Давай я...

POV Элли Тротуары, покрытые тонким слоем ещё белого снега, следы разной формы и размеров на нём, беспрерывная череда лиц спешащих куда-то людей. Суета, да? Но она не раздражает, если большинство прохожих улыбается тебе, кем бы ты ни был; если снег мерцает от горящих повсюду фонариков, а дети на каждом углу получают халявный леденец. Красненький такой, в белую полосочку... Я люблю Рождество. Хотя нет, не само Рождество, а его особую предпраздничную атмосферу. Необоснованное, по-детски наивное предвкушение чуда, витрины магазинов, украшенные подарочными коробками и всевозможными гирляндами, блёстки и мишура. До красного дня осталось всего несколько дней, и на улицах Нью-Йорка особенно людно. Некоторые ещё только присматривают ёлку, выбор которых, кстати, оставляет желать лучшего. Но у меня в гостиной на этот раз будет благоухать потрясающая голубая красавица. Ель, в смысле. Дождаться не могу, когда же эта детка приедет ко мне из ботанического сада оторвы Смайл. Мы со Смайл знаем друг друга, наверное, вечность. Первый макияж, первое платье, первые шпильки и шаги на них... До сих пор с ностальгией вспоминаю те несколько ступенек, сделавших меня подобием ущербного леопарда. Ах да, Смайл! Если в двух словах, то она — самая очаровательная чертовка во всём мире. Пафосная, капризная, приставучая и болтливая, но при этом с удивительно добрым сердцем и золотыми руками. Увидев её, практически полностью, за исключением лица и небольшого участка ниже талии, покрытую вязью татуировок, тут и там проглядывающих в вырезах откровенных и исключительно чёрных, с позволения сказать, одеждах, довольно сложно представить, как Смайл хлопочет над своими цветочками. Да что там, хлопочет! Она с ними кокетничает, целует лепестки, даже желает «эротичных снов» на ночь! Иногда я не сразу понимаю, что фразы «Френки вот-вот переползёт к Честеру» или «Алисон заболела» относятся к разным вьюнам и фиалкам, а не к людям. Но самое невыносимое, конечно, это её вечная песня «Элли, ну дай я тебя трахну!» Нет, я, конечно, всё понимаю... Мы много времени проводим вместе, вместе же выбираем косметику и шмотки, но она — девушка. Гетеросексуальная, стоит заметить, с завидной периодичностью меняющая партнёров. Впрочем, если подумать, в ней довольно много от сильного пола - грубоватые манеры, например. И тут я, упорно старающийся быть женственным. Ну и что, что я... — Педик, что ли?.. — Фига, транс... — Да этот убогий постоянно тут светится. Наверное, живёт рядом. Я слышу вас, долбаные гомофобы. Я привык. Правда. Но тело всё-равно как-то деревенеет в подобных случаях. Стараюсь и дальше с интересом рассматривать филигранной работы хрустальные шары с причудливыми узорами. Они, единственный, наверное, качественный товар в этом огромном торговом центре, продающим потребителям дешёвый ширпотреб. И, естественно, они мне не по карману... Но и парню той сучки, что минуту назад испортила мне настроение, тоже. И даже надутые губки и обиженный взгляд не помогут ей уговорить его Так потратиться. Уж мне ли не знать. Подобных ему перекаченных пустышек у меня было много. Ну а что? Я, как и большинство блондинок, ведусь на внешние данные. Глупая, как ни посмотри, мысль, приходит в мою непрактичную голову совершенно неожиданно. Демонстративно снимаю с полки самый красивый и большой шар и, виляя бёдрами, дефилирую к кассам. Краем глаза улавливаю, что манёвр сработал: качёк с интересом скользнул по моей филейной части, что не осталось незамеченным его подружкой. А желанное Ею хрустальное чудо «грело» Мои руки. Правда, увлёкшись представлением, я совершенно забываю о нагруженной разными снастями тележке. Варианта два: остаться без продуктов и прочего, но сохранить достоинство, или дать этим уродам ещё одну возможность постебаться. Первое как-то не радует, учитывая, что в тележке лежит мой любимый местный чизкейк, как на зло, последний на сегодня. Второе едва ли не хуже... А впрочем... — Простите, вы мне не поможете? - окликаю гору мускулов, невинно хлопая накрашенными ресницами. - Так неловко... Он такой красивый, что я совершенно забыл о тележке. - Щебечу, прижимая шар к себе. Конечно, парень мог отказать, мог даже высмеять, но шанс 50 на 50 всё же лучше гарантированного унижения. И... да! Он купился. И зря его сучка сверлит меня своими глазёнками. Пусть сначала автозагар наносить научится, жертва MTV. Качёк тем временем поравнялся со мной, пропуская вперёд. Понимаю, хочет