Ювелирная работа

На битву Хранителей Грозы все пошли по отдельности. Только Мукуро и Тсуна опять задержались и пришли на пятнадцать минут позже заявленного времени. За это на них наорал Савада Натсу и укоризненно посмотрел внешний советник. Впрочем, наблюдателям было всё равно. Оба снова встали между двумя сторонами и принялись наблюдать за происходящим. Червелло же, увидев, что наблюдатели всё-таки решили явиться, для формы ещё раз проверили половинки Колец, повторили правила и дали отмашку. Гроза Варии ничего не успел сделать, как Ламбо уже выстрелил в себя Базукой Десятилетия, а как только в клубах дыма показалась макушка пятнадцатилетнего подростка, он тоже выстрелил в себя Базукой. И вот, розовый дым рассеялся, являя всем Бовино Ламбо из двадцатилетнего будущего. Большая часть волос этого человека была собрана в мелкие тонкие косички, прикрытые верхними прядями. — А-а… Эта ситуация… Если я не сплю, то я в двадцатилетнем прошлом… — лениво протянул Ламбо из будущего. С обеих сторон посыпались удивлённые возгласы, даже Тсуна от одного не удержался. Мукуро и Аркобалено же только подняли брови, выражая своё удивление. Леви-а-Тан же издал набор междометий, выражая тем самым свои недоумение и неверие. — Ну, этот хотя бы выглядит надёжным. — пробормотал Савада Натсу, за что Реборн молча отвесил ученику подзатыльник. Оставшиеся пять Хранителей — и Хибари Кёя с застенчивой Хром в том числе, — наградили Наследника не самыми доброжелательными взглядами. — Не думал, что снова увижу вас в такой компании, ребята… Так ностальгично. Этого хватит, чтобы довести меня до слёз. Но, кажется, сейчас не время для эмоций. На меня пялится какой-то грубиян. Видимо, у прошлого меня проблемы… — Мне плевать, кто ты, я выиграю и отберу у тебя половину Кольца для Занзаса-самы. — «совсем в тему» выдал Леви-а-Тан. «Хотя, судя по вытянувшимся лицам остальных варийцев, такие фразы для него тоже редкость», — сделали вывод все. Бой проходил быстро и очень ярко. Леви-а-Тан собирал в своих зонтиках электричество от молний, что сверкали в небе ещё с половины двенадцатого благодаря Мукуро, и направлял его в противника. Ламбо же с показательной ленью отскакивал и уворачивался, чем злил противника ещё сильнее. Один-единственный раз Гроза Вонголы пропустил удар током… Который через мгновение вернулся к своему создателю в удвоенном количестве. В целом, сражение проходило скучно, и Ламбо уже почти победил, как всё снова заволокло розовым дымом, и двадцатипятилетний мужчина вернулся в своё время, уступив место пятилетнему себе. Однако Леви-а-Тана это ничуть не смутило, и он, воспользовавшись недееспособностью противника, начал наступление. Несчастного Ламбо швыряло по всему полю боя, электрические разряды били по ребёнку раз за разом. У малыша не осталось сил даже на плач и крики. Хотя, возможно, он просто потерял сознание от болевого шока — со зрительских мест не было видно. Вот, а-Тан занёс руку для последнего удара, как раздался немного нервный голос Тсуны: — Хватит. — наблюдатель появился между сражающимися, загораживая ребёнка. — Сражение окончено, победила Вария. Прошу, сдайте половинки Кольца. Однако шатена проигнорировали. Грубо отпихнув его в сторону, Гроза Варии вновь занёс руку для удара. — Я сказал: хватит! Электрический разряд не достиг цели, встретившись с препятствием в виде стены из рыжего кристалла. Присутствующие тут же обратили внимание на Тсунаёши, ещё не опустившего после создания техники руку. Хрупкая фигура парня полыхала Пламенем, перед всеми предстал Селесте Тсунаёши в своём истинном облике. Кольцо, что делало его подростком, давно валялось кучкой пепла на земле. Волосы артефактора от количества выбрасываемой в воздух энергии трепались как от ветра и казались золотистыми. — Ку-фу-фу, кажется, Тсуна-кун вышел из себя. — безмятежно произнёс Мукуро. В следующий момент стена из кристаллизованного Пламени рассыпалась в пыль, а самого виновника неудовольствия наблюдателя отбросило на добрых пять метров в сторону от пострадавшего. ** — Старик, я, кажется, нашёл