превратиться в глыбу льда, получить разряд молнии или потерять разум. Я себе нравлюсь такой, какая я есть.       Моё тело оказалось сильным, гибким и при этом лёгким. Широкая дуга странного сияния пронеслась подо мной, и я ловко приземлилась примерно в шаге от неё. Мои ноги, вдобавок, спружинили, и поэтому я устояла, а не бухнулась на колени.       Но ведь моё тело не могло так делать! Оно было хоть с виду и изящным, но довольно неуклюжим и хрупким. Я физически не могла без разбега перемахнуть эту преграду! Такой прыжок для меня был чем-то запредельным!       Ощупала себя. Вроде я, и в то же время не я. Сняла перчатки. У меня кожа хоть и ухоженная, но это кожа рабочего человека - с ожогами, царапинами. А эти руки были такими нежными, какими их не могло сделать ни одно косметическое средство. На всякий случай я вернула перчатки назад.       Итак... Я попаданка. Притом не только в мир, но и в тело. Кому так не повезло? Подумаем об этом завтра, а пока будем думать, как добраться до ближайшего населённого пункта. И по возможности выжить. Что там у нас есть?       Одёжка а'ля средневековье, кожа толстая, но от большого зверя не спасёт. Оружие - кинжал обыкновенный типа "тесак", по виду годится колбасу резать, за поясом большая рогатка, рядом мешочек, видимо, с боеприпасами. За спиной рюкзак, надеюсь, с едой.       Ладно, доверимся удаче. Я встала подальше от аномалии, вытянула руку вперёд, зажмурилась и крутанулась вокруг своей оси. И пошла, куда указала эта рука, надеясь, что удача меня не подвела.       Ночь. Над головой диковинное небо - не чёрное, а цветное, всё в полосах туманностей, сквозь которые мерцают звёзды и странная, овальная луна. Если бы не присутствие аномалий, я бы решила, что угодила в Тамриэль, а над головой у меня планы Обливиона*. Тьфу, чёрт, там же две луны! И вообще, хватит проводить аналогии, может, на этом сходство миров и заканчивается...       Одно я выяснила: в этом мире водятся эльфы, и я одна из них...       Я жутко устала, у меня заболели ноги. Местность была пересечённой, как любая пустошь. Аномалии попадались крупные, заметные издалека, и я старалась идти между ними, а то мало ли, какое зверьё тут бегает. Жрать тоже хотелось, и если я не поем, то к завтрашнему дню упаду в голодный обморок. К тому же меня понемногу затапливали ужас и одиночество. Этот мир и со "Сталкером" нельзя было сравнить - на одну, скажем, "Жарку" попадались две совсем незнакомые, красивые с виду, но опасные уже тем, что неизвестно, чего от них ждать. К вечеру я решила, что аномальное поле слишком большое, чтобы пройти его до темноты, и решила заночевать у маленького пруда. Склонилась над водой, чтобы помыться, и тут поняла, насколько изменилась.       У меня были тёмные волнистые волосы, огромные чёрные глаза, сильно вытянутые к вискам, узкое лицо с утончёнными чертами и острые уши, торчащие выше уровня роста волос надо лбом. А может, и на уровне макушки.       Ну хоть какая-то радость. Тело женское, и довольно симпатичное, теперь надо придумать имя, исходя из облика. Гальвиэль? А, скамп**, этот синдарин вроде иначе звучит. Может, Галумиэль?*** Как вы яхту назовё...       Да ну её, яхту эту. Останусь Ланой, и буду самой оригинальной эльфийкой.       Поздравив себя со вступлением в дружные ряды Сьюх****, я умылась, погрызла какую-то репку, выросшую у пруда. На вкус это была именно репа, а на вид - серый мячик с мягкой, отслаивающейся кожицей, к тому же росла не в земле, а на ней. Будем надеяться, что не отравлюсь. После этого завернулась в свой шёлковый плащ и залегла под куст. Мне даже удалось заснуть...       Разбудила меня росомаха.       По крайней мере, этот зверь был похож на росомаху. Только огромную, размером с медведя, с костяными наростами на морде и белыми слепыми глазами. Нос, которым она прикасалась к моей руке, был ледяным и слизистым, из пасти жутчайше воняло. Как только я открыла глаза и увидела это существо, сердце у меня ёкнуло, и я еле удержалась, чтобы не завизжать. Зверь, судя по поведению, был сыт и жрать одинокую эльфийку не собирался, но вдруг ему взбредёт в голову поиграться? Только этого мне не доставало...        "Лори! Тихо лежи, не двигайся!"       Всё-таки у меня есть имя. Хорошо.       Я подчинилась этому зову, кажется, мысленному, и замерла. Только сердце продолжало барабанить в рёбра, и я надеялась, что слепая тварь его не услышит.       Надо мной что-то свистнуло, сверкнуло, хлопнуло. Зверь замер, скукожился в комочек, развернулся, как домашний кот, и, не издав ни звука, умчался в ночь.       Меня подняли, осторожно встряхнули и развернули лицом...       Парень был поразительно высок, беловолос, вдобавок, он был полуэльфом. Лицо покруглее моего, ушки покороче, и плечи, как у Добрыни Никитича. На это могучее тело был надет монашеский балахон - этакая свободная хламида, подпоясанная шнурком. В темноте цвет его был непонятен, скорее всего, серый или бежевый. - Лори, ты ходишь по самому минному полю. Как ещё жива, не знаю. Пойдём, сестра заждалась!       Если бы не стресс, я бы удержала язык за зубами, а тут... - У меня есть сестра? - Лори, ты что, потеряла память? Всё-таки влезла в аномалию? - Да. В радужную такую и совсем плоскую, как грампластинка... - Ты попаданка? - догадался монах, который, видимо, впервые услышал слово "Грампластинка". - Да, - решила я не врать. - И зовут меня Лана. А это тело раньше было вашей сестрой? - Не моей, а жены. Похоже, душу Лори вышибло из тела, а на её место притянуло твою. Радужный Мост такое может, если он очень большой. Раньше её звали Маэлория. Меня зовут Гленферион. А сестру - Аэриллия. Пойдём... Лана? Можно я тебя всё-таки старым именем буду звать, так проще?       Мне было настолько плохо от всего случившегося, что я безропотно согласилась на этот гибрид Маэдроса и Маглора в женском варианте*****.       По пути я умудрилась рассказать Феру половину истории о феанорингах. - Не знаю, как до Пришествия, а теперь эти имена - Маэдрос и Маглор - не эльфийские, а имперские. Как и женские их варианты. Сами эльфы ими не пользуются почти, а вот производным как раз пользуются. Хотя им и имперцы своих девочек называют, - объяснил Фер.       Я не стала спрашивать, почему эльфы, жуткие консерваторы вообще-то, начали коверкать свои имена, решив отложить это на потом, а вместо этого спросила: - А что за имперцы? - Это жители Империи Ремини. На самом деле она только называется Империей, у нас нет стран в том смысле, в котором ты это понимаешь. Есть Города и их Союзы, некоторые носят имена. А Ремини - самый большой Союз, он занял всё побережье Пламенного Моря, и реминийцы по какой-то причине назвали его Империей. Так и прижилось. Вдобавок, твоя Дубрава находится совсем рядом с Ремини, отчего вы с ней постоянно обмениваетесь кровью. Вот почему эльфы Дубравы такие маленькие и импульсивные, а реминийцы имеют интересный разрез глаз и временами чуть заострённые ушки.       Тем временем мы довольно быстро и легко отмахали приличное расстояние, счастливо избежав всех ловушек и не напоровшись на кого-то вроде той росомахи. Что касается меня, я просто хвостиком тащилась за полуэльфом, доверившись его опыту. - Рилли! - крикнул Фер сидящей у костра девушке. - Я нашёл её! Только вот... - Что? - откликнулась она. - Это не совсем Маэлория. - То есть? - Лори встала на Радужный Мост. Теперь тут тело Маэлории и душа незнакомой девушки. Неплохой, вроде бы... - Так вот почему Тюр звал меня... - тихо произнесла названная Рилли. - Боги, но зачем это моя сестра?!       И она расплакалась, а Фер её обнимал и растерянно гладил по спине. Ему-то Лори тоже была не чужим человеком. - Рилли... Понимаешь, девушка... её на самом деле зовут Лана, но я её тоже зову Лори... она не виновата, что так получилось. Ей, наверное, страшнее, чем нам обоим...       Пока Фер бессвязно пытался объяснить Рилли мою ситуацию, я присмотрелась к ней. Девушка была один в один Лори, по крайней мере, в свете костра. - Рилли у нас паладин Тюра, вот он её и призвал. Не знаем, правда, зачем... Лана, это от какого имени? - Светлана. - Соллавеннское имя., - всхлипнула Рилли. - Ей не идёт. Пусть будет Лори... Может, быстрее свыкнусь...       