ещё раз потешить взор. Да пожалуйста, придурок, не жалко. Будет предрождественской благотворительностью. Однако этот индивид не оценил моего благородного жеста, приписав ему желаемый подтекст. И вот, в кармане моей кожаной куртки покоится его жалкая записулька с контактными данными. Ладно, хоть отвалил по-быстрому. К счастью или нет, но возмущался я не долго. Ровно до того момента, как кассирша с вежливым оскалом озвучила мне сумму по чеку. Мамочки, да я в любимом бутике обуви никогда столько не оставлял, а ведь денег на новые туфли никогда не жалел. Так ведь и не отказаться, компания уже в паре метров в ту же кассу стоит. Ладно. Стараясь, не казаться слишком контуженным, достаю кредитную карточку. Мысленно же прошу прощения у всех друзей, которые из-за моей гордыни в этот раз останутся без подарков. Правда, печаль моя легкомысленно испарилась, когда вежливый упаковщик, вручив мне переполненные пакеты с продуктами, стал проверять шар на наличие неполадок. Я и не предполагал, что он — не только искусное творение мастеров, а ещё и хитро продуманная игра света и многослойности хрустальных стенок. Словами не передать, каким волшебством казалась иллюзия пары оленей, бегущих друг за другом в свете луны, невзирая на искристую метель. Наверное, весь секрет был в смене углов внутреннего освещения, и многогранности рисунка (ну, как на детских «переливашках», помните?), но эффект был потрясающим. Наблюдая, как парень — очень, кстати, смазливый — заворачивает это чудо в плотную бумагу, я мучительно соображал, каким образом добраться до дома. Одному тащить всё купленное, а именно, два огромных пакета, представлялось довольно проблематичным, но возможным... Теперь же хрупкий хрустальный шар диаметром около 10 дюймов безмолвно претендовал на минимум одну свободную руку, а такая роскошь как такси сегодня казалась мне совершенно непозволительной. В голове промелькнула мысль вызвонить Смайл на её зомби-пикапе 1957 года выпуска, которую я сразу отогнал, не желая тратить целый час жизни на лекцию о рациональном использовании денег. Кроме неё, близких друзей у меня никогда особо не было, а многочисленные приятели, так сказать, по голубому несчастью, жили довольно далеко. Да и не подорвались бы они, если честно, ради чего-то, совершенно для них невыгодного. И вот иду я... Нет, скорее, ковыляю, стараясь не вывихнуть ноги на высоких каблуках. Не буду спорить, что решение погулять несколько часов по магазинам на шпильках - не самое удачное в моей жизни. Но кто может гарантировать, что я не встречу любовь всей своей жизни именно за этим занятием? Конечно, я и в уютных мокасинах смотрюсь довольно очаровательно (а что, против правды не попрёшь!), но дефилирую-то вообще крышесносно. Правда, не в данную минуту, когда предплечье правой руки передавили ручки одного из пакетов, далеко не маленькая сумка норовит съехать с плеча на вторую, опять же, занятую ношей руку, а прижатый к груди шар, кажется, становится тяжелее с каждым шагом. В моменты, подобные этому, мне стоило бы отрешаться от всех мыслей, сосредотачиваясь на обхождении заледенелых участков тротуара, но я продолжаю вглядываться в лица идущих навстречу людей. В глубине души я надеюсь, что какой-нибудь привлекательный парень вдруг предложит мне помощь, которая, может быть, перерастёт в совместный утренний завтрак, или даже... Замечтавшись, я всё-таки умудряюсь поскользнуться на каком-то грёбаном дюйме льда! Отчаянно пытаясь удержать равновесие, неожиданно чувствую поддержку на талии в качестве сильной мужской руки. Твёрдо встав на ноги, поднимаю голову, чтобы встретиться с обеспокоенным выражением на весьма приятном мужском лице. Ростом с меня на каблуках (хотелось бы повыше...), довольно широкоплечий (хотелось бы пошире...), причёска - ёжик (не люблю такие...), тёплые карие глаза (очень даже ничего...), около 30-32 лет. Пока я оценивающе скользил по нему взглядом, совершенно не зная, что сказать, мужчина поднял свой деловой кейс, который, по всей видимости, бросил ради моего спасения. Надо же, не перевелись ещё рыцари... — Такие стройные ножки не созданы для подобных тяжестей, - улыбнулся он, забирая у меня с груди свёрток. - Давайте, я провожу... Я и не знал, как сильно у меня замёрзла кисть. Сгибая и разгибая пальцы, я подумал, что отсутствие перчаток, мороз и стекло - компоненты, которые лучше не сочетать. — Спасибо... - начал было я, отвлекаясь от жалостливого созерцания моих бедных