Вован-дурак. Киносценарий

Кинокомпания "Мосфильм" по заказу Государственного комитета СССР по телевидению и радиовещанию... Экспериментальное Творческое Объединение ПОКАЗЫВАЕТ Антинаучно-фантастический и совсем не исторический фильм ВОВАН-ДУРАК Начало действия 16 августа 2005 года. Вечер, трасса Симферополь-Ялта, по ней катит троллейбус «Шкода-14Тр» с номером 8186. За рулём - главный герой. Музыкальная заставка - первый куплет песни «Автостоп» группы «Территория»: ...Я жил на западе и смотрел на восток, Боже, как я был тогда одинок, И беспокоен, и беспокоен. Но в мире есть много разных дорог, И, как лекарство от скуки, я выбирал автостоп, Воля, вольному - воля. И если едешь на МАЗе с пробитым окном, В дороге беседуешь с местным ментом, Он недоволен, всегда недоволен, Но тебе повезёт, и через пару-тройку дней Ты встретишь друзей, бестолковых друзей У моря, Чёрного моря... Изображение блекнет и меняется, появляется надпись «Десять лет тому вперёд». Главный герой сидит в одиночестве, в тёмной квартире, и пьёт коньяк, глядя на фотографию красивой девушки. ВОВАН: Эх, солнышко моё, солнышко... Как же так? Что же ты наделала? Что же ты наделала?... Меняется несколько чёрно-белых кадров в виде воспоминаний главного героя, перемежающиеся выпиванием очередной рюмки: главный герой и девушка, изображённая на фотографии, гуляют по парку и катаются на лодке по озеру, они же целуются в свете фонарей, главный герой делает Ей предложение и вручает кольцо, и та его принимает, и последний кадр - главный герой читает на телефоне сообщение «Давай расстанемся...» Музыка при этом играет - «Больно мне, больно» группы «Фристайл»... Этой ночью в спящем городе Ветер бьётся чёрной птицей, Пусто в доме мне и холодно, И до поздних звёзд не спится, Упаду в объятья темноты И пойду, пути не зная, Виновата в этом только ты, Только ты, только ты... Больно мне, больно, Не унять эту злую боль, Больно мне, больно, Умирает любовь. Больно мне, больно, Не могу удержать я слёз, Чёрный ветер на крыльях разлук Моё счастье унёс... Ты разбила моё сердце, И осколки разбросала, Ты всегда была моей звездой, А теперь чужою стала, Отпустил тебя, смирясь с судьбой, Я на все четыре стороны, И кружатся над моей бедой Вороны, вороны... Больно мне, больно, Не унять эту злую боль, Больно мне, больно, Умирает любовь. Больно мне, больно, Не могу удержать я слёз, Чёрный ветер на крыльях разлук Моё счастье унёс... Главный герой глотает, не закусывая, рюмку за рюмкой, горько плачет. ВОВАН: Любимая... Что же ты наделала, я ведь так люблю тебя... Да я ведь что угодно готов отдать ради того, чтобы вернуть тебя, чтобы снова быть любимым... Хоть кто-нибудь, помогите мне вернуть Её, Ту Единственную... Как же больно, б..., как же больно... Где же ты... Где же ты... Главный герой пьёт уже из горлышка, большим глотками и не закусывая, допивает вторую бутылку, падает на пол и отключается. Изображение темнеет. Музыка меняется, и в темноте слышатся стоны проснувшегося с дикого похмела главного героя. ГАРИК: Ёпаный писсец... Мля-а-а-а... Где я, мать вашу... Не помню ж ничего... (смотрит на руки и охреневает) ГАРИК: Ипать-колотить... Я что, с похмела в детство впал? Афигеть... Мля, как башка-то болит... Где бы, мать иху, рассолу взять? Хоть бы, как в мультике том, по щучьему велению, да по моему хотению... (в руках возникает кружка с огуречным рассолом, Гарик выпивает её залпом) ГАРИК: Ни хера ж себе... Сработало! А что это значит? Поздравляем, Вованыч, словил ты белочку. Что б пожелать бы, пока так прёт? Хоть бы киселя какого... по щучьему велению, да по моему хотению... (появляется кружка с киселём, Гарик её выпивает и блаженно переводит дух - сознание к нему возвращается. Тем временем в дверь шкафа, где он сидит, начинает кто-то барабанить) ЧЕЙ-ТО РЕЗКИЙ ГОЛОС: Вылезай, бездельник, уже шесть часов, пора готовить нам завтрак! ГАРИК: Чё, нах...? Какой вам ещё завтрак, б...? Идите в жопу, не видите, человек напился, блин, херово с похмелюги... (Дверь шкафа открывается принудительно) ПУГАЛО: ЧТО? Лентяй, я сказала работать! Весь день без еды и воды! ГАРИК: Чё бл...ть нах...? Какого х...? ПУГАЛО (кричит): Вернон! Вернон! Уродец заговорил на неизвестном языке! КАБАН: Пет, чего ты кричишь ни свет ни за... ЧТО? Уродец? Какой еще неизвестный язык? ПУГАЛО: Я пытаюсь заставить его готовить нам завтрак, а он что-то говорит на непонятном языке! КАБАН: Ну, я ему сейчас покажу... ГАРИК (себе под нос): По щучьему велению, по моему хотению... пускай дверь меня выпустит, а жирдяю этому с размаху по морде заедет... Гарик пускается бежать, Кабан - за ним, дверь выпускает Гарика и больно бьёт Кабана в нос. Кабан открывает дверь со второго захода и пускается бежать за Гариком, пробежал пару кварталов и попал под машину, что позволило Гарику перевести дух. ГАРИК: Уффф... Отбегался Кабан. (Оглядывается по сторонам) Блин, ГДЕ Я? Меня что, в Англию угораздило попасть? И сколько дней я так проспал в шкафу этом? Гарик видит, как случайный прохожий выбросил в урну вчерашнюю газету. Берет ее и видит дату: 28 июля 1991 года, от чего впадает в ступор. Надпись 1991 приближается, разворачивается в картины: карабахская резня, ухмыляющийся Горбачёв, ГКЧП, танки на улицах Москвы, ликующий Ельцин, «Беловежский Сговор», бандеровцы в Севастополе, война в Приднестровье, Абхазии, штурм Белого Дома в Москве, чеченская война, очереди к пустым прилавкам, горы ненужных более денег, бунты и протесты на улицах... видеоряд сопровождается песней «Афганская вьюга»: ...