Зов

- Как думаешь, скоро он очнется? - Прошло много времени. Его пульс стал стабильным только вчера, и, думаю, его пробуждение не за горами. Знакомые голоса прорывались сквозь тьму, что окутала сознание Шиноши. - Эх... что думаешь делать дальше? - Честно? Не знаю даже. Я теперь свободен от ли-анг, а значит, могу идти куда пожелаю. Вот только... столько мест вокруг, которые я бы хотел посетить. Да и... я ведь считаюсь вором, помнишь, сам меня так называл? - Хах, еще бы. Белый дым, Старый лис... Хочешь что-то украсть? - Ты задаешь такие вопросы, будто желаешь поучаствовать. - ... - Серьезно? - Я многого еще не делал в своей жизни. Почему бы не попробовать ступить на эту скользкую тропинку? Хех. - ...я бы хотел путешествовать. - Ахахах, мы словно меняемся ролями. - Поверь, свое ремесло вора я не брошу. Их голоса такие довольные. Они и в самом деле наслаждаются обществом друг друга. Разговоры не о чем. - Ммм... Пожмурившись, Шиноши подал признаки жизни, пробуждаясь ото сна. Голоса тут же замолкли. И когда юноша открыл глаза, то увидел, как два воина смотрят на него. - Когда вы так пристально смотрите, я начинаю смущаться. С слабой улыбкой в голосе произнес Ёши. В ответ ему вторил громогласный смех Ченглея. Даже через этот смех Шиноши мог почувствовать, как напряжение мужчины исчезает. Ксиан же, более сдержанный в своих эмоциях, лишь улыбнулся, неотрывно наблюдая за ребенком. - Доброе утро. Голос был довольно слабым. Мальчик бегло осмотрелся. Он лежал, судя по всему, на шкурах, возле готического камина. Значит мы в Храме. Вывод подтвердился, когда Шиноши посмотрел в потолок. Высокий, уходящий в небеса. - Доброе утро, господин-хомячок. - Доброе-доброе, полевка. С пробуждением Шиноши, казалось, что вся напряженная атмосфера ушла прочь. Ксиан сидел в кресле, в то время как Ченглей разлегся на софе. Они такие расслабленные. - Как вы? А, в особенности, как ты, Ксиан? Сразу забеспокоился Шиноши и попытался подняться. Вот только его ослабевшее тело никак ему не поддавалось. Он снова упал на шкуры. - Знаешь, а ведь это мы должны интересоваться. Сказал Ченглей, поднимаясь с софы и подходя к мальчику. Он, словно заботливый старший брат, помог Шиноши сесть, придерживая того за спину. Ксиан, достав свою трубку, наполнил ее табаком и закурил. - Я в порядке, господин-хомячок. Конечно, когда я изгонял из нашего мира демонов... Он кинул мимолетный взгляд на Ченглея, давая понять, что воин не знает, что это были призванные звери из иных планов. - ...когда я изгонял из нашего мира демонов, было уж подумал, что меня разорвет от наполнявшей мое тело силы. Однако, я оказался лишь проводником. И по итогу, я просто напросто проспал пару дней, приходя в норму. А вот ты... как ты себя чувствуешь? - Я... хочу есть. И живот Шиноши подтвердил его слова, предательски заурчав и потребовав еды. От чего Ёши, покраснев, напряженно улыбнулся. Ченглей, хмыкнув, поднялся на ноги, когда удостоверился, что мальчик вновь не упадет на свою лежанку, и пошел прочь из холла. - Я принесу поесть. Махнул мужчина рукой, оставляя Ксиана и Шиноши наедине. И когда он покинул помещение, Ксиан выдохнул. - Ты пролежал без сознания две недели. В первые семь дней твой пульс был очень слаб. Ты был на грани между жизнью и смертью. Потом он начал постепенно восстанавливаться. И только вчера твое сердце стало биться, как у нормального, хоть и слабого, одиннадцатилетнего ребенка. - Две недели... вот как. Прикрыв глаза Ёши сжал руки в кулаки, смотря куда-то мимо Ксиана. Тот, затянувшись, выдохнул тонкую струю дыма. - Не делай так больше. Твое тело очень слабо. Особенно, ты ведь знаешь про свои каналы чакры. Настолько сильное давление и влияние чужеродной силы могло выжечь в тебе всю систему... ты мог лишится жизни в эти семь дней. И никто не мог тебе помочь. Даже, если бы у нас был ирьёнин, чакра попросту не могла повлиять на