Die weisse Schokolade

Со Мара с каким-то странным клокотанием органов внутри медленно плыла по заполненному залу, совершенно позабыв, что приехала она сюда не одна. Такая же, немного потерянная Джунхи следовала за именинницей по пятам, боясь потерять странную подругу из вида. Они, наверное, лет сто уже не были в подобных заведениях, не танцевали до упаду и не растворялись в толпе. Хотя куда уж, растворялись! Две почти тридцатилетние женщины среди молоденьких девчонок. Куда менее вульгарно смотрятся взрослые мужчины, прибившиеся к барным стойкам, попивающим виски и бессовестно рассматривающим юных девушек, изгибающихся под новинки сезона. — Фух! — слишком громко фыркнула Со, неаккуратно плюхаясь на высокий стул возле бара, и тут же появился бармен, словно его позвали. — Две бутылки пива! Многозначительный взгляд молодого парнишки с коротко стриженными чёрными волосами. Мара быстренько осматривает себя, затем подругу в плотном бордовом платье с рукавами три четверти, вырезом-лодочкой и тюльпановой юбкой, с приятным макияжем на красивом лице и строгими лаконичными кудрями. И когда она успела так вырядиться? — Ладно, — Со машет рукой. — У меня сегодня день рождения, тащи шампанское или вино. На своё усмотрение! — С днём рождения, — кивает бармен и удаляется в другой конец бара. — Где моя подруга? — тяжело вздыхает Ли и принимается безынтересно рассматривать толпу. — Твоя подруга в дерме! — хохочет Мара и протягивает правую руку. — На моем запястье почти целое состояние! Мне эту хрень Алекс подарил, а я приняла! Глаза Джунхи сначала неестественно расширяются, лицо выражает полный шок, но вскоре всё вновь становится каменным и скупым на чувства. — Я дура! Самая настоящая идиотка! Я допила… не помню, какой бокал по счёту, — пьяно тараторила именинница, не обращая внимания на эмоции собеседницы, — и надела, это уродство на себя. А ещё я влюблена. Кажется… — В Алекса? — искренне ужаснулась Джухи. — Опять? — Не! Не в него! Хуже, Джунджун! Куда как хуже… И я не могу тебе сказать в кого… поэтому давай напьёмся хорошенечко, попляшем с молодёжью и поедем спать. Твой муж меня, должно быть, ненавидит? — Нет, всё в порядке. Ли Джунхи поджала губы и сочувственно потрепала подругу по плечу. Они уже проходили через такое. Сейчас им не нужны лишние слова, поэтому она будет пить столько, сколько потребуется Маре, будет с ней танцевать, а потом обязательно отвезёт подругу домой. И она не задаст ни одного лишнего вопроса. — С днём рождения! — весело улыбается бармен и ставит перед девушками бутылку приличного шампанского с двумя бокалами. — Может, вам лучше пройти за столик? — Спасибо, дорогой, — теперь Мара пьяно щебечет и сроит глазки, как никогда раньше, — но отсюда вид лучше! Бармен разливает напиток по бокалам, отказывается от предложения пьяной именинницы выпить вместе с подружками, и девушки, опасно звонко чокнувшись, залпом осушают свои стеклянные бокалы, следом наливая ещё. — Принеси ещё одну, — кивает Со, и брюнет опять исчезает. Мара внимательно вглядывается в толпу и примечает небольшое сборище юных ребят, без труда вылавливая из их толпы родную взъерошенную макушку. Странно, но девушке нравится, как на Бекхёне смотрится этот модный свободный двубортный пиджак, открывающий вид на белую футболку из-под которой торчат любимые ключицы. Бён счастливо улыбается и поднимает стопку вверх, вместе со своими друзьями, произносит тост и они дружно выпивают, а потом