Зов

      В последнее время в пещере витает какой-то домашний уют. В центре горит огонь, освещая холодный камень и согревая влажный воздух, а также являясь своеобразной кухней. Над пламенем часто можно обнаружить готовившееся мясо или рыбу, а угли пропекали различные корнеплоды, благо неподалеку с пещерой их полным полно. Около кровати и столом стоят свечи, дающие также немного света. Если Шисуи и привык к темноте, то для Шиноши она еще не стала родной, поэтому мальчик и побеспокоился о себе сам.       Учиха теперь учился обходится без глаз, ориентируясь только на остальные органы чувств, а его внутренний гений позволял быстро адаптироваться к окружающей его среде. Через неделю после того, как юноша пришел в себя, он предпочитал больше тренироваться на ориентировании и добычи пищи, этим возвращая себе былые отточенные навыки шиноби. Шиноши замечал, что все чаще и чаще только так летают сюрикены, которые, к сожалению, ему же и приходилось впоследствии искать. Благо учитель редко промахивался, даже по движущейся цели.       В тихие вечера, наподобие этого, учитель и ученик обычно располагались на кровати. Шиноши сзади, Шисуи спереди. В руках у Учиха уже так естественно располагалась какая-либо книга, которую он зачитывал вслух, ведя пальцами по строкам. Ёши же, сидя позади, либо рисовал эскизы, либо изучал медицинские свитки. На всякий случай. И, хоть опасность осталась позади, всё равно их скоро отдавать, так почему бы мальчику не обогатить свои знания? Хотя в свитках была в основном сухая теория, поэтому Шисуи не удивлялся, если ребенок засыпал посреди своего чтива, уткнувшись при этом носом меж лопаток учителя.       Сегодня же Шиноши не читал. На его коленях лежали ножницы и гребень, а детские руки уже снимали бинты с некогда разбитой головы. За эти два с лишним месяца волосы Шисуи отросли, но Ёши, когда обрабатывал рану на голове, всё равно предпочитал состригать мешающиеся пряди, так что в данный момент мальчик решил всё-таки привести голову учителя в порядок и в более… благополучный вид. А то складывалось ощущение, что у него лишай. - Давным-давно жили в одной деревне старик со старухой. Детей у них не было, а потому держал старик воробья в клетке и любил его как родное дитя… - читал Шисуи тихим, без какого-либо напряжения, голосом в то время как пальцы его ученика перебирали тёмные пряди, расчёсывая и обрезая некоторые из них. На время парикмахерских процедур Учиха снял со своих глаз повязку, чтобы она не мешалась, и теперь его пустые глазницы «смотрели» куда-то вперед. По началу это выбивало из колеи Шиноши, а потом он попросту привык. Всё-таки странное существо человек, привыкает ко многому. Но и помог Ёши свыкнуться еще и тот факт, что даже если бы Шисуи был полностью изуродован, мальчик любил его настолько сильно, что внешнее уродство попросту бы не замечал. *Однажды ушел старик в лес за дровами, а старуха осталась дома стирать. Забыла она крахмал на кухне, пошла за ним, а его как не бывало. Пока старуха у колодца стирала, воробей выпрыгнул из клетки и съел все подчистую. Догадалась старуха, что крахмал склевал воробей, обозлилась донельзя. Поймала она бедную птицу, разжала ей клюв и говорит: - Это твой язык сделал мне эдакую пакость? - схватила ножницы - чик, и остался воробей без языка. Выбросила его старуха на улицу и смеётся. - Ступай теперь куда желаешь.