Полуденная ночь

Юри всегда спал чутко, слышал все, что происходило. Он успел уже задремать, когда внизу что-то с грохотом свалилось на мраморный пол. Судя по звуку, пара тарелок разбилась. Он поднялся с кровати и поставил ноги на ковер, сонно пытаясь понять, что сейчас произошло. Но было тихо. — Показалось? — спросил он сам себя, но тут же замотал головой, устало сдвигая брови. — Такой грохот не мог «показаться». Он нехотя оделся, оставив все украшения и пояс. В покоях было прохладно, оконное стекло — ледяное. Юноша взглянул в него: ветер успел нагнать серые тучи на небо. — Кто мог готовить в такое время? Приехал что ли кто? Он обулся и медленно пошел по темному коридору. Зеленый длинный ковер был постелен до самой лестницы, по обеим сторонам стояли горшки с цветами, миниатюрными деревьями, рядом с каждым — бра. Приглушенный свет не резал глаза. Слуг нигде не было видно, никакой суеты, а значит, никто новый не приехал. Думать уже просто не хотелось о том, что там произошло, хотелось увидеть все своими глазами. На кухне включен свет, трое слуг стояло рядом, но никто не заходил. Завидев хозяина, расступились, но все также хотели посмотреть, что там. У огромной плиты стоял Виктор, в найденном фартуке. Раскачиваясь в такт напеваемой мелодии, он уже успел поставить что-то в духовку. — Как продукты нашли? — облокотившись о стол рукой, спросил юноша. — Ммм? Вы не спите? Да просто, на любой кухне продукты лежат одинаково. Сон понемногу уходил, и Юри начинал осознавать, что со всеми обрядами совершенно забыл приказать слугам подать ужин гостю. Приложив руку ко лбу, он покачал головой. — Боже, такая оплошность! Осознавая свою ошибку, хозяин смягчился, и сел за длинный стол, подобрав под себя ноги. — Не могу сказать, что мне не нравится ваша погода, — заговорил Виктор, — днем жарко как на каких-то островах, а ночью холодно как на родине. Но мне очень нравится песок, — он достал стаканы, так легко, будто провел на кухне по меньшей мере месяц. Если бы Юри попросили достать с кухни кастрюлю, то он бы очень долго думал перед тем, как ответить. — Я бы еще прошелся бы по пустыни. Очень хочу посмотреть на оазис. Но по пути закончилась вода, благо ваш дворец был виден издали, — гость обернулся, улыбнувшись. — Вы шли без верблюда? Так далеко зашли сами? — чуть склонив голову, спросил Юри. — Большую часть пути я шел с торговцами, но они остановились в другом городе, а я решил идти дальше. — Весьма рискованно. На стол он подал две чашки зеленого чая и чуть наклонился, посматривая на подходящий в духовке кекс. — Я ночью не ем, — ответил Юри, отодвигая чашку от себя. — А мне неудобно есть одному. Не могли бы вы мне составить компанию? Знаете, однажды я был в Японии один, путешествовал, но никогда мне не нравилось есть в кафе или ресторанах. Я брал с собой что-то, выходил и ел на крышах — такой вид открывался. Особенно по вечерам… Что с вами? — он чуть сдвинул брови, увидев широко раскрытые глаза юноши. — Ездили туда? Страна нравится? Кекс уже был вытащен из духовки и положен на тарелку. — Да, немного… — смутился Юри, делая глоток. — Такой красивый край! — Виктор улыбнулся, блаженно вспоминая, как гулял по тихим улочкам, проводил свои дни в храмах и в лесах. — Оттуда я перебрался в Китай на корабле. И через Индию по берегу, все ближе и ближе, — он очерчивал рукой невидимую карту. Из Индии сюда я вновь плыл на корабле, ибо другой дороги не было… После такого пути здесь так хорошо и тихо. — Рад, что вам нравится здесь, — он посмотрел в маленькое окошко в кухне у потолка. Небо начинало светлеть. — Скоро рассветет. Юри осторожно спустил затекшие ноги на холодный пол, поправил длинные струящиеся ткани, скрывая полностью себя. Он еще раз посмотрел на гостя. — Ты скрываешь совсем не то, что нужно, — задумчиво проговорил странник, подперев подбородок рукой. Он чуть сощурился и улыбка мазнула по его губам: — Твои глаза такие же темные как песок в воде. Они бы стоили подороже черного жемчуга, — он чуть склонил голову. У юноши похолодело в груди от этого переменившегося взгляда. Ответные слова застряли в глотке. Не ощущая босыми ногами лед мрамора, Юри дошел до дверей. — Завтра, — он остановился, — завтра Вы сможете показать, что Вы умеете. Если сможете заинтересовать — останетесь во дворце на тот срок, который сами укажете. Если же нет… Дверь тихо прикрылась за ним.