твое тело. Я пытался и я знаю о чем говорю. По какой-то причине я не смог поддержать биение твоего сердца. - Правда? Странно. Когда я был ребенком со мной кое-что произошло. Но именно ирьёнины помогли мне восстановится. - Ты уверен? Потому что мой опыт показывает обратное. Ксиан вновь затянулся, смотря пристально и серьезно на ребенка. - Если хочешь знать мое мнение, те ирьёнины тратили свою чакру в никуда. Твое тело восстанавливается самостоятельно, не ведомым мне путем. Возможно, это влияние того, что ты - Оракул Богов. Шиноши вспомнил свой первый призыв Кагуцути на территории Страны Огня. Он вспомнил, как его, израненного и обожженного, поднимали на ноги медики Конохи. Они ведь не могли не заметить, что их чакра не помогает. Или могли? - Я не рассказал ему правду. - Спасибо, Ксиан. - Не стоит. Я знаю и прекрасно осознаю последствия. Ни у него одного семья и вся деревня пала под силой Зверей. Не хватало еще по истине Мировой войны, когда один континент идет на другой. - В особенности, если один из континентов усилен чакрой. Дополнил Шиноши, а после, посмотрев наконец на Ксиана, улыбнулся ему. - Спасибо тебе, Ксиан. - Благодарить здесь нужно тебя, господин-мышонок. Теперь я и правда Ксиан. Мой долг ли-анг выплачен. И теперь я свободен. На этих словах вернулся Ченлей. Он нес в руках миску, из которой шел пар, и один шашлычок на палочке. - По-секретничали? Отлично. А теперь ешь. Сначала придется есть помалу, чтобы твой организм привык. Все же две недели без еды - это много. Он, подойдя к Шиноши, поставил перед ним, на каменный пол, еду. Шашлычок же положил на тряпку, которую принес с собой. - Я не ел две недели? - Ну, Ксиан пытался кормить тебя бульоном, так что... И только сейчас Шиноши посмотрел на себя. Его одежда вся была в жировых и масляных разводах. А когда мальчик принюхался. Только сейчас он ощутил от себя настоящий смрад, от чего вновь чуть не упал на лежанку. - К-какой ужас!!! Воскликнул. В это же мгновение у Ксиана заалели скулы. Тот, резко поднялся, отвернулся и пошел прочь. - Ченглей, умей хранить молчание. А я пойду и подготовлю ванну. Хоть Ксиан и говорил холодно, однако его покрасневшие уши, выглядывающие из-под белоснежных прядей, ясно давали понять насколько он смущен. - И да, господин-хомячок, от тебя воняет. Последнее, что сказал Ксиан перед тем как скрыться. Теперь уже Шиноши покраснел. Но не от смущения, а от стыда. Мальчик, уткнувшись носом в ладони, притих. Ченглей, наблюдая за этой картиной, засмеялся. Его большая рука, по-дружески и ободряя, приземлилась прямо на спину ребенка, заставив того поддаться вперед и убрать лицо из рук. - Мы долгое время были в пути, дальше был бой, и после ты сражался за свою жизнь. Так что, в этом нет ничего удивительного. В общем, для начала поешь, а уже потом думай о гигиене. Улыбаясь, воин сел рядом, на каменный холодный пол, и закусил откуда-то появившуюся соломинку. Ёши, до сих пор красный от стыда, посмотрел на Ченглея. - И тебя это совсем не смущает? - Что именно? И я, и Ксиан, мы оба прекрасно понимаем всю суровую правду жизни. Если кто-то думает, что долгий путь, поход и война, это место для благоухания, тот идиот. Долгий путь всегда несет в себе смрад пота. А поле боя крови и дерьма. Так что, не заморачивайся. А поешь. Это самое важное. Потом уже будешь приводить себя в порядок. Так просто. Ченглей был настолько простым и открытым, что Шиноши лишь оставалось ему улыбнуться и принять этот банальный факт, который знает каждый ребенок этого мира. Не то, что сам Ёши. Несмотря на то, что он прожил в этом мире одиннадцать лет, плюс несколько месяцев, он, житель другого мира, никак не мог привыкнуть к чему-то подобному. Поэтому-то ему до сих пор не комфортно. Постоянный доступ к воде, комфорт и изобретения, на подобии того же сухого шампуня, помогали выглядеть и пахнуть всегда свежестью. И он этого не забыл. Сухой