Зов

      И это утро было похоже на предыдущие, которые плавно протекали последние полгода скитаний каравана. Подъем рано, так как организмы торговцев уже приучены к такому пробуждению, завтрак, где в основном молчал Шиноши, а другие члены его семьи вели добродушную беседу, делясь впечатлениями прошлого дня и планами на сегодняшний, а после приема пищи, уход каждого члена семьи кто куда. Кокецу и Иши уходили «на работу», Мамока давала наставления Кайке и Юдзиро, можно сказать обучала их. А Нами, женщина, которая была ближе всех к Ёши, пыталась вернуть некогда улыбчивого сына в то же состояние. Она не хотела, чтобы мальчик замыкался в себе. А он лишь отвечал ей улыбкой, говорил, что все хорошо и дарил какое-либо украшение, созданного им своими руками. Вроде обычное утро обычной семьи. Если бы не показательное равнодушие к младшему члену каравана. - Шиноши, ты сегодня опять пойдешь гулять по деревне? - Да, мама. Мне нравится находится среди своих сверстников… - Ох, понимаю. Это хорошо, может ты найдешь себе новых друзей. Улыбаясь говорила Нами, а Ёши в мыслях спрашивал ее: Зачем? Мы все равно через две недели уедем. Но молчал, сын не хотел расстраивать свою маму, которая только начала подниматься от нанесенного удара глав клана. Она снова стала улыбаться, снова стала разговаривать с кем-то помимо Иши и Шиноши, но самое главное, она стала меньше корить себя за сложившуюся ситуацию. Попрощавшись с матерью, Шиноши поцеловал ее в щеку и пошел по почти пустынным улочкам, которые освещались только-только занимаемым рассветом.       Гаара хотел сорваться на бег, но что-то его удерживало. Это что-то… неуверенность? Да, он неуверенно переставлял ноги, словно боясь прийти на место и никого там не увидеть. Страх оказаться обманутым был сильнее желания снова оказаться в компании кого-то, кто не боится его общества. Страх, что вчерашний вечер ему только почудился. Страх, что сердце снова будет ныть от нахлынувших плохих чувств. Эти чувства не нравились маленькому мальчику. Ему от них было плохо. Он еще не знал, что это целый букет негатива: отчуждение, возмущение, отвращение, злость, гнев… и зависть. Столько эмоций познал маленький человечек, который, должен наоборот расти в другой атмосфере. Но, что было, то было и этого не изменить. И когда красноволосый увидел заветный поворот, он остановился. Ребенок сильнее вцепился рукой в свою игрушку, в Тедди, и, сглотнув, зажмурился. Вдох… выдох… почему так сильно бьется сердце?       Он положил маленькую ладошку на грудь и слегка сжал ткань одежды. Этой ночью, как и в предыдущие ночи, он почти не спал. Ему нельзя спать. И он понимал, что сейчас раннее утро, а с Шиноши они даже не договаривались, во сколько встретятся… и осознание того, что на детской площадке никого не будет и, возможно, не будет весь день, давило. Да и придет ли новый знакомый к вечеру? Тоже неизвестно. Еще постояв в неуверенности, мальчик все же набрался мужества посмотреть в неизвестность.       На детской площадке сидел лишь один ребенок. На той же самой скамейке. На его коленях лежала открытая книга, а на книге, словно на подставке, располагались различные предметы. Иглы, веревочки, бусинки, даже перышки, несколько тоненьких металлических прутиков. На деревянной поверхности скамьи лежал небольшой рюкзачок, а рядом с ним плоскогубцы. Многие родители не давали подобные вещи своим маленьким детям, но Шиноши не был таким же ребенком как остальные. Он точно знал, что все это может причинить человеку, поэтому пользовался своим арсеналом с умом. Утреннее солнце давало свое освещение, а раннее время исключало слишком много гама от играющих детишек. Сейчас