В Хайратоне прощались, поклялись, обещались Возлюбить свои жизни и не прикасаться к стволам! Кабы знал, кабы ведал тех, кто позже нас предал, Я бы свой АКС никогда никому не сдавал! Севастополь Хостом нам стал, Белый Дом - как горящий Панджшер, И здесь под Грозным в меня стрелял Там любимый мной офицер! И серёжки содрал с сестры Так беззлобно, так налегке Тот, кто землю со мною рыл И окапывался в Рухе! Тот, кто землю со мною рыл И окапывался в Рухе... Вьюга путает в танце руки, ноги афганцам, Всё быстрей и быстрей сатанинский мотив шурави подхватил! Раздирающий ветер, но не Бог шельму метит - Тот, кто бросил нас в холод, сегодня в тепле и в чести! Пламя приднестровской войны Родилось на афганском костре, И афганские видят сны Оба берега на Днестре! Хоронил казака Ростов, Проклинала убийцу мать, Да, виновен он, но рупь за сто, Есть ещё кого проклинать! Он виновен, но рупь за сто, Есть ещё кого проклинать! Что ж вы, братья по классу, те, кто гол, кто в лампасах... Позабыли неужто о друзьях, убиенных своею страной... Музыка затихает, взгляд Гарика перемещается ниже, зритель видит изображение повешенного Горбачева с табличкой на груди: «ВРАГ НАРОДА! ПРЕДАТЕЛЬ! ГОТОВИЛ СВЕРЖЕНИЕ СОВЕТСКОЙ ВЛАСТИ!» и крупную надпись: «ЗА ЧТО МАШЕРОВ КАЗНИЛ ОППОЗИЦИЮ: СВИДЕТЕЛЬСТВА ЭДУАРДА ШЕВАРДНАДЗЕ». Пока Гарик листает страницы и не верит своему счастью, музыка другая - Иосиф Кобзон «И Ленин такой молодой...» И вновь продолжается бой, И сердцу тревожно в груди, И Ленин такой молодой, И юный Октябрь впереди! И Ленин такой молодой, И юный Октябрь впереди! Тем временем появляется Дамблдор... ДАМБЛДОР: Гарри, Гарри, мой мальчик, как неосмотрительно это с твоей стороны покидать защиту твоего дома. ГАРИК: Здравствуй, Дедушка Мороз, борода из ваты! Только кого ты, дедушка, имеешь в виду? ДАМБЛДОР: Тебя, Гарри. Тебе нужно срочно вернуться под защиту своего дома, к дяде и тёте. ГАРИК: Быть может, дедуля, ты номером ошибся, никакого Гарри я не знаю, меня, ваще-то, Вован звать. И какой ещё, на х..., дядя? Мой дядя далеко отсюда живёт. ДАМБЛДОР: Нет, это ты ошибаешься, мой мальчик, твоё имя Гарри. И вон он, твой дядя, если я не ошибаюсь, он попал в аварию (на заднем плане полиция и «скорая» погрузили Кабана в машину и уехали). ГАРИК: Этот жирдяй, что ли? Не дядя он мне, а ваще какой-то ёпаный маньяк и педофил скрытый. Опоил дрянью какой-то, в шкаф спрятал, да еще и приставал с намерением растлить. В нормальном обществе его бы под нары за это определили. ДАМБЛДОР: Гарри, мой мальчик, нехорошо так отзываться о своих родственниках. ГАРИК: Какие они мне, б...ь, родственники, нах...? Я их обоих ваще в первый раз сегодня видел! Ты чо, старик, совсем ку-ку, в натуре, на солнышке, что ль, перегрелся? Может, тебе «Скорую» вызвать? ДАМБЛДОР: Гарри, Гарри, ты меня очень огорчаешь, но не оставляешь мне иного выбора... Дамблдор поднимает палочку, шепчет «Обливиэйт», но Гарик успевает пригнуться, забывающий луч пролетает мимо. Следом Гарик пинает Дамблдора промеж ног, вырывает ВП из рук и отбегает на безопасное расстояние. ГАРИК: Э, дедуля! Я от дядюшки ушёл, я от тётушки ушёл, а от тебя, борода многогрешная, и подавно уйду! ДАМБЛДОР: Отдай палочку, неблагодарный мальчишка! ГАРИК: А вот х... тебе, старый, было ваше - стало наше! Пшел на х...! (переходит на шёпот)... По щучьему велению, по моему хотению, пускай этого старого пердуна санитары в больничку заберут, подлечат от мании величия... аминазин там, галоперидол, чем они там в здешнем Кащенко буйных усмиряют... Подъезжает РАФ-977ИМ в окраске «Скорая помощь» (как в «Иване Васильевиче»), выскакивают оттуда двое санитаров, надевают на Дамблдора смирительную рубашку, запихивают в машину и увозят. ГАРИК (облегченно переводя дух): Ну, пошли дела кое-как... Только что это за сучок я у дедули отнял? (вертит трофей в руках) Лучами какими-то стреляет... Ну-ка-ну-ка... Букэт цвэтов! На ближайшей лавочке появляется букет цветов. ГАРИК (сам себе): Бля-а-а-а-а... Во дела... Что ж это получается, я у дедули типа местную ВП отобрал? Не, такое точно не отдам никому. Как говорил Конфуций, «цузой - он самый луций»... А теперь что там этот старый пердун базлал насчет любящих, мать их, родственничков? Если они такие предъявы кидали при первой же встрече, так экспроприировать экспроприаторов! Гарик идёт назад, дом закрыт, внутри ни души, возле машины суетится какой-то непонятный субъект арабской внешности. Гарик кивает ему, мол, продолжай, открывает дверь отнятой ВП, сотворяет себе чёрные перчатки и приступает к обыску дома. Перевернув вверх дном содержимое всех шкафов, он добирается до свёрнутых в трубочку английских фунтов... ГАРИК: Граждане! Храните деньги в сберегательной кассе! Если, конечно, они у Вас есть... Вглядывается в зеркало и от удивления садится на пятую точку, ибо обнаруживает на собственном лбу заживающий шрам в виде молнии. ГАРИК (мысли вслух): Приехали, Вованыч, конечная, поезд дальше не идёт. Допился до того, что в тушку Гарика, который Потцер, на ПМЖ переехал. А попутно вытряхнул из этой тушки всё, что в ней было, бишь самого Гарика со всей его памятью. И что я буду делать в этом вашем Простоквашине... без денег и самого паршивого аусвайса? Как домой попасть? Так, а тот дедуля кто, на Пендальфа похожий? Поздравляем, Вован, ты отправил в дурку самого Дамблдора, который здесь считается главным защитником Великого Вселенского Бобра и имеет авторитет длиннее его собственной бороды... впрочем, бороды его в дурке безжалостно лишат... Ладно, прорвёмся как-нибудь... пора отсюда когти рвать, пока менты не приехали... Гарик изымает на кухне пару ножей, ложек и вилок, спички и случайно найденную зажигалку, выбирается из дома, закрывает двери своей ВП. Машины у входа уже нет, поэтому Гарик поворачивается и идёт туда, откуда пришёл, к тому же скверу. У лавочки в этом сквере под ноги Гарику сваливается сова с привязанным конвертом. Гарик берёт конверт и начинает читать, мы видим надпись: Мистеру Г.