шампунь... это ведь... спрей...? Или нет? Задумавшись и вспоминая прошлое, юноша принялся есть. Хотя, какая это полноценная еда? В миске был бульон и немного грубо нарезанной картошки, морковки и лука. И хоть еда была проста, Ёши выпил ее с большим аппетитом. Довольный же Ченглей сидел рядом, наблюдая. Когда бульон закончился, Ёши, удовлетворенно выдохнул и тут же принялся за шашлычок. Всего два маленьких кусочка мяса. С одного куска Шиноши понял, это была птица. Легкое мясо. Как раз для его ослабевшего организма. Которое наполнит его силой, но не даст кишкам завернуться или желудку испытать шок. Так мало, но я уже наелся... Насколько же уменьшился мой желудок? Кажется, он размером сейчас с наперсток. Молча пережевывая, думал Шиноши. А после ужина, или обеда, а может даже завтрака, юноша откинулся назад и упал на лежанку. Довольный. Он улыбался и посмотрел на Ченглея, который до сих пор сидел рядом. - Сколько же человеку нужно мало для счастья. Ченглей лишь кивнул и прикрыл глаза. Его широкая ладонь легла на сальные темные, от грязи, волосы ребенка и поладили его. - Я не успел сказать. Спасибо, Шиноши. - О, ты впервые назвал меня по имени! С улыбкой подметил ребенок, после чего с удивлением в глазах взглянул в глаза этому мужчине. - Но из-за чего ты меня благодаришь? - За все, полевка. Не заставляй разъяснять! Я... я не слишком хорош в проявлении своих чувств. Так что, просто набирайся сил сейчас. Мужчина, отвернувшись, стал смотреть в сторону. Все же, он - суровый воин, который провел почти всю свою жизнь в поисках силы и мести. Наступила тишина. И только треск поленьев в камине нарушал ее.       Шиноши, пригревшись, даже немного задремал. Приятная тяжесть чужой руки, которая так никуда и не делась с головы мальчика, заставляла чувствовать себя в безопасности. Безопасность, тепло и полный желудок - атрибуты комфорта и умиротворения. Эту комфортную тишину нарушили только спустя пары десятков минут. Ксиан вернулся и, окинув взглядом открывшуюся картину, лишь усмехнулся. - Значит, господин-мышонок не пойдет приводить себя в порядок и будет дальше себе лежать в сторонке и вонять? Дрему как рукой сняло. Шиноши резко поднялся, его лицо покраснело. - Дурак! И мальчик тут же завозился, выкарабкиваясь из-под шкур. Это копошение вновь вызвало смех Ченглея. - Ты и в самом деле, как полевка. Хороших водных процедур! Мужчина тоже поднялся. Он взял миску и ушел из помещения, оставляя Ксиана и Шиноши вновь наедине. Ксиан наблюдал за тем, как ребенок пытается подняться, как дрожат, от напряжения, его ноги, как у новорожденного олененка. Несмотря на всю его силу, он так слаб... И сделав несколько шагов вперед, мужчина перехватил чужую руку. Он прекрасно осознает, как чувствует сейчас себя Оракул. Беспомощно. Поэтому блондин помог ему только тем, что позволил опереться на себя. И повел в сторону подготовленной бадьи с горячей водой. Медленные шаги эхом отдавались по огромным помещениям этого Храма. - Значит две недели. - Да, ты был без сознания две недели. - У меня скоро день рождения. - Тебе исполнится двенадцать? - Да, двенадцать. - Хороший возраст. Но, я думаю, тебе уже нет смысла считать свое время. - Почему ты так думаешь? - Потому что ты уже мужчина. - Что? Их путь оказался долгим, так как передвигались они, из-за состояния Шиноши, очень медленно. Именно это дало возможность Ёши повернуть голову к Ксиану и посмотреть на него. А тот, ухмыльнувшись, пояснил. - Ты участвовал в битве, которую выиграл. Ты уже, можно сказать, настоящий мужчина, которого заколил бой. - Не я выиграл, Ксиан, а Ченглей. - Ченглей выиграл свою войну. А ты победил в своей битве. У каждого человека бой свой собственный. - Своя собственная война, да? Переговариваясь, они медленно, но верно, дошли до одной из комнат храма. По всей видимости эта комната была предводителя сектантов. На этой указывала