Моя первая любовь

      Утро в нашей «семейке» обычно начинается так: сначала просыпается папа Инк, позже (не без боя, конечно же) встает отец Эррор. Любой другой давно уже проснулся бы, если бы хоть раз попал на это представление, но мы уже привыкли... Так что ругань отца нас не разбудила. После, часов так в семь-восемь утра, просыпается мой брат, Папер Джем. Ну, а к полудню поднимаюсь и я, Градиент. Дальше все также по шаблону: завтрак, утренние разборки папы и отца, наш с отцом план по захвату (и, естественно, поеданию) шоколада — да так, чтобы папа нас не спалил. Ну, а дальше все расходятся по своим делам. Я, сидя в своей комнате, читаю или рисую. Но, на удивление, сегодня утро началось не так, как обычно…       Я проснулся раньше обычного — понял я это по тишине и храпу отца. Несколько минут я просто пялился на разрисованный мною в детстве потолок. Цветочки, птички, сердечки, кляксы да и просто разводы красок. — Мда, раньше я был «отличным» художником,— в который раз подумал я, хотя сейчас, в отличии от брата, рисую не лучше. —Видно, мне суждено идти по стопам Эррора.       Все эти мысли всегда лезли первыми, когда я просыпался, и, сказать честно, я был этому рад. Ведь во сне обретают образ другие мысли, менее разумные. Я вздохнул и перевернулся на бок. Часы показывали половину четвертого утра. Поняв, что больше не усну, я рывком встал.       Недолго думая, я отправился на кухню. Ступая как можно тише, я спустился на первый этаж. В доме было темно, но мои глаза быстро привыкли к такому освещению, поэтому я без особого труда различал предметы. Поставив табуретку к тумбочке, я достал плитку шоколада с верхней полки. Это была одна из нычек отца, но я уверен, что Инк знает про нее. Так что... Извини, бать, но хавчик нужно прятать лучше. Я поднялся на второй этаж и задумался: — Пойти в свою комнату или?..       Выбрав «или» я осторожно, стараясь не скрипеть дверью, зашел в комнату Папер Джема. Только не спрашивайте, зачем! Я... Я и сам не могу ответить. Что-то тянуло меня туда. Если быть честным, то я довольно часто заходил сюда, когда дома никого не было, включая владельца комнаты. Я присел на край кровати, и в этот момент моя душа едва не раскололась. Просто в это же время ПиДжи перевернулся на другой бок, и я решил что он проснулся. — Градиент, ты жалкий трус!— решил я про себя. Я просидел так еще несколько минут, поглаживая брата по черепушке. Тот в ответ мурлыкал сквозь сон. Лучше не спрашивайте, что я несу, я сама не знаю. — Прям как котёнок— умилялся я. Спустя мгновенье дверь приоткрылась, и через щель высунулась голова папы. Я отдернул руку, положив ее на свое колено. Мое лицо покрылось зеленым румянцем, мне было жутко стыдно. Но ведь я не делал нечего такого… Так ведь? —Ой, Гради вот ты где! А я тебя обыскался, — шепотом произнес папа. Мне не очень нравилось, когда он так меня называл, но мне не хотелось его расстраивать, и я решил не говорить ему об этом. — А я тут просто… Мне не спалось, и я решил заглянуть к ПиДжи,— я не врал. Мне и вправду не спалось, но это была не основная причина моего прихода к ПаперДжему. Сказать честно, он мне нравился, но не как брат… Нет, конечно, как брата я его тоже люблю, но чуточку больше. — С кем не бывает. Можно попросить тебя об одном одолжении? — спросил папа, я утвердительно кивнул. — Разбуди Эррора, у тебя это получается лучше, чем у кого-либо другого.       Голова Инка исчезла, послышалось шарканье тапочек — видимо, он отправился на кухню. Я усмехнулся словам папы и вышел из комнаты, направляясь в родительскую спальню. Когда я зашел, меня встретила такая картина: батя, закинув ногу на одеяло, обнимал его, похрапывая. Я потер руки, как обычно делают злодеи, когда приступают к своему злобному плану, но у меня не получилось так эпично, как у них. Плюнув на все это, я наклонился к «уху» Эррора и крикнул: —ДЕРЖИ ШОКОЛАДНОГО ВОРА! ОН УКРАЛ ВСЕ ЗАПАСЫ!       Батя резко подскочил, из-за чего мы с ним стукнулись лбами. По моему телу прошла дрожь. Я, как и отец, был гаптофобом. У Эррора было такое лицо, что я не удержался и засмеялся. Отец понял, что я над ним подшутил, и злобно оскалился. И тут до меня дошло... — Мне пиздец,— подумал я и собрался было спастись бегством, но мою душу обвили нити отца. — Т-тЫ чТо, д-ДуМал шУ-утИтЬ сО мНоЙ?. — Эррор, сейчас же отпусти Градиента! — Н-нО, ИнКи… — Будешь спать на ДИВАНЕ!       Папа упер руки в бока и сердито топнул ногой, ожидая реакции. Его зрачки стали часто меняться. Что-то неразборчиво пробурчав себе под «нос», Эррор отпустил мою душу. — Па, я его больше будить не буду. Он дерется!— надувшись, выдал я. Вот и помогай после этого.       Отряхнувшись от невидимой пыли, я спустился на первый этаж. Ожидая, пока родители спустятся за мной, я сел на диван. — Интересное начало дня,— произнес я себе под «нос». Что же он еще таит в себе?