Дж.Поттеру Сквер на улице Стейшн-Роуд Литл-Уингинг, Суррей Конверт вскрыт, появляется письмо... ШКОЛА ЧАРОДЕЙСТВА И ВОЛШЕБСТВА «ХОГВАРТС» Директор школы: Альбус Персиваль Ульфрик Брайан Дамблдор, Верховный чародей Визенгамота, почетный председатель Международной Конфедерации магов, кавалер ордена Мерлина первой степени и многих других орденов. Уважаемый мистер Поттер, мы рады сообщить Вам, что Вы зачислены в Школу чародейства и волшебства «Хогвартс». Пожалуйста, ознакомьтесь с вложенным списком всех необходимых книг и принадлежностей. Занятия начинаются 1 сентября. Мы ожидаем Вашу сову не позднее 31 июля. С уважением, Минерва МакГонагалл, Заместитель директора ШКОЛА ЧАРОДЕЙСТВА И ВОЛШЕБСТВА «ХОГВАРТС» Форма Студентам-первокурсникам требуется: 1. Три комплекта простых рабочих мантий (чёрные) 2. Одна простая остроконечная шляпа (чёрная) 3. Одна пара защитных перчаток (из шкуры дракона или аналогичные) 4. Один зимний плащ (чёрный, с серебряными застёжками) Обращаем внимание, что вся одежда учеников должна иметь метку с именем. Учебники Все ученики должны иметь при себе следующие книги: «Стандартная книга заклинаний (1 уровень)» Миранды Госхоук «История магии» Батильды Бэгшот «Теория магии» Адалберта Уоффлинга «Руководство по трансфигурации для начинающих» Эмерика Свитча «Тысяча магических трав и грибов» Филлиды Споры «Магические настои и зелья» Арсениуса Джиггера «Фантастические чудовища и места их обитания» Ньюта Скамандера «Тёмные силы: руководство по самообороне» Квентина Тримбла Прочие принадлежности — 1 волшебная палочка — 1 котёл (оловянный, стандартного 2-го размера) — 1 набор стеклянных или хрустальных флаконов — 1 телескоп — 1 комплект медных весов Студенты могут также взять с собой сову, ИЛИ кота, ИЛИ жабу НАПОМИНАЕМ РОДИТЕЛЯМ, ЧТО ПЕРВОКУРСНИКАМ ЗАПРЕЩЕНО ИМЕТЬ СВОИ СОБСТВЕННЫЕ МЁТЛЫ ГАРИК (мысли вслух): Хм... Антиресно деффки пляшут по четыре штуки в ряд... Где я буду книжки эти искать? «Исхитрись-ка мне добыть То-Чего-Не-Может-Быть!», вот как это называется. Три балахона, шляпа почему-то только одна... Зима будет, Дед Мороз придёт, порядок наведёт, а я буду там, панимашь, на пленного фрица похожим. Не, лучше надо ватник добыть да валенки, тут не до красивостей, пох... что в валенках, зато тепло! Во... еще бы что посущественнее, чем ВП да режик, у Пугала экспроприированный, в качестве оружия добыть. Ладно, надо ответ писать этой самой мадам МакГонагалл. Гарик берет ручку и пишет ответ, которые заворачивает в трубочку за неимением конверта и отдаёт той же самой сове. ГАРИК: «А теперь, птичка, отнеси сие мадам МакГонагалл, если ты знаешь, кто это такая. Сова кивает, глухо ухает и улетает. Гарик идёт дальше, и, добравшись в место поглуше, сотворяет себе с помощью щучьего веления одежду по размеру и новую. Кадр меняется, надпись «Два дня спустя. 31 июля 1991 года». Гарик вылезает из палатки, и видит, как к нему подходит Септима. При их первой встрече звучит песня группы «Фристайл» «Ах, какая женщина...» ...Так со мной случилось вдруг, Что слова сорвались с губ, Закружило голову хмельную: Ах, какая женщина, Какая женщина, Мне б такую... СЕПТИМА: Доброе утро... Мистер Поттер? ГАРИК: Он самый. С кем имею честь, мадмуазель... СЕПТИМА: Мисс Вектор, или профессор Вектор, как Вы должны будете меня называть в школе, когда я начну преподавать у Вас нумерологию. Профессор МакГонагалл отправила меня помочь Вам приобрести учебники. ГАРИК: Буду весьма Вам признателен. Понимаете, мадмуазель… пардон, Профессор Вектор, получил я позавчера письмо, в котором говорилось что-то совершенно на первый взгляд несуразное. Учебники со странными названиями, мантии и палочки, да и что это за школа вообще такая? СЕПТИМА: Прекрасно Вас понимаю, мистер Поттер, сама в свое время оказалась в такой же ситуации. Пройдемте, я отвезу Вас в Лондон. ГАРИК: Пройдемте. И, пожалуйста, если можно, без всяких этих «мистеров», хотя бы вне строя. Я ещё не настолько стар... СЕПТИМА: Хорошо... Гарри (улыбается). Нам нужно на автобус. ГАРИК: Ради Бога, давайте на автобусе поедем, если Вы знаете, как они тут ходят. Что-то я не помню, чтоб они здесь ходили. СЕПТИМА: Остановка тут неподалёку, я сюда так и приехала. Гарик и Септима подходят к остановке, подъезжает автобус, забирает их в Лондон. Кадр меняется, теперь по виду типичная лондонская улица, Септима подводит Гарика к питейному заведению под названием «Дырявый Котёл». ГАРИК: А это чё такое? Вроде бы как мне ещё маловато лет пиво пить. СЕПТИМА: Здесь проход. Пойдём сюда. Они заходят в бар, где Септима обращается к бармену. СЕПТИМА: Том! Том! БАРМЕН: О, мисс Вектор! Какими судьбами? СЕПТИМА: Привела в Косой переулок нового ученика. БАРМЕН: Понял, мисс Вектор, Вы желаете проход на ту сторону? Идите за мной. Бармен выводит Гарика и Септиму на задний двор, стучит по кирпичам, открывается проход. БАРМЕН: Будете возвращаться - постучите обратно, моё заведение работает круглосуточно! За воротами вниманию зрителя предстаёт картина какого-то дико средневекового на вид города с минимумом заметных глазу технологий XX века. СЕПТИМА: Для начала тебе надо зайти в банк, снять деньги на покупку учебных принадлежностей. ГАРИК: А зачем мне банк? Вроде бы у меня какие-то деньги есть... СЕТИМА: Увы, но