*****
Сугуро вернулся к себе и застал там Шиму, скучающего за разглядыванием какой-то манги. — Ну, как твоё свидание? — из вежливости поинтересовался Рюдзи. Шима, пряча глаза за книжкой, ответил: — Ты оказался совершенно прав: она сбежала всего через час. Женщины бывают так жестоки! — в его голосе прорезалась страдальческая нотка. И Сугуро на это купился. Он похлопал друга по плечу: — Говорил же тебе: надо меньше болтать. Ну, может, с другой повезёт! «Ты такой хороший парень, Бон, — подумал Рендзо. — И такой доверчивый. Я сейчас тебе скормил твою же собственную версию событий, и ты всему поверил и даже посочувствовал мне. Тебе и в голову не может прийти, что девушка, которая покинула меня всего через час, на самом деле унесла в кармане карту памяти с моим отчётом для Иллюминатов. И уж тем более ты не догадываешься о том, что вместо меня провёл этот вечер с той, с кем я действительно хотел бы встретить Рождество». Он незаметно вздохнул. «Эх, неведение — счастье. Будь счастлив, Бон!»В свете фонаря
19 декабря 2016 г. в 12:38
— Чёрт, как же холодно! — Шима натянул на голову капюшон куртки.
— И снег ещё обещали, — поддакнул Конекомару, но в голосе его не было и тени печали. — Будет настоящее Рождество со снегом!
Был Сочельник, и в воздухе реяло ожидание чего-то волшебного и удивительного. Все вокруг словно немного сошли с ума. Девочки шептались, поглядывая на парней. Парни принимали независимый вид, но втайне каждый хотел, открыв поутру ящик с обувью, найти там письмо с признанием или хотя бы с предложением встречи.
Конекомару притормозил у входа на центральную аллею парка Академии.
— Ребята, извините, но я дальше не пойду. У меня сегодня вроде как свидание, — сказал он смущённо.
— О, наш Конеко — плейбой, у него свидание! Слышишь, Бон? — Шима толкнул локтем товарища.
От тычка из уха Сугуро выпал наушник.
— Слышу. Ну, и что такого? — хмуро спросил он и вставил наушник обратно— Удачи тебе, Конекомару! Надеюсь, всё пройдёт хорошо.
— Спасибо, Бон, — поблагодарил тот и хотел уже было идти.
Но Шима задержал его, панибратски приобнял за плечи и спросил:
— А с кем у тебя свидание? Она симпатичная? Как её зовут?
— Шима, ты уж слишком много хочешь знать! — Конекомару аккуратно скинул с плеча руку приятеля. — Может, у нас ещё ничего и не сложится, так что я пока не хочу раньше времени…
— Ладушки, уговорил. Подожду, пока ты сам расскажешь, — милостиво кивнул Шима. — Конечно, я мог бы проследить за тобой и всё выяснить (я же шпион как-никак!), но сегодня вечером у меня тоже свидание.
Шима гордо посмотрел на Сугуро. Тому всё было нипочём. Он равнодушно пожал плечами:
— Неужто смог уговорить кого-то с тобой встретиться? Желаю бедняжке терпения. Болтай поменьше, глядишь, ваше свидание продлится хотя бы час.
Шима возмущённо дёрнул проводок наушников:
— А сам-то ты хоть кого-то смог уговорить? И что ты там всё слушаешь такое интересное? — он поднёс устройство к уху и ехидно заухмылялся. — «Let it snow»? Ха! Бон, да ты просто завидуешь!
— Ничего подобного! — Сугуро отобрал свои наушники и на сей раз сунул в карман.
— Ещё как завидуешь! Слушаешь романтические песенки и с мрачным видом топаешь на свидание с учебником. Ты совершенно не на то тратишь лучшие годы своей жизни!
Сугуро с досадой посмотрел на Шиму и подумал: «Вечно он лезет, куда не просят! И сияет, как звезда на ёлке, будто сказал что-то приятное».
— Бон, может, тебе и правда хотя бы в гости сходить? — подал голос Конекомару. — Я слышал, что Рин и Окумура-сенсей будут встречать Рождество у себя. Они не откажут, если ты придёшь.
— Очень мне нужно гостеприимство Окумуры! — дёрнул плечом Сугуро.— Конекомару, а ты не опоздаешь?
— Ой, мне и правда пора! — с рассеянной и счастливой улыбкой он помахал товарищам и пошёл прочь по аллее.
Шима посмотрел ему вслед и преувеличенно громко вздохнул:
— Ах, Бон, наш мальчик совсем большой стал! Вот уже и на свидания бегает!