* - Хочешь, Шисуи. Ступай куда хочешь. - Кхм, спасибо. Куда хочешь… *- Ой, ой, ой!.. - жалобно запищал воробей и улетел со двора. Вечером из лесу с вязанкой дров за плечами вернулся старик. - Ох, и устал же я сегодня! И воробей, наверное, не кормлен. Дам-ка я ему зерна, - подошёл он к клетке, а воробья там и нет. Удивился старик, спрашивает старуху: - Послушай, старуха, ты не знаешь, куда воробей наш девался? - А, воробей! Твой воробей склевал у меня весь крахмал! - злобно ответила старуха. - Отрезала я ему за это язык, да и прогнала. - Эх, бедняга, как жестоко с тобой поступили!.. - в отчаянии воскликнул старик. Ночь старик не спал, всё думал, куда же улетел его воробей без языка. На другой день встал он чуть свет и отправился на поиски своего любимца. Идёт, сам не зная куда, постукивает палкой и кричит: - Где ты, воробушек с обрезанным языком? Откликнись! Где твой дом? Где твой дом? Перешел он поле, перевалил гору, опять идет полем и опять через горы. Наконец, вышел к месту, где бамбук рос. И вдруг оттуда слышит: - Воробей с обрезанным языком здесь живёт! Обрадовался старик, пошёл на голос и видит: в тени густых бамбуковых зарослей стоит красный домик, а воробей с обрезанным языком уже отпер ворота и идет ему навстречу: - Добро пожаловать, старик! - Ну, как твоё здоровье, воробышек? Уж очень я соскучился по тебе - вот и пришел проведать.*       В этом выражении было столько теплых нот в голосе Учиха, что Шиноши слегка улыбнулся и, немного приподнявшись перед тем как состричь ещё волос, хорошенько осмотрел затягивающуюся рану на голове. Мальчику было интересно и забавно наблюдать и слушать, как Шисуи заново учился чтению. Шиноби подобные сказки знают, только если им самим в детстве читали их родители. Если же никто не читал, сами такую литературу не брали, потому что для них она бесполезна. Шиноби не верят в сказки. Добро, зло… для них всегда существует лишь суровая реальность. А в реальности ничто и никогда не имеет лишь одного цвета. И, пока Ёши осматривал сколько ему еще предстоит работать, Учиха увлеченно продолжал чтение. *- Я очень рад, спасибо тебе, старик. Проходи, пожалуйста! - провел он старика к себе в комнаты. Там воробей пал ниц у ног старика и говорит: - Виноват я перед тобою, что, не спросившись, съел драгоценный крахмал в твоем доме. Прошу тебя, прости меня и не сердись. - Что ты, что ты! Это я виноват. Ведь в мое отсутствие случилось с тобой такое несчастье. Но я счастлив, что вижу тебя снова. Собрал воробей всех своих близких родственников и друзей, стали они угощать старика его любимыми кушаньями, а потом под весёлую песню затеяли перед ним воробьиные пляски. И так был доволен старик, что забыл даже о своём доме. А пора было возвращаться: на дворе уже смеркалось. Заторопился старик: - Спасибо тебе, воробушек, весело провел я день, а теперь разреши откланяться. Пока солнце совсем не село, нужно домой идти.* - Шисуи, наклони немного голову… вот так, спасибо, прости, что перебил. - Ничего, Ёши, - губы юноши улыбнулись, и тот выполнил просьбу, но его пальцы продолжили скользить по поверхности страниц книги. *- Убогая моя хижина, но прошу тебя, оставайся ночевать! - просил воробей, а вместе с ним и остальные. - С удовольствием бы, да старуха ждёт дома. Извини, не могу сегодня. Я ещё к тебе приду. - Жаль, жаль. Ну что ж, подожди тогда немного, я тебе подарок приготовил. Ушел воробей и вскоре возвратился с двумя корзинами: - Вот, старик, две корзины: одна тяжёлая, другая лёгкая. Выбирай любую! - Ой, что ты, угостил меня как, да еще и подарки... Ну, да ладно, так и быть - возьму. Только стар я уже, да и дорога дальняя, так что лучше возьму-ка я что-нибудь полегче. Взвалил старик легкую корзину на плечи и распрощался с