закусывают. Девушки картинно жеманничают, парни слегка петушатся, и Бекхёну идёт такая счастливая пора беззаботного юношества и праздной жизни. Ему идёт эта слегка пьяная улыбка, эти ярко блестящие глаза и этот беспорядок на голове. Он совершенно точно не Алекс, и этому парню пока очень далеко до мужчины, и абсолютно точно не стоит туда торопиться. Мара берёт свой бокал и одним глотком отпивает половину, Джунхи смотрит на это, молча, позволяя подруге делать то, что она хочет, потому что так надо. Просто надо. — Давай выпьем за время, которое делает то, что от него требуется, и за судьбу, потому что эта сволочь играет с нами в запретные игры, а вместе они творят чёрте что, а нам это все приходится расхлёбывать, давиться, медленно тонуть в дерьме и, в конце концов, умирать! — Философски, — сухо замечает Джунхи, но чокается с подругой и прилично отпивает. — А теперь… я хочу веселья… Только, давай ещё выпьем, ты слишком серьёзная, а ведь это мой день рождения! Они выпивают ещё и ещё, Мара несёт странный смешной бред, поднимая настроение загрузившейся подруге, и вот они уже слились с толпой, вытанцовывая свои странные, но уместные танцы. Им весело, и Со даже на какое-то время забывает о том, что где-то рядом бродит Бекхён со своими друзьями. Ей сейчас, почему-то, на всё плевать. На Бекхёна, на Алекса, на чужое мнение, на родителей и тётушку с дядюшкой Бён. Да пусть хоть все узнают, что они с Бекхёном спят на протяжение… Святые ёжики, почти семи месяцев! И ещё как спят! А ещё они лгут всем вокруг, даже… нет, особенно родителям. И им нравится проводить долгие, тягучие, тёмные ночи вдвоём. Им нравится исполнять желания друг друга, а на следующее утро одеваться и улыбаться всем, будто ночью они лишь крепко спали в разных местах. Мара медленно провела руками по телу, и почему-то даже не могла представить, чтобы кто-то другой, а не Бекхён, прикасался к ней. Но, не смотря, ни на что, чисто эстетически, она сегодня кайфовала от прекрасного Алекса. — Ой! Простите! — в Мару больно кто-то впечатался, и порядочно пьяная Со запоздала осознала, как ей было больно. — Всё хорошо, иди, — не глядя на обидчика кинула именинница, тут же принимаясь дальше танцевать, потому что она здесь для этого — не думать, а расслабляться. — Со Мара? — а вот обидчик, точнее обидчица так не думала. — Ынри? — первой очнулась Джунхи, и Мара замерла, как вкопанная, широко распахивая глаза. — Ли Джунхи! — ещё звонче воскликнула восхищённая девчонка, прикрывая ротик ладошками. — Вы сегодня так красивы! Какое платье! Нет, вы всегда очень красиво выглядите, но сегодня особенно! — неуместно восторгалась выкрашенная в пшенично-землистый Ынри. — Ох! — она хлопнула по лбу ладошкой, и налетела на Со с объятиями. — С днём рождения, онничка! Счастья, всех благ и большой крепкой любви! И чтобы Ваш мужчина мог стать для Вас надёжной опорой! Мара скривилась от неприязни и слишком тугих объятий, сгримасничала на лживые поздравления, и, наконец, освободилась, подавляя желание растворить девушку в небытие. — Спасибо, Ынри! А теперь иди! — Хорошо! Онни! — ещё раз наигранно счастливо запищала девчонка и отошла на шаг. — Сейчас же скажу Бекхёну-оппе, что вы здесь! — Нет! — взвизгнула Мара. — Если увидишь его, не в коем случае не говори ему ничего! — поправив интонацию добавила Со. — А теперь иди. Мы не виделись с тобой! Ынри кивнула и ушла, а Мара облегчённо выдохнула, попутно попросив защитника, чтобы Бёну