своё Небо. Именно так поприветствовал своего отца Ямамото Такеши, вернувшийся после Битвы за Кольцо Грозы. Все события, произошедшие там, меркли в сравнении с таким простым осознанием: Селесте Тсунаёши, независимый наблюдатель и, на первый взгляд, совершенно беспомощный артефактор, является его, Хранителя Дождя Наследника Вонголы, Истинным Небом. От этого хотелось радостно рассмеяться. А потом заплакать. Потому что само Небо, кажется, в нём совершенно не нуждается. В ответ на реплику сына из служебного помещения ресторана показался Ямамото Тсуёши. Мужчина, вытирая руки полотенцем, пристально смотрел на сына, будто пытаясь увидеть в нём что-то новое. Впрочем, бывший киллер действительно пытался увидеть сына в новом свете. Ведь столько лет Такеши обучался кендо*, осваивал своё Пламя и видел перед собой Небо в лице Савады Натсу, от которого едва не шарахался. Так что же изменилось теперь? Конфликт Колец. Для его проведения сюда многие приехали. Определённо, это кто-то из приехавших. Но кто? У Занзаса и Ноно уже есть свои Дожди, хотя Тсуёши и не был уверен, что истинные. Савада Емицу? Вряд ли, его Пламя достаточно слабое, и мощный Дождь Такеши буквально смыл бы это Пламя при попытке контакта. Кто-то из Червелло? Но они же не обладают Пламенем. Значит, это кто-то из посланных наблюдателей. Свою догадку Тсуёши быстро озвучил. В ответ Такеши кивнул и сразу поник: — Да, но… Я ведь уже связан с Вонголой. Да и нужен ли ему я? И что это вообще за Дождь такой, что готов бросить собственного босса, ощутив другое Пламя?… Ответом подростку послужил подзатыльник эфесом катаны. А спустя несколько минут Ямамото Тсуёши, ранее известный в мафии как Танцующий Дождь, успокаивал своего мнительного сына спаррингом. ** Хибари Кёя, столь нежеланный внебрачный сын главы одного из кланов якудза, входящий в этот самый клан в унизительном качестве бастарда, совершенно не знал, что делать. Сначала отец заявил, что теперь подросток станет Хранителем Облака Вонголы в десятом поколении; затем оказалось, что Десятое Небо не хищник и даже не зверёк, а самое обычное травоядное; теперь вот ГДК чувствует, что его Пламя странно откликается на Пламя этого мелкого наблюдателя. Что делать? Отказаться от места Хранителя? Но Кёя, воспитанный в клане якудза, не мог нарушить прямого приказа главы. Это было заложено на подсознательном уровне. Да и сам Тсунаёши ни слова не сказал об этом. Почему? Разве он не почувствовал в нём своё Облако? Или… Ему не нужны Хранители? Догадка вызвала вспышку глухой боли где-то в груди. Каким бы нелюдимым Кёя ни был, он, как и все обладатели пробуждённого Пламени, искал своё Небо и заранее был готов пожертвовать всем ради этого человека. Но самому Небу это «всё», кажется, и не нужно. Каким бы жестоким и сильным Хибари Кёя ни был, у него с самого детства был страх: стать ненужным не только клану, но и своему Небу. Ведь справиться можно со всем: ранами, — физическими и моральными, — тяжёлой жизнью, несправедливостью окружающих, но не с пустотой, что ощущается после встречи со своим Небом, тебя не принявшим. ** Сасагава Рёхей знал, что его мать происходит из итальянской мафиозной Семьи и является известным в определённых кругах шпионом. И он также знал, что рано или поздно эта связь матери аукнется ему с сестрой. Он не хотел искать своё Небо, о котором так мечтательно говорила мама, не хотел становиться сильнейшим и преклонять весь мир перед собой. Он хотел защитить свою любимую младшую сестру — Киоко. Поэтому Рёхей так старательно становился сильнее, осваивал своё Пламя Солнца под чутким руководством матери. Однако, исцелять Пламенем не получалось. Солнце Рёхея усиливало его тело, помогало при тренировках физической силы, но… Не выполняло своего прямого назначения, вместо этого обжигая и опаляя. Неправильное Солнце. Рёхей хотел защищать сестру, а для этого нужно обладать не только Пламенем, но и физической силой — всё-таки, идти против обычных хулиганов с Пламенем нельзя. И тогда Сасагава занялся боксом. Сначала