пальчиков, но осёкся, посмотрев на кареглазого. Он неверяще переводил взгляд с моего лица на распахнутую куртку и обратно. Сначала казалось, что он просто удивлён, потом - что раздражён. Я уже понимал, что этот мистер принял меня за девушку (не впервой), но не предполагал, как унизительно и больно будет в этот раз. Следующим на его лице появился какой-то иррациональный ужас, такой знакомый мне с того дня, как отец узнал о моей ориентации. Мужчина начал судорожно оглядываться на прохожих, опасаясь, что кто-нибудь заметит его оплошность. А я... В это момент я чувствовал себя уставшим падшим ангелом, почти видя со стороны лёгкую полуулыбку, тронувшую мои губы, взгляд снисходительный и грустный, обречённый, адресованный вовсе не этому незнакомцу, а всему миру, не способному просто принять условно "неправильное". Осторожно забрав у мужчины свой шар, я, не глядя по сторонам, пошёл дальше. Но, свернув с оживлённой улицы, остановился, понимая, что устал. И, к сожалению, не только физически. Второй раз в жизни я испытывал такое всепоглощающее чувство безысходности, граничащее с отчаянием. Стараясь успокоиться, привалился к тёмной стене с торца какой-то многоэтажки. Отсюда, сокрытый тенью, я мог лицезреть по-прежнему улыбающихся людей, которые всё так же, как и минуту назад, спешили по делам, радостно улыбаясь встречным знакомым; которые не знали, да и не могли знать, что на моём личном маленьком мирке появилась ещё одна трещинка. Сейчас мне не хотелось никуда идти, не хотелось оставаться на месте, сидеть или бежать. Думаю, не будь руки заняты пакетами, которые, почему-то, снова стали очень тяжёлыми, я бы метался из стороны в сторону, словно пойманная в клетку птичка. Впрочем, пример с птичкой, не совсем удачен, ведь она рвётся на свободу, а я... Я свободен, и потому так одинок. Да, у меня есть верная подруга и поистине уютная квартира, но ни первое, ни второе не способно дать мне то, в чём я нуждаюсь. Убежище. Место, в которое я смог бы сбежать от реальности и повседневной суеты. Место, сердцем которого будет человек, способный принять мою истерику, слёзы и злость и свести это на нет одним своим присутствием. Я просто хочу чувствовать его силу. Силу, которой так не хватает мне. Пока я утопал в постыдной жалости к себе, мои многострадальные ножки начали замерзать. Лишь на мгновение меня посетила нездоровая мысль сесть прямо на снег и, закрыв глаза, которые, кстати, начинало щипать, медленно уснуть... Но разум сразу же отогнал этот бред. Такой комформист как я не сможет совершить нечто подобное. Утешаясь тем, что до дома осталось всего ничего, я, вглядываясь в темноту (как назло, здешние фонари опять погасли), поковылял дальше. Через каждые две минуты мне приходилось притормаживать и перехватывать сумку, всё также стремящуюся сползти вниз. Руки уже онемели, пальцы ног не ощущались, а чувства растрепались до невозможности. Грусть, раздражение, усталость и разочарование странным образом смешались с холодом. Я был готов выбросить эти чёртовы пакеты, снять туфли и пробежать оставшуюся пару тёмных дворов, прихватив, разве что, свёрток с шаром. Наверное, желание оказалось слишком сильным, потому что, только подумав об этом, я обо что-то споткнулся. Еле удержав равновесие, даже уберёг от падения хрупкое сокровище, но оба пакета оказались на земле. Один выронил я сам, у второго лопнули обе ручки. Раскатившиеся метров на пять овощи и неотъемлемая часть рождества — мандарины — странно контрастировали с девственно белым снегом, особенно, в свете включившегося вдруг фонаря. Одна банка с соленьями разбилась, а любимый чизкейк развалился. Это было похоже на продуманную постановку в театре, кульминацией которой было моё полное фиаско. Словно по сценарию, ноги подогнулись, и, освещаемый прожектором, мой персонаж осел, озлобленный и разбитый. В этот момент я ненавидел всех и вся. Безразличных людей, долбанные старые фонари, электриков, того кареглазого парня, холод и зиму, сучку из магазина и даже этот тупой чудесный шар. Мне вдруг очень захотелось, чтобы он разбился. Будто проверяя себя на слабо, я разжал руки, но этот паршивец почти плавно скатился по моим коленям и остановился всего в десяти дюймах в небольшом углублении. Ничто не изменилось. И не изменится. Кому я нужен... такой? Но почему, мать вашу нет?! — Почему нет?! Ненавижу! Почему нет?! Я и сам не заметил, как начал кричать в голос, совершенно не заботясь о случайных прохожих. POV Эрика — С