на детской площадке он был один и мог с головой погрузиться в свое дело, руки с прошлой жизни помнили, а воображение давало волю этим самым рукам. Нужно научиться рисовать эскизы… без этого часто приходиться переделывать. Пока Шиноши размышлял, смотря на незаконченный браслет, его накрыла тень. Мальчик поднял голову и удивленно посмотрел на подошедшего. - Красиво… что это будет? Ёши все еще не мог понять, что здесь делает этот мальчик. Хоть вчера они и договорились о встрече, но он не думал, что мальчик придет так рано. - Эм, прости я… привет. Неуверенно исправился красноволосый, а до Шиноши только дошло, что кто-то другой, помимо семьи, увидел его незаконченное рукоделие. И мало того, что увидел это безобразие, чем считал сам Шиноши, так еще и похвалил. Причем чисто, без всяких задних мыслей и скрытого смысла. Просто похвалил. Ёши покраснел и отвел взгляд в сторону, лишь бы не смотреть на Гаару. - Это… привет. Я хотел сделать браслет, но… но пока не получается, вот. Бубнил Шиноши, а сам Гаара лишь улыбнулся. Он не мог с уверенностью сказать, что выдаст этот голубоглазый мальчик в следующую минуту. Может у самого Гаары, хотя, почему может, у него и в самом деле мало опыта в общении с остальными, но что-то ему подсказывало, что и другие не сразу могли уловить настроение Шиноши и предугадать его ответы. - Я, можно я сяду рядом? - Да, конечно. Только подожди, уберу сумку.       Они просто сидели в тишине. Но тишина эта отличалась от той, что раньше испытывали оба ребенка. Она была комфортной, теплой. Шиноши продолжал делать браслет, а Гаара наблюдал за ним, изредка спрашивая о чем-то, или просто наблюдал за рассветом со скамьи. Иногда Шиноши сам начинал разговор, точнее разговаривал в основном он сам, а мальчик с медвежонком слушал, увлеченный его голосом. Рассказал про одного бога из легенд, который каждое утро едет на лодке по царству тьмы, сражается с демоном ночи, чтобы принести свет в мир людей. На улицу стали выходить люди. На площадку выбираться дети, которые с удивлением обнаружили сидящих там неизвестного мальчика и вселяющего страх песчаного демона. Но что их поразило больше всего, светло-русый мальчик со светло-голубыми глазами, полными спокойствия, не боялся опасного и нелюдимого Гаару. Эта парочка стала просто экспонатом для гуляющих детей, что неимоверно раздражало Шиноши. Его чувства уловил и Гаара. Красноволосый мальчик так был увлечен, слушая голос Шиноши и наблюдая за его руками, которые творили что-то новое, что не заметил, как пролетело время и как вокруг них пускали шепотки. Но одного его взгляда было достаточно, чтобы дети разбежались кто куда. Шиноши с легким удивлением посмотрел на своего собеседника, который слегка сник. - Ты тоже убежишь? - Я – все? - Шиноши… нет, прости. Мне кажется, что ты все-таки убежишь. - Ты – все? - Н-нет… - Тогда пойдем отсюда. Я проголодался, да и ты наверное тоже. Найдем тихое место, чтобы пообедать. И Шиноши, спрыгнув с лавочки, убрал весь свой инвентарь в пакетик, закрыл книгу, которую спрятал в рюкзак. Гаара следил за его действиями, не скрывая удивления. А, когда ему была протянута маленькая ладошка, неуверенно, но все же подал свою руку. - Знаешь, где есть спокойное место? - Ну… много где. - Тогда давай найдем одно, которое понравится обоим? Ребенок Суны лишь кивнул и каким-то ватным шагом повел нового знакомого по тем местам, которые казались ему самому интересными. И с каждым новым местом Гаара чувствовал себя все более уверенно. - Думаю, это отличное место. - Угум… Шиноши остановил свой выбор на пустой крыше одного из домов. Отсюда была видна большая часть Суны, но самое главное, даже