Зов

- О да, это мой сын! – Заливисто смеясь громким басом вещал Гризли, откинувшись на спинку скамьи, на которой расположился он и Шиноши, а пара девушек, которые умиленно наблюдали за тем, как мальчик быстро поглощает еду, уместились напротив путешественников. – Еще маленьким засранцем он пожелал увидеть мир, так что я и решил исполнить его желание. – Рассказывая очередную байку, мужчина принял из рук девушек кубок с вином и залпом осушил его. После чего, с удовлетворенной и немного опьяненной улыбкой на лице, по мужицки, рыгнул в ладонь. – И вот мы, пешком, проделываем тяжелый путь с севера нашей страны, Ляньюньган, до юга. Так мы и дошли до Гуанси-Чжуансон. - И все пешком?! – Охнули вскруженные рассказами очаровательные спутницы. – Это же так тяжело для ребенка! - Да и вам, как отцу-одиночке, тоже тяжело постоянно следить за ребенком. Смеясь вновь мужчина положил тяжелую руку на плечо ребенка и, приобняв, прижал того к своему большому и то вина и тяжелой медвежьей шкуры, которую не снимал даже сейчас, горячему телу. Второй же рукой Гризли встрепал еле как уложенные волосы. - В моем сыне слишком много энергии, да и ведет себя через чур самостоятельно. Он у меня… - На этом моменте мужчина запнулся, но все же быстро взял себя в руки и подобрался, когда за него ответил Шиноши. - Индиго. То есть одаренный. – Когда мальчик подал свой голос, девушки тут же расплылись в улыбках, а сам Ченглей смущенно улыбнулся. - Как я и говорил! – И приложил широкой рукой по хрупкой спине, от чего Шиноши поперхнулся воздухом и едва не подавился, а после и вовсе посмотрел на мужчину убийственным взглядом. – Мозгов много, вот и ест так, словно в животе черная дыра. - Такой милый мальчик! - Да-да, только такой худой. – Посетовала девушка и, поддавшись вперед, потрепала Ёши за щеку, выставив напоказ свое достаточно глубокое декольте, от чего взгляд Ченглея был сразу направлен на поставленную напоказ округлость и пышность. - Ну… что сказать, дети все такие. Энергия уходит… даже не заметишь. – Прерываясь произнес «старикан», не отводя взгляда перед красивой картиной, которую оценил даже Ёши. - Согласна, дети такие милые, а ваш милее всех. А вот на этом, Шиноши едва слышно фыркнул уже который раз. Он всегда ассоциировал это слово с чем-то глупым и неразумным, с тем, что кроме внешности нет ничего. И мозгов в том числе. И что за этим чем-то требуется постоянный уход. Ведь кто у нас милый? Щенки, котята, младенцы. Но явно не взрослые и самостоятельные личности. Однако у девушек были на это свои мысли. В который раз убеждаюсь, что девушки странные… Думал мальчик, пока жевался. Наконец он наелся и его, за разговорами и атмосферой, начало клонить в сон. В общем, в чем-то девушки и были правы: его организм – организм ребенка. И он требует отдыха. Нормального отдыха, а не сон на куче листьев и твердой земле. Так что мальчик даже не заметил в сонном состоянии, как оказался в снятой комнате и погрузился в сон. И ему ничего не снилось. За все это время он так сильно устал, и морально, и физически, что даже разум его попросту отключился от всего остального мира. Он не знал, где сейчас Гризли и чем он занимается, и ему, если откровенно, было абсолютно плевать. Но вот его сон прервал громкий и властный голос Кагуцути. Голос, который пробуждал и заставлял тело не только подчиниться, но и действовать. - Проснись!       