Die weisse Schokolade

На самом деле, Бекхён ненавидел красный цвет. Для одного цвета, ассоциаций было слишком много у парня. Боль, кровь, пошлость, гнев, смерть, ненависть, страсть. Один незначительный и красивый цвет. Единственное, за что Бён мог допустить существование этого цвета в своей жизни, так это то, что он беспрекословно подходил Маре. Красный вообще, по мнению Бекхёна, не шёл никому, кроме Со Мары. Только она могла выглядеть в коротеньком красном платьице привлекательно, а не пошло. Только Мара могла носить красную юбку и не выглядеть глупо, стараясь изо всех сил показать, что этот предмет одежды не что иное, как крайняя необходимость, а не прихоть. Вообще, такие девочки, мнущиеся, старающиеся прикрыть то, что надели для вида, невероятно раздражали Бёна, и ему хотелось бы больше никогда их не видеть. Но именно такие особы вновь и вновь всплывали перед глазами и старались маячить как можно больше. Бён Бекхён страшно не любил красный цвет. И, несмотря на то, что официально признал этот цвет прекрасным дополнением к красоте Мары, парень отчаянно ненавидел, когда Со облекалась во что-то красное. В такие моменты, он готов был протестовать и просить запретить на международном уровне одежду красных оттенков. Ведь когда Со Мара красиво вышагивала в своих алых нарядах, все мужчины сворачивали шеи и у них начиналось хроническое косоглазие. Будь проклят красный цвет. Бекхён не переносил красный цвет. Даже сейчас, когда медленно стягивал тонкую ткань твёрдых плечиков, и покрывал горячими поцелуями светлую кожу. Когда нетерпеливо шарил ладонями по узкой юбке, и намеревался прочувствовать все изгибы любимого тела, под таким элегантным нарядом. Даже тогда, когда молния на спинке вжикнула, и алая ткань бесформенно упала к ногам Мары. Бекхён будет всегда ненавидеть красный цвет. Но он позволит Маре его носить только дома. Только для него. — Ты делаешь меня уязвимой, — удобно уложенная на чужую грудь Мара, с трудом боролась со сном, потому, что ужасно не хотела пропускать этот волшебный момент в руках Бекхёна. — Ерунда, — усмехнулся парень, пальчиком разрисовывая чужой животик. — Нет, правда! — возмутилась девушка, немножко встрепенувшись в объятиях, но не торопясь их покидать. — Я становлюсь зависима тобою! — укоризненный смех. — Бён Бекхён! Верни мою прежнюю беззаботную жизнь! — Арым! — парень легко коснулся поцелуем уха Со. — Чего? — не своим голосом пробасила девушка, всё же вырываясь из рук парня, и расстреливая его неприятным взглядом. — Хваён! — откровенно хохотнул Бекхён. — Имена твоих бывших? Жить надоело? — Мара пригрозила кулачком, а парень вовсе рассмеялся, через силу возвращая девушку в прежнее положение. — Имена моих будущих, — Бекхён чмокнул макушку Со, а затем обжог её ухо горячим дыханием: — дочерей. Мы больше не будем возвращаться к этому разговору. Выбирай. Мара покраснела, затем стремительно побелела, её ладошки и ступни сначала вспотели, а потом резко замёрзли, внутри всё сжалось, а перед глазами поплыло, и в довершении она икнула. Наверное, у алкоголя в крови открылось второе дыхание. Что вряд ли. По правде говоря, всё то время, что они с Бекхёном не виделись до сегодняшнего дня, мысли девушки то и дело погружались в пучину бессмысленных мечтаний о прекрасном малыше. Их прекрасном малыше. Но всякий раз, стоило подобным мыслям завладеть разумом девушки, как она тут же представляла себе хмурую мордашку парня и его странную покорность. Мара считала, что Бекхён не захочет ребёнка ни сейчас, ни через пару лет. Это вполне нормально и закономерно. Он сам ещё слишком молод, слишком юн и зависит от родителей. Но Бён не сможет стать отрицательным героем и возьмёт беременность и подготовку к отцовству в свои руки, скорей всего, не получая от этого удовольствия. И выходило всё совсем не так, как она себе представляла. — Послушай, Мара, — серьёзный голос Бёна отразился от кожи приятной россыпью мурашек, и девушка непроизвольно прикрыла глаза, отдавая себя на растерзание мелодичному тихому голосу, — У нас обязательно будет ребёнок или два. Мы справимся со всем, что нас ждёт впереди. Я получу диплом о высшем образовании, буду усердно работать и стану хорошим мужем и отцом. Но всё это возможно, только если ты будешь верить в меня. Если ты будешь