британские деньги здесь не принимают. В волшебном мире своя валюта. И каждому вновь поступившему в Хогвартс открывают личный счёт в банке, который называется «Гринготтс». Вот и он, кстати. Септима заводит Гарика в банк, они проходят в операционный зал и обращаются к кассиру. СЕПТИМА: Добрый день, нам нужно снять деньги со счёта ученика. ГОБЛИН-КАССИР: Имя? ГАРИК: Гарри Поттер. ГОБЛИН-КАССИР: Да, сейф на такое имя у нас есть. Давайте Ваш ключ, пожалуйста. ГАРИК: Какой ещё ключ? Мне никто о ключах не сообщал... СЕПТИМА: И мне тоже ничего не говорили. Профессор МакГонагалл, отправляя меня привести мистера Поттера, не говорила ни о каких ключах. ГОБЛИН-КАССИР: Что ж, придётся провести проверку, действительно ли Вы, мистер Поттер, тот, за кого себя выдаёте (снимает с полки золотой с виду кубок). Вот, это чаша Истины. Если Вы сейчас уроните в неё несколько капель своей крови, она покажет, действительно ли Вы претендент на наследство Поттеров или самозванец, выдающий себя за него. Гоблин-кассир прокалывает ножом палец Гарика, капли крови падают в кубок и ярко вспыхивают. ГОБЛИН-КАССИР: Что ж, мистер Поттер, поздравляю, проверку Вы прошли. Ваш ключ будет изготовлен заново, а все замки сменены. Желаете пройти к своему сейфу и взять деньги? ГАРИК: Да, желаю. ГОБЛИН-КАССИР: Грипхук! Подойдите сюда! Подходит второй такой же гоблин. ГРИПХУК: Чего изволите? ГОБЛИН-КАССИР: Мистер Поттер желает ознакомиться с состоянием своего фамильного счёта. Проведите его. ГРИПХУК: Пройдёмте за мной. Грипхук заводит Гарика в шахту, после чего они едут на рельсовой тележке до фамильного сейфа, где Гарик нагребает себе золота, серебра и меди. По выходу он снова оказывается у той же стойки. ГОБЛИН-КАССИР: Вот Ваш ключ, мистер Поттер, храните его как зеницу ока. ГАРИК: Позвольте спросить, а это обязательно каждый раз ездить за деньгами лично? А то меня, если честно, еще немного мутит. ГОБЛИН-КАССИР: Если Вы желаете, это нетрудно устранить. За десять галлеонов я продам Вам кошелёк, напрямую привязанный к Вашему сейфу. Тогда Вы сможете брать оттуда столько, сколько пожелаете, но, конечно, не более того, что у Вас есть на счету. ГАРИК: Был бы весьма признателен. СЕПТИМА: Галлеон - это золотая монета. Гарик протягивает гоблину десять золотых монет, получает кошелёк, после чего Гарик и Септима покидают банк. ГАРИК: Меня терзают смутные сомнения. Монеты, да ещё трёх видов... СЕПТИМА: Да, такова финансовая система. Золотые монеты называются «галлеоны», серебряные - «сикли», медные - «кнаты». В одном галлеоне семнадцать сиклей, в одном сикле двадцать девять кнатов. ГАРИК: Нелогично как-то. Дробное число какое-то получается. СЕПТИМА: Согласна с тобой, но такой курс устанавливают сами гоблины. ГАРИК: Это почему это? СЕПТИМА: Потому что они не только управляют банком, но и сами чеканят деньги. ГАРИК: Кстати, когда мы с Вами еще только заходили в банк, мне так показалось, что охранник сего заведения посмотрел на нас... ну, примерно так же, как аист смотрит на зазевавшуюся лягушку. СЕПТИМА: Увы, это так и есть. Гоблины не в лучших отношениях с людьми. ГАРИК: Тогда я вообще ничего не понимаю. Это ж, выходит, всё равно, что жить в Англии и платить за покупки советскими рублями. СЕПТИМА: Выходит, что так (тяжело вздыхает). Но у нас достаточно мудрых голов, которых всё устраивает. Они идут дальше по улице, и в Гарика врезается Дора, сбивая его с ног, при этом падает сама. СЕПТИМА: Нимфадора, встань с молодого человека, ты так его задушишь. ДОРА (вскакивает, как ужаленная): Септима, не называй меня Нимфадорой, сколько раз просила! СЕПТИМА: Прости, Тонкс, вечно я забываю. Но нельзя же так, ты чуть не задушила Гарри. ДОРА: Какого еще Гарри? ГАРИК: Меня, то есть. Во... Гарри Поттер, к Вашим услугам, мадмуазель... ДОРА: Зови меня Тонкс, просто Тонкс. Ты на первый курс! Вот здорово! А я на седьмой! Вот мама обрадуется, когда я ей про тебя расскажу, она часто о тебе вспоминает. Они сейчас на отдых уехали, обещали тридцать первого вернуться... ГАРИК: На седьмой? ДОРА: Ну да, он же выпускной. ГАРИК: На свободу с чистой совестью, так, что ли? Дембельский аккорд уже продумала? ДОРА: Это ты о чём сейчас? ГАРИК: Это русская армейская традиция такая. Когда солдат уходит со службы, это называется «дембель». А «дембельский аккорд» - это мелкая пакость, ну или крупная, кому и как свезёт, подстроенная какому-нибудь особо «горячо и нежно» любимому офицеру. ДОРА: Кажется, мне это начинает нравиться. Нам определённо надо видеться чаще! Ты ведь мне поможешь это организовать? ГАРИК: Адназначна помогу! Сами мы тоже кой-чего умеем... (украдкой показывает Доре рогатку) ДОРА: Вот и славненько! Ну, побежала я, а то не успею всего добыть. Увидимся! Гарик смотрит ей вслед... под песню «Девчонка-девчоночка» (в исполнении группы «Любэ»)... Девчонка-девчоночка, тёмные ночи, Я люблю тебя, девочка, очень, Ты прости разговоры мне эти, За любовь твою отдам всё на свете, Девчонка-девчоночка, тёмные ночи, Я люблю тебя, девочка, очень, Ты прости разговоры мне эти, За любовь твою отдам... всё на свете... Музыка стихает... СЕПТИМА: Вот, Гарри, это лучшая моя ученица, хоть и жутко недисциплинированная. Я учила её последние два года, за это время и сдружились. Учится хорошо, только ведёт себя совершенно по-своему, нет в школьном уставе того правила, которое она бы не нарушила. Ты подожди, она и тебя быстро в оборот возьмёт. ГАРИК (себе под нос): Это ещё кто и кого возьмёт... и за что... (ехидно усмехается, потом задумывается). СЕПТИМА: Ну что, куда мы шли... за книгами, что ли? Вот вроде и магазин, пока