воробьями. - Ну, до свиданья. Я еще к вам зайду. - Обязательно! Будем ждать! Смотри береги себя... - так провожали старика воробьи до самых ворот. Наконец последнюю прядь, что портила эстетику пафосной внешности Учиха, Шиноши состриг. Мальчик отложил в сторону ножницы. Теперь в его руках царствовал гребень, благодаря которому у Шисуи намечался начёс, что скрывал недавнюю травму головы. *- Старуха сидит дома одна и злится. Солнце уже село, а старика все нет. - И куда это он запропастился? - ворчит старуха. Но вот, наконец, появился старик с корзиной за плечами. - Ты где это пропадал до сих пор? - Не сердись, старуха! Был я сегодня в гостях у воробья. Ах, как там меня угощали! Какие пляски воробьиные показывали! Да вдобавок ко всему, вот смотри, подарок мне преподнесли. Снял с плеч старик корзину, а старуха уже приветливо улыбается: - О, это хорошо! Что там в этой корзине? Подняла она крышку, да так и ахнула. Полна корзина драгоценностей: и золото, и серебро, и кораллы, и жемчуг - всё сияет так, что глазам больно. Обрадовался старик: - Знаешь, - говорит он старухе, - воробей-то мне две корзины давал: одну тяжёлую, другую лёгкую - бери, мол, любую. Ну, а куда мне тяжёлая - стар я, да и дорога дальняя, - вот я и взял ту, что полегче. Признаться, я тогда и не думал, что в ней такие дорогие вещи. Надулась старуха: - Эх ты, старый дурак! Не мог взять тяжёлую корзину. Уж в ней-то, конечно, было больше всего, чем в этой. - Не будь такой жадной, старуха. С нас и этого хватит. - Это почему же хватит? Э, да что с тобой говорить! Пойду сама, принесу и тяжёлую корзину…* - Кажется, я догадываюсь какой конец этой сказки. - Да, не сложно догадаться. Всё-таки это сказки для детей. Они весьма понятны любому взрослому, а вот детвора о многом может задуматься благодаря им, – улыбнулся Шиноши. Он, взяв инструменты в руки, поднялся с кровати и положил их на стол. А когда вернулся, Учиха уже отложил в сторону книгу. - Думаю, если подобные сказки читать маленьким детям… они и в самом деле будут развиваться. Только не будущим шиноби. - Почему? Я сам читал такие сказки, – мальчик забрался на кровать с ногами, а Шисуи повернулся к нему. Пустые глазницы всё-таки вызывали легкую дрожь, поэтому следующий вопрос Ёши задал сразу. – Тебе… тебе дать повязку? - Я тебя смущаю? - Ну… есть немного, буду честен. Губы Учиха вновь едва улыбнулись, а голова немного поникла. Шиноши уже хотел было попросить прощения, как ему не дали и слова сказать. На сей раз голос Шисуи был тверд и решителен. Не скажешь даже, что еще минуты назад он спокойно наслаждался незамысловатой сказкой, в которой поощрялось добро и наказывалось зло. - Я хочу, чтобы ты передал Хокаге перо моего ворона. Ёши словно молнией ударило. Он, вздрогнув, посмотрел подозрительно на учителя: - Зачем? - Я хочу связаться с ним и поговорить. - Это безумие! - Я верю, что Хокаге не причастен к тому, что сделал Итачи. - Он – старый дурак! Выдаст тебя! А ты сам знаешь, что тебе нельзя в Коноху из-за Данзо! – мальчик, соскочив с кровати, стал расхаживать из стороны в сторону, словно зверь в клетке. Он не хотел идти к Хокаге, не хотел чтобы об этом месте узнал хоть кто-то. Он не хотел, чтобы кто-то еще знал, что Шисуи жив. - Шиноши, послушай. Хирузен Сарутоби был единственным, кто одобрил план предотвращение революции без крови. Он верил мне, а я верю ему. Мальчик встал недалеко от кровати и, стискивая ткань футболки в побелевших пальцах, не останавливаясь покусывал от волнения нижнюю губу. - Поэтому, Шиноши, отнеси это перо, – Шисуи поднялся