всё-таки ничего не сказали, но какой толк в просьбе, если это связано с подлой Ынри? — Боми тоже тут? — ошарашено спросила Джунхи, когда девушки вернулись на своё место и, чокнувшись, выпили ещё по целому бокалу, переходя ко второй бутылке. — Не-а! она у нас маленькая ещё, да и не отпускает её… — Со во время прикусила язык, потому что не отпускает её теперь Чонин, боясь потерять своё маленькое сокровище. — Но Ынри здесь, а она ровесница Боми. Родители её по-прежнему не пускают никуда без тебя? — Угу, — заполнив рот приятным игристым напитком, Мара качала головой, без труда отыскав Бекхёна и не желая говорить о сестре. Бён забавно танцевал, и ворошил рукой волосы. Вот и Ынри объявилась возле него, что-то шепнула на ухо, парень стал серьёзным и они вдвоём куда-то удалились. Вот чертовка! Хотя… Пусть идут и делают что хотят! Маре сегодня плевать. Плевать настолько, что она вновь наполняет бокал и осушает его до последней капли. Как заправский алкоголик! Из ниоткуда вдруг вырастают два доброжелателя напоить дам, и Со порядком напрягается. Её всегда бесили такие люди. До дрожи и желания драться. — Девушки, — начинает один, и именинница смеряет его брезгливым взглядом маньяка, — смею предположить, что вы празднуете своё совершеннолетие? — Нет, — совершенно холодно отвечает Ли. — Тогда, можем мы узнать повод и вот, от нас, — бармен преподносит очередную бутылку шампанского. — Скромное украшение вашего вечера. — Лучшее украшение нашего вечера, — чуть заплетаясь начинает ворчать Со, — это ваше отсутствие. — Мадам, почему вы не в духе? Замечательная ночь субботы, компания двух приятных мужчин, разве не будет кстати? — Вы хотите сделать нам приятное? — на лице Мары разыгрывается ухмылка дьявола и она кивает бармену и парень даёт ей не очень длинный листок. — Тогда вот, оплатите наш счёт и проваливайте! Во-первых. Во-вторых, я — мисс, а не мадам! Ну и в-третьих, вот эта красивая леди, — она обеими руками указывает на Джунхи, — прекрасная жена, лучшего мужчины в мире, и невероятная мать милого мальчика шести лет. Так что да, ваша компания нам совершенно не подходит под прекрасное завершение недели и тем более этой ночи! Мужчины ещё что-то говорят, но ни Мара, ни Джунхи на них не обращают никакого внимания, будто бы кроме них двоих никого в этом клубе не существует, нет, ну, конечно же, ещё и бутылка шампанского, но явно не эти два старичка. — Да, — протягивает именинница, когда след мужчин растворился в пестрых огоньках клуба, — давненько такого не было. Думала уж, что растеряла навык. — Ты? Да никогда в жизни! — хихикает Ли, точно ей опять двадцать. — Я даже рада, что они подошли, было круто, — протягивая полный бокал подруге хохочет Со. — За нас. За лучшую жену и прекрасную мать! И меня… Просто меня! — За тебя, — выкрикивает Ли, и девушки отпивают немного, видимо больше не в состоянии пить большими порциями. — Я устала! — стонет Мара, укладывая руки и голову на столешницу. — Я устала от себя, Джунджун… Я безнадёжна и не знаю, что мне делать… — Давай поедем домой? — Джунхи аккуратно гладит подругу по спине, но та никак не реагирует на это. — Нет… Ты — поезжай, а я тут останусь. Тебе завтра ещё с малышом весь день сидеть, а мне ничего и никого… не кого… Мара тихонько заплакала, впервые за долгое время, давая себе волю на такое. — Давай-давай, пошли, я вызову такси и отвезу тебя в жемчужину. — Нет, Джунджун… поезжай одна, — Мара залезла в сумочку и вытащила