Сугуро усмехнулся и отвесил Шиме лёгкий подзатыльник:
— Мамочка тоже мне! Иди уже, пока твоя девушка не опомнилась и не сбежала.
Не дожидаясь ответа, Сугуро развернулся и пошёл к дому. Шима некоторое время постоял, листая сообщения в телефоне, вздохнул о чём-то и медленно пошёл в другую сторону.
А Сугуро честно просидел два часа над уроками из школы и ещё час над заданиями с курсов экзорцизма. Но когда и это было сделано, на него разом навалилась тишина и пустота обычно оживлённой комнаты. За окном уже давно стемнело. В коридорах общежития было непривычно тихо.
Одевшись, Рюдзи пошёл на улицу без ясно поставленной цели. Он брёл по улочкам студгородка, наблюдая за парочками в кафе и в скверах, с удивлением отмечая знакомые лица. Около одной из кофеен он столкнулся с Паку и её парнем, а позже, завидев вдали Конекомару в компании довольно миловидной девушки, свернул в ближайший переулок, чтобы не смущать друга неожиданной встречей. Он почти уже сделал круг и вернулся к себе, когда перед ним встало здание женского общежития. Там светились редкие окна, но он сразу узнал нужное ему. Он с тайным облегчением отметил, что в окне комнаты Камики и Паку горит свет.
Падал редкий сухой снег. В свете фонаря он кружился мелкими искрами и серебристой пылью оседал на воротнике и волосах. Сугуро подумал о том, что самостоятельность и одиночество идут рука об руку. Ещё год назад он мечтал вырваться из Киото, учиться в Академии и самому решать, что можно и что нельзя. Но оказалось, что с самого рождения он привык быть в центре внимания своей многочисленной семьи. И теперь, когда никто не опекал его, не пытался угадать его желания и помочь советом, он чувствовал себя, словно в вакууме. Может, он потому и попросился в ученики к Лайту? Новый наставник, как вихрь, готов был всё снести на своём пути к только ему ведомой цели. Вот и Рюдзи тоже подхватило и понесло.
В окне мелькнул знакомый тонкий силуэт с двумя длинными хвостами. Кажется, Камики тоже встречала Рождество одна. Она бы, наверно, нашла себе компанию, но, как обычно, не захотела. Её трудно было в этом винить: в конце концов, Камики недавно похоронила мать.
В кармане у него запел телефон. Сугуро машинально нажал кнопку «Ответить», даже не посмотрев, кто звонит.
«Это ты у меня под окном стоишь?» — без приветствия спросила Камики. «Да я», — немного растерялся Сугуро. Какая ей, собственно, разница, где он стоит? «А я думаю, кто там уже полчаса на наши окна смотрит? Ну, заходи тогда, раз пришёл», — проворчала она таким тоном, будто делала огромное одолжение и положила трубку.
Рюдзи захотелось немедленно пойти домой и отчего-то стало неловко, что Камики его тут увидела, хоть он и оказался у её окон совершенно случайно и вообще смотрел в другую сторону. Он уже почти повернул к дому, как ему в голову пришла мысль, что Идзумо, наверно, стало так же одиноко, как ему, и она ухватилась за возможность разделить этот вечер хоть с кем-то. «Зайду ненадолго, — решил он, — а то ведь обидится».
Камики встретила его на пороге, критически осмотрела с ног до головы и ненадолго унесла в ванную его куртку, чтобы отряхнуть от снега. На ней было какое-то рыже-коричневое платье с белой кокеткой, явно неновое и домашнее, и Сугуро подумал: «Как кицунэ, ей богу!»
Проводив гостя в комнату и усадив за низкий столик, стоявший в центре, Идзумо вышла и вскоре вернулась с чашкой зелёного чая.
— На вот, — не взглянув на Сугуро, она поставила перед ним чай и сама села за столик боком к нему. — Замёрз ведь, наверно?
Эта забота как-то не вязалась с её неприветливым видом. Но Рюдзи только сейчас понял, что действительно продрог до костей. Даже пальцы плохо слушались его, так сильно замёрзли руки. Поэтому он с удовольствием взял чашку с чаем и отпил глоток.
— Спасибо, — кивнул он. — Действительно, замёрз немного.
— Ты один? А остальные ваши где? — спросила Камики, имея в виду киотских друзей Сугуро.
— Оба на свиданиях, — как можно более нейтральным тоном отозвался Рюдзи.
