Die weisse Schokolade

Чонин приехал почти через час, после того, как машина Бёна аккуратно припарковалась у ворот дома Со, поэтому старшая представительница семейства всеми силами и неправдами избегала общества парня и сестры вместе или по отдельности. Во-первых, Бом загадочно косилась на сестру, а когда оставалась с ней наедине, то непременно норовила расспросить о том, что Бекхён делал в их доме. Во-вторых, предовольный Бекхён порядочно напрягал, хотя и, молча, сидел в гостиной, уткнувшись в пёстрые клипы, пролетающие по телевизору. Маре достаточно было и «во-первых», да к тому же и стыдно как-то вдруг стало. — Чего ты сидишь тут? — Чонин неожиданно для Мары возник на кухне, и поставил огромный пакет с едой прямо перед её носом. Со подняла на друга затуманенный взгляд, и непонимающие посмотрела на пакет, который красовался как раз на том месте, куда несколькими часами ранее Бён усадил девушку, стараясь изучить возлюбленную со всех сторон. — Вот чёрт! — прошипела Мара, подрываясь с места, и подбегая к шкафу, в котором было спрятана урна с мусором. — Слава Богу! Посуда, что осталась от… романтического? обеда Мары и Бекхёна, мирно лежала в урне, прикрытая вчерашним мусором. Осколки разбитой чашки и туника Со аккуратно покоились под тумбой, и ждали своего часа. От сердца старшей отлегло, и она спокойно выдохнула, устало прикрывая глаза: раз это всё здесь, значит, родители не видели и ничего не поняли. Надо бы быть осторожнее… — Что у тебя там? — любопытно привстал на носочках Ким, пытаясь высмотреть тот же интерес, что и Мара. — Ничего особенного. Думала, что выкинула важную вещь, но нет, тут пусто. — Что, свою стервозность потеряла? — Чонин смотрел серьёзно, и вряд ли шутил. Парня ведь действительно порядочно напрягало, что старая подруга за четыре года стала слишком холодной и гадкой. — Да нет, она всегда при мне. Просто сегодня с тобой ещё не приходилось общаться. — Что делаете? — в комнату вплыла Бом, и радостно вцепилась в руку Кима. — Я такая голодная! Покормите меня! Между прочим, ты, — девочка игриво ткнула пальцем в грудь парня, — пропустил мой дебют! — Он был по ТВ? — наигранно ужаснулся Чонин, ту же становясь прежним мальчишкой, а Маре лишь оставалось безучастно наблюдать воркование этих двоих. И сердце вдруг стало предательски оттаивать, и улыбаться. Быть может, Ким Чонин и впрямь стал хорошим? — Нет, всего лишь на школьной сцене, — смутилась девочка, опуская голову вниз — прирождённая кокетка. — Зато у меня был целый один сольный номер, один в группе с девчонками и одноклассниками, и ещё один с подружкой… — Тогда, поздравляю тебя с дебютом, моя маленькая артистка! Обещаю, дебют по ТВ не пропустить! — щёлкнув младшенькую Со по носу, Ким расплылся в своей самой настоящей, самой счастливой улыбке, которую Мара уже видела не раз, и всегда она была связна с Бом.  — Дурачок, я не собираюсь становится популярной. Я просто хочу побыть звездой школы, хотя бы годик… — Ты и так звезда, — не удержавшись, Чонин в порыве подхватил девушку и раскружил в воздухе, а когда из рук Мары случайно выпала вилка, парню пришлось вернуться в реальность и, покраснев, отпустить девочку. — Простите, — пискнула Мара, чувствуя, как сама заливается стыдливой краской. — Я не хотела помешать… Может… — заикалась девушка, испуганно осматриваясь, — может, вы пойдёте в комнату. А я тут сама всё сделаю… До неприличия смущённая Бом, сжавшись в комок поторопилась к выходу, а вот Ким недолго подозрительно пялился на старшую Со, которая до сих пор себе места найти не могла, и дёргалась, то к одному шкафчику, то к другому. — Мара, — тихий голос заставил девушку замереть, — ты знаешь меня лучше всех. Ты знаешь обо мне всё. И только по этому ты права, запрещая мне даже приближаться к Бом… но… — Чонин, — не выдержав, слишком громко взвизгнула девушка, которая не собиралась слушать чужие признания. — Да я знаю, ты прав, мне до мурашек страшно, что когда-нибудь я приду с работы домой, и обнаружу Бом в слезах, потому что ты изменишь ей или просто кинешь. Я просыпаюсь по ночам, потому что боюсь, что однажды её друзьями могу стать наркотики. Но при этом, я прекрасно