Ри, к вашим услугам!

— Волнуешься? — поинтересовался Бильбо, когда караван (и мы вместе с ним) оказался под сводами Эребора. — А ты как думаешь? — вопросом на вопрос ответила я, поправляя капюшон плаща, скрывавший мое лицо. — Думаю, тебе нужно успокоиться, — отозвался мой названный брат и, кивнув на закрывшиеся ворота, добавил: — Все равно пути назад больше нет. — Вы готовы? — Дис подошла как всегда незаметно, заставив нас обоих вздрогнуть. — Торин не любит ждать. — А что он вообще любит? — тихо пробормотала я, но гномка услышала. — Тебя. Помни об этом, хорошо?       Мне оставалось только кивнуть.       За полтора года Эребор здорово изменился. И я говорю не о восстановлении разрушенного, хотя гномы и проделали грандиозную работу, приводя дворец в порядок. Просто теперь это место наполнилось жизнью, светом, голосами и смехом и перестало напоминать склеп. Это дорого стоило.       Король-Под-Горой, как и полагается королю, принимал гостей из Синих гор в тронном зале, отмытом буквально до блеска, и Аркенстон сиял в навершие его трона. Сейчас он мало походил на того гнома, что летним вечером вошел в хоббичью нору, и, слава Ауле, совсем не напоминал одержимого Аркенстоном и золотом безумца, хотя темные круги под глазами были точно такими же. Тяжелая даже на вид золотая корона украшала его чело, мантия его была синее самых синих сапфиров, а вот сапоги остались прежними, разве что грязи и пыли на них было поменьше. И эта деталь показалась мне настолько забавной, что я с трудом удержалась от неуместного смешка. — Дис, позволь поприветствовать тебя в Эреборе! — произнес Торин, спустившись с трона и крепко обнимая сестру, и эхо подхватило его голос. — Добро пожаловать домой! — Спасибо, — тихо ответила гномка и отошла чуть в сторону, скрывая ото всех подозрительно заблестевшие глаза. — Бильбо, друг мой! Я рад, что ты вернулся! — хоббиту достались не менее крепкие объятия, из которых он вылез страшно довольным, но слегка помятым. — Я тоже этому рад, — улыбнулся он, присоединяясь к Дис. — Кто ты, гость, до сих пор не открывший своего лица? Друг или враг мне и Эребору? — обратился он ко мне.       Вместо того, чтобы снять капюшон и узнать его реакцию на мой приезд, я запаниковала, растеряла все слова и даже, кажется, отступила на несколько шагов. Судя по всему, разговор с Торином откладывался до лучших времен… Хорошо что Дис, заметившая неладное, поспешила вмешаться: — Друг, друг, — ворчливо отозвалась она. — И этому другу, как и всем нам, явно не помешает отдых — путешествие было долгим. — Конечно, оставим разговоры до ужина, — с мягкой улыбкой согласился с ней Подгорный Король. — Вас проводят, — добавил он и потерял ко мне всякий интерес.       Первое, что я сделала, попав в доставшуюся мне комнату — проверила, есть ли на двери засов. Второе — закрылась на этот самый засов, совершенно не желая слушать упреки гномки. Даже зная, что они справедливы. Особенно зная, что они справедливы.       Не раздеваясь, я рухнула на постель (оказавшуюся, к счастью, не каменной) и постаралась расслабиться. Дис не соврала — путь до Эребора был долгим и выматывающим. А еще — невыносимо спокойным. Ни тебе приключений, ни самых завалявшихся опасностей, ни обыкновенных неприятностей и недоразумений — ничего. К концу путешествия даже Бильбо признавал, что лучше драпать от орков, питаться подножным кормом и воевать с пауками, чем неторопливо ехать в составе большой группы незнакомых гномов (которые оставались незнакомыми только первые две недели) и буквально умирать от скуки.       Дождавшись, когда шаги и голос сестры короля затихнут вдали, я тут же вскочила с постели и отправилась на внеплановую прогулку по гномьему городу. И, знаете? Я отлично провела время!       На полтора часа буквально зависла в одной из кузниц, наблюдая за работой мастера, доводящего до ума и без того великолепный клинок. Сначала, правда, седобородый гном попытался меня прогнать, подозревая в вынюхивании секретов его мастерства. Но убедившись, что в изготовлении оружия я не разбираюсь от слова совсем, подобрел и разрешил остаться. Я даже умудрилась самую малость поучаствовать в процессе, время от времени подавая уважаемому Верму всевозможные инструменты и неизвестные кислоты. Под конец мастер пригласил меня заходить еще и даже пообещал выковать меч по руке, если у меня возникнет такое желание.       