рядом со мной, будешь моей опорой. — Бекхён, — еле слышно протянула Со, запрокидывая голову назад. Алкоголь, сладкий голос, неприятная тема вскружили голову девушки так, что она прямо сейчас готова была отключиться и забыть о нехорошей реальности, в которой её молодой человек, отчаянно рвущийся стать её мужем и отцом её детей, — двадцатилетний сынок родительских друзей. — Подожди. Я обещаю тебе стать лучшим. Стать тем, кем ты будешь гордиться. Только дай мне год. Всего один год. Я закончу колледж следующей зимой, начну работать и поступлю в университет. Ты же ждала двадцать лет, так подожди ещё чуть-чуть. Бекхён мягко касался тонкой кожи на шее девушки, а та роняла маленькие слезинки на свои плечи. Сейчас она прекрасно понимала, что готова ждать даже больше, чем один год. Готова быть всегда рядом и поддерживать своего мальчика. Потому что он уверен в своём плане, уверен в будущем, уверен в себе и в ней. Потому что он ей нужен. — Хваён, — выдохнула Мара, вызывая довольную улыбку на лице парня, решаясь отдаться целиком на растерзание судьбы. Всё воскресенье Мара провела на диване в компании Бекхёна и набора любимых фильмов, напрочь позабыв о своём разрядившемся телефоне. Но это не было большой бедой до понедельника. Когда на неё высыпалась сотня пропущенных звонков и не прочтенных смс от сестры, родителей и даже Ким Чонина, который, кстати говоря, сейчас зверствовал в её кабинете. — Нет, я всё прекрасно понимаю, мелкий отчитался родителям, что устал от шума и незнакомых людей, поэтому ушёл домой, но по пути встретил какого-то старого друга, поэтому решил завалиться к нему на все выходные. Но какого чёрта ты, взрослая женщина, никому не сказала куда подевалась? К тому же босая и без пальто? Чонин пыхтел, как паровоз, и широкими шагами мерил скромный кабинет замдиректора. Родители Со волновались, Боми сходила с ума, и вся эта паника неприятно падала на его плечи. Он даже приезжала к дому Мары, но ему никто не открыл дверь. Два идиота, которые ведут себя как дети малые. — Боми всё воскресенье проплакала! Видела бы ты её мешки под глазами. Сегодня она снова плакала, — выпалили парень, добавляя уже куда спокойнее, — Из-за них! — Когда ты её успел повидать? — ахнула девушка, теряя надежду погрузиться в свои бумаги. — Подвозил до школы, — довольно улыбнулся парень, усаживаясь в своё излюбленное кресло. — Ты должен радоваться, что наши родители такие слепые! — укоризненно покачала головой девушка, складывая руки на груди. — Как и ты, — она ждала именно такого весёлого ответа, который отрезвляюще бил по мозгам, поэтому Мара лишь поджала губы и наклонила голову. — Да брось! Я же не хотел тебя обидеть! — взмолился Ким. — Всё хорошо. Это же правда. Ты прав. — Не сходи с ума. К тому же, после дня рождения Бом, я буду сильно разочарован в наших родителях, если всё ещё ничего не поняли! — Ты про медведя? — Я про ваши романтичные посиделки под звёздным небом на качели, и совместное растворение в бытие. А то, что я подарил твоей сестре медведя — это мелочи. Мара ещё сильнее сжала губы, и еле слышно засопела, зато Чонин радостно улыбался. — Такими темпами наши родители захотят свадьбы и внуков! Мара нервно дёрнулась на последнем слове, и испуганно глянула на друга. — Опять не в кассу? — опечалился брюнет, всеми силами стараясь придумать хоть одну тему для разговора, которая бы мало касалась их семей и личной жизни. Но всё было так туго переплетено… — Нормально, — сквозь зубы отозвалась Со. — Бекхён поделился своими планами со мной. Попросил подождать год и пообещал, что нашу дочь мы назовём Хваён. Это нормально, Чонин? Ким неожиданно кашлянул, осушил пол графина, ещё прокашлялся и хмуро посмотрел на растерянную Со. — Ты представляешь, что скажут ваши родители, если Бекхён приведёт в дом меня? Тётушка и дядюшка Бён меня депортируют первым пинком! Они и разбираться не будут! И будут правы. Я старше, я должна была оттолкнуть мальчишку. Должна была быть умнее и сильнее. А оказалась слабой и бестолковой… — Прекращай! — рыкнул Ким. — Ваш отец, если мерить твоей линейкой, должен мне голову оторвать, если я приду свататься! Его самая младшая дочь, школьница, и двадцатидвухлетний мужик… — Мужик, — прыснула Мара, скорее от нервов, чем от распознанной шутки. — Четыре года — не