наступающим Рождеством! Вот, возьмите, пожалуйста! - с уже надоевшей улыбкой проговорил я, впихивая одной парочке чёрный пакет с большим красным бантом. — Спасибо, - хихикнула женщина, озорно скользнув взглядом по моему оголённому торсу. Её, по всей видимости, муж, нервно выхватил у меня подарок и потащил супругу вперёд. Представляю, сколько негодования выльется из этого ревнивца, когда они вскроют пакет... — Счастливого Рождества! Примите от новогоднего эльфа! На этот раз попалась парочка молодёжи. Парень с девушкой держались за руки и оживлённо о чём-то спорили. Они чуть не врезались в меня, виновато ойкнув. — А что там? - на удивление кокетливо спросил парень. Он, что... строит мне глазки?! За весь вечер я впервые ошибся, вычисляя в толпе прохожих влюблённых. — Набор для любовных утех, - подмигнув, ответил я. — А два не дадите? - почти смело уточнила девушка, заметив, что её друг не решается на это сам, стремительно краснея. — Отчего же? На здоровье. И я протянул каждому по чёрному свёртку. А что? Пусть молодёжь развлекается... со своими парнями. Смущённые, но явно довольные, друзья продолжили путь. Всё ещё улыбаясь, на этот раз, довольно искренне, я заглянул в свой красный мешок. Отлично, осталось всего три подарка, а значит скоро можно будет валить домой. Там меня, правда, никто не ждёт, но можно будет снять чёртов костюм, теплозащитные свойства которого со скоростью света стремились к нулю. Высматривая следующих жертв, я в который раз за вечер пытался понять, как, КАК я позволил напялить на себя ЭТО? Люди с хорошим чувством юмора довольно позитивно реагировали на полуобнажённое тело и дырявые полосатые лосины, уходящие в высокие гриндерсы, но вот остальные... «Ненормальный» - было самое ласковое из всех оскорблений, что я услышал сегодня в свой адрес. Надо было настоять на нормальной одежде. В прошлом году, например, Роджер тоже учудил нечто подобное, но хоть на посмешище нас не выставлял! Нет, злиться на друзей нельзя. Друзей надо любить. Да... Вот я и люблю. Так люблю, что уже задницы не чувствую! Вибрация в заднем кармане отвлекла меня от оскорблений в адрес виновника сегодняшнего «торжества». Звонил, к слову, именно он. — Да? - как можно более недовольно ответил я. — Привет! - Ой, сколько радости-то! Аж бесит... - Эй, не хмурься! 26 лет — рановато для морщин! Неплохо смотришься, кстати! — Боже, перестань орать в трубку, - устало проговорил я, оглядываясь. Пускай только покажется. Я его раздену и поставлю раздавать оставшиеся свёртки! — Эрик, будь няшкой! Смотри, прямо по курсу парочка голубков. Давай, порадуй их напоследок, и поедем по домам... Вот честно, никогда не был так рад паре геев, как в эту минуту. Со всех сторон ощупанный четырьмя глазами, ставший свидетелем комментариев к использованию содержимого чёрного пакета, я быстрым шагом направился к своей машине. Роджер с Энжелом уже стояли рядом с чёрной маздой, счастливым владельцем которой я и был. Первый весь светился, просто источая энтузиазм. Впрочем, оно и понятно. Пока его верные друзья, переодетые в сказочных персонажей с порно-подоплёкой, исполняли его же жест доброй воли, сам Роджер, как я подозреваю, делал памятные снимки. — Развлёкся, засранец? - спросил я, старательно изображая гнев. Однако меня быстро раскусили и, звучно поцеловав в щёку, вынули из кармана коротких джинсовых шорт ключи. — Поговорим в машине, ок? Холодновато. Парень, невинно улыбнувшись, плюхнулся на одно из передних мест. И ничего, что мы с Энжелом почти раздеты, а этот плут в утеплённом пальто. Роджер Фокс, 25 лет. Мы познакомились в университете, и с тех пор наша дружба только крепнет. Он всегда был ярким и креативным, что только подчёркивалось броской одеждой и насыщенным оттенком рыжих волос. Первое впечатление от знакомства с ним почти всегда одно. Работник цирка с бисексуальными наклонностями. И оно совершенно неверное. Что касается ориентации, Родж абсолютный натурал. Скажу больше, парень просто помешан на большой груди. Но в силу профессии знает невероятно много о сексе, как гетеро- , так и гомосексуальном. Ещё учась на втором курсе экономического факультета, Лис, как окрестили его однокурсники, открыл свой первый «любовный магазин», в народе именуемый секс-шопом. Сейчас у него их четыре и, думаю, это только начало. Дела идут хорошо. Настолько, что вот уже третий год подряд Роджер устраивает благотворительную раздачу подарков. Своеобразных правда, но уж так он это