с кровати и, сделав несколько шагов к мальчику, остановился около него и протянул чёрное длинное перо. Но ребенок не брал. – Шиноши, я как твой учитель и старший по званию шиноби, приказываю тебе. – холодный голос заставил вздрогнуть и поднять голову на Учиха. Пустые глазницы «смотрели» в душу, из-за чего мальчик рвано выдохнул. Наконец, холодные пальцы взяли из чужих рук перо. - Хорошо. Я отнесу и даже попытаюсь проследить, чтобы Хокаге понял всё как надо. Но, когда он придёт сюда, я буду с тобой. - Шиноши! - Я не для того больше двух месяцев тебя вытаскивал с того света, чтобы позволить случиться еще чему-нибудь! – зажмурившись, крикнул мальчик и сам поставил точку в разговоре, когда резво развернулся и покинул пещеру.       Он, как маленький, бежал вперед, как будто это поможет ему сбежать от его проблем. Теперь ему нужно было переступить через себя и свои желания. И, как бы он не не доверял Хокаге, ему доверял Шисуи, и с этим ничего нельзя было поделать. Шиноши эгоист? Да, это так. Он не хотел никому отдавать своего учителя.       За тяжелыми думами, в которых взвешивались все «за» и «против», а так же мыслями о том, как же отдать черное перо главе деревни, прошло достаточно много времени. Шиноши по-детски был обижен на Шисуи, так что о возвращении и консультации с опытным шиноби о том, как подбросить незаметно нужную информацию, и речи не шло. Мальчик сидел на заборе, который отделял общежитие от других жилых домов, и наблюдал за воробушком, пока в голове продвигались мыслительные процессы. Почему-то он сравнил эту маленькую птичку с собой. Такой же миниатюрный, такой же вечно взъерошенный, нахохлившийся, с темным взглядом исподлобья, толкающим на мысли, что он хочет завоевать мир. - Значит, я воробушек… - Пробубнил себе под нос мальчик, не замечая, что к его ботинку потянулась чья-то рука. Кто-то его дернул вниз, воробушек испуганно улетел. Шиноши тоже улетел, только вот вниз с забора, и приземлился на спину. - Ай-та-та… какого?! - соскочил с земли ребенок и лицезрел в первую очередь живот, который обтягивал синий комбинезон. После взгляд переместился выше. Большие щеки, со спиральками на них, каштановые волосы, торчащие в разные стороны. Это был ученик из А класса и давний знакомый Ёши. - Хэй, прости-прости, я не думал, что ты не приземлишься на ноги. Обычно на учениях ты всегда удачно падал. Хех, если до тебя успевали добежать. - Ох, Чоджи… привет, чего ты подкрадываешься? – спрашивая, тянул слова Шиноши, этим показывая, что не сердится на толстячка, и поглаживал свою поясницу, на которую как раз приземлился. Он был настолько занят своими мыслями, что даже не заметил, как к нему кто-то подкрался. Не очень хорошая черта для будущего шиноби. - Да вот увидел твой отрешённый взгляд и решил взбодрить. Ты многих напугал в тот день спарринга, приятель, – обеспокоенно посмотрел Чоджи, а Шиноши лишь пристыженно опустил глаза. За все эти месяцы его мир сузился до одного лишь Шисуи, а мальчик и забыл, что у него есть и другие знакомые, даже друзья. И сейчас ему было жутко стыдно. - Я… эм, Чоджи… я, ох… прости. Это немного меня подкоси… - Да ничего, приятель. Я стараюсь понять, всё-таки потерять друга - это трудно. Но, не забывай, что помимо депрессии есть и мы, – добродушно улыбаясь, Чоджи достал из глубоких штанин пачку чипсов и, открыв ее, взял несколько штук. Делясь, он протянул пакет Шиноши. – Поешь, а то скелет скелетом! - Хэй! Я уже, между прочим, поправился и нормально выгляжу! – покраснев от смущения прикрикнул мальчишка, а после посмотрел на