Следующим местом, где я также задержалась на долгое время, стал музыкальный магазин. В этой лавке (или все же мастерской?) всем заправляла гномка, чья стать была поистине богатырской. Мастер Ойла, кажется, была даже выше Двалина и ничуть не уступала ему в ширине плеч. А еще она изготавливала поистине прекрасные инструменты — они не только чудесно звучали, но и выглядели соответствующе. Среди ее произведений искусства нашлась даже настоящая гитара (правда, с четырьмя лишними струнами, но это такие мелочи!), в которую я влюбилась с первого взгляда. Правда, и стоила эта красавица ого-го сколько, а я, как назло, оставила почти все деньги в выделенной мне комнате.       Печаль от расставания с гитарой срочно требовалось чем-нибудь заесть, тем более что желудок стал напоминать о себе голодным бурчанием. До ближайшей таверны меня решила проводить та же мастер Ойла, решившая сегодня закончить работу пораньше. Гномий трактир ничем не отличался от любого другого: шумно, задымлено, гномно. Разве что вся мебель не деревянная, как у хоббитов или людей, а каменная — видно, что строили на века. Именно здесь я окончательно осознала, что Эребор ожил. Разговоры — обо всем на свете и ни о чем конкретном. Споры и ссоры на повышенных тонах, заканчивающиеся или шутливыми потасовками, или призывом выпить. А еще — здравницы в честь Торина, звучащие из разных концов зала, которые мне слышать было особенно приятно. Быть может, здравницы Даину кричали бы не менее громко, но…       Под Гору не пускали чужаков — для торговли и общения хватало восстановленного Дейла, однако мое присутствие никого не смущало. Даже одинокий стражник, у которого я уточняла обратную дорогу, удивился лишь тому, что в Эреборе кто-то может заблудиться.       Званый ужин я некультурно пропустила, по чистой случайности успев вернуться в свою комнату до того, как в дверь начал стучаться Бильбо. — Зря не пошла, — попенял мне хоббит с порога. — Там почти все наши были, они бы обрадовались твоему появлению. — Они — может быть, а вот Торин… — покачала головой я. — А его не было, — погрустнел полурослик, присаживаясь на огромный сундук, в который он, при желании, легко бы поместился. — У Короля, видите ли, обнаружились незавершенные дела, и потому он не смог появиться. Поэтому иди! — Куда? — В покои Торина, разумеется, пока там нет их хозяина, — отозвался взломщик, поражаясь моей недогадливости. — Я не могу! Бильбо, это неприлично! — в лучших традициях Лобелии возмутилась я. — К тому же, возле них наверняка полно стражи… — Стражу я ненадолго отвлеку, — отмахнулся Бэггинс. — А я, став невидимкой, приоткрою дверь и проникну в его комнаты? — Да ты понимаешь меня с полуслова! — рассмеялся хоббит, на раскрытой ладони протягивая мне золотое кольцо. — Ну хорошо, попаду я внутрь, а что дальше? — не торопясь брать в руки артефакт, поинтересовалась я. — А дальше — дождешься Торина и поговоришь с ним. — Ты думаешь, это так просто?! Я опять растеряюсь, забуду все, что хотела сказать, и дело закончится тем, что он выставит меня сначала из своей спальни, а затем и из Эребора! И будет, черт возьми, прав! — То есть ты даже пробовать отказываешься? — спокойно уточнил он, заглядывая мне в глаза. Устраивать истерику на ровном месте резко расхотелось. И вообще, Бильбо мне тут помочь пытается, а я… — Да нет, почему же? Пошли, — решилась я, надевая кольцо.       Путь до комнаты короля, что пролегал исключительно по освещенным галереям, мог бы быть и подлиннее. Серьезно! Я даже настроиться на разговор не успела, потому что три поворота (направо, снова направо и налево) и один подъем по лестнице спустя мы оказались в знакомом коридоре. И даже стражники, кажется, были те же самые, что не пускали меня к Торину, пока он был болен. — Мастер Бэггинс? — удивился молодой гном, стоявший возле неприметной лестницы. — Вы что-то хотели? — Мне не спится, — смущенно потер затылок Бильбо. — Я хотел поговорить с кем-нибудь из участников похода, но, к стыду своему, понял, что не знаю, как их отыскать. А вот где комната Торина мне вспомнить удалось… — Владыки Торина, — поправил старший гном, нахмурившись. — О, конечно, — мило улыбнулся хоббит, делая шаг к двери. — Могу ли я войти к Королю под Горой? — Нет. Приказано не беспокоить! — отрезал все еще недовольный страж, охранявший дверь в заветные покои. Но, видя, как погрустнел взломщик, немного смягчился и добавил: — Однако я могу довести вас до комнат мастера Балина или Двалина. — Спасибо, — сразу же воодушевился полурослик и чуть ли не на буксире потащил слабо сопротивляющегося гнома прочь, успев на ходу подмигнуть невидимой мне.       Младший стражник, дождавшись, пока его старший коллега и хоббит скроются на лестнице, прислонил к стене алебарду и нырнул в какую-то нишу, скрытую за гобеленом. Мне, конечно, было интересно, зачем он это сделал, но ждать его возвращения, чтобы потешить свое любопытство, я не стала, вместо этого метнувшись к двери. К счастью, она не скрипнула.       