знаю, что ты уже давно не тот мальчишка, получивший свободу слишком рано, толком не зная, как с ней распорядиться. Я никогда не прощу твоему отцу, что он тебе показал всё это… Просто… Дай мне привыкнуть к тому, что ты опять тот же милый мальчик, которого я знала с рождения, который с детства любит Боми, и с которым она будет непременно счастлива. Чонин расплылся в довольной улыбке, тут же обнимая подругу. Даже он не верил в себя, так, как верила Мара, особенно тогда, когда было хуже всего, а об этом никто, кроме старой подруги не знал. — Спасибо, Марочка, — в самое ухо прошептал Ким и растворился, оставляя Со наедине с собой, с её мыслями и тяжёлым решением. Мара неторопливо раскладывала принесённую Кимом еду из ресторанчика западной кухни по тарелкам и разогревала. В первые за несколько дней её голова была свободна от Бён Бекхёна, зато в ней прочно поселился Ким Чонин, и девушка всё думала, правильно ли она поступает, позволяя такому парню, крутиться возле своей сестры? Но сейчас, Со чётко решила, что сделает всё возможное, чтобы Бом и Чонин были счастливы, она же была рядом, когда пятнадцати летний Чонин упорхнул из-под материнского крыла и попал в гущу ужаса и разврата, окружающую родного отца мальчишки. Каждый день, на протяжении почти года Мара вызванивала друга и вытаскивала с каких-то чудовищных попоек, из лап отвратительных дам, покусившихся на юную красоту мальчика, из-под прицела острой иглы. Она слушала его истерики по поводу не выпитого, не выкуренного и не протестированного, она содрогалась от метких ударов парня о кирпичные стены возле самого лица девушки, но Со не позволяла ему причинить ещё больший вред, чем Ким уже успел нанести себе. Мара поддерживала, когда юноша, не стыдясь, рыдал, сидя посреди дороги, в свете фонаря. Он оплакивал смерть идеальной картинки. Раньше ведь всё было проще: в школе всё шло своим путём — хорошие отметки, добрые учителя, девочки, приносящие подарки; дома — заботливая мама, забавный братец, и добрый отец. А на деле оказалось всё ложью: в школе появились ученики получше, покрасивее, поумнее, начались соревнования между каждым учеником за место под солнцем, и вдруг старые друзья стали заклятыми врагами; дома оказалось, что отец, вовсе не отец, а брат, лишь на словах брат… А родной отец предстал перед юношей не пойми чем… И Маре приходилось слушать друга, вытирать его слёзы и крепко обнимать, чтобы он поверил, что не всё в жизни ложь. Что осталось ещё добро и правда, и что мама не такая ведьма, как кажется, а братик лучше всех, и названный отец, куда лучше родного. И вот сейчас перед Со стоял этот взлохмаченный, вечно счастливый мальчишка, который так не вовремя познал боль и разочаровании в своей жизни. Даже Ким знал, что своей теперешней улыбкой и, в сущности, беззаботной жизнью обязан исключительно любимой нуне. Именно поэтому она и является самой любимой. Ли не заметила, как замерла, не шевелясь, слепо рассматривая раковину, в которую хотела высыпать лишний лёд из контейнера с десертами, а поняла это только, когда горячие ладони нежно обвили её талию, а чужая голова удобно разместилась на её плече. — Я пришёл тебе помочь, — прошептал Бекхён. — А ещё с ним до ужаса скучно. Они слишком милые. — Чонин больше не виделся со своим отцом? — отозвалась Мара, наконец, высыпав лёд, но не удостоив вниманием Бёна. — Кажется нет. По крайней мере, он о нём ни разу не говорил за последние пять лет. — Бекхён отпустил девушку и удачно подхватил три тарелки. — Это надо разогреть? — Нет, отнеси в комнату. Парень скрылся за дверью, и Мара заторможено повернулась. Вот то, что сейчас произошло, это же так приятно и уютно. По-домашнему. Так ещё никогда не было. Бён обычно сильно спорил, игрался, вредничал, но никогда не помогал Со, заставляя ту, чуть ли не пеной изходиться, пока упросит непутёвого что-то сделать. А сейчас так спокойно. Подвох? — Что? — в дверях вновь возник парень, с взлохмаченными волосами и потерянным взглядом. — Ничего, — пожала плечами девушка, убирая в холодильник десерты. — Просто задумалась. — О моём брате? — Обо всём. Например, чего это ты такой покладистый? — А как думаешь, ваши