протянутое угощение. - Мы? - Агам. Хоть лично мы с тобой редко общались, но я предпочитаю думать, что я и ты – хорошие знакомые. А также с тобой из наших общался Саске, этот выскочка белобрысый Наруто, даже Сакура подумывала тебя еще раз вызвать на матч по мозговым битвам. А Инузука из нашего класса, Киба, поговаривал, что о тебе волновался даже его кузен, Широ. Так что, Ёши, не кисни. Хоть меня и обзывают неповоротливым толстяком, который только ест, я постараюсь тебя поддержать! Под конец слов ребенка, Шиноши пристыженно опустил глаза. Рука, в благодарность за поддержку, опустилась в пакет с закуской, и пальцы вытащили оттуда несколько чипсинок. - Спасибо, Чоджи. - Ммм? - Знаешь, а ты ведь лучше меня. Спасибо тебе. - Лучше? Не гони, – отмахнувшись посмеялся толстячок и сделал несколько шагов вперед. – Хэй, хочешь пойти в барбекю? Я сегодня написал на отлично тест, сам в шоке от того, какая оценка вышла, так что мне позволили родители устроить небольшой пир. Я хочу позвать Шикамару и тебя. Просто… в академии я общался только с вами… - голос Чоджи слегка потух. Ёши, ободряюще улыбнувшись, подошёл и положил мальчику руку на плечо. - Чоджи, знаешь, не слушай никого. Ты хороший. До широты и доброты твоей души мне еще расти и расти. И… я буду рад присоединиться. И познакомиться с твоим другом. - Хех, думаю, вы друг другу понравитесь. - Наверное. Ты светлый человек, а светлые люди всегда привлекают к себе других, – Шиноши, опустив глаза, слегка улыбнулся. Ему вдруг вспомнились слова из своего прошлого: Проклятый… - Знаешь, я не понимаю, о чём ты порой говоришь. - Ну, не мудрено. Всё-таки хоть ты и хороший, но глуповатый. - Хэй!!! И, смеясь, дети побежали вперед. Шиноши от Чоджи, а Чоджи за Шиноши. Шикамару Нара. С первого взгляда Ёши понял, что перед ним тот еще лентяй и соня, так как за время, пока несли провиант изголодавшемуся Поволжью, он успел пару раз задремать и один раз залипнуть на небо, которое сегодня было облачным. И залипнуть основательно. К тому же Шиноши определил его как умственного гения. Мальчик еще со времен олимпиады помнил, что в стратегическом мышлении Шикамару был его сильнейшим противником. Даже Сакура не показала настолько высокий балл, как он для своих малых лет. И в самом деле, нынешнее поколение было весьма и весьма одаренным. Но Нара всё же смог заинтересоваться беседой, отлипнув от созерцания небес, когда Ёши стал описывать какие-либо ситуации, выдуманные или же из истории, в которых можно было теоретически поменять стратегию сражения или переговоров и изменить этим ход повествования. Шиноши делал это не только для того, чтобы втянуть в разговор нового знакомого, но и чтобы воспользоваться его гением для себя. Да, Ёши стал практиковать манипуляцию c людьми. - Ммм, ну да, это имеет место быть, - щёлкнув пальцами, мальчик улыбнулся и откинулся на спинку диванчика. Заметив, как на него искоса посматривает Чоджи, Шиноши тихо посмеялся и протянул ему свою тарелку: - Бери. - Окай, дважды просить не нужно! - Хэй, балуешь ты его, - ворчливо отозвался Шикамару и зевнул. А потом, почесав затылок, задумчиво ответил на вопрос, который недавно задал Ёши. И вопрос был как раз про незаметную связь между шиноби и главнокомандующим. - Ну, в основном связываются посредством птиц или каких-либо техник, завязанных на письме. Также, используя маскировку, попросту подбрасывают миниатюрные свитки, уменьшенные техниками. А ещё передают послание через подарки или рукопожатия. Если есть воображение, можно придумать множество способов. - Ну, это понятное дело, – развел руками Шиноши, делая мысленно заметки в голове. Также в пылу разговора Ёши выяснил, что вечерами Хокаге ходит на кладбище Конохи. Не к кому-то конкретному, а к символу Огня, отдавая почтение всем погибшим во имя деревни шиноби.       