Шиноши действовал прежде чем что-либо понял. И даже прежде чем окончательно проснулся. А проснулся Ёши, когда почувствовал такую знакомую ему, но адскую боль. Боль, которая ломала, скручивала, вырывалась из спины, словно все его кости переломали и раздробили, словно все его мышцы обнажили и связали красивым кровавым бантиком. В его руке был, словно светящийся в лунном свете белизной чистой кости, посох, с камнями янтаря. Как ни странно, в этот раз было не так больно. В самом деле, человек ко всему привыкает. Даже к боли. И посох этот остановил смертельный клинок нападавшего. А дальше действовали только рефлексы. Оттолкнуть, сделать кувырок, уклоняясь от влажного лезвия, судя по всему покрытого ядом, и взять в руки Юми. Посох испарился, рассыпался в прах как только коснулся пола, а мальчик, до этого проявив небывалую гибкость вновь, как будто, обрел стержень внутри. Его руки, тренированным и отточенным движением, вынули из ножен катану. Обратная сторона лезвия. Не для того чтобы убить, а для того чтобы обезвредить. Убийца отразил атаку. Далее шло противостояние терпения и оценка возможностей противника. Из-за темноты Шиноши мог лишь сказать, что это был женский силуэт. Движения отточены, тренированные, но и Ёши был сейчас напряжен и готов действовать, точно натянутая тетива, способная выпустить стрелу в любой момент. Возможно убийца надеялась припугнуть своего противника тяжелой аурой, или как говорили на Западе, ки, только вот Шиноши не подвергался этому насилию над разумом и духом. Да и недооценила она своего врага. Поэтому он сделал специально выпад вперед, намереваясь поддразнить противника. И это сработало. Думая, что юнец наконец потерял бдительность, убийца отточенным движением атаковала. Но атаковала она в конечном итоге воздух, так как Ёши сразу двинул назад, уходя от атаки. Когда клинок разрезал пустое пространство, паренек, пригнувшись, метнулся сперва в сторону, завлекая чужой взгляд, а после резко вперед и атаковал. Обратная сторона лезвия ударила по телу. Сперва живот, потом шея, задевая важные точки и выводя из строя убийцу.       Когда безвольное тело упало на пол, мальчик еще пару минут стоял, задержав дыхание. Он понимал, что нельзя расслабляться, даже если противник лежит у твоих ног. И лишь по истечению времени он смог более спокойно выдохнуть и сделать шаг назад. Адреналин бурлил в его крови, заставляя детское тело подрагивать, а в голове, от перенапряжения и резкого пробуждения немного плыло. Перед глазами то и дело, то появлялись, то исчезали, круги. Это был его первый, самый настоящий бой. Его сражение. И даже по истечении нескольких минут мальчик не выпускал от побелевших пальцев Юми. Спасибо, Кагуцути… Даже не успев додумать слова благодарности, в его комнату ввалилось нечто больше. Как оказалось, это был Ченглей. Только не привычный Ёши Ченглей. Его глаза пылали холодом, тело напряжено и готовое атаковать сразу. Карие глаза впились в, обернувшегося на вошедшего, мальчишку, а после на распластавшееся тело посреди комнаты. - Мы должны идти. Шиноши вздрогнул. За эти дни он привык к басистому и теплому голосу, который с легким сарказмом и издевкой говорил с ним. Теперь же… метал, мертвый и холодный, вот как бы описал его ребенок. А тем временем мужчина прошел в комнату и, достав из ножен свой меч, вонзил его в тело вырубленной Шиноши девушки. Незадачливая убийца издала еле слышных хрип. Лезвие вошло прямо в сердце. - Они убийцы… - А я не заметил? – Перебил мужчину мальчик, чем заслужил хладный взгляд, от чего и, сглотнув, пошел к месту, куда отбросил ножны своей катану. Он старался не смотреть, как по деревянному полу расползается лужа крови. – Прости, адреналин… - Прошептав юноша прикрыл глаза и убрал лезвие обратно в безопасность. - Именно поэтому тебе со мной будет не безопасно, полевка. – Голос начал постепенно смягчаться. Гризли простоял над трупом несколько минут, пока мальчик одевался. Шиноши же все это время старательно отводил взгляд от мертвого тела девушки, но не мог не завести разговор, чтобы избавиться от этой зловещей тишины. - Она одна из тех с кем ты уединился? - Вообще-то я уединился с обеими девицами. – Ёши даже не удивился. – Только одна осталась у меня после развлечения. Хорошо, что я сплю чутко. - У тебя много врагов? - Достаточно. Только вот не могу вспомнить тех, кто бы отправил на верную смерть таких красавиц.       