открытый... Септима подводит Гарика к магазину с вывеской «Флориш и Блоттс», заходят туда, где Гарик, выбирая книжки, находит достаточно толстый потёртый том под названием «Энциклопедия чародейских и волшебных существ СССР» 1938 года издания с клеймом библиотеки средней школы №6 города Гродно (акцент на клеймо), после чего покупает. Следующая сцена - в магазине с артефактами, где Гарик за три золотых монеты покупает скатерть-самобранку. Следующая сцена снова на улице. СЕПТИМА: Ну что, вроде всё купили, теперь только палочку осталось добыть. ГАРИК: А на кой..., простите, зачем она мне, у меня что-то наподобие уже есть... (достаёт и показывает свою ВП) СЕПТИМА: Да, что-то вроде этого, но... ты где её взял? ГАРИК: Да это трофей. Отобрал у одного психованного, что приставал ко мне с дурными намерениями. А самого его санитарам сдал, пускай посидит, подумает... СЕПТИМА (заливисто хохочет, потом утирает слёзы): Ну ты и мастер насмешить, Гарри, с тобой не соскучишься... Твой трофей, он хоть работает? ГАРИК: Ещё как работает! Вот, смотрите... Букэт цвэтов! (Гарик машет ВП, появляется букет цветов, каковой Гарик вручает зардевшейся Септиме). СЕПТИМА: Тогда точно всё купили. Ну что ж, надо отвезти тебя домой. (направляются к бару) ГАРИК: А может, не надо? Позавчера мои горячо обожаемые (усмешка) родственнички заявили, что не желают меня больше видеть, и вышвырнули из дома. Так что всё то, что на мне и в моих руках, это всё моё имущество. СЕПТИМА: О ужас! (всплескивает руками) Была бы дома Андромеда, ну, мать Нимфадоры, я бы сейчас же отвезла тебя к ним. Пока я не нашла, куда тебя пристроить, снимем комнату у Тома. Том! Том! БАРМЕН: Мисс Вектор, Вы что-то хотели? СЕПТИМА: Том, мистеру Поттеру негде жить. У Вас найдутся свободные комнаты? БАРМЕН: Конечно, найдутся. Пятнадцать сиклей в день и живите, сколько захотите. СЕПТИМА: Годится! (достаёт деньги). ГАРИК: Не беспокойтесь, у меня есть деньги, только что снимал. (вынимает свой кошелёк) БАРМЕН: Похвально, молодой человек, проходите, я покажу Вам комнату. Бельё чистое, живите, сколько захотите. ГАРИК: Спасибо, сэр. СЕПТИМА: Пока, Гарри! Увидимся! ГАРИК: До скорой встречи! Гарик проходит следом за барменом в выделенную ему комнату, садится и начинает распаковывать свои вещи и листать купленные книжки. Одновременно вспоминает о встрече с Дорой. ГАРИК: Блин, какая же красивая она... И как ведь похожа на Неё... Эх... Снова показывается чёрно-белое лицо бывшей девушки главного героя, и сравнивается с цветным лицом Доры. Звучит песня «Не сыпь мне соль на рану»: ...Не сыпь мне соль на рану, Не говори навзрыд, Не сыпь мне соль на рану, Она ещё болит... Сцена меняется, на экране надпись: «1 сентября 1991 года, Лондон, вокзал «Кингс-Кросс». Гарик идёт, тащит сумку с вещами, на плече - гитара. ДОРА: Гарри, вот ты где! Мама, папа, я его нашла! АНДРОМЕДА (подходя): Молодец, дочка. Так вот ты какой стал, Гарри. Меня зовут Андромеда Тонкс, я мать вот этого вот взбалмошного создания (при этих словах Дора на доли секунды мигает зелёным цветом волос, но Гарик успел это увидеть), а это Тед, мой муж и отец Доры. Мы тебя долго искали и приглашаем приехать к нам на каникулы. ГАРИК: С благодарностью принимаю Ваше приглашение, миссис Тонкс. АНДРОМЕДА: Просто Андромеда или тётя Энди, никаких «миссис»! (смотрит на часы). Ну же, пойдёмте, а то ещё опоздаем! Дора, покажи Гарри, куда надо проходить. Дора проходит в столб между табличками 9 и 10 и исчезает. Следом за нею проходит и Гарик, видит картину маслом... и идёт рядом с Дорой занимать место в вагоне, по пути отбирает у неё чемодан и помогает нести. Дора и Гарик занимают места в вагоне, Андромеда и Тед машут руками. ДОРА: О, Гарри, так ты гитару с собой взял? Сыграй мне что-нибудь, а? ГАРИК: Щас и сыграю... Гарик достаёт гитару из чехла и начинает настраивать. Тем временем в купе просачивается Тони Гольдштейн. ТОНИ: Добрый день! Сюда можно сесть? ГАРИК: Шалом! Конечно, можно! Садись! ТОНИ: Шалом! Я Энтони Гольдштейн. ГАРИК: Я Гарри Поттер, а это Тонкс, просто Тонкс. ТОНИ: Как ты догадался, Гарри, какой я веры? ГАРИК: По твоему виду и догадался, видал я правоверных аидов. Не переживай, против твоей веры ничего я не имею. ТОНИ: Да я всё равно здесь временно. Мои родители со дня на день вызова в Эрэц-Исраэль ожидают. Дядя Аарон уже там, в ЦАХАЛ служит, пообещал вызвать всех. ГАРИК: Только одна цель - Эрэц-Исраэль, только один гимн - Иерусалим... так, что ли? ТОНИ: Точно! Так вот, говорят, поучись год-другой, а потом вся наша мишпухэ и поедет. Все удивились, когда мне письмо пришло из Хогвартса. Теперь придётся, видимо, в Эрэц-Исраэль в школу переводиться, дядя Аарон писал, что в Вифлееме такая есть. Так что я здесь временно, рэбэ Ицхак сказал, что, мол, иди да поучись, там, на Земле обетованной, пригодится. ГАРИК: Эх, везёт же кому-то... А у меня ни кола, ни двора, только дутая слава да мишень на спине. На хрен мне оно всё надо... тоже бы убраться отсюда в темпе, да вот не зовёт пока никто... ДОРА: Гарри, ты же обещал песню спеть! ГАРИК: Обещал - спою... (перебирает по струнам, звучит песня Верещагина из фильма «Белое солнце пустыни»...) Ваше благородие, госпожа Разлука, Мы с тобой родня давно, вот какая штука. Письмецо в конверте погоди, не рви, Не везёт мне в смерти, повезёт в любви, Письмецо в конверте погоди, не рви, Не везёт мне в смерти, повезёт в любви... Ваше благородие, госпожа Удача, Для кого ты добрая, а кому - иначе. Девять граммов в сердце постой, не зови, Не везёт мне в смерти, повезёт в любви, Девять граммов в сердце постой, не