Ёлочные игрушки

Оливия Мур была прекрасна как ангел. И будучи человеком, и став зомби. Разумеется, мало что соображающий на той памятной вечеринке Блэйн не смог удержаться и не подкатить к девушке, которую разве что сияние не окружало на фоне остальных веселящихся молодых людей. Лив была гораздо трезвее Блэйна и когда тот предпринял попытку подкатить окинула его таким красноречивым взглядом, словно окатила ледяной речной водой. Блэйн был не в том состоянии, чтобы трезво оценить, что только что произошло, поэтому, широко и кривовато улыбнувшись, всё же умудрился всунуть красавице бокал и отправился продолжать веселье. Девушка повертела бокал в руках, проводила накачанного Де Бирса хмурым взглядом, но всё-таки решилась сделать глоток. Неприятный тип, но вряд ли он собирался её отравить. Отторжение Лив усилилось в сотни раз, когда всё тот же парень, стоило начаться всей этой неразберихе и крикам, метнулся первым делом к ней (в свою защиту Блэйн мог бы сказать, что сделал это неосознанно, если бы кто-то стал его слушать). Оливия, вереща и матерясь, вырвалась, потому что странный и пугающий незнакомый парень теперь выглядел ещё более пугающим из-за красных глаз и вряд ли он вцепился ей ногтями в руку, чтобы увести в безопасное место. После своего неумелого сальто в воду Лив очнулась на берегу в мешке для трупов. Как выяснилось позже, новая ипостась в роли зомби, повлекшая за собой расставание с женихом, а также работу в морге (лучше так, чем бегать по городу и убивать ни в чём не повинных граждан), была лишь верхушкой айсберга. – Поделишься? – Блэйн смотрел на Лив, ловко орудовавшую китайскими палочками в контейнере с мозгами, и расплылся в широкой улыбке. – По понедельникам не подаём. А если хочешь тут работать, то это не ко мне. – И девушка демонстративно уткнулась в свой контейнер. «Только попробуй и впрямь сюда устроиться, и я тебе устрою сладкую жизнь. Проваливай из моей жизни, чёртов зомби!» – Лив никогда этого не озвучивала, но всеми силами давала понять. И если бы Блэйн чувствовал себя хоть немного менее околдованным, он бы уже давно плюнул. В конце концов, ведь не сошёлся же свет клином на одной упрямой излишне правильной (каковой она себя позиционировала) зомби, правда? «Чёртовы соулмейты!» Каким-то образом, у Де Бирса оставались какие-никакие крохи здравого смысла, и когда они пусть и ненадолго захватывали власть (очень помогало, если Мур в это время не было в пределах досягаемости), то он витиевато матерился, бухал, кромсал то, что привозили поставщики и всячески отводил душу. Когда Лив была где-то там, Блэйн мог привести себя в «адекватное состояние», как он это называл. Тогда Оливия Мур представлялась ему не более чем раздражающей девицей, которая полагала себя правильной и считала ниже своего достоинства общаться с ним. Это бесило, но и только. – За что мне это наказание? – пробурчал он, увидев краем глаза какой-то ролик на рекламном щите, где мужчине каким-то образом удалось поцеловать сопротивляющуюся женщину, все вокруг них замедлилось, женщина перестала бороться, и дело явно собиралось переходить в горизонтальную плоскость. Блэйн фыркнул. Хлебом не корми, дай только романтизировать весь этот ад с соулмейтами и волшебный поцелуй, о котором ничего не спел, написал, нарисовал или снял разве что слепоглухонемой затворник. Да-а-а, хвалёный волшебный поцелуй, который должен решить все проблемы. Кто бы ни был ответственен за эту схему, он явно тот ещё мудак, иначе никак. Просто как, как прикажете целовать человека, который тебя ненавидит? Забраться в дом, когда тот спит и ни о чём не подозревает? Это уже что-то из разряда «я никогда до такого не опущусь». Зато после поцелуя твой соулмейт должен тоже тебя полюбить без памяти, и вы будете счастливы до конца дней. Хорошая мотивация, только вот Блэйну не улыбалось сражаться с Лив в полном зомби-режиме, прежде чем поцеловать её. Так до поцелуя можно и не дожить. И зомби практически не нуждались во сне. Большое спасибо, Вселенная. Блэйн всегда подозревал, что кто-то там наверху его не очень жалует. – Тебе не кажется, что твой приятель чересчур настырный? Лив непонимающе моргнула и даже выключила костную пилу, чтобы послать Рави непонимающий взгляд. – Лоуэлл? Рави усмехнулся. – Нет, не он. Секунда ушла у Лив на то, чтобы сообразить. – Ты что, про Блэйна? Ох, он меня бесит так, что просто зла не хватает! Подумать только! Он наладил поставку мозгов другим зомби – каково, а!? Когда-нибудь я его убью, Рави, так и знай. Рави хмыкнул. – Ты и правда не замечаешь, Лив? – Не замечаю чего? – Что он на тебя наглядеться не может. Вот зачем ему поддерживать с тобой какие-то контакты, скажи? Мозги мы ему не поставляем, если мы сдадим его полиции, то вскроется вообще вся эта тема с зомби-апокалипсисом, кругом начнётся паника, да и про тебя догадаются. И Блэйн это прекрасно понимает. Но всё равно продолжает периодически тут появляться как чёрт из табакерки. Лив молчала, вернувшись к распиливанию черепа. Пусть Рави болтает что хочет, а она пока устроит себе ланч. Рави отвлёкся от своей работы, несколько секунд посверлил подругу взглядом и, поняв, что она никак не собирается комментировать