чтобы просто быть способным защищать сестрёнку, а потом… А потом бокс затянул его, помог реализовать себя, доказать, что Сасагава Рёхей — не один из многих. Он лучший в своём деле, лучший в боксе. И теперь боксёру не было важно, каким его считают окружающие. Он наплевал на то, что прослыл недалёким и помешанным. Теперь он нашёл своё место. И если это таинственное Небо, о котором мама так много говорила, не примет его таким… «Что ж, это будет ЭКСТРЕМАЛЬНО небольшая потеря!» — решил для себя Солнце. Он, правда, тогда ещё не знал, какие ощущения вызовет в нём встреча со своим Небом. И вот сейчас Сасагава Рёхей, впервые за последние несколько лет, растерял весь свой запал. Он был совершенно растерян. Савада Натсу, его вроде как босс, не то, что не поздравил или не похвалил, — без этого Сасагава прекрасно смог бы прожить, — но даже не посмотрел в сторону боксёра! Будто и не было только что неравного сражения школьника и элитного убийцы. Зато один из наблюдателей — Селесте Тсунаёши, от которого веяло каким-то странным теплом, — выглядел сначала очень удивлённым, но потом он улыбнулся Рёхею. Конечно, ему и раньше улыбались мама, сестрёнка, учитель после очередной победы на ринге… Но никогда не улыбались ТАК. А уж бой Хранителей Грозы и вовсе поверг Рёхея в шок. «Это ЭКСТРЕМАЛЬНО моё Небо!» — как-то слишком просто осознал боксёр. ** Бовино Ламбо, может, и был капризным пятилетним ребёнком, но он вырос в мафии. Вырос среди убийц. Его отец убийца, его мать убийца, его няни убийцы, даже он сам в свои пять уже был убийцей. Но Ламбо также продолжал быть ребёнком. Он, как и все дети, плакал по многим пустякам, играл в игрушки, говорил глупости и любил сладкое. А ещё слушал сказки, которые ему рассказывали служанки и иногда мать. Служанки рассказывали про принцев и принцесс, драконов, сказочные королевства и магию, а мать — про Пламя, о котором рассказывали учителя, и, в особенности, про Небо. «Вот моим Небом является твой отец, — мечтательно говорила она. — А ты своё ещё найдёшь». И Ламбо верил матери. Он ещё не знал как, но он был уверен, что почувствует своё Небо. В ответ на слова об этом мать только улыбалась, а потом сразу уходила. Мальчик понял, почему она это делала, только когда отец сказал ему о том, что Ламбо станет Хранителем Грозы Наследника Вонголы. Но ребёнок не особо-то и расстроился. Быть может, отец просто понял, что этот человек — Небо Ламбо? А даже если и не Небо, то, может, он просто хороший человек? Но надежды Ламбо не оправдались. Наследником Вонголы оказался злой и жестокий человек, который не хотел играть с мальчиком. Даже Реборн, которого Ламбо вечно пытался убить, хоть и осознавал глупость затеи (ну поиграть-то можно?), не был таким противным и плохим. Ламбо решительно не хотел быть Грозой для Савады Натсу. Зато скоро появился Селесте Тсунаёши, который так тепло и открыто улыбался, с которым было хорошо и спокойно. Вот за ним бы Ламбо с радостью бы пошёл. Но тёплый и хороший Тсуна совершенно не обратил внимания на Ламбо. Это было очень обидно. Поэтому Ламбо решил, что обязательно заставит Тсунаёши обратить на него внимание. И именно ради достижения своей цели — внимания Тсуны, — мальчик постарался на Битве Колец. Он очень хотел победить, поэтому даже придумал, как призвать себя двадцатилетнего, чтобы «уж наверняка». Но Ламбо просчитался, и времени не хватило. Он не успел победить и вернулся в настоящее, а потому был готов принять свою участь, какой бы она ни была, будь то смерть от рук Грозы Варии или презрение босса. И Ламбо ещё не знал, что его защитил сильный и хороший Тсуна. ** Следующий учебный день прошёл… никак. К Тсуне снова приставали одноклассницы, он от них шарахался. Ямамото Такеши и Гокудера Хаято пристально наблюдали за шатеном. От них не укрылось и то, что ответы шатена на вопросы девушек были достаточно скомканными, и то, что артефактор напряжён… Такеши ломал голову: что с Тсуной не так, чего он боится? Хаято хотел объяснить, даже открывал для этого рот, но, не произнеся ни звука, закрывал. Стоит