видит... Ну а мы с Энжелом и Саймоном — неотъемлемое звено сего абсурдного действа. Забравшись, наконец, в машину, глядя в зеркало заднего вида на привычно угрожающего Энжела, я понимал, насколько, всё-таки, разнопёрая и странная у нас компания. Энжелу на днях исполнилось 28 лет. Самый взрослый из нас четверых, он, тем не менее, совершенно не пытался как-то выделиться. Скорее, всю жизнь отчаянно старался быть незаметным и тихим. Второе у него получалось, а вот первое... Под два метра ростом, с огромными ручищами и лицом, словно у кровожадного гангстера, Энжел обладал поистине огромным сердцем. И угадайте, кто это разглядел? Сначала Роджер просто пожалел вечно одинокого гиганта, чьё имя так не соответствовало внешности (Энжел Ханикэт* — ну просто насмешка судьбы, не находите?), но впоследствии брюнет очень гармонично вошёл в наш дуэт, превратив его в дружное трио. Саймон, «точка раздачи» которого находилась отсюда дальше всех, казался самым тривиальным. Но только казался. Довольно флегматичный и невзрачный на вид, Сай не представлял из себя ничего особенного. За исключением того, что никто не знал ни его возраста, ни адреса, ни даже фамилии. Впервые этот бледный низкорослый юноша с тусклыми русыми волосами был нами замечен на дне рождении Лиса. Это при том, что мы сидели у меня дома. Втроём. И никто из нас до этого дня Саймона даже в глаза не видел. Парень просто вырулил из кухни с двумя огромными пиццами и, воспользовавшись общим замешательством, завёл какую-то увлекательную историю. Много позже мы долго ломали головы, пытаясь понять, как же он там оказался, но тщетно. С того дня Сай появлялся лишь несколько раз в год и не задерживался больше, чем на неделю. На предложение переночевать у кого-то из нас отвечал вежливым отказом, предпочитая гостиницы (всегда, почему-то, разные...). Но самым удивительным было совпадение его приездов с моментами, когда мы остро нуждались в поддержке или помощи. До сих пор он при каждой встрече рассказывал свои невероятные истории, завороженно слушая которые, лично я ловил себя на мысли, что они могут оказаться вполне реальными. Особенно, учитывая все тайны личности Саймона. Если, конечно, это его настоящее имя... Вот и выходит, что из нашего квартета я единственный ничем особо не выделяюсь. Кроме, разве что, внешности. Опять же, со слов Лиса: «Ты так похож на индейца! Будешь рождественским секси-эльфом!» Где связь? Вот и я не нашёл. А индейские корни у меня и правда есть, отсюда кожа красивого оттенка и густые чёрные волосы, в данную минуту мигающие вплетёнными в них фонариками. Благо, хоть на батарейке нашлись, а то, зная Роджера, пришлось бы таскаться с проводным источником питания. — Эрик. Эээриииик. - донёсся до меня голос Лиса. — М? — Развезёшь нас по домам? - спросил он чисто для проформы, на что я, вздохнув, кивнул. Через минуту по салону автомобиля разлилась классическая музыка, успокаивая мои истерзанные нервы. Предпочитаю я рок и фолк в его обработке, но чистые переливы фортепиано тоже иногда послушать приятно. Энжел, судя по прикрытым глазам, был со мной солидарен. Но безмятежность наша длилась недолго — Роджер принялся буйно обсуждать события этого вечера, поочерёдно втягивая в разговор остальных, невзирая на общую усталость. Хотя, я его понимаю. Завтра мой друг уезжает во Францию к горячо любимым бабушке с дедушкой, и мы не увидимся почти месяц. Саймон, почти уверен, сегодня же исчезнет ещё на несколько месяцев, а Энжелу посчастливилось встретить свою половинку. Они с Молли поженились около трёх лет назад, но в доме Ханикэтов уже звучит детский смех, поэтому нашего «гангстера» есть кому ждать. — А ты, Эрик? - неожиданно обратился Фокс ко мне. — Что? — Куда подашься на праздники? Его голос звучал весело, но все мы понимали, что Лис чётко уловил моё настроение и теперь переживает. — Не знаю, Лис. Не знаю, - честно ответил я. Саймон молчал. Роджер стушевался, что бывало с ним не часто. Видимо, он чувствует себя виноватым — последние годы мы, не имея поблизости родственников, Рождество праздновали вместе. — Молли была бы тебе рада, - как всегда безэмоционально проговорил Энжел. Спасибо ему, он замечательный друг. Но я ещё помню особую атмосферу этого праздника. Он семейный, и я не чувствую себя вправе это менять. — Пожалуй, откажусь, - улыбнулся в зеркало заднего вида. Энжел кивнул. Мы с ним поняли друг друга. — Хороший повод найти подружку, а? - Это уже для Лиса. А то больно