его наблюдения, протянул: – Соулме-е-ейты. Слава всем богам, Мур закончила пилить. Она воззрилась на Рави в праведном возмущении и всплеснула руками. – Ты издеваешься что ли? Как можно такое под руку говорить? Какие ещё соулмейты!? Он настоящее чудовище и превратил меня в зомби! И не только меня! И убивает людей! И… – Она захлёбывалась словами. Рави едва смог разобрать, но общий посыл уловил и поднял руки. – Так всё же сходится. Ты что, не помнишь, как всё устроено? Один соулмейт при встрече влюбляется без памяти, а другой не хочет иметь со своей половинкой ничего общего и бесится от любой мелочи. – То, что этот гад меня бесит, ещё не говорит, что мы – соулмейты. А вот что он – гад – да. Рави вздохнул. – А если ты его чмокнешь? Чисто ради эксперимента. – Даже если вы оба мне заплатите, всё равно даже рядом с ним по доброй воле не встану. И тебе не советую. Ещё поцарапает, и будешь как мы. – И девушка вернулась к прерванному занятию, всем своим видом давая понять, что эта тема исчерпана. Друг только вздохнул. Когда они с Блэйном сойдутся, он ей всё это припомнит и будет безжалостно подтрунивать. – Да вы издеваетесь!? – воскликнула Лив, ни к кому конкретно не обращаясь. Девушка, чей мозг она съела последним, оказалась связана с Де Бирсом. Видение, неожиданно всплывшее, пока Лив гипнотизировала тарелку, только что продемонстрировало ужин в ресторане. Правда, в воспоминании Де Бирс не напоминал зомби, но это было слабым утешением. Лив издала долгое «Пффф», мысленно считая до десяти и прикидывая, можно ли избежать встречи с Блэйном. Выходило, что нельзя, потому что у девушки не было при себе никаких документов, ничего, указывающего на личность, да и нашли её убитой в отеле, в который она заселилась одна под именем Джейн Доу. Что там документов, у неё даже личных вещей при себе не нашли – всё было украдено. Кем и с какой целью – ещё предстояло выяснить. И первой зацепкой, которую подкинул мозг покойной, был чёртов Блэйн. Мур не очень понимала, как работает вся эта система с всплывающими воспоминаниями в смысле срока давности. Может, они с Блэйном пересеклись всего раз много месяцев назад, и тот даже имени не вспомнит. «Хотя лучше бы вспомнил, чтобы зря ехать не пришлось». – Что такое? Лив вздохнула. – Блэйн пришёл, откуда не ждали. – Рави издал невнятный удивлённый звук. – Я – к Бабино, придётся нанести нашему старому знакомому визит. – Захвати ему гостинец от Джейн, – отозвался Рави. – Две порции видений лучше, чем одна. – Обойдётся. Брови Лив были нахмурены так сильно, что было даже почти больно. – Нет. Бабино переводил вопросительный взгляд с Оливии на Блэйна и обратно. Тот просто светился. – Да ладно, чего тебе стоит? Один поцелуй, и я тебе столько всего расскажу – сама попросишь замолчать. – Я прошу уже сейчас. – Тебе надо, чтобы я помог следствию или нет? – Де Бирс сверлил её лукавым взглядом. У Лив чесались костяшки. – Твой долг – помогать следствию. – Правда что ли? – Блэйн двумя пальцами взял фотографию мёртвой девушки и излишне придирчиво её оглядел. – А я как раз подумал, что знать её не знаю. Или совсем запамятовал. Мало ли тех, с кем я ужинал в ресторане. Бабино, который чувствовал себя третьим лишним во время этой сцены, пожевал губы. – Лив, я не вполне понимаю, что тут происходит, но может, ты согласишься, и покончим с этим? У нас ведь пока больше ни одной зацепки. От Лив донеслось что-то, напоминающее рычание. Блэйн не мог перестать улыбаться. Даже если все эти соулмейты и поцелуй – чушь собачья, ему пока хватит и одного поцелуя, чтобы потом изводить Лив намёками в духе «тебе же понравилось, не отрицай». О-о-о, это будет восхитительно. С минуту царило напряжённое молчание. Две пары глаз неотрывно сверлили Лив, от которой разве что искры не летели. – Ладно, – процедила она. Блэйн заулыбался ещё шире, хотя казалось, что шире уже просто некуда. Стоило ему потянуться к ней, как Лив ощутимо ткнула ему пальцем в грудь. – Но если сунешь свой язык мне в рот, я за себя не отвечаю. Блэйн подмигнул. – Я очень на это надеюсь. Лив и Клайв синхронно закатили глаза. – Давайте быстрее, мы всё-таки на работе. Клайв Бабино никогда сильно не увлекался всякими чересчур романтическими фильмами, книгами и прочим. Сам он был уверен, что никто из его знакомых даже чисто теоретически не может оказаться его соулмейтом и, по правде говоря, его это не слишком заботило. То, что он сейчас наблюдал, не походило на кадр из фильма или рекламы, время внезапно не замедлилось, музыка не зазвучала непонятно откуда. Просто постепенно морщина у Лив на лбу разгладилась и из её фигуры словно бы ушло всё напряжение. Она не пыталась отстраниться, вытереть рот и покрыть Блэйна матом. Блэйн тоже перестал выглядеть таким чересчур восхищённо-околдованным (не спрашивайте Бабино, как он это понял; просто как-то на ум пришло). И когда они отстранились друг от друга, они выглядели как самые обычные влюблённые. Те самые соулмейты после поцелуя, когда у одного пропадает ненависть и отвращение, а у другого одержимость и чрезмерное, ненатуральное и слегка пугающее восхищение. Бабино тактично откашлялся. – Я за вас очень рад, но теперь мы, наконец, можем поговорить о деле?