Полуденная ночь

В огромной, необъятной пустыне полно золотого песка, который злее любого зверя, который жаждет крови больше, чем любой воин в битве. В самом сердце — город. Странный город, который оказался замкнут в своем личном мире, где свои правила, свои люди, свои цари. Издали он похож на белую точку, извивающуюся в пекле змеей. Вокруг — огромная песчаная стена, защищающая скорее от песка, чем от каких-либо войск, ибо даже найти этот город трудно, а уж напасть — тем более. Не видно зеленых растений, голубых озер. Все сухо, четко: синее небо, злое солнце и песок, пытающийся загнать вас в ловушку. Но дворец. Дворец с огромными куполами слепяще-белого цвета пугает даже больше, чем все, сказанное до этого. Будто кусок заколдованного льда. И кто только выбрал жить именно здесь — никто уже не помнит. Но город живет, дышит, а жители уже перестали бороться с пустыней. — Принесите кушанья. Темно-карие глаза чуть блеснули, но не было понятно улыбается ли он сейчас или нет. Закутанный в бардовые и черные ткани, расшитые золотом, он скрывал полностью свое тело и лицо, выставляя на показ лишь глаза. Слуги ходили в тишине, ступая голыми ногами по мраморному полу, в котором отражался высокий испещренный фресками потолок. Блюда, одно за другим, оказывались на огромном ковре. Хозяин и гость сидели на множестве мягких подушек. Пришедший не смотрел ему глаза, избегая этого, осматривал огромные покои, картины, ковры на стенах, огромные кувшины. Навскидку он попытался определить их возраст и цену. — Вам что-то не нравится? Хотите о чем-то спросить? — услужливо спросил хозяин, заставляя обернуться и посмотреть в свои глаза. — А эти фрески… уже давно? — неуверенно спросил гость, нервно отправляя в рот виноград. — Осторожнее. Он с косточками, — все также сухо и холодно проговорил он. — Они были еще до того, как родился отец моего отца. Получив такой ответ, пришедший лишь кивнул. Они ели не спеша, слуги все также приносили и относили огромные тарелки, до краев наполненные мясом, фруктами, сладостями… — Погода сегодня меняется, — остановившись на мгновение, вдруг сказал хозяин. — Скоро поднимется ветер. — Тогда прикажите своим людям собрать мне верблюдов в путь. — Не могу. — Он качнул головой. Из-под длинных тканей показалась светлая рука с золотыми перстнями. На запястье звякнули, ударившись друг о друга, два массивных золотых браслета, усеянные разными зелеными и красными камнями. — Понимаете, сейчас вы никак не успеете дойти до города. Буря начнется даже раньше, чем успеют навьючить ваших верблюдов. Он вновь тряхнул немного рукой. — Переждете здесь. Утром отправитесь дальше. — Благодарю, — он поклонился низко, касаясь огромным посеребренным кулоном, что висел на шее, ковра. Ночь в пустыне холодна, иногда даже настолько, что изо рта идет пар. Слуга застал своего хозяина на балконе. Он опирался о белоснежную балюстраду, но смотрел не на город, расстилавшийся ниже дворца, а на пепельную луну, которая сияла на синем небе; отчетливо были видны звезды млечного пути. Казалось, что он говорил и ждал ответа от кого-то там, с неба. — Прошу прощения, — слуга склонился. — Говори. — Наш гость уснул. Не дожидаясь жеста, молодой слуга вышел из комнаты. Во дворце как обычно было тихо. Зная его как свои пять пальцев, юноша шел, не задумываясь. В гостевом крыле он чуть помедлил, проверяя что-то на поясе и прошел дальше. В огромной комнате, в багровых тонах, было темно, лишь пламя от ночника немного светило, помогая понять: спит ли гость или нет. Огонь чуть всколыхнулся, затанцевали тени на коврах и потолке. Он подошел ближе и наклонился над мирно спящим мужчиной, тени вырисовывали уродливые черные маски на лицах. В руке блеснула склянка. Никто бы ничего даже не понял, когда капли упали на полуоткрытые губы. И дыхание медленно угасало, будто пламя свечи. Юноша тихо вышел из комнаты и глубоко вздохнул. Все прошло хорошо, с каждым разом все лучше и лучше. Но уйти в свои покои не удалось, ибо в конце коридора, где заканчивается гостевое крыло, его ожидал слуга. А ночью, какие уж могут быть радостные новости! Зашуршали слегка поднятые ткани. Хозяин дворца спустился по лестнице прямо к парадному входу. Только что сказали, что к нему пришли. На вопрос: «Кто?» Ответили, что это обычный путник. Раздосадованный, он спускался вниз, чтобы выпроводить его лично, да и посмотреть заодно в глаза тому, кто осмеливается приходить в такое позднее время. Браслеты бились друг о друга, склянки слегка позвякивали на поясе. Но у главного входа никого не было. В парадном зале тоже. Слуга следом не шел. Просто все показалось? Тяжелая ночь. Он вернулся к себе и вновь вышел на балкон. Темная ночь нависала над городом, вдалеке взвились пески, сверкая в серебре. — Прошу прощения, — сзади неожиданно раздался голос, — это вы — хозяин этого дворца?