семь лет. Вы можете подождать до её девятнадцатилетия, если ты так боишься. В любом случае, отца можно заранее подготовить, чем вы и так занимаетесь… А вот когда женщина и молодой парень… Мара обхватила руками голову и готова была расплакаться. И почему эти мысли её окутывают только на рабочем месте? Почему это не стучало топором по мозгам, когда Бекхён так испытующе целовал её на лестничной площадке в офисе? Почему не долбило по органам, когда она поддавалась на горячие прикосновения к своему телу парнишечьих рук в доме Бенов? Почему не отрезвило, когда Бён нёс её вялое податливое тело к ней в комнату? Почему позволяло идти на поводу у сердца и везде следовать за Бекхёном? Ждать его звонков, отвечать на сообщения, уезжать на выходные за город, притворяться счастливой парочкой? Почему рядом с ним было так легко и спокойно принимать эту связь, но стоило парню пропасть из виду, как голова включалась и с двойным усилием давила на совесть? — Хваён — красивое имя для девочки! — из последних сил улыбнулся Ким, подходя ближе к подруге. — А теперь давай установим правила? Больше никаких разговоров о тебе и Бекхёне, и обо мне с Боми? Они портят твои решения относительно моего брата, а я хочу, чтобы вы оба были счастливы! — Были бы счастливы, если бы ему не приспичило в меня влюбляться… — Будете счастливы, но только вместе, — поправил Чонин, и погладил девушку по плечу. — А теперь, пошли-ка обедать! Я тут приглядел новое кафе за углом. Хочу попробовать их стряпню! Враз став довольным и счастливым, Чонин модельной походкой направился к двери, всеми силами надеясь на то, что обед повысит настроение замдиректора, и её голову больше не будут беспокоить мысли о неправильности их отношений с Бекхёном. Мара, следуя за другом, почему-то тоже больше не хотела думать о том, что заставляло её плакать и страдать. Она хотела бы, чтобы всё стало легко и просто. Хотела бы иметь возможность вот так спокойно идти на обед с любимым, а не с другом, и уж тем более не бояться попасть под обстрел осуждения и призрения. Ей бы очень хотелось сейчас улыбаться, глядя в заботливые глаза Бекхёна, держать его за руку и торопиться домой, а ещё поцеловать его. Легко, невесомо, но так, чтобы все знали, что он её! Из мыслей Со выдернул знакомый силуэт мужчины, который стоял на ступенях, ведущих к главному входу в их офисное здание, и болтал с одним из представителей PR-отдела. Слишком знакомый силуэт. Такой, который годами не выкинешь из памяти. Который смешивается с кровью, и отпечатывается в сердце. Высокий, статный, с короткой модной стрижкой, в дорогом строгом костюме и с дизайнерской деловой сумкой для документов. Нисколечко не изменился. Такой же открытый и в то же время серьёзный. Кажется, будто после пары слов с ним, ты знаешь о собеседнике всё, но это было лишь умело оставленное впечатление. Вот и с Марой было то же самое. Она до сих пор не знала, насколько глубоко смогла узнать его. — Твою мать! — прохрипела девушка, чувствуя, как застыли её руки и ноги, а какое-то подобие страха окутало тело, не позволяя сделать и шага. — Что не так? — забеспокоился Чонин, осматриваясь по сторонам, но не находя причину такого поведения подруги. — Алекс Чо, — Со кивнула в сторону улыбающегося старого знакомого, который уже заметив парочку, шёл в их сторону. — Привет, Мара! — напыщенно радостно пропел мужчина, не забыв смерить презрительным взглядом Чонина. — Привет, Ким… — парень наигранно нахмурился, будто пытался вспомнить какую-то важную информацию. — Всё ещё преследуете с братом Со Мару? Попробуйте обзавестись девушками, это порой полезно бывает! — Ты что-то хотел? — холодный голос Мары, перекрыл недовольное шипение Кима, а заодно не позволял парню накинуться на обидчика. — Зачем ты здесь? — Да вот, пришёл обсудить с рекламщиками договор. Теперь наша фирма будет заниматься вашей раскруткой! — Какое неприятное событие в жизни фирмы! — скривилась девушка, а Алекс лишь едко усмехнулся. — Теперь мы будем видеться значительно чаще! — Надеюсь, твоя блондинка будет не против? Хотя о чём это я? — Мара картинно стукнула себя по голове. — Я же никак не связана с этим отделом! Хорошей работы, Алекс! Подхватив Кима под руку, Со направилась в сторону их места вкусного обеда. Правда, уже не такого приятного!