— Оба? — удивилась Идзумо и сердито подумала: «Быстро же Шима утешился! И даже нашёл, кем заменить меня в этот вечер. Хотя я бы всё равно не пошла».
На полу рядом со столом лежала кипа исписанных и перечёркнутых листов. Похоже, Камики делала домашнее задание, когда он пришёл.
— Что это у тебя? — спросил Рюдзи.
— Домашнее по физике, — кисло сказала Идзумо.
Сугуро уже по количеству писанины понял, что с физикой у неё не ладится.
— Давай взгляну, — не дожидаясь разрешения, он схватил листочки.
— Ещё чего! Сама справлюсь, — Камики потянулась через стол, чтобы забрать свои бумаги.
— Конечно, сама, — заверил её Рюдзи и поднял руку с листочками повыше. — Я только посмотрю, правильно ли ты поняла условие задачи.
Теперь ей было не дотянуться. Идзумо подумала, что она и так уже довольно глупо выглядит в такой позе. Не драться же было из-за такой ерунды. Она сдалась и позволила ему просмотреть первую из задач. Рюдзи, у которого с естественными науками проблем не было, сразу же указал ей на ошибку:
— Ты вот здесь центростремительное ускорение не учитываешь. Смотри, — он быстро набросал чертёж к задаче и пояснил, что именно упустила Идзумо.
После этого она сама довольно легко решила уравнения и получила верный ответ. Рюдзи был странно доволен её успехом. Ему было приятно, что вечно соперничающая с ним Идзумо признала его превосходство хоть в чём-то и согласилась поучиться у него.
Пока она писала решение и переписывала набело, Рюдзи, разомлев от тепла, лениво разглядывал комнату, книги на полках, девчачьи безделушки на подоконнике. Исподтишка он смотрел и на саму Камики, на её маленькие руки с хрупкими запястьями, выводящие на бумаге верные цифры. Сейчас в этой комнате тоже была тишина, но это была тишина совсем иного рода: когда двое молчат, и можно услышать дыхание другого, и кажется, если быть очень внимательным, то и сердце тоже можно услышать.
Приступая к следующей задаче, Идзумо стала рисовать чертёж. Один из её длинных хвостиков упал на бумагу, мешая чертить. Но руки у Идзумо были заняты, и Рюдзи без всякой задней мысли протянул руку и откинул волосы ей за спину. Идзумо вскинула на него широко раскрытые глаза. Рюдзи, сам удивившись собственному жесту, поспешил сделать самое невинное выражение лица, на какое был способен. Получилось у него плоховато.
— Ну, давай посмотрим, что там у тебя, — он указал на чертёж.
Идзумо, всё ещё недоверчиво косясь, протянула ему листок. Но вскоре они оба сосредоточились на решении, и эта секундная неловкость позабылась.
Камики почти успела сделать всю домашнюю работу к тому моменту, когда дверь отворилась и показалась разрумянившаяся с морозца Паку. Увидев их сидящих рядом, склонившись над столом, Паку остановилась на пороге. Она с весёлым недоумением переводила взгляд с одного на другого.
— Привет, Сугуро-кун. Решил заглянуть на огонёк? — спросила Норико, как будто это было самое обычное дело.
Идзумо и Рюдзи поспешно вскочили на ноги, словно их застукали на месте преступления.
— Случайно проходил мимо, — сказал Сугуро чистую правду. — Но мне уже пора.
Норико отвернулась к вешалке, пряча улыбку. Она уже жалела, что вернулась слишком рано и вспугнула их. Паку прошла в комнату и скрылась в ванной, чтобы дать подруге самой проводить своего гостя. Но нельзя сказать, чтобы Идзумо обрадовала такая подчёркнутая деликатность с её стороны. Она примерно представляла, какие догадки — совершенно неправильные! — сейчас роятся в голове у её подруги.
— Спасибо, что помог с задачами, — ворчливый тон Идзумо предназначался вовсе не Рюдзи, но она ничего не могла поделать со своим раздражением.
— Угу, — под стать ей ответил тот, накидывая куртку. — И тебе спасибо: за чай.
Рюдзи вышел за порог, и они стояли друг напротив друга, хмурясь и глядя в сторону. Что-то они всё-таки забыли… Ах, да!
— С Рождеством! — уже в спину ему сказала Идзумо.
Рюдзи обернулся через плечо, хмыкнул и ответил:
— И тебя с Рождеством, Идзумо.
«Он назвал её по имени, — любопытная Паку, конечно, всё услышала и с торжеством отметила: А она его не поправила!»