родители, как долго пробудут на своём празднике? — А тебе это зачем? — девушка свела острые бровки на переносице, решительно не понимая, к чему ведёт мальчик. — Меня же должна ждать награда, за моё поведение? — вскинув брови вверх, ехидно улыбнулся мальчик, загружаясь новыми тарелками. — Смотри не урони, а то вычитать буду, — прорычала девушка. — Поцелуи забирать начнёшь? Интересно посмотреть, — присвистнул Бекхён в дверях. — Придумаю, что-нибудь намного лучше. Мара неприятно поёжилась, внимательно наблюдая за тем, с каким безудержным аппетитом Чонин и Бом уплетают за обе щеки, принесённый европейский обед. Старшая, конечно, к своим двадцати семи годам была знаком почти что со всеми кухнями мира, и какое-то супер-пупер национальное блюдо французской провинции не вызывало у неё эстетического шока, но этот дикий азарт поглотить пищу одним махом ей был не понятен. А Боми ещё умудрялась что-то болтать с набитым ртом, на что Ким довольно улыбался и то и дело убирал не влезшую в рот еду. Старшая Со прикрыла глаза, поднимая брови вверх, с силой подавив желание плюнуть в тарелку обоим и скрыться в своей комнате. Кажется, так себя вести крайне не прилично, даже если в помещении кроме вас сидят ваши же брат и сестра. — Смотрите, что мне дали! — дожевав, радостно воскликнула девчонка, стукая себя по лбу. — Награждение будет в понедельник, а это «комплимент от учителей». Бом вытащила из огромной сумки, в которой были скиданы вещи, нужные для выступлений, достаточно большую коробку, надпись на которой не предвещала ничего хорошего. — Твистер, — с ужасом в глазах, голосе и в сердце шепнула Мара, запоздало соскакивая со своего места. — Марочка, ты же поиграешь с нами? — надула милые щёчки Бом, и хлопала своими округлившимися лисьими глазками. — Нет! Что это за подарки от учителей? Как не стыдно дарить такое? — махала руками Со, намеревавшаяся не только не играть самой, но и не позволить троице насладиться яркими кружками. — Что плохого в этой игре? — Бекхён удивлённо вскинул брови вверх, отупело уставившись на Мару. — Это отвратительная игра. Просто ужасная, здесь нет объяснений. Она просто не приемлема! Троица с неподдельным интересом смотрела на краснеющую Со, которая вооружилась пустой тарелкой из-под закуски, и до боли кусала нижнюю губу. Всё же не всё своё свободное время Мара проводила в компании этих детей, у неё были и свои друзья, с которыми девушка отгремела бурную молодость. И этот твистер был им очень хорошо знаком. Только вот играли они в неё будучи довольно взрослыми людьми, на желание, немножко не трезвые, да и каждый со своим умыслом. В конце концов, не Бён Бекхёна же ей совращать! — Хотите в это играть — пожалуйста. Но… но… — Мара испуганно осматривала наглые ухмылки Кима и Бёна, ошарашенную Бом, но не могла сказать то, что крутилось на языке. Ну, не правильно это, чтобы два брата играли с двумя сёстрами в такую развратную игру! Или это Мара была слишком испорченной. — Не жалуйтесь потом, что кто-то руку сломал, или глаз потерял! Вот! Троица переглянулась, а Со как можно скорее покинула комнату. Глупости какие… Бестолковая игра, ну и что, что однажды она позволила Маре и Алексу неплохо так сблизиться. — Тогда, — откинув коробку подальше, защебетала Бом, — может, сыграем в крокодила, Бекхён неплохо изображает, а Мара отгадывает. Точно, так и будем играть, вы двое, — девочка ткнула тоненьким длинным пальчиком в Бёна, — против нас! — Только моя пара сейчас пыхтит от злости на кухне, — откинулся на диване парень. — Позвать не хочешь? — почесав висок, у Кима возник вполне закономерный вопрос. Бекхён прищурился, рассматривая вполне себе отстранённые лица брата и подруги. Не то, чтобы они догадывались, о чём-то, кажется, вообще все вокруг знали, что Бекхён и Мара завели какие-то отношения. Интересно, это действительно видят все, или только эта парочка проницательных? Мара сидела на стуле, и водила пальчиком по каменной столешнице вольной интерпретации барной стойки. Она опустила голову вниз, и тихо пыхтела, явно не радуясь тому, что задумала сестра. Кажется Бом начинает переходить все границы, в своём желании свести Мару с Бекхёном. Но