К концу ужина мальчики попрощались. Шиноши в последний раз поздравил Чоджи с хорошей сдачей теста и пошел по освещённым улицам Конохи. Его ноги сами вели его к кладбищу, но Ёши упорно заставлял себя идти в общежитие, домой. Пока что рано. Ведь какая главная ошибка вора? То, что он сразу после ограбления идет, тратить награбленное. И в нынешней ситуации всё то же самое. Сперва шиноби должен набрать нужную информацию, после выследить цель. Изучив ее и сверив с добытой информацией, сделать соответственные выводы и только после этого можно идти на контакт.       Последние дни Ёши себе места не находил. Скоро должен был закончиться его незапланированный отдых, который ему и Саске выделил Хокаге, а значит действовать нужно быстрее. Скрывая свою нервозность, Шиноши предпочитал оставшееся время проводить с друзьями, с которыми отдалился. Все чаще он встречал Чоджи, толстячок постоянно отгонял от светло-русой головушки темные мысли. Также удалось восстановить отношения с Наруто. Шиноши и блондин проводили много времени вместе, после того как сирота возвращался из академии. С Саске шла всё такая же молчаливая поддержка друг друга, когда они случайно встречались на кладбище вечерами. Саске навещал свой клан, а Ёши проверял достоверность слов Нара. И, как выяснилось, тот был абсолютно прав.       Наконец несколько дней подготовлений подошли к концу и дали свои результаты. Вечером Шиноши уже направлялся к кладбищу без колебаний. В его руках был свёрток, который он прижимал к груди. Глаза печально опущены. Весь вид мальчика показывал, что он скорбит о том, кто лежит в земле этого места. Ёши не долго ждал появления Хирузена Сарутоби. - Решил прийти и поздороваться с Шисуи? - Хокаге-сама? - обернувшись, мальчик слегка удивлённо посмотрел на старика, а потом, опустив голову, кивнул, скрывая глаза под отросшей челкой. Ему всегда хорошо удавалось играть какую-либо роль, полностью в нее вживаясь. - Ты открытый ребенок, Шиноши. Некоторые скрывают свою печаль, как Саске, например. Он скрывает её за холодностью и отрешённостью. Или Наруто. Ты ведь водишь дружбу и с тем и с другим, не так ли? - Да, Хокаге-сама. Но… я однажды услышал кое-что, что вы сказали. «Не так-то просто носить маску шута, когда на сердце печаль». Наверное, я просто слаб, чтобы скрывать свои истинные чувства. Наруто в этом плане в несколько раз сильнее меня. - Наруто, да? …Шиноши, спасибо, что дружишь с ним. - Я не делаю никому одолжения. Он сам по себе хороший парень,и мне не нужно за это благодарностей. - Хех, а ты резок на язык, мальчик. Два человека еще немного постояли напротив символа Огня. И только старик хотел было уйти, как вперед вышел мальчик и наконец развернул сверток, что был у него в руках. На каменную плиту легла серьга, для основы которой было черное перо ворона. Увидев знакомое перо, Хирузен удивлённо посмотрел на ребенка, который, в свою очередь, развернулся к главе деревни и тихо прошептал, слегка приподняв голову к ночному небу и подставляясь под ветер. Всё выглядело так, словно мальчик говорил не с Хокаге, а с покойным человеком, который захоронен на этом кладбище. Точнее с его духом, взывая к нему. - Ворон желает встречи. Смотрите и не упустите… Медленно шагая вперед, мальчик всё дальше и дальше уходил от застывшего старика, который, подойдя к надгробному камню, коснулся украшения своими сухими от прошедших лет пальцами.       