Unmeisen

Краски закатного солнца сменяются почти темнотой. Хотя здесь, на крыше одного из небоскребов, огней города не видно, и, если постараться, можно даже найти звёзды на небе. Чонгук не ищет, его взгляд прикован, пришит, приколочен к Юнги. Прошение не приняли. Ожидаемо. Юнги тогда хмыкнул, проглотив это самое «ожидаемо». Папка с новым заданием лежит на столешнице, к ней ни один из парней не притронулся, не открыл. У них есть ещё несколько дней до начала пинков от совета по поводу не начала. Чонгук притащил откуда-то затасканый плед, термос с покоцанным боком и свой взгляд побитого щенка. Когда-то этот взгляд был запрятан так далеко, что и сам Чонгук не вспоминал о его существовании. До Юнги. Точнее, до осознания, что если однажды кто-то из них не вернётся, то... То ничего больше не будет. Ни для одного, ни для другого. Поэтому прошения — становятся традицией после каждого задания. И их отметание тоже. Чонгук считает до ста, обещая себе, что после этого скажет что-нибудь, разорвет тишину, вытащит Юнги из скорлупы бесконечной вины. Юнги считает до девяносто, чтобы успеть вытащить себя раньше, чем Чонгук скажет что-нибудь. Чувствует взгляд на себе — тяжёлый, но комфортный, — и думает, думает, думает. — Может, на море? — он выдыхает едва слышно. Поднимает руку, ладонью к небу, тянется пальцами в сторону, где за километры кусок воды. — В такую холодину? — фыркает младший. — Как будто ты мерзнешь, — Юнги скалится, — Да и я тоже нет. В этом году зима непривычно морозит. Хоть бы снега присыпала, раз уж в минус по термометру ушла. — После задания, — Чонгук потягивается, хруст его позвоночника кажется спасением от тянущей боли. Прошлая охота — подполье, как же, унюхали, — закончилась переломом. Юнги узнал об этом, внезапно, от Намджуна, и за час криков ни разу не повторился в ругательствах. Обновил рекорд, предыдущий был вполовину меньше. — Арендуем грузовик, — машет рукой Мин, — Тот, который с кроватью и прочим. — Прочее не пригодится, — гогочет младший, едва не зависая от того, как смотрит на него Юнги, наконец повернувшийся лицом к нему. «Dirty mind, dirty mind» в голове, почему-то голосом Хосока. Слишком много тиктока в те минуты, когда они пересекаются в одном кабинете, планируя вылазки. Хосок, кажется, знает все тренды и не упускает возможности повторять громче, чем нужно. — То есть, продукты не покупать? — Как будто ты жрешь, — передразнивает Чонгук, изменяя недавно прозвучавшую фразу. — Ну да, — соглашается Юнги и тянется за поцелуем. Когда термос пустеет, парни поднимаются на ноги и подходят к краю крыши. Огни внизу — слишком много и слишком ярко, — встречают их вывеской с рекламой концерта какой-то группы. Чуть далее реклама сериала, о котором не говорит разве что ленивый. Юнги видел одну серию, пока ждал Чонгука. Ему не понравилось: наигранно, нелогично, громко, в реальной жизни такие отношения не протянут долго. А в сериале — он подглядел в интернете, — за сотню серий. Порыв ветра заставляет его отступить, он не Чонгук, которого и тайфуном не снести. Зато широкая спина младшего теперь перед ним, и кто он такой, чтобы отказывать себе в удовольствии прижаться, просунуть свои руки под чонгуковские и поскребстись ногтями по футболке на животе своего парня. Больше чем парня, вообще-то, но Чонгук пока не знает о том, что старший уже с месяц ищет способ выбраться из страны, хотя бы на неделю, заплатить кучу денег нужным людям, чтобы им с Чонгуком позволили стать мужьями друг другу. Чонгук стучит носком кроссовка по полу, обдумывая что-то. Юнги ждёт, не спрашивает, все равно же расскажет. Луна скрывается за небескребом. — Давай утром откроем папку, — наконец произносит Чонгук, застывая в руках Юнги. — Чем раньше выполню, тем раньше свалим к морю. Юнги разворачивает младшего и сжимает его плечи ладонями: — Только осторожнее. Ещё осторожнее, чем в прошлый раз. Чонгук понимает, о чем речь. Несмотря на всю осторожность, продуманный до мелочей план, да и поддержку — издалека, конечно, — его унюхали. И он определенно-точно не понимает, каким образом. — Обещаю. Спустя несколько минут тишины и спокойствия, они возвращаются к пледу. Юнги складывает его, а Чонгук подхватывает термос и идёт открывать дверь на лестницу. До утра есть ещё два с половиной часа и незнания.