Наконец, повязав пояс на своем кимоно, Шиноши смог подойти к мертвой женщине и посмотреть на нее. Ком тошноты встал у него в горле, но до того момента, пока ребенок не обратил внимание на низ живота убийцы, который открылся взору из-за приподнятой рубахи. Мальчик, присев, обнажил молочную кожу окончательно, от чего Гризли поморщился. - Хэй, не время развлекаться. - Чт… о чем ты вообще думаешь? – Возмущенно произнес Ёши, стараясь унять в себе дрожь от… страх? Отвращение? Брезгливость? – Разве не видишь? У нее татуировка. - Татуировка? Где? – На сей раз Ченглей заинтересовавшись опустил рядом с мальчиком и стал осматривать открывшийся участок кожи. – Здесь ничего нет. - Да нет же, есть! Вот, смотри. Здесь изображена змея, что кусает себя за хвост. – И мальчик обвел то место, которое видел. Мужчина, задумавшись, пытался рассмотреть хоть что-нибудь, а после, сузив глаза, обратил внимание на Шиноши. - Ты колдун? – Вопрос Гризли ввел в ступор юного самурая. Тот сидел примерно с минуту, смотря в карие глаза, которые в ответ смотрели весьма серьезно, дожидаясь ответа. - Нет, с чего ты взял? - Есть у нас знаки, которые видят только те, кто знаком со школой иллюзий. Возможно это именно то, что ты видишь. У меня же никогда не было расположенности к этому. Мальчик, еще немного посмотрев на мужчину в шкуре медведя, развел руками. - Нет, я не колдун. Но у моего… рода… была особенность. Они не были подвластны никаким иллюзиям. – И вновь посмотрел на тело убийцы. – Однако, возможно, что не сама татуировка иллюзия, а то, чем ее прикрыли. - Хм… все равно, нужно уходить. Если эти девицы здесь, вероятнее всего, что и другие поблизости. - Мужчина, поднявшись, закинул на спину котомку и пошел на выход. - И запомни... - Не останавливаясь медведь произнес. - Тех кто хочет тебя убить, убивай сам. И не оставляй в живых. Шиноши не отставал, но промолчал. Только в последний раз кинул взгляд на тело. Он чувствовал… он ощущал в этот момент много разных эмоций, даже не мог понять, что именно. Но то, что юный самурай открыл для себя новый мир – вне всяких сомнений. Самое безобидное, что он делал до недавнего времени – убивал животных, чтобы прокормиться, чтобы использовать их шкуры и перья для дорогого ему человека. А сейчас это вопрос выживания.       Шиноши шел позади Ченглея, когда тот не начал спускаться по лестнице, а свернул в сторону окна и схватил мальчишку за шиворот. Открыв одним движением окно, мужчина выпрыгнул на улицу, в ночь, таща за собой ребенка. А тот даже не закричал, только от неожиданности пискнул, из-за чего «старик» лишь усмехнулся. - Точно полевка. - А ты не действуй так неожиданно! – Возмутился мальчик, стоя уже на твердой земле. А после серьезно посмотрел на спутника. – Гризли, они охотились за тобой? - Не знаю. – Простодушно, словно совсем недавно взгляд этого мужчины не обжигал арктической опасностью, пожал плечами. – У меня много врагов. А что, хочешь убежать? - Нет, мне так или иначе с тобой безопаснее. Что лучше, как думаешь, умереть от холода, голода или на невольничьем рынке, а может в подворотне от заточки или же в сражении? - По мне так лучше жить, пискля. – Усмехнувшись, мужчина взъерошил светло-русую макушку и пошел вперед, по тропе. - Я не пискля! – Возмущению не было предела. Ведь Ёши понимал, что этот медведь будет еще долгое время припоминать ему эту слабость.       А в это время, на большой ветви дерева вальяжно развалился другой мужчина. Его белые волосы были заплетены в свободную косу, дорогие белые одежды свисали вниз, а руки держали изящную кисэру, курительную трубку, губы же расплывались в лисьей улыбке. - Как же ты ошибаешься… - Мелодичный голос едва ли не пропел от не наигранной радости. – Не ты им нужен, берсерк… не ты~