довольно богатая обстановка и ванная. А еще демоническая клыкастая маска, что покоилась на одном из деревянных манекенов. Ксиан подвел ребенка к бадье с водой и отпустил его. - Здесь есть все необходимое. Шампунь из трав, мыло на вулканической грязи, даже нашел я неиспользованную мочалку из запасов секты. Было проблематично найти для тебя одежду твоего размера, однако и это я смог сделать. Все же у меня было целых две недели на то, чтобы обследовать этот Храм. Ксиан говорил с такой гордостью, словно нашел Эльдорадо, что не могло не заставить Шиноши улыбнуться. Но тут же Ёши немного подвис. ...Эльдорадо? Я помню, но... что это? - Спасибо, Ксиан. - А теперь, я тебя оставляю. Если что, пищи. - Ксиан! Возмущенный вскрик, а мужчина, смеясь, покинул комнату. Шиноши остался один на один с собой. Любое движение давалось ему с трудом. Поэтому раздеться для мальчика стало настоящим квестом. Квест, да? Шиноши, наконец, окунул свое многострадальное тело в воду. Горячая влага объяла его тело, погружая мальчика в тепло. Первый делом он окунулся полностью с макушкой. Задержал ненадолго дыхание, а после вынырнул. Даже без каких-либо манипуляций вода довольно быстро стала мутной. И Шиноши стал приводить себя в порядок.       По окончанию банных процедур, когда Ёши наконец выбрался из ванны, вода была черна. А ребенок свободно и спокойно выдохнул. Кажется, что даже тело мое наполнилось вновь силой. Слегка улыбаясь, мальчик, обнаженным, прошел по комнате. Его взгляд зацепился за большое зеркало. Удивительно, как отголоски боя его не задели. И именно к нему Шиноши и подошел. А когда оказался напротив... на него смотрел маленький ребенок. Очень худой, детские щеки впали, непропорциональные большие глаза слишком сильно выделялись на фоне болезненной худобы. Мокрые светлые волосы лишь больше придавали облику сравнимым с обликом щенка. Это я... Стоя напротив зеркала, мальчик продолжал смотреть на себя. С восьми лет он не видел своего отражения, не видел насколько же изменился. У Отшельника не было зеркал, а на этом континенте не было попросту времени на то, чтобы полюбоваться на себя любимого. Но было то, что Шиноши очень сильно беспокоило. Он попытался вспомнить, визуально представить... В его глазах, перед ним, в его воображении стал появляться силуэт. Более высокий. Я Кирилл, верно? Мое настоящее полное имя ведь Кирос? Но кроме безликого облика Шиноши не мог увидеть ничего боле. Он не мог вспомнить даже собственного лица, которое на протяжении шестнадцати лет видел в своем собственном отражении. Осознание этого заставило сердце забиться быстрее. Шиноши попытался визуализировать в своем воображении еще облики, но и они, стоя рядом с Кириллом, оставались безликими. Мама... папа... Появились еще несколько фантомов. Таких же безликих. Бабушки... дедушки... Друзья... Почему, я не могу ничего из этого вспомнить? Шиноши протянул руку вперед. Ладонь вжалась в гладкую поверхность зеркала. И мираж исчез. На него смотрел светло-русый паренек. Один. И вокруг никого. Только он один. Все такой же мокрый. Обнаженный. Ребенок. Моя память, вся моя истинная суть... она исчезает. Но почему? Почему именно сейчас? Это из-за Рода? Я... я не хочу умирать. Не хочу умирать! Стиснув сильно зубы, Шиноши зажмурился. Ладонь сжалась в кулак, а тело начало дрожать. Не из-за холода. Далеко не из-за холода. Ему стало тяжело, голова, словно чугунная. Он убрал руку от зеркала и коснулся своего лба. Прохладно. Любое "Я" формирует наше прошлое. Если я его забуду, то кем я сам буду? Я, как Кирос, исчезну. Меня сотрут. Я не буду больше существовать! Останется только Шиноши. Только марионетка Богов. Все мои желания растаят. А значит и воля Рода будет исполнена, так? Не желаю я геноцида! Не желаю быть только инструментом! Тяжело дыша Шиноши сделал несколько шагов назад, отходя. И крепко зажмурившись, ударил сам себя. Влепил сильную