зови, Не везёт мне в смерти, повезёт в любви... Тем временем в купе появляется Рон и садится, не спрашивая разрешения. ДОРА: Ты вообще кто такой? РОН: Я Рон Уизли, и я ищу Гарри Поттера! ГАРИК: На кой он тебе нужен? РОН: Я хочу с ним подружиться! ГАРИК: Подружиться, говоришь... Х-хы! (снова проводит по струнам гитары и поёт следующий куплет...) Ваше благородие, госпожа Чужбина, Жарко обнимала ты, да только не любила. В ласковые сети постой, не лови, Не везёт мне в смерти, повезёт в любви, В ласковые сети постой, не лови, Не везёт мне в смерти, повезёт в любви... РОН (вскакивая на ноги): Прекрати петь свою дурацкую песню! Я узнал тебя! Ты и есть Гарри Поттер! Только что ты тут делаешь? И почему ты поёшь песни на непонятном языке? Пойдём со мной! Я буду твоим лучшим другом! ГАРИК: Так вот они, мои друзья. РОН: Что? Эта девка да этот жидёнок? Зачем тебе они? Они тебе не подходят! Пойдём со мной! Гарик и Дора переглядываются... камера перемещается снаружи вагона, и вся станция видит, как в открытое окно головой вперёд вылетает Рон, проезжает на пузе по грязному перрону и врезается в стену. Из вагона тем временем звучат аккорды четвёртого куплета песни... Ваше благородие, госпожа Победа, Значит, моя песенка до конца не спета. Перестаньте, черти, клясться на крови, Не везёт мне в смерти, повезёт в любви, Перестаньте, черти, клясться на крови, Не везёт мне в смерти, повезёт в любви... На последних нотах паровоз свистит и поезд отправляется. Рон подскакивает и, как краб, бежит по перрону, хватаясь за поручни вагонов. ГАРИК (провожая отстающего взглядом): Вот дурной, а... Не успел прийти, а уже оскорблениями кидается. Компания моя ему не нравится, песни мои, ишь ты его... ДОРА: Не обращай внимания на тупого, Гарри, хорошо ты поёшь. Спой ещё что-нибудь, а? Пожа-а-а-алуйста! (делает больших глаз и умоляющее выражение лица). ГАРИК (окинув взглядом купе, ударяет по струнам, звучит песня «Хиппаны» группы ДДТ...) У нас в деревне были тоже хиппаны, Но всех, увы, уже давно позабирали, И я один, заплаты ставя на шузы, Пытаюсь встать, да что-то ноги отказали, Да я последний из колхозных могикан, Лежу и плачу, вспоминаю всю систему, Как на стриту аскали дружно на стакан, Как найтовали мы с гирлой по кличке Э-э-э... О-о-о! Хиппаны-хиппаны-хиппаны! Пинк Флойд! Хиппаны-хиппаны-хиппаны! Дип Пёрпл! Хиппаны-хиппаны-хиппаны! Джон Леннон! Хиппаны-хиппаны-хиппаны! Кайф! Хиппаны-хиппаны-хиппаны! О, хиппаны!... Изображение на момент расплывается, мы видим Гарика и Дору в вагоне советской пригородной электрички, и сама эта электричка на какой-то момент пролетает под звуки песни, затем, после окончания первого куплета, музыка стихает, и мы снова в купе поезда. ДОРА: Вы как хотите, а я проголодалась. (тянется к своему чемодану) ГАРИК: Погоди, сейчас будет тут и стол, и угощение (достаёт скатерть-самобранку, разворачивает, появляется еда) ДОРА: Где ты такое добыл? ГАРИК: В Косом переулке, в лавке артефактов всяких разных. Продавец не знал, как оно работает, сплавил по дешёвке. А я знаю, вот и забрал, о проблемах с едой теперь можем забыть. ДОРА: Это точно, а то как вспоминаю школьную еду... бррррр! Хороший хозяин свиней лучше кормит, одна овсянка. ГАРИК: Надо поправлять. Адназначна. ДОРА: Вот-вот. Если что, заглядывай к нам на Хаффлпафф, там порядки помягче, прикроем. ГАРИК: Спасибо за совет, Дора! ДОРА (делает страшное лицо): Не называй меня так, хотя бы на людях! ТОНИ: А что, нормальное наше имя, бабушку мою так звали. В проходе появляются Фред и Джордж. ФРЕД: Всем привет! ДЖОРДЖ: И тебе тоже, Тонкси! ФРЕД: Классно вы вышвырнули Рона... ДЖОРДЖ: Он только с виду хороший... ФРЕД: А на самом деле лодырь, обжора и вымогатель, каких мало... ДЖОРДЖ: На вокзале всё орал, как резаный... ФРЕД: Про то, как найдёт Гарри Поттера... ДЖОРДЖ: И станет его лучшим другом... ГАРИК: Ну да, показывался он здесь, и в друзья мне набивался. ФРЕД: Ба, братец Фордж, это же Гарри Поттер! ДЖОРДЖ: Ага, братец Дред, вот свиделись, так свиделись! ФРЕД: Я Фред Уизли... ДЖОРДЖ: А я Джордж Уизли... ФРЕД: Только мы еще сами не решили... ДЖОРДЖ: Кто из нас кто! ГАРИК: Рад знакомству, пацаны. А братец ваш мне тоже не понравился. Такой грубиян мне в друзьях точно на хрен сдался. Всё звал куда-то с собой... а зачем мне уходить? Не надо нам никакое Таити, нас и здесь неплохо кормят... Все громко хохочут. ФРЕД: Классно вы его отделали... ДЖОРДЖ: Он еле поезд догнал... ФРЕД: Ага, ввалился в вагон грязный, как свинья... ДЖОРДЖ: И начал на тебя ругаться... ФРЕД: Про то, как ты его не оценил... ДЖОРДЖ: Вот уж шалость так шалость! ФРЕД: И мы считаем... ДЖОРДЖ: Что ты вполне достоин... ФРЕД: Быть нашим учеником! ДЖОРДЖ: Экзамен ты успешно сдал! ГАРИК: Спасибо на добром слове, пацаны! Будем подкалывать всех! ФРЕД: Однозначно будем! ДЖОРДЖ: Ну что, нам пора... ФРЕД: Присмотри тут за ним, Тонкси... ДЖОРДЖ: Увидимся в школе! Фред и Джордж исчезают. ДОРА: Вот неугомонные... (улыбается) Головная боль всей школы. Прикалываются над всем и над всеми. Только нашу мадам Спраут и не трогают... да меня разве что, потому что я над ними в ответ пошутила когда-то. Нет такого правила в школе, которое бы они не нарушили. ГАРИК: Так и мы с тобой так будем делать... как говорится, правила существуют, чтобы их нарушать... ДОРА: Гарри, ты прямо слово в слово повторяешь одно из моих правил поведения в школе! Нет, я точно нашла тут родственную душу! Теперь мы с тобой точно поставим школу на уши! ГАРИК! Так и поставим, делов-то... Появляется Невилл. НЕВИЛЛ: Простите, вы не видели жабу? ГАРИК: Не, не видели, сюда