девочка ведь уже достаточно большая, чтобы понимать, что разница между мужчиной и женщиной приемлема лишь в тех случаях, когда мужчина старше своей избранницы. А ко всему прочему Со старше Бёна не на год или два, целых семь лет! Да она в школе уже училась, когда мальчик только родился. Чего уж там Мара первый раз поцеловала мальчика, когда Бекхён учился во втором классе! Со тяжело вздохнула, опуская голову на столешницу и тут же ощущая, как её холод благотворно бодрит мозги девушки. Ну что за глупая девчонка. Она же должна быть против, а не стрелять своими красивыми глазками, выпытывать правду, или просто так вот слащаво улыбаться. Бекхён аккуратно провёл ладошкой по скрюченной спине, и не почувствовав отпора, нежно обнял девушку, складывая голову той на плечо. — Поиграй с нами в крокодила, это будет моя награда, — улыбнулся мальчишка. — Будешь в моей команде, и мы уделаем эту парочку. — А как же твистер? — ужаснулась девушка. Почему-то её уколола совесть, расплёскивая по венам чувство вины — наверное, Мара испортила вечер, и теперь Ким успокаивает бедную Бом, получившую отказ от сестры. — Глупая игра, ты права, — парень уткнулся носом в ухо Мары и еле слышно шепнул: — Я уже знаю, на что ты способна. Получив небольшой тычок, Бён вылетел с кухни, а следом за ним выбежала и Мара. И их такое появление привело Бом и Чонина в полное замешательство. Парочка придумывала сложные слова, чтобы победить, но, судя по всему, раззадоренная старшая Со, собиралась выиграть в любом случае, а игривый Бекхён ей только поможет. — Как? — сокрушалась Бом, размахивая руками, — Как мы могли им проиграть? Ким Чонин! Ты же закончил лучший европейский институт! Ты же столько знаешь! Почему твой брат уделала тебя? Как мы могли.? У Бом, кажется, закончилась прекрасная жизнь, и она расхаживала по гостиной из стороны в сторону, пока Ким бегал за ней, стараясь успокоить свою девушку, в то время как Мара и Бекхён с удовольствием наблюдали это зрелище, и уплетали за обе щеки десерты, которые им достались после выигрыша. — Боми, не кричи так, — не выдержала старшая, — если ты так хочешь попробовать эту… банановую еду богов, можешь просто попробовать умолять меня! Младшенькая стрельнула смертоносной стрелой в сестру, но, не удовлетворившись результатом, принялась дальше сокрушаться и винить во всех бедах Чонина, который тоже порядком устал смеяться. — Это всё ты со своими простыми словами! Думал, твой брат глупый? А я говорила тебе, что Бекхён-оппа самый умный! — защебетала девочка, но Бён тут же подскочил со своего места и кинулся к лестнице. — Не-а! Моё! Честно выигранное! И ты всё равно не любишь персики! Иди проси у своего Чонина десерт! Бом прорычала что-то невнятное и плюхнулась рядом с сестрой, складывая руки на груди. — Держи, я не изверг какой, — Мара протянула сестре половину десерта, мельком замечая, как красноречиво её зовёт Бекхён наверх. — Кстати, — погромче заговорила старшая, чтобы её слышали все: и надувшиеся, и довольные, и отчаянно жестикулирующие личности, — родители должны скоро вернуться. Мы с Бекхёном подавали, а вам двоим убирать. Так и быть, позволю не мыть посуду, но в комнате наведите порядок! Бом недовольно что-то буркнула в десерт, и, пообещав, что как доест, сразу приберётся, с двойным наслаждением принялась растягивать удовольствие. Мара лишь прошипела, потрепав сестричку по голове, но всё же непривычно подгоняя парочку. — Чего тебе? — пока Ким и младшая Со собирали тарелки и всякий мусор, Мара не делая резких движений подкралась к Бёну. — Я оставил в твоей комнате свои документы. Наверное, выпали… — Так иди и найди, — пожала плечами Со. — А это будет не странно? Девушка искоса посмотрела на друга, который был прав. Даже ведь уборной не прикроешься, оная есть на первом этаже. — Сейчас принесу, а ты сиди тут, и даже не дыши в сторону моей комнаты! Бекхён сел обратно на диван, внимательно следя за тем, как брат и Бом не торопясь убираются, при этом строя друг другу глазки, улыбаясь, и вообще не выпуская друг друга из вида. Они точно старались быть друг к друг другу ближе, совсем рядом, в пределах свободной досягаемости. И это умиляло Бёна. Он