ли рассказывать? Ведь Тсуна доверил этот секрет только ему, Гокудере Хаято! Вдруг Тсуна таким образом проверяет, можно ли доверять Хаято? А он возьмёт и разболтает непонятно кому. Нет, сам Хаято, конечно, знал Такеши и даже мог поручиться, что тот смолчит об этом, не скажет никому, но Тсуна-то об этом не знает! И вот как быть? Артефактора нужно спасать — это ясно как день. Но если грубо распихать учеников, то поползут никому ненужные слухи. На своего босса — вот тут Хаято поморщился, — надеяться не приходилось, ибо тот и рад будет, если с Тсуной что-то случится. «А, была, не была!» — Эй, бейсбольный**. — рука подрывника легла на плечо вздрогнувшего Такеши. — Дело есть. — парням очень повезло, что они стояли чуть поодаль толпы, а говорил Хаято достаточно тихо, иначе бы их болтовнёй заинтересовались другие. Сам же пепельноволосый тем временем отволок бейсболиста в другой конец класса и прошипел тому на ухо: — Новенький толпы боится. Такеши удивлённо моргнул. — Ха-ха… А ты откуда знаешь? — расплылся в улыбке Дождь. — Он сам мне вчера сказал. — буркнул нахмурившийся Хаято. — А мне ты зачем это рассказываешь? — продолжал улыбаться Такеши. — Думаешь, я не заметил, как ты на него смотришь? — попытался ехидно ухмыльнуться подрывник. Именно, что попытался, ибо ухмылка вышла не ехидная, а кривая. К тому же, реплика не избавила парня от требовательного взгляда друга. — Ты волнуешься за него. — утвердил мечник, на что Хаято вскинулся, готовый отстаивать свою независимость. — Впрочем, как и я. — собиравшийся что-то сказать подрывник замолк, удивлённо уставившись на Такеши. — Что? Я честен с собой и друзьями. — продолжал улыбаться мечник. И, больше не говоря ни слова, Такеши двинулся в сторону столпившихся у парты Тсуны одноклассников. Он уже растолкал стоявших ближе всего к краю — те хотели возмутиться, но что-то пугало их, стоило им взглянуть на решительного бейсболиста. Ещё два шага, и вот — взгляду Дождя предстаёт почти незаметно сжавшийся на своём стуле Тсуна. — Слушай, Тсунаёши-кун, Хаято же тебе показывал школу? Я уверен, что пару мест он всё же пропустил. — уверенным голосом заявил Такеши, с улыбкой хватая руку артефактора и таща его в сторону дверей, по пути распихивая одноклассников. Те почему-то даже не пытались преследовать парочку. Мечник уверенно куда-то тащил опешившего и оттого не сопротивляющегося Тсуну. Из-за быстрого и размашистого шага мечника мелкий артефактор поспевал за ним только бегом. И вот Такеши впихнул нового одноклассника в какой-то кабинет, где не было парт — только несколько письменных столов полукругом стояли. И в некоторых местах была пыль. — Э… А что мы тут делаем? — глядя на странно-серьёзного мечника и начиная подозревать неладное, спросил шатен. За то время, что он видел этого человека, он ни разу ещё не видел того без улыбки на загорелом лице. Но в этот самый момент губы бейсболиста дрогнули и расползлись в улыбке, не затронувшей, впрочем, глаз. — Ха-ха… — Такеши почесал затылок, сильнее растрепав свои тёмные волосы. — Просто ты выглядел таким нервным… К тому же, я уверен, что Хаято действительно не показал тебе этот кабинет. Сюда никто не ходит, так что я подумал, что тебе будет проще уходить от толпы в это место. — Спасибо. — благодарно кивнул Тсуна. Шатен уже открыл рот, чтобы что-то ещё сказать, как совсем рядом с ним заклубился синий туман, который очень быстро увеличивался в размерах, меняя свою форму. А спустя секунду на месте аномального погодного явления оказался Мукуро, тут же повисший на шатене. — Тсуна-ку-у-ун, эти извращенки… Э-э? А ты где? И я где? Мы где вообще? — Мы в заброшенном кабинете, Ямамото Такеши помог мне спрятаться от одноклассников. — улыбнулся Тсуна, отцепляя друга от себя. — Ха-ха, ребята, я что-то не понял? Объясните мне всё? — снова рассмеялся упомянутый. — А что именно мы должны тебе объяснить, ку-фу-фу? — Мукуро умудрился сказать свою реплику таким тоном, будто ему просто интересно, что именно не понял бейсболист, и отвечать он не собирается. — Ну, что вы