контуженный вид, ему не идёт. — Ага, или дружка! - снова оживился он. — Лис! - возмутился я скорее по привычке. — А что?.. О, знаю! Для полного комплекта нам всё ещё не хватает транса! Это всё равно, что два — в одном... — Лис! - А вот это уже искренне. Нет, ну на самом деле! Я знаю, что Роджер не просто полностью осознаёт исключительность и неординарность нашей компании, но и реально от неё тащится (простите уж за сленг). Был у него даже такой период, к счастью, короткий, когда он целенаправленно посещал гей-клубы в надежде найти подходящего фрика. Естественно, меня, как «не обременённого семейными обстоятельствами», таскали с собой. Затея провалилась, потому что даже с его... мм... оригинальным вкусом к одежде, облачение трансвеститов вызывало у нас лёгкое несварение. Настолько приторными казались неестественные парики, помада и ярко розовые туфли. Про леопардовые лосины я предпочитаю не вспоминать... И вот опять... — Не серчай, Эрик, будь уже няшкой, - полез Фокс обниматься, из-за чего мне пришлось резко затормозить. - Кстати, мне выходить! - вскричал он мне прямо в ухо, после чего, махнув нам на прощание, выскочил из машины прямо на проезжую часть. К счастью, всё обошлось, и под «чудесные» звуки сигналящих сзади машин, я поехал дальше. Следующие двадцать минут в салоне царила совершенно не напрягающая тишина. Высадив Энжела у его дома и пожелав ему и его домочадцам счастливого рождества, выслушав скупые пожелания в ответ и пообещав заскочить после праздников, я повёз Саймона к ближайшей приличной гостинице. Сай всегда уходил молча, всегда, а подчас и вовсе незаметно. Но сегодня он вдруг замешкался, придержав уже закрывающуюся дверь. За пару мгновений до глухого хлопка мне послышались его тихие слова. — Поторопись. Ему больно. Показалось, или нет — не знаю. Губ парня в этот момент я не видел, но эта фраза... Пока я ехал, она крутилась в моей голове, выбивая из колеи, раздражая. Ещё эти чёртовы лампочки в волосах! Остановив машину, попробовал нащупать выключатель, но кнопка, отчего-то не срабатывала. На пятой минуте этих мучений, наконец, вспомнил, что она сломана, и прекратить разноцветное мигание мне поможет только отвёртка. Или ножницы. «Ему больно... Поторопись...» Неожиданно подумалось, что что-то могло случиться с Лисом, но я сразу отмёл эту мысль, понимая, что Саймон и сам чуть что ринулся бы на помощь. «Ему больно...» Фак! Да что такое?! Чтобы немного успокоиться, выключил уже давно не умиротворяющую музыку и приоткрыл окно, впуская морозный воздух. Но вместе с ним влетели слова, заставившие меня замереть. — Это так больно! Ну почему?! Почему?!.. Кто-нибудь... Ну хоть кто-нибудь... Я просто хочу, чтобы меня приняли! Таким, какой есть! Это что, так сложно?! Чёртовы консерваторы! Ненавижу... Ненавижу! Явно мужской, но высокий от истерики голос то затихал, то становился громче. Его владелец сидел под фонарным столбом прямо на снегу, окружённый раскатившимися, видимо, при падении продуктами. Внимательно оглядев местность, я понял, что явно заплутал, зацикленный на словах Саймона. И это показалось мне знаком... Аа! О чём это я? Какой ещё знак?! Пока я уличал себя в начальной стадии шизофрении, существо (предположительно, парень) под фонарём подозрительно затихло. Присмотревшись, я понял, что оно (он) плачет, прижимая к груди нечто светящееся. Стараясь не создавать шума, я вышел из машины, совершенно позабыв о холоде. Как ни крути, бездействовать, наблюдая, было бы глупо, а уехать, будто ничего не случилось, я, почему-то, просто не мог. Остановившись метрах в 10 от него, я, благодаря острому зрению, мог видеть порозовевший кончик аккуратного носа и растёкшуюся по щекам тушь. Помимо этого, лицо казалось довольно мужским, без слащавой женственности, но правильным и приятным. Длинные, практические белые волосы явно не являлись париком, хотя, возможно, подвергались наращиванию. Туфли на высоком каблуке подтверждали первоначальную мысль о том, что передо мной трансвестит, но... Почему-то платье и курточка, хоть и казались легкомысленно не тёплыми, всё же смотрелись довольно аккуратно и не пошло. И, главное, отсутствовал «леопард» и розовые оттенки. Я же никогда не отрицал свою некоторую бисексуальность, периодически засматриваясь на красивые мужские тела. С парнями, правда, спать не доводилось, но и зарекаться я бы не стал... Чем дольше я стоял, чем больше всхлипов и отчаянной озлобленности слышал, тем сильнее обычный интерес