Любовь, о которой жалеешь

      Кристин Дааэ была взволнована. Она нервно, возможно в сотый раз за эти пять минут, взглянула на настенные часы в стиле рококо и вздохнула. Рауль уехал только час назад, чтобы проверить, в каком состоянии Опера Популер и оценить ущерб, нанесённый вчерашним пожаром. Также виконт пообещал невесте спросить о её коллегах и друзьях, в том числе и о семье Жири, чтобы узнать, всё ли с ними в порядке.       Девушка знала, что её жених просто не мог бы ещё вернуться, и что она должна успокоиться, отдохнуть чуть больше после почти бессонной ночи, но её нервы были на пределе. Столько всего случилось за такое короткое время, и только представьте — всё это случилось из-за неё! Вернее, из-за того, что двое мужчин боролись за её любовь: один — обезображенный, уродливый преступник, но при этом ещё и влекущий к себе музыкальный гений, а другой — красивый, богатый и уважаемый, в общем, безопасный выбор. Но она плохо разобралась тогда в ситуации, как сейчас понимала, и, в результате, разбила сердце одного и чуть ли не допустила убийства другого.       Кристин вздрогнула, вспоминая события прошлой ночи. Тот, кого она называла своим ангелом, оказался помешанным, невменяемым, и ей было почти физически больно видеть его в гневе. Но всё же… Всё же она была готова стать его женой, чтобы спасти жизнь дорогого Рауля.       Кристин нервно расхаживала по комнате туда-сюда, пытаясь забыть вчерашнюю ночь, концентрируясь на настоящем и на будущем с её любимым Раулем. Они были влюблены друг в друга даже детьми. Они предназначены друг для друга.       Спустя два часа и ещё миллион нервных поглядываний на часы Кристин наконец-то услышала звуки подъезжающей кареты Рауля. Она стремительно выскочила из своей комнаты, чтобы встретить его в фойе. В тот же самый миг, когда девушка сбежала по мраморным ступеням, её жених вошёл через главные двери. — Кристин! — торжественно выкрикнул Рауль. — Ты свободна! Он больше не сможет нам навредить. Монстр мертв!       Кристин замерла на полпути. Она знала, что это хорошая новость и что она должна радоваться вместе с Раулем. В конце концов, погибший был преступником и, как и полагается, получил наказание за свои беззакония. Но почему же она чувствует себя опустошённой, будто в её груди зияет огромная дыра?       Пока девушка всё ещё обдумывала свою странную реакцию, Рауль подошёл к ней. Он крепко обнял свою невесту и поцеловал её в губы. — Моя Крошка Лотти проглотила от счастья язык? — поддразнил он. Кристин кивнула. Она нацепила на лицо широкую, фальшивую улыбку и переборола слезы, которые уже появились в уголках глаз. — Как? — прошептала она.       Рауль улыбнулся. — Ты можешь мне верить, — сказал он. — Твоя подруга Мэг была одним из свидетелей его смерти. Она, кстати, в полном порядке, как и её мать, я говорил с ними обеими. Прошлой ночью Мэг была с жандармами и озлобленными зрителями, которые отправились на поиски чудовища. Ты ведь помнишь, как слышала их голоса, когда мы уплывали? Когда они добрались, то нашли его логово опустевшим, но там был тайный ход, закрытый зеркалом. Они вошли и вскоре увидели бегущего впереди человека, как вдруг тоннель обрушился, похоронив беглеца под камнями. Мэг и остальные были достаточно далеко и поэтому не пострадали, но монстр был побеждён. Ни один человек не смог бы пережить такое происшествие.       Он прервался, заметив, как молчалива и безразлична была девушка в его объятиях. — Разве ты не рада, что его больше нет, Лотти? Мы можем пожениться прямо сейчас и никогда не бояться, что он может снова начать тебя преследовать! — объявил мужчина.       Кристин вздрогнула. Мертв. Её ангел мертв. Только что она поняла, как одинока. Она потеряла всё: своего отца, своего ангела, свой дом в Опере Популер, свою работу. Рауль был всем, что у неё осталось. — Обними меня, Рауль, — взмолилась она. — Обними меня. Я люблю тебя! Давай поженимся как можно скорее!       Рауль снова поцеловал её, затем поднял на руки и закружил. — Моя Крошка Лотти, я всё решу, и мы сможем пожениться, возможно, уже через две недели. Тебя это устроит?       Кристин кивнула. Чем скорее они поженятся, тем скорее она станет принадлежать ему, тем скорее она станет менее одинокой. Но пока она улыбалась своему жениху, в её глазах блестели непролитые слезы.