сюда не долетали скачущие по своим заданиям туда-сюда шиноби песка. Два мальчика сели на краю крыши, свесив ноги вниз. Ёши стал рыться в рюкзачке и достал оттуда свое бенто. Мама, с тех пор как ее сын приноровился уходить куда-нибудь на день, всегда делала ему бенто, чтобы ребенок не голодал. И в обеде всегда было много овощей. Несмотря на, что Шиноши уже было почти шесть лет, он больше походил на пятилетнего. Меньше других детей, слабее других детей. Нами была уверена, что если он будет есть больше овощей и мяса, то обязательно вырастет. Только вот сколько бы Шиноши не ел, все уходит в черную дыру его живота и ничего не остается на рост. Поместив бенто на своих коленях, Ёши посмотрел на Гаару, который в свою очередь не сводил взгляда с коробочки. - А где твой обед? - Мне его не делают, я всегда домой прихожу есть. - Оу, тогда может сходишь домой? Я подожду тебя здесь и… - Нет! Я-я не голоден… Но живот предательски заурчал, когда Шиноши снял крышку коробочки и оттуда хлынул вкусный аромат домашней еды. Ёши тихо посмеялся, наблюдая за Гаарой, который заставляет себя отвести взгляд. - И почему мне кажется, что тебя не переубедишь? Тогда… разделишь со мной обед? - Что? Чего не ожидал мальчик, того не ожидал. Гаара не переставал удивляться Шиноши, который отдал одну палочку для еды. Второй палочкой он проткнул вареную морковку и принялся ее есть, смотря на дневную деревню и болтая ногами, словно ему было нормально. Но и в самом деле, Шиноши было сейчас комфортно. Вот так, разделить с кем-то обед, сидеть где-то в уединенном месте и разговаривать ни о чем. Наконец Ёши удалось вытащить из Гаары хоть какие-то слова. Под конец обеда, когда русоволосый мальчик убрал коробку из-под бенто в сумку, он все-таки спросил своего знакомого. - Гаара, почему тебя избегают? Сердце Гаары же пропустило удар. Ведь он не знал. И если раньше ему было интересно, то сейчас он узнавать не хотел. И не хотел чтобы Шиноши узнал. Он не хотел потерять нового друга. Друга? Да, Гаара уже привязался к странному ребенку Шиноши и отпускать точно не хотел. - Н-не знаю. - Ты хочешь узнать? - Нет. На удивление, Шиноши не задавал больше подобных вопросов и не возвращался к этой теме. После обеда оба мальчика слезли с крыши, и Ёши предложил разведать местность. - Эм, но зачем? Я здесь много чего знаю. - Вот именно, много чего, но не все. Мне вот интересно, люди всегда располагают свои деревни там, где есть вода. Но, пока мы гуляли, я не увидел ни одного водоема. Да что там, я не увидел ни одного оазиса даже в пустыне. Так что у меня вопрос: где здесь люди воду берут? - Эээ… Думая Гаара потер затылок, потом посмотрел по сторонам и вспомнил. - Подземные озера. У нас подземные озера и подземные источники. - Правда? - Да. Гаара долго думал лишь потому, что вопрос Шиноши застал его врасплох. Многие, кого слышал сам ребенок Суны, хотели побольше узнать либо о местной кухне, либо о Казекаге, либо шиноби и их техниках. Но чтобы про воду... здесь это было вполне естественным и мало кто задумывался про нечто подобное. - Тогда пойдем, найдем озеро. - Зачем? - Мне интересно. - И только из-за этого? Красноволосый мальчик не понимал мотивации собеседника. Не понимал, зачем идти к озеру. К тому же Гаара не любил воду, она мочила песок. - Ты прав, не только. Подумай, может у нас получится сочинить и придумать целое приключение или историю. - Но зачем? Шиноши добро и тепло улыбнулся, от чего Гаара покраснел, ощущая себя маленьким ребенком, хотя по росту он был чуть выше Ёши. - Понимаешь, хорошие истории пишутся в прямом смысле слова. – Мальчик приподнял руку и провел ею по воздуху так, словно в пространстве