Стоять на пороге было глупо, и потому я, собравшись с духом, сделала небольшой шаг вперед. А потом еще один. И еще.       В комнате горела одна-единственная свеча, в слабом свете которой худо-бедно различались контуры предметов. Массивный письменный стол был завален свитками, книгами и бумагами, а на самом краю примостился недопитый кубок с вином. Парадная королевская мантия была небрежно перекинута через подлокотник кресла, отодвинутого как можно дальше от стола. Корона — символ власти, между прочим! — лежала на полу неподалеку, и компанию ей составляла массивная цепь, украшенная драгоценными камнями. А вот сапоги чинно и благородно стояли возле кровати, потому что, подозреваю, без них не особенно-то и походишь по холодному каменному полу.       Торин спал. Морщины, пересекавшие лоб, разгладились, и сейчас гном выглядел мирным и расслабленным. А еще — уставшим и измученным настолько, что я решила его не будить. Поговорить, в конце концов, можно будет и утром, верно ведь?       Но и просто так уйти… Нет, это было выше моих сил!       Чуть подумав, я опустилась на самый краешек королевского ложа, собираясь немного полюбоваться родным лицом и недолго побыть рядом. Я старалась делать все максимально тихо и осторожно, чтобы ненароком не разбудить Торина, вот только не учла, что он, в первую очередь, — воин, и спит чрезвычайно чутко. — Кто здесь? — хриплым со сна голосом воскликнул Торин, садясь на постели и стискивая в руке кинжал. — Покажись!       Кольцо с пальца я стянула автоматически, не успев задуматься, зачем, собственно говоря, это делаю. — Ты? — удивился гном, опуская оружие. — Опять сон… Ри сейчас далеко, очень далеко от меня, — с тоской произнес мужчина, глядя словно бы сквозь меня.       Я собиралась встать, уйти, сбежать, но не преуспела — гном уронил меня на постель, прижал к себе и прошептал, щекоча горячим дыханием шею: — Даже если ты всего лишь сон — не уходи! Останься со мной… — Останусь, даже если прогонишь, — пообещала я, но он, кажется, не услышал. Или сделал вид.       Немного погодя, когда дыхание мужчины стало глубоким и ровным, я попыталась выбраться из кровати. Куда там! Стоило мне только пошевелиться, как мужчина прижал меня к себе еще крепче и сильнее (хотя, казалось бы, куда еще-то?). Пришлось смириться с тем, что до утра мне не видать свободы, и просто наслаждаться моментом. Правда, кое-что мне сделать удалось, а именно — избавиться от собственных сапог, которые с тихим «Бамс!» свалились на пол возле ториновских.       А потом, поудобнее устроившись в стальных гномьих объятиях, пригрелась и уснула. Чтобы утром проснуться от фразы: — Так это был не сон? — сказанной на удивление не удивленным голосом. — Я все могу объяснить! — пробормотала я, поворачиваясь лицом к королю. Разомкнуть объятия, дабы вернуть мне способность двигаться, он и не подумал. — Но сначала позволь мне извиниться… — К эльфам в лес твои извинения! — мотнул головой мужчина.       Помолчали. Не представляю, о чем думал Торин, но маска полного безразличия на его лице меня, признаюсь честно, немного напугала. Я же размышляла о том, что все зло — от хоббитов и их волшебных артефактов. — Если тебе не нужны мои извинения, то не мог бы ты меня отпустить? — осторожно поинтересовалась я, когда молчание совсем уж затянулось. — Я буду полным дураком, если позволю тебе сбежать во второй раз, — хмыкнул мужчина. Он, кажется, собирался добавить что-то еще, но в комнату, подобно урагану, ворвалась Дис. — Торин! Рил куда-то пропала из своих комнат! — с порога заговорила она, активно жестикулируя. Остановилась она, не дойдя до кровати буквально нескольких шагов. Перевела взгляд с меня на Торина, а с Торина — обратно на меня. Недоверчиво покачала головой и даже протерла глаза, но картина, представшая перед ее глазами, ничуть не изменилась. — Теперь ты, как честный гном, просто обязан на ней жениться, — заключила она с плутоватой улыбкой. — Именно это я и собираюсь сделать, — согласился с ней гном и добавил, обращаясь уже ко мне: — Ри, ты согласишься стать моей королевой?       По-моему, ситуацию и позу, более нелепую, чем эта, сложно себе вообразить.       Вообще-то, от встречи с Торином я ожидала чего угодно: крика и ссор, молчания и игнорирования, но к такому готова не была. Ну вот ни капельки!..       В глазах короля светилась нежность и надежда, на губах блуждала легкая улыбка, и вообще он выглядел настолько домашним и родным, что за утренним поцелуем я потянулась как-то совершенно автоматически, наплевав и на не до конца выясненные отношения, и на предложение выйти замуж, и на присутствие свидетеля. — Я… Да?