ничего не забегало. НЕВИЛЛ: Я потерял её! Она постоянно от меня удирает! ГАРИК: Поищи - найдётся, жабы любят, где сыро. НЕВИЛЛ: Спасибо... пойду искать... Невилл уходит. ГАРИК (себе под нос): Хм, что за Дуремар такой... (берет гитару и играет...) Я - Водяной, я - Водяной, Поговорил бы кто со мной, А то мои подружки - Пиявки да лягушки - фу, какая гадость! Эх! Жизнь моя, жестянка! А ну её в болото, Живу я как поганка, А мне лета-а-ать, А мне лета-а-ать, А мне летать охота! Песню обрывают появившиеся Невилл и Гермиона. ГЕРМИОНА: Никто из вас не видел жабу? Невилл её потерял. ГАРИК: Не, мы уже ему говорили. ГЕРМИОНА: Я вижу, вы играете на гитаре? Не думаю, что это подходящее занятие для волшебника. У меня в семье никогда не было волшебников, и это был такой сюрприз, когда я получила письмо, но, конечно, очень обрадовалась, вы же знаете, это же лучшая школа колдовства из существующих, как я слышала. Конечно же, я уже заучила наизусть все учебники нашего курса и распробовала все заклинания, и думаю, что этого будет достаточно. Да, меня зовут Гермиона Грейнджер, а вас? ТОНИ: Тони Гольдштейн. ДОРА: Тонкс, просто Тонкс. Только я уже на седьмом курсе. ГАРИК: Гарри Поттер. ГЕРМИОНА: Гарри Поттер? Неужели это ты? Конечно же, я всё о тебе знаю. Я взяла ещё несколько книг для дополнительного чтения, и про тебя написано в «Современной Волшебной Истории», и в «Возвышении и Упадке Тёмных Искусств», и в «Великих Волшебных Событиях Двадцатого Века»! ГАРИК (выпучив глаза): Че-го? ГЕРМИОНА: О Господи, неужели ты ничего не знаешь? На твоём месте я бы всё о себе выяснила! Кто-нибудь из вас знает, на какой факультет попадёт? Я навела кое-какие справки, и надеюсь, что буду учиться в Гриффиндоре. Судя по всему, он самый лучший; я слышала, что там учился сам Дамблдор, но полагаю, что попасть в Равенкло было бы не так уж плохо… В любом случае, нам лучше пойти и поискать жабу Невилла. Знаете, вам всем лучше переодеться, думаю, мы скоро приедем. Гермиона и Невилл исчезают. ГАРИК (трясёт головой): Брррррр! Блин, всего ничего пообщались, а в башке уже такая каша... ДОРА: И не говори, где таких берут... ГАРИК: Не, вы слышали, что она говорила? Пойдёт учиться на факультет только потому, что там, дескать, учился директор всего этого заведения. Похоже, стучать гражданка будет как дятел об дерево, на всех и на всё, лишь бы выслужиться перед начальством. Готовый кадр для фашистского гестапо... ТОНИ: Кому ты это говоришь, азохен вэй, кому? Из-за таких, как эта вот Гермиона, в войну погибла вся семья моего дедушки, только он и уцелел, потому что в сороковом успел в Англию перебраться. Они в Голландии жили, прадеда сдал его школьный приятель, работавший на гестапо, и они все попали в концлагерь. Ой-вэй, эта шармУта ещё наделает всем горя... Появляются Малфой, Крэбб и Гойл. МАЛФОЙ: Это правда? По всему поезду ходят слухи, что здесь едет Гарри Поттер. Так это ты? ГАРИК: Он самый я и есть. А Вы кто такие? МАЛФОЙ: Это Крэбб, это Гойл. А меня зовут Малфой, Драко Малфой. Ты скоро поймёшь, что одни волшебные семьи лучше других. Лучше не заводить друзей не того сорта. И я могу тебе в этом помочь. ГАРИК: Интересное кино, и кого же Вы имеете в виду под понятием «не того сорта»? МАЛФОЙ: Да хотя бы... вот этих, что сидят рядом с тобой. Не ожидал я от тебя, Поттер, что ты будешь водиться с жидёнком и отродьем предателей крови. ГАРИК: А ну-ка повтори, что ты сказал? МАЛФОЙ: То, что ты слышал. Еще раз повторяю, что тебе не стоит водиться с людьми не того сорта (протягивает руку Гарику). ГАРИК: Думаю, мсье, я и сам смогу разобраться, кто «того» сорта, а кто не «того». В помощи не нуждаюсь. МАЛФОЙ: На твоем месте я был бы осторожнее, Поттер. Если ты не будешь повежливее, то можешь кончить так же, как твои родители. Они тоже не знали, что для них хорошо. Будешь водиться с грязнокровками и предателями крови – сам станешь таким же. ГАРИК: Деточка, а Вам не кажется, что Ваше место возле параши? МАЛФОЙ: Что? ГАРИК: Слушай сюда ушами, фраерок бледнолицый, и потом не кукарекай, что не слышал. Ты, это, сам за базаром следи, а то сядешь на парашу навечно, понял? Я своим корешам верю как себе, они порожняк гнать не будут. А вот ты ежели будешь едальник свой гнилой разевать не в тему да гнать пургу, так огребёшь рано или поздно по полной программе. Так что завали хлебало и не возникай, здесь тебе не тут и чморить правильных пацанов чревато. Понял, редиска? Крэбб и Гойл понимающе переглядываются. МАЛФОЙ: Ты за это ответишь, Поттер! ГАРИК: Сколько я зарезал, сколько перерезал... Сколько душ невинных загубил... МОРГАЛЫ ВЫКОЛЮ!!! Гарик вскакивает с места и приближается к Малфою, сделав ему «козу» двумя пальцами, жест «а-ля Доцент». Малфой белеет как снег и исчезает в коридоре быстрее собственного визга, Крэбб и Гойл убегают за ним. Где-то вдали слышен затихающий вопль: «Памагите, хулиганы зрения лишают!» ДОРА: Это ты как с ними? ГАРИК: Так, как им будет понятно. Петухами, к твоему сведению, называют не только самцов домашней курицы, но и любителей своего пола... и такие в определенном обществе имеют низший статус из всех возможных. Например, в России так по всей стране, вроде как даже для так называемой «культурной богемы» там исключения не делают... ТОНИ: Правильно ты его назвал. Петух, он и есть петух напыщенный. ГАРИК: Во-во. И место ему - под нарами. Или возле параши. ДОРА (задумчиво): Не ожидала я от тебя такого, Гарри... (широко улыбается) Вот так вот без лишнего политеса опустить с небес на землю такого вот напыщенного аристократа, как Малфой! Я же знаю, что он есть такое, мама