основы квиддича с пусанской чайкой

— я и не знал, что за него дают сто пятьдесят очков, — пробормотал тэхен, обеими руками держа золотой снитч. чонгук, сидевший за тэхеном на ряд трибуны выше, наклонился, упираясь подбородком во взъерошенную каштановую макушку. пуффендуец дернулся, опустил голову, но настырный чонгук прижался всем лицом к его затылку. — разве это справедливо, что за его поимку дают так много? — справедливо, если для этого ты упорно трудишься, — прогудел чонгук, пока тэхен устраивался спиной между его ног. почти наступило лето, принося с собой нестерпимую жару, и все же ловец приобнял мальчика за шею. тэхен взглянул на него сияющими глазами, запрокинув голову: — это ты так ненавязчиво намекаешь на то, что больше всех выкладываешься в игре? чонгук защекотал его, вынуждая взорваться таким высоким и звонким смехом, какой и рядом не стоял с глубоким тэхеновым голосом. — хватит недооценивать меня, тэ. когда чонгук наконец остановился, тэхен уже почти задыхался от смеха. он переводил дух и прятал свою глуповатую улыбку, прижавшись лицом к бедру слизеринца. другие могли бы увидеть в этом что-то пошлое, но чонгук знал причуды тэ, невинные настолько, насколько вообще возможно. в такие моменты он хотел закутать пуффендуйца в одеялко или спрятать его под своим плащом от любых возможных проблем. чонгук игриво потыкал в щеку старшего: — прекращай, ты заплюешь мне штаны, а я не хочу, чтобы они намокли. но это только заставило тэхена засмеяться еще громче: — прозвучало как-то неправильно! если задуматься, он был не таким уж невинным.