Я потерянно смотрела на девушку-паладина. Без стальных лат. В простой кожаной одежде. И на монаха, который вёл себя не как монах. Они ведь явно не одну ночь вместе провели, а то и женаты. Откуда я это знала? Ну... просто я видела золотую нить, протянувшуюся сквозь их сердца и соединённую кончиками. Золотая цепь любви во всей красе... Какая странная способность нового тела...       А с сестрой Аэриллии вышло нехорошо. Аномалия слопала её душу или закинула в моё тело, и теперь она бродит, растерянная, в мире ледяного ветра, стекла и бетона, вранья и человеческой алчности... Я очень крупно задолжала Маэлории и обязана сберечь её тело. Вдруг она вернётся?       И Тюр... мой попутчик в том мире, однорукий солдат и ролевик, оказался куда как непрост. И если Рилли его паладин, то он, получается... бог? Самый настоящий?       Надо будет спросить об этом Рилли, когда её отпустит.       Утро я встретила на телеге, влекомой умными переливчатыми лошадками, чья плотная, как фольга, и такая же блестящая шерсть отбрасывала в траву розовые блики, а движения были мягкими и плавными. Почему они мутировали именно так, и что это им давало в условиях мира, переживших магическую катастрофу - оставалось тайной для меня. Как и все прочие странные изменения обычных животных и растений. Как и сама эта катастрофа.       Рилли уже не плакала. Даже обратилась ко мне: - Есть хочешь?       Я кивнула, и она мне дала кусок пиццы. Это была обычная пицца, только с чёрными помидорами, из-за которых любое кушанье приобретало интересный фиолетовый оттенок. А так - нормальная пицца, с сыром, только чуть пересоленная, и трав как будто бы передали. Запивать её следовало слабеньким винишком, почти компотом из кувшина.       А ведь моё попаданство начинается слишком хорошо. Добрые люди нашли, подобрали, накормили, везут в город, где куда-нибудь обязательно пристроят. Подозри...       Так, Лана, хватит параноить. Радуйся такому началу, а что там будет дальше, подумаем потом.       Как и о той, чьё тело заняла. - Лори, на дно и прижмись!       Я послушно нырнула на дно. Через меня перескочили, что-то свистнуло, бахнуло, загудело и раздался лязг, напоминающий звуки сражения. Больше ничего другого они не напоминали.       Но пару минут спустя я не выдержала и приподняла голову над бортом телеги. Совсем немного. Так чтобы глаза торчали.       Рилли прыгала... нет, танцевала вокруг чего-то странного, корявого и неповоротливого, гораздо крупнее той росомахи. Всё тело эльфийки было словно облито солнечным сиянием, и луч солнца сверкал в её руке. Она была настолько грациозна, что у меня отвалилась челюсть, и я утратила осторожность. Это, корявое, похожее на странного вида дерево, выстрелило одним их своих щупалец, или веток, и эта ветка просвистела в сантиметре от моего лица, чудом не задев! - Я же сказала - ложись! - рявкнула Аэриллия, почти не сбиваясь с ритма боевого танца.       Фер стоял неподалёку в позе явно молитвенной, голова запрокинута к небу, ладони сложены лодочкой. И вдруг эта лодочка опрокинулась, и из неё выплеснулось пламя, охватив щупальцелапое "дерево" с головы до ног. - Рилли, бегом к телеге! - крикнул он. - Вдвоём нам его не одолеть, к тому же ты без солара!       Всё ещё сияя, паладинша развернулась и в два прыжка оказалась на телеге. Лошади рванули так, что только ветер в ушах засвистел. Я еле удержалась на телеге - ещё чуть резче, и меня бы просто выкинуло встречным ветром. - Рауг, - зло выругалась Рилли. - Плеть Смерти возле самого города, куда маги смотрят? Надо им сказать, чтобы побольше маны в Сердце закачали и спалили эту мерзость к балрогам!       Рауг, балроги... Эти эльфы явно происходят из Средиземья, но отчего-то ведут себя иначе, чем те, пафосные и печальные. Сколько ещё загадок и дежавю меня здесь ожидает?       А впереди, в розоватой дымке разгорающейся зари, вырастало что-то кремово-белое, угловатое и островерхое, и вместе с тем создающее ощущение надёжности. Город, названия которому я ещё не знала.       Добро пожаловать, попаданка. И раз попала, учись, и не подводи свою новую семью, коль уж так получилось. Ради Маэлории.