много раз рассказывала, это ведь её родной племянник! ГАРИК: Ну, указать ему на его место - это всегда пожалуйста, а опускать... Опускать его на зоне будут, когда он вне всяких сомнений туда попадёт. С такими-то замашками... ДОРА: Именно. А мы ему в этом поможем... попасть, в смысле. Но всё же... Малфои, это же в волшебном мире одни из самых богатых аристократов! ГАРИК: Короче, пишем: тягу к воровству и насилию гражданин Малфой приобрёл с рождения... Все в купе дружно хохочут. ДОРА (хохоча и утирая слёзы): Вот ведь умеешь ты, Гарри, так завернуть... Ладно, хрен с ним, давай собираться, подъезжаем, похоже... Поезд подходит к школьной станции, Гарик, Дора и Тони, не переодеваясь, выходят из вагона. На перроне Хагрид машет фонарём. ХАГРИД: Первокурсники, первокурсники, все сюда! ДОРА (на ухо Гарику): Давай, Гарри, тебе туда, в школе увидимся! ГАРИК (так же шёпотом): Увидимся, Дора! Первокурсники, в числе которых Гарик, собираются вокруг Хагрида, который уводит их вниз. Гарик достаёт фонарик, включает и освещает путь сам себе и нескольким пристроившимся рядом. Далее все спускаются к воде, видят замок Хогвартс, от чего несколько девочек впечатлительно охают, после чего Хагрид усаживает всех в лодки. Переправляются через озеро, и причаливают к пристани под замком. Первокурсники покидают лодки, Хагрид вылавливает жабу и отдаёт её Невиллу, после чего стучит в ворота. Открывает профессор МакГонагалл. ХАГРИД: Вот первокурсники, профессор МакГонагалл. МАКГОНАГАЛЛ: Спасибо, Хагрид, я проведу их. МакГонагалл ведёт всех по длинному коридору с явным намерением пустить в глаза побольше пыли. Детей заводят в комнатушку размером поменьше троллейбуса. МАКГОНАГАЛЛ: Добро пожаловать в Хогвартс. Торжественный банкет по случаю начала учебного года скоро начнётся, но прежде, чем вы займёте свои места в Большом Зале, вас распределят по факультетам. Распределение – очень важная церемония, потому что, пока вы здесь, факультет будет как бы вашей семьёй в Хогвартсе. Вы будете учиться вместе с учениками вашего факультета, спать в спальне вашего факультета и проводить свободное время в гостиной вашего факультета. Всего факультетов четыре, Гриффиндор, Хаффлпафф, Равенкло и Слизерин. У каждого из них своя славная история, и из каждого выходили выдающиеся волшебники и волшебницы. Пока вы учитесь в Хогвартсе, за ваши успехи вашему факультету будут начисляться баллы, а за любое нарушение правил баллы будут сниматься. В конце года факультету, набравшему наибольшее количество баллов, вручается Кубок Школы, а это очень почётная награда. Надеюсь, каждый из вас станет достойным учеником факультета, в который будет распределён. Церемония Распределения начнётся через несколько минут в присутствии всей школы. Предлагаю вам по возможности привести себя в порядок, пока будете ожидать начала церемонии. МакГонагалл окидывает взглядом контингент и добавляет: МАКГОНАГАЛЛ: Потрудитесь привести себя в порядок. Я вернусь, когда мы будем готовы вас принять. Ждите здесь и не шумите. МакГонагалл уходит. Поднимается шум. Гарик обводит взглядом комнату, куда он попал. Тем временем из стены вылезают призраки. ПРИЗРАК-МОНАХ: А я вам говорю, простить и забыть. Мы должны дать ему еще один шанс. ПРИЗРАК-ГРАНД: Мой дорогой Монах, разве мы не давали Пивзу все шансы, которые у него были? Он позорит всех нас, да и призраком, в общем-то, не является… Что вы тут делаете? ПРИЗНАК-МОНАХ: Да это же новые ученики! Полагаю, ждёте распределения? Зал молчит. ПРИЗРАК-МОНАХ: Надеюсь увидеть вас в Хаффлпаффе! Это мой любимый факультет, я сам там учился... МАКГОНАГАЛЛ: Уходите отсюда. Церемония распределения вот-вот начнётся. Привидения исчезают в стенах, МакГонагалл выводит первокурсников в Большой Зал, и Гарик видит картину маслом, замечает за «жёлто-чёрным» столом сиреневую шевелюру Доры, а за «красно-золотым» - рыжие бошки Фреда и Джорджа. Дамблдор сидит на своём месте и в том же наряде, что и был в момент первой встречи с Гариком, но директор теперь без бороды и обрит налысо. Пока свежеиспечённые школьники оглядываются вокруг, МакГонагалл приносит табуретку и Шляпу. ГАРИК (сам себе под нос): А вот и артефакт «Орало командирское» собственной персоной. Ну-ка, ну-ка, по щучьему велению, по моему хотению... ШЛЯПА (открывает рот и типа поёт): Хава нагила! Хава нагила! Хава нагила вэ-нисмэха! Хава нагила! Хава нагила! Хава нагила вэ-нисмэха! Хава нэранэна! Хава нэранэна! Хава нэранэна вэ-нисмэха! Хава нэранэна! Хава нэранэна! Хава нэранэна вэ-нисмэха! Уру, уру ахим бэ-лев самэах! Уру, уру ахим бэ-лев самэах! Уру ахим, уру ахим бэ-лев самэах! Гарик видит, как Дора, Фред и Джордж улыбаются. МАКГОНАГАЛЛ: Когда я назову Ваше имя, надевайте Шляпу и садитесь на табурет, чтобы Вас распределили. Итак, начнем. Аббот, Ханна! (названная выходит и садится) ШЛЯПА: Хаффлпафф! МАКГОНАГАЛЛ: Боунс, Сьюзен! (выходит Сьюзен) ШЛЯПА: Хаффлпафф! МАКГОНАГАЛЛ: Бут, Терри! ШЛЯПА: Равенкло! МАКГОНАГАЛЛ: Броклхерст, Мэнди! ШЛЯПА: Равенкло! МАКГОНАГАЛЛ: Браун, Лаванда! ШЛЯПА: Гриффиндор! МАКГОНАГАЛЛ: Буллстроуд, Миллисент! ШЛЯПА: Слизерин! МАКГОНАГАЛЛ: Кармайкл, Эдвард! ШЛЯПА: Хаффлпафф! МАКГОНАГАЛЛ: Корнер, Майкл! ШЛЯПА: Равенкло! МАКГОНАГАЛЛ: Крэбб, Винсент! ШЛЯПА: Слизерин! МАКГОНАГАЛЛ: Дэвис, Трейси! ГАРИК (себе под нос): По щучьему велению, по моему хотению... ШЛЯПА: Хаффлпафф! МАКГОНАГАЛЛ: Дунбар, Фэй! ШЛЯПА: Гриффиндор! МАКГОНАГАЛЛ: Энтвистл, Кевин! ШЛЯПА: Равенкло! МАКГОНАГАЛЛ: Финч-Флетчли, Джастин! ШЛЯПА: Хаффлпафф! МАКГОНАГАЛЛ: Финниган, Симус! ШЛЯПА: Гриффиндор! МАКГОНАГАЛЛ: Грейнджер, Гермиона! ГАРИК