пощечину. Нет. Нужно прекратить паниковать и подумать логически. Итак... проблемы с памятью начались у меня когда? Кажется, впервые я не мог вспомнить кто такой Станиславский. Это было еще с Шисуи. Мы тогда, три года назад, были почти за пределами Страны Железа. Искали Отшельника. Мы еще были на Землях наполненных Чакрой. Но уже у самой границы. Может ли это быть знаком того, что чем слабее ощущение чакра, тем сильнее мои провалы в памяти? Станиславский... это ведь нечто мелкое для моей памяти, ведь так? А сейчас я даже не могу вспомнить свою прошлую семью и свой собственный облик. Это всего лишь теория, но... может ли быть такое, что именно Чакра удерживает меня, настоящего меня в этом мире? Здесь, в землях, где почти нет Чакры, провали стали сильнее и интенсивнее. Кто такой вообще Гюго? Что за Эльдорадо? Мне... мне нужно сравнение. Если верить Ксиану, если я и в самом деле пролежал без сознания около двух недель, значит время моего пребывания здесь - чуть больше месяца. Мне нужно будет вернуться на материк и проверить, как буду я себя чувствовать там. Если моя теория верна, значит Чакра - мой единственный путь сохранить себя. Но если это воздействие Рода... Что же мне делать в этом случае? Да и... Род желает уничтожить Чакру в этом мире, так как она не то, что было изначально. Как мне быть? Какой план придумать? Тяжело выдохнув, Шиноши наконец отмер и открыл глаза. Его взгляд тут же упал на принесенную Ксианом одежду с сапогами. Ребенок подошел к ней и начал одеваться. Я не сомневаюсь в том, что ума мне не занимать. Я умен, я это знаю, как бы бахвально это не звучало. Я... я обязательно что-нибудь придумаю, а сейчас мне нужно перестать паниковать. Буду разбираться с проблемами по мере их поступления. Для начала, нужно подтвердить или опровергнуть свою теорию. В результате чего будет видно, что является ключевым звеном, Чакра или Род. Да. Сейчас нужно успокоиться. Прийти в норму. И... боги, что это за одежда?! С трусами, носками и сапогами все было в порядке, однако... Шиноши держал в руках, что-то напоминающее лосины. Черные, из эластичной ткани лосины. Отложив "штаны" в сторону, он поднял вторую часть одежды. Облегающая водолазка. Ксиан... издевается? Нервный тик. Кажется у Ёши нервный тик, так как глаз непроизвольно дернулся. Отложив и водолазку в сторону он развернул еще ткань. На сей раз это было свободное, напоминающее одежду самого Ксиана, платье. Но мужское. Смесь платья и кимоно. Темного цвета с синими узорами. Где он вообще это достал? Но, выбора не было. Шиноши пришлось одеться в предоставленную одежду. Лосины, водолазка, а сверху измененное кимоно и повязать все это поясом. Взяв в руки гребень он постарался расчесать свои волосы. Смотря на себя в зеркало, Ёши не мог подавить нервный смешок. Теперь точно никто не смог бы определить его пол. Мальчик, привычно для себя, перевязал свои волосы, делая высокий конский хвост. А после... его взгляд упал на демоническую маску. - Хм... Подойдя к манекену, Шиноши снял маску и осмотрел ее. Так как я планирую вернуться, мне она понадобится. Необычная. Немного пугающая, если честно. И очень хорошо скрывающая лицо. Мне скоро двенадцать. Думаю, это хороший подарок. Шиноши, примерив маску, подошел к зеркалу и был вполне себе удовлетворен тем, что увидел. Эта маска - типичного китайского демонического вида. Озлобленное, но улыбающееся лицо с клыками и рогами. - Тонкая работа, однако. Проговорив, Шиноши снял маску и еще раз на нее посмотрел. Впереди меня ждут экзамены на генина и чунина. Эти звания помогут мне в дальнейшем. Мне необходимо беспрепятственно передвигаться по миру. А так же... я не забыл про вас, Данзо и Глава клана Таскэ. Пальцы ребенка крепко сжали маску, а взгляд светло-голубых глаз стал холодным. Ему пора. Пора покинуть эту комнату, этот собор. Покинуть Ксиана и Ченглея. Покинуть континент. И вернуться.