оттуда купюру, — вот, это тебе на такси, должно хватить. Это же моя прихоть быть тут… — Не смеши людей, Мара, поехали домой. — Да ну нет же! — сорвалась на крик плачущая именинница. — День рождения без слез — это какой-то не праздник! Просто оставь меня тут, я ещё немного выпью и, наверное, поеду домой… — Я не могу тебя оставить здесь. — Можешь, — рядом с Ли Джунхи стоял серьёзный и абсолютно адекватный Бекхён, который внимательно следил за истерикой девушки. — Я отвезу её, Джунхи. Я позабочусь о нуне. Мара досадливо поджала губы и обиженно сощурилась. Нуна. Она же его нуна! — Хорошо, Бекки, — Джунхи похлопала парня по плечу. — Тебе я доверяю, да и мне она не поддаётся сегодня. Позвони мне завтра, или пусть она позвонит, как оживёт… Джунхи ушла, а её место занял серьёзный Бён. Он некрасиво хмурился и молчал, пока Мара тихонько плакала в чёрные рукава своего платья. Её хрупкие плечи содрогались, и голова немного дёргалась. А вскоре девушка замерла, и тогда ей на спину приземлилась горячая ладонь парня. — Пойдём, умоемся? — прохрипел Бекхён, и Мара послушно кивнула. Спрятав красное заплаканное лицо с размазанным макияжем за завесой длинных чёрных волос, Мара, ведомая Бёном, покорно шла сквозь толпу, приятно замечая, что в голове абсолютно пусто. Пьяные слёзы иногда лучше всяких уговоров. Бекхён безапелляционно вплыл в женскую уборную и поставил Мару перед небольшим умывальником, и они оба уставились в неприятное отражение заплаканной девушки. Со нервно дёрнулась, а Бекхён одной рукой забрал её волосы сзади, и девушка принялась умываться. Наскоро смыв остатки пустой истерики, Мара, не удосужившись вытереть мокрое лицо, всеми силами прижалась к груди парня. Вдруг стало спокойно и хорошо. Как и должно быть. И этот молодой парень рядом, казалось бы, может решить любую проблему девушки. Они совсем немножко постояли так, пока дверь не открылась, впуская в хрупкую тишину гром клубной музыки, и Со оттолкнулась от Бекхёна, успевая расслышать тихое: «С днём рождения, родная!» Вернувшись к качающейся на волнах музыки толпе, Мара вдруг взмолилась: — Давай ещё тут останемся. Я хочу ещё потанцевать! Я хочу ещё выпить! — Нет, Со Мара! — хрипло заявил Бён. — Мы едем домой. — Но я не хочу домой! Там меня никто не ждёт. Я туда не хочу! Хочу остаться тут! — Мара, — Бён заглянул в отрешённые пьяные глаза. — Мы не останемся здесь, и если ты не хочешь, чтобы я тебя отсюда выносил на руках, ты пойдёшь со мной! — Я туда не хочу! — по слогам произнесла девушка, и парень подошёл критично близко, что у пьяной Со перехватило дыхание. — Еще раз повтори, и ты поедешь домой на моём плече! Хочешь, чтобы все это увидели? — Нет! Но и домой я тоже не хочу! — вновь взвыла девушка, собираясь расплакаться. Бекхён крепко обнял Мару и поцеловал в макушку, а затем в ухо, попутно шепча: — Я там. В твоей жемчужине. Я бы ждал тебя там сегодня. И всегда буду. Это наше место, так что давай вернёмся туда, где на нас не глазеют, а ты мне расскажешь, зачем приехала сюда. — Но там нет тебя… — Но я же рядом. Прямо сейчас, чувствуешь? Бён обхватывает лицо Мары ладошками и поднимает его к себе. Красивая, милая, заплаканная и такая родная… — С днём рождения, любимая! Поехали, у меня для тебя есть подарок! Он легко подхватывает девушку на руки и та прячет лицо в плече парня. Пусть никто не видит её алых щёк, способных сжечь здесь всё. Но Маре очень приятно сейчас легко плыть в крепких руках Бекхёна.