походил на сочувствие. С каждой секундой своеобразное пророчество Саймона въедалось в кровь, пробуждая необузданное желание защитить, уберечь это хрупкое тело и душу. — Я просто хотел тёплый плед и свой чизкейк!.. Ненавижу вас, ограниченные куски тупой толпы! Ну где он — тот, кто увидит, что я не просто оболочка? А?! Где?! Чёрт возьми, кто-нибудь... — Давай, я. - Неслышно приблизившись, уверенно проговорил и... замер. Готов поклясться — в тот момент, когда блондин поднял ко мне голову, моё сердце пропустило пару ударов. Его глаза, даже покрасневшие от слёз и в чёрной дымке размазанной туши, поражали своей красотой. Никогда прежде я не видел столь чистого, будто искусственного оттенка серого. В голове возникла совершенно несвоевременная ассоциация с матовым стеклом. Взяв себя в руки, я вернул уверенное выражение лица и протянул этому чуду руку. POV Элли Я думал, более нелепым и насыщенным насмешками этот вечер быть уже не может. Но, видимо, ошибался. Глубоко погрузившись в отчаяние, дюйм за дюймом охватывающее всё моё существо, даже не заметил приближения человека. Его обращение заставило меня вздрогнуть, но неожиданность не то, чем можно отвлечь меня от такого увлекательного занятия, как утопание в жалости к самому себе. Однако голос оказался мужским, да ещё и приятным. Это подарило мне безумно нелепую, совершенно неадекватную надежду на то, что кто-то там — наверху — услышал меня и... Но высокий брюнет, хоть и завораживал своим рельефным телом, всё же не был похож ни на ангела, ни на рыцаря в сверкающих доспехах. Выражение его, без сомнения, привлекательного лица совершенно не читалось, особенно с ореолом в виде света от фонаря, но намёк на индейские черты я всё же разглядел. Далее мой взгляд скользнул на его одежду, и... Истерика снова начала набирать обороты. Я ржал как ненормальный и никак не мог остановиться, растирая замёрзшими пальцами снова хлынувшие слёзы. — Ро... ждест... Рождественский мо... могиканин*. Мамочки, это че... чересчур, - икая проговорил я, снова срываясь в хохот. Но кто меня осудит? Я замёрз, устал, голоден и лишён любимого пирога. На моей карточке почти не осталось денег... А этот непозволительно сексуальный (мальца, правда, странный...) модернизированный индеец стоит надо мной с голым торсом в короткой безрукавке рождественских оттенков, полосатых колготках и с мигающими лампочками в волосах! В какой-то момент меня, еле успевшего покрепче перехватить шар, подняли в воздух и, не слушая возражений, куда-то понесли. Пока я брыкался, не понимая, какое же чувство — страх или интерес — во мне доминирует, не заметил, как оказался на переднем сидении новенькой чёрной мазды. Мгновенно затихнув, я наблюдал, как парень собирает мои покупки. Кто он? Почему помогает мне? Эти и многие другие вопросы суетливо крутились в моей голове. Вариант с беглецом из психушки явно не прокатывал, учитывая наличие машины. Конечно, он мог бы оказаться ещё и угонщиком, но даже с моим извращённым воображением это было бы слишком. Закинув на заднее сидение последние несколько бутылок шампанского, этот порно-эльф, уселся на место водителя. — Твой дом где-то недалеко? — Всё время прямо до первого поворота. Потом направо и к дому с разноцветным фасадом, - послушно ответил я, наконец, расслабляясь. В машине было тепло и пахло какими-то специями. Видимо, заметив, как я принюхиваюсь, парень протянул мне термос. Понимаю, что принимать нечто съедобное от совсем незнакомого и весьма подозрительного незнакомца, возможно, и не стоило, но мои ручки так замёрзли, а у него глаза цвета абсента... — Послушай, давай немного поговорим, хорошо? - предложил он, вздохнув. Неужели и мысли читать умеет? - Для меня немного непривычно знакомиться с... в подобных обстоятельствах, но, кажется, человек ты неплохой и интересный... Брюнет открутил крышку термоса, и по салону распространился чудесный запах пряных трав, корицы и ещё чего-то, смутно знакомого. — Это чай по рецепту моей прабабки. Вкус у него на любителя, но согревает великолепно. - В следующую секунду шар был изъят из моих рук, заменённый горячим ароматным напитком. — Спасибо. Не знаю почему, но одно присутствие этого парня смущало меня. И дело явно было не в костюме. — На здоровье. - Мамочки, как он улыбается... - Меня, кстати, Эрик зовут. — Эл... - вовремя осёкся я. При рождении родители нарекли меня... не хочу даже вспоминать как. Ну а Смайл однажды прозвала меня «Элли». Сначала я