Когда Шиноши вернулся в пещеру, он кинул Шисуи сухое «привет» и уселся на камень возле огня. Он до сих пор так по-детски обижался на Учиха, что тот, в свою очередь, не мог не сдержать глупой улыбки. Наверное, у Итачи и Саске были такие же ситуации… И как мне поступить? Даже без глаз я вижу, как он дуется. - Я не уйду, Шисуи…- произнес тихо мальчик, наконец прервав молчания и думы учителя, который повернул к нему голову. На что Шисуи смог лишь вздохнуть и кивнуть: - Тебя не переубедишь, верно? - Верно. В тишине прошел вечер, ночь, утро и следующий день. Даже ночью Шиноши не лёг по-обычному, рядом с Шисуи. Мальчик, сказав, что будет спать снаружи, на звезды посмотрит, покинул пещеру и расположился в знакомом углублении могучих корней дерева. А когда проснулся утром, обнаружил на себе плед. Поджав губы и зажмурившись, ребенок крепко сжал ткань пальцами и посильнее уткнулся в нее носом. Глупый Шисуи! Гость пришел только вечером следующего дня. Как раз в тот момент, когда Шиноши, молча, менял повязку на глазах у учителя. Мальчик заметил, что территория нарушена, когда тело Шисуи напряглось, а его «глаза» были направлены на выход. Аккуратно поднявшись, Ёши занял боевую стойку, готовый в любой момент активировать артефакт. Он не доверял Хокаге, как и не доверял шиноби Листа, которые однажды уже напали на Шисуи. - Я был уверен, что это ложь, глупая шутка задиристого мальчугана… но, все-таки рад, что ты оказался жив, Шисуи Учиха. В пещеру вошёл Хокаге, за движениями которого наблюдали светло-голубые глаза Шиноши. Сейчас мальчик не казался убитым и подавленным, каким его запомнил старик на кладбище. Его взгляд был полон решимости и недоверия. После Хокаге наконец обратил внимание на того, кто сидел на кровати за спиной мальчишки и от этого был скрыт с самого появления. - Хокаге-сама, – Шисуи, выйдя вперед, преклонил колено перед главой деревни. От этого Шиноши слегка передернуло. - Твои глаза… Шисуи, что тогда произошло? Как ты выжил? То существо, оно… - У того существа есть имя, Хокаге, – вмешался Шиноши, но тут же был остановлен жестом Шисуи, который уже поднялся с колен. - Подожди, Шиноши. Сперва, я хочу задать вопрос вам, Хокаге-сама. Что случилось с кланом Учиха? Только я хочу знать правду. И хочу знать, почему Итачи не попытался решить дело миром. И когда я узнаю всю историю, я вам поведаю о том, как выжил. И Шиноши будет здесь все время. Сарутоби Хирузен доверял Шисуи в прошлом и сейчас, видя его состояние, он не мог ничего противопоставить его просьбе.       Рассказ получился долгим, затянутым. Хокаге рассказал и про убийство, и про план с организацией Акацки, и про сделку с Итачи на Саске, что заставило Шиноши цыкнуть. Ну не любил мальчик, когда детей используют, как вещи, в переговорах. А потом пошёл долгий рассказ Шисуи о Данзо, о Корне, о том, что один его глаз теперь принадлежит старику, о засаде и о звере. После свое слово взял Шиноши. Он рассказал о том, как поднял на ноги Учиха. - Значит тот Зверь, который якобы убил Шисуи, он подчиняется тебе? - Не совсем. Он – Бог Первородного Огня, а не ручная зверушка. Но он приходит на мой Зов, - произнес мальчик, отводя взгляд в сторону. Он не мог спокойно смотреть в глаза Сарутоби. Тот же, усмехнувшись, покачал головой: - Ты винишь меня, да, мальчик? - Да. - Шиноши! - Шисуи, дай сказать! Да, я виню вас, Хокаге. Вы – лидер деревни, вы должны были всё пресечь, когда была возможность, но вы пустили всё на самотёк! Такие, как