было нечто твердое, что можно ощутить и потрогать. - Они существуют изначально. Их остаётся только открыть. А как открыть историю, если сидеть на месте? Аргумент Шиноши пробил защиту красноволосого мальчика и тот лишь кивнул. Ему самому нравилось слушать, как его друг что-нибудь рассказывает. Это всегда красочно, всегда представляется перед глазами и хочется слушать еще. К подземным озерам пускали всех, но для этого нужно было пройти пещеры и спуски. Чтобы ощутить настоящее приключение детское воображение работало на полную катушку. Вот дети, с закрытыми тканью лицами, пробираются мимо стоящих на посту шиноби, которые, разумеется их заметили, но не узнали они в одном из детей песчаного демона, потому что его лицо было скрыто, они подумали, что это просто дворовая ребятня бегает, поэтому милостиво сделали вид, что не заметили и подыграли им. Потом были темные коридоры пещер, детский разум предлагал версию с лабиринтами. А каменные лестницы были крутыми склонами гор. И вот, наконец заветная цель всего их путешествия. - Вот он, друг мой, оазис вечной молодости! - Но ведь это просто озеро. - Тц, Гаара, можешь подыграть? Это оазис вечной молодости! - А, ну да, вау! - Знаешь, Гаара, неправдоподобно. Шиноши слегка улыбнулся и, сняв ткань с лица, взъерошил алые волосы своего друга, который в свою очередь лишь извиняющиеся улыбнулся. Хоть он и не понял про оазис, ему понравилось небольшое приключение. Особенно приключение с кем-то. Пока Гаара снимал с своего лица ткань, Ёши успел раздеться по пояс. - Что ты делаешь? Удивленно спросил, держа в своих руках ткань, Гаара. А после, зардевшись, отвернулся. Он еще никого чужого не видел без одежды до этого момента. И пусть, что одежды не было только на маленьком детском торсе. - Хочу ополоснуться. Я чувствую себя грязным, а чувство это не люблю. Ты можешь просто обтереться, если охота. - Н-нет, я чувствую себя хорошо. Как в прямом, так и в переносном смысле. Гааре впервые хочется просто улыбаться из-за того, что делает что-то подобное, без смысла, но веселое. А Шиноши тем временем окунул с головой свое туловище, оставив ноги на земле и через несколько секунд вынырнул, шумно вдыхая. - Вот теперь хорошо. Улыбнулся голубоглазый и снова натянул на себя футболку с шарфом, который и скрывал его лицо. Ткань начала намокать, но Шиноши это не тревожило. Его волосы от влаги сразу стали волнистыми. - И что мы будем сейчас делать? Подумав, Ёши прошел чуть дальше от озера. Он искал подходящее место и нашел. Это было больше похожа на углубление гнезда. Окруженное со всех сторон, кроме одно единственного входа, камнем. - Гаара, подойди сюда! Крикнул мальчик и подождал, когда его друг подойдет. На том и порешили, что они останутся в этом месте еще на некоторое время. Пока два друга сидели и играли с песком, который повиновался улыбающемуся Гааре, Шиноши же рассказывал сказания, которые где-либо вычитал. Про воду, про землю, про создание ветров. Все, что знал и когда-либо слышал. Но время неумолимо. И Шиноши, чувствуя внутренними часами, что настал уже вечер, вздохнул. - Пора, Гаара. На что мальчик печально вздохнул и опустил голову. Но Ёши его подбодрил улыбкой, когда положил свою маленькую ладошку красноволосому на плечо. - Мне было весело сегодня, Гаара. - Мы… мы встретимся завтра? - Я за. Мне нравится проводить время с тобой. Надеюсь и тебе тоже. Ответом была робкая улыбка.       Когда Шиноши вернулся домой, все собирались на ужин. Ёши впервые за эти полгода чувствовал себя настолько… удовлетворенным внутри. А Нами, наблюдая за сыном, благодарила Богов, что ее чадо снова улыбается. Тепло и беззаботно, как и полагается ребенку.