возмутился, а потом мне понравилось, и с того дня я представлялся только так. Но не думаю, что Эрик положительно отнесётся к подобному. — Хм... - неопределённо отреагировал он, и следующие несколько минут мы сидели в тишине. Я маленькими глотками пил чай, вкус которого превзошёл все мои ожидания, и мельком поглядывал на Эрика, который, в свою очередь разглядывал меня, совершенно не таясь. И от этого взгляда бросало в жар. Нет, в светлых абсентовых глазах не было ни похоти, ни страсти, только интерес, но... Мне так хорошо просто находиться рядом... Знаете, как это бывает? Вам может нравиться внешность человека или некоторые его внутренние качества. Кто-то пленяет таинственностью или же, напротив, открытостью и эпатажем. Чей-то голос завораживает, чьё-то тело — возбуждает. Не отдавая себе в этом отчёт, вы не замечаете, как восхищение одним или несколькими качествами перерастает в симпатию к человеку в целом. И это нормально, но гораздо более удивительное и редкое явление, кажется, только что произошло в моей жизни. Я почти уверен, что внутри каждого из нас есть знание, которое большинство не замечает или попросту игнорирует, не принимая всерьёз. Знание того, какой именно человек нам нужен. Конечно, это не похоже на детальный портрет со списком достоинств и недостатков. Скорее, это — образ. Всполохи неясных очертаний. Чувства, которые будут отражаться в ЕГО глазах (какого бы цвета или разреза они ни были) при взгляде на тебя. Это ЕГО особая атмосфера, в которой твоя душа будет «возрождаться». И сейчас я, растрёпанный, с потёкшим макияжем и, наверняка, распухшим носом, сижу рядом с ТЕМ САМЫМ. Мне тепло, уже совсем не страшно, немного волнительно, но, в целом, комфортно. Мысль о том, что этот парень-мечта просто подбросит меня до дома и навсегда исчезнет, кажется поистине смертельной. Отчаянно пытаясь придумать предлог для следующей встречи, я не замечаю, как мы уже едем, а мои пальцы снова покоятся на хрустальном шаре. Доехали быстро. Ну ещё бы — на такой-то машинке. Эрик извлёк откуда-то несколько новых пакетов, в которые мы и побросали мои покупки. Поднимаясь в лифте на нужный этаж, молчали. Пока я открывал дверь — тоже. Я уже почти решился пригласить его на чай или ужин (в благодарность, так сказать), но не успел. — Быстро под горячий душ. Сетки я отнесу на кухню, - скомандовал парень, одним взглядом пресекая готовые сорваться с моих губ возражения. Уже в ванной, под упругими струями воды я удивился собственной легкомысленности. Вот так оставить в квартире чужого, по сути человека... Никогда не был особо практичным, однако и безбашенностью не отличаюсь. Наверное, всё дело в моём слепом доверии этому черноволосому красавцу. Хотя... может я и правда отморозил часть извилин?.. Давно выключив воду и вытеревшись так насухо, как никогда, я долго медлил, боясь выходить. Боясь, что не увижу в квартире Эрика. Тишина без слов подтвердила мои догадки. Действуя чисто на автомате, я сменил банный халат на домашнюю одежду; разобрал пакеты, аккуратно сложенные на кухне; зажёг несколько свечек на журнальном столике в гостиной; выключил верхний свет; сел на диван. Всё. Организм, наверное, нуждался в еде. Или нет? Задумываться об этом не хотелось ровно так же, как и о чём-то другом. Но мозгу не прикажешь. Я понимал, что мне не из-за чего злиться на Эрика, и я должен быть благодарен уже за то, что он не проехал мимо, сжалившись над несчастным мной... Аа! Ну почему мы должны были встретиться именно тогда, когда я был так жалок?! Хотя, кого я обманываю? В другой ситуации он в мою сторону даже не взглянул бы. Пытаться удержать состояние на уровне зомбированного не было смысла, меланхолия уверенно захватывала моё сознание, располагая к слезливому окончанию и без того «чудесного» дня. Но знаете, пошло оно всё! Мужик я или не мужик, в конце-то концов?! Подумал и сам же посмеялся. (Хорош мужик — за 23 года ни в одной дырке не побывал) Пусть так, но хватит с меня слёз в этом году. Не так уж и плохо всё на самом деле. Ведь правда? Ну потратился, ну замёрз. С кем не бывает? А то, что снова за выбор свой страдаю... Музыка меня спасёт. Всегда спасала. Закутавшись в любимый плед (хоть что-то из запланированного сбылось), я надел наушники и, найдя на дисплее плеера «раритетный» альбом, постарался от всего отрешиться. ________________________________ Энжел Ханикэт - angel (от англ. ангел) honey cat (от англ. медовый кот) Могиканин - индеец из племени Могикан