вы, не имеют право зваться лидерами, только тупыми боссами, которые только заправляют, ничего не делая и не пытаясь сделать! Сколько у вас было возможностей? Вы ведь знали, что будет, если ситуация выйдет из-под контроля! Сколько людей погибнут! Сколько детей будут убиты и сколько из них будут страдать! Вы всё это знали, но ничего не предпринимали… - … - Шиноши… - Нет, Хирузен Сарутоби, для меня вы не Лидер. - Что ж, я понимаю твой гнев, мальчик. - П-понимаете? Не зная почему, но Шиноши вывел этот тон из себя. Злясь, мальчик сжал руки в кулаки. Он ненавидел политиков, ведь в отличие от истинных Лидеров, им наплевать на людей. Для них главное – политика, а уже потом люди и шиноби. А политика – самая вонючая и грязная кухня мира. Был уничтожен целый клан-основатель, а он говорит, что «понимает»?! Ощущая опасность, Шисуи встал перед Хокаге, прикрывая его собой. Послышался звук, словно пропускают электрический ток. Зрачок мальчика побелел. - Шиноши, успокойся! - Понимаете?! Это всё, что Вы можете сказать?! - Да, Шиноши, – властный тон Хокаге не изменился. Он так же расслабленно стоял недалеко от импульсивного ребенка. – Понимаю. И я сам сожалею, что моя мягкость по отношению к Данзо, когда я позволил ему основать Корень, привела к таким последствиям. Но, какими бы не были мои сожаления, они ничего не исправят. Сейчас главное не дать Данзо получить больше власти над деревней. Я - Хокаге и теперь, зная его игры, мне удастся ограничить его влияние. Мальчик, успокоившись, посмотрел в сторону и прошептал: - Простите… не знаю, что на меня нашло. - Мне было бы интересно посмотреть на твои способности, Шиноши. Шисуи же, только спокойно выдохнувший вновь напрягся, прекрасно помня как сам «знакомился» с Богом Огня. Ёши же лишь кивнул, а Хокаге продолжил: - Шисуи, тебе, как ты понимаешь, нельзя появляться в деревне. Но и просто так я оставить тебя не могу. - Да, Хокаге-сама, – кивнул Учиха, понимая, о чём пойдет речь. Шиноши же заинтересованно посмотрел на мужчин. - По связям я дам тебе новую личину, в смысле, по документам разумеется. И отправлю в другую страну. Там ты будешь не только в безопасности, пока не разберусь с Данзо, но и можешь послужить Листу. Будешь нашими ушами. - Да, Хокаге-сама. - А Шиноши будет твоими глазами. - Что? - Это… ась? – удивленно уставился своими глазищами мальчишка. Он точно не ожидал, что мелькнёт в разговоре. Учиха был не в меньшем шоке. - Я сегодня увидел и узнал достаточно, чтобы прийти к выводу, что ты не дашь Шисуи погибнуть. И то, что им ты дорожишь намного сильнее, чем деревней. Ты его любишь и любишь всем сердцем, я прав? Слова старика заставили мальчика покраснеть и отвернуться от смущения. - Д-да. - Ты возвратишься обратно в Коноху на экзамен генина. Он состоится через четыре года. А до этого момента ты будешь глазами Шисуи и глазами Конохи. К тому же, если верить слухам и самому Шисуи, ты обладаешь достаточной силой, которой нужен контроль, и в стенах Листа этот контроль ты получить не сможешь. Без полного управления любая сила приводит лишь к разрушениям. В повисшем молчании мальчик мог лишь кивнуть и пойти на выход из пещеры, чтобы наконец показать Хокаге того, кого прозвали Зверем. Шисуи же шел позади и размышлял о том, как весело вскоре будет жить. - Шисуи… этот мальчик, знаешь, в один момент, когда он тебя защищал… - Защищал? - …Да, защищал… он был похож на нахохлившегося воробушка. Учиха лишь улыбнулся уголками губ, стоя рядом с Хирузеном, в то время как в нескольких метров от них Ёши прошептал имя: Кагуцути.