делаете в школе, наверное… — Собирай-ка ты своих друзей-Хранителей, Тсуна-кун так охрипнет каждому всё по отдельности рассказывать, ку-фу-фу. ** Спустя минут пять, когда все оставшиеся Хранители — Тсуна и Мукуро одновременно хмыкнули, заметив отсутствие среди них Наследника, — собрались в том же кабинете, на наблюдателей устремились пять требовательных взглядов. — Разве вы вчера не всё сказали? — задал вопрос, как ни странно, Кёя, отчего-то поглядывавший на свои тонфа. — Ку-фу-фу, из-за того, что вчерашние… посиделки… превратились в цирк, мы не смогли рассказать кое-что. Разумеется, это не очень важно, но вот вы, видимо, так не считаете. Так что Тсуна-кун расскажет вам об этом сейчас. Пять пар глаз тут же устремились на стоявшего рядом с иллюзионистом артефактора, который буквально вцепился в руку друга. Шатен, нервно переминаясь с ноги на ногу, совсем тихо начал: — Ну… хм… Дело в том, что… Эм-м… Наши… Наше начальство решило, что было бы неплохо, м-м-м… Присмотреться к вам. Для этого мы с Мукуро поступили в вашу школу. Чтобы не выглядеть старше, чем нужно, я… м-м-м… создал особые артефакты, которые вызывают… как бы это… Резонанс Пламени, если можно так выразиться… и заставляют тела… Ну, грубо говоря, молодеть. Поэтому мы с Мукуро не особо выделяемся на фоне остальных. — Ну, да-а, не выделяетесь, то-то я смотрю, вся школа в первый и второй классы на переменах сбегается. — хмыкнул Хибари. Никто, однако, в обморок от шока падать не спешил, ибо все уже привыкли, что ГДК какой-то подозрительно болтливый последнее время. — Ку-фу-фу, природные харизму и привлекательность ещё никто не отменял. — хитро прищурился Мукуро. — Ещё вопросы? — Как так получилось, что Вендиче и Талбот, одни из самых загадочных фигур мира мафии, вдруг взяли детей на воспитание? — задал вопрос Гокудера Хаято, но тут же прикусил язык. Кому, как не ему, с девяти лет выживающему в этом чёртовом мире, знать о ценности такой информации? Да и стоило ли лишний раз лезть в жизнь этих людей? Однако ответ всё же последовал. Тсуна безмятежно улыбнулся и, пожав плечами, сообщил: — Я не знаю, сколько себя помню, был с дедушкой. — А меня поймали, когда я свою Семью вырезал, ку-фу-фу. Потом Вендиче со мной не справились и отправились за помощью к Талботу. А потом случился сеанс «тсунотерапии», и всё закончилось дружбой, счастьем и радугами. Так плохой и нехороший я стал работать в хорошей тюрьме для плохих мафиози. — Мукуро одарил Хранителей Наследника одной из своих самых милых и доброжелательных улыбок, отчего даже Хибари Кёя немного побледнел. — Ещё кого-то что-то интересует? — Ну-у… Не хочу показаться излишне любопытным, но что это вчера было? Со стеной и волной из Пламени. — Э-э-хе-хе… — Тсуна нервно рассмеялся. — Как бы вам объяснить? — шатен задумчиво пожевал губы, выстраивая ответ заранее, чтобы поменьше запинаться. — Моё Пламя… сильно видоизменилось из-за особой ауры… некоторых моих знакомых, да и другие факторы сильно на это повлияли, и теперь почти все проводники от контакта с моим Пламенем разваливаются. — он беспомощно развёл руками. — Да и я с детства тренировал только пару техник, зато теперь ими владею достаточно неплохо. — Ку-фу-фу, под «неплохо» Тсуна-кун имеет ввиду: «Выношу этими техниками с одного удара целые Семьи вместе с особняком». — ехидно добавил Мукуро. А что? Ему тройная польза: Тсуна смутился (это же так мило!), Хранители Наследника продемонстрировали свои удивлённые лица, и эти же Хранители теперь знают о своём Небе чуточку больше. А что? Тсуна их почувствовал и другу об этом сообщил, теперь будет маяться, не зная, как подступиться, ещё сотню лет, да и сами Хранители те ещё тормоза. А Мукуро, вообще-то, заботливый и очень любит причинять людям… добро. _____ * — Да, я решила, что Такеши занимался с отцом с детства. Ну не мог же он победить Императора Мечей выученными за пару недель приёмами? ** — Я уже упоминала, что ребята на фоне общей проблемы общего босса сдружились, так что Хаято не называет Такеши придурком, он просто Бейсбольный.