впервые видел брата таким счастливым, таким влюблённым, таким заботливым. Было в этом что-то нежное, семейное и тёплое. Что-то, что позволяло думать о Бом и Чонине, как о паре, созданной на небесах. Если они поженятся, то, Бекхён точно решил для себя, их дом будет тем местом, куда он будет обязательно приходить, чтобы окунуться в счастье и любовь. Бом сделает всё возможное, чтобы в их семейном гнёздышке витала исключительно такая атмосфера. — Вот, — Мара селя рядом, и положила под руку мальчику его документы, которые нашла под своей кроватью. — Когда вспомнил о них? Неужели только сейчас? — Нет, в школе. — Ну и пожил бы денёк без них, — брезгливо бросила Со. — Там права, да и тебе доверять… Вдруг в рабство продашь, — хихикнул Бён, не отрываясь от убирающихся ни на секунду. Мара удивлённо уставилась на мальчика, не зная, что и сказать на такую глупость. — Посмотри, какие они счастливые. Как будто никого и нет рядом. — Увлекательно зрелище? — шепнула в ответ Со. — Это мило… — Просто у тебя такого не было, — поздно прикусывать язык? Определённо, потому что парнишка уже пялится на девушку с какими-то странными искорками в округлившихся глазах. — Даже не буду спрашивать, — совладав с собой, Бекхён безучастно отвернулся. — Ну, всё! — выдохнула Бом, когда протёрла журнальный столик, и ещё раз убедилась, что мусор покоится рядом с урной, посуда на кухне, а подушки стоят на своих местах. — Тогда прощаемся, — поднялась со своего места Мара, желая как можно скорее добраться до своей кроватки, и пусть родители придут домой ещё через пару часов. Главное, что всего хорошего должно быть помаленьку. — Завтра четверг, кому-то надо в школу, кому-то на работу! Ранний подъём никто не отменял. Так что только попробуй опоздать, Ким Чонин. Ким, точно неопытный школьник, смущённо улыбнулся Маре, и, следуя за Бом, направился к двери, чтобы быстро обуться и выйти с девочкой на улицу. Мара было дёрнулась следом, но крепкая рука Бекхёна удержала девушку на месте. — Давай дадим им пару минут? Ты же не против? — спокойный голос парня, его мягкий добрый взгляд заставил девушку задуматься и остаться стоять рядом с ним. — Мне кажется, им надо побыть чуточку наедине. Ты же знаешь, как давно он любит твою сестру? Как ему было тяжело всё это время? — Знаю. Мара подошла к окну, чтобы из тени наблюдать, как Чонин аккуратно проводит ладонью по тоненькой руке Бом, как поджимает губы, не решаясь на что-то, какими влюблёнными глазами он смотрит на девочку. А младшая Со не отрываясь, прячет смущённое личико за ширмой из волос, и, Мара знает точно, личико сестрички сейчас мило раскраснелось, и она должна быть самой миленькой девочкой на земле. Чонин свободной рукой нежно подхватывает подбородок девушки и приподнимает её личико, чтобы лицезреть глаза своей любимой, тонуть в них, и не желать спасения. Он что-то шепчет девушке, и она смущается ещё сильнее, стараясь спрятаться, но парень не позволяет, теперь уже заключая её щёчки в ласковые оковы своих рук. Она смотрит так, точно перед ней находится вся её жизнь, а он так, точно держит в руках свой мир. Бом что-то так же тихо отвечает, от чего на лице Кима разыгрывается счастливейшая улыбка, и он просто крепко прижимает малышку к себе, продолжая что-то шептать, и слегка раскачиваясь из стороны в сторону. Старшая Со еле слышно читает по губам парня «Люблю!» и на её лице проявляется ласковая, заботливая улыбка. Лучше тех, которые описываются словом счастье. К руке Мары нежно прикасается чужая рука, и девушка вздрагивает всем телом, но поворачивается к нарушителю пространства лишь тогда, когда вся её ладошка аккуратно скрывается в горячей руке Бекхёна. Он так же улыбается, глядя на Чонина и Бом, но стоит Маре повернуться, как всё внимание парня переключается на неё. И вот уже в его глазах нет такого счастья, а лишь безумная, опустошающая любовь, не нуждающаяся в представлении, но она такая искренняя и тёплая, что Мара невольно улыбается, аккуратно прикасаясь свободной рукой к виску Бёна, чтобы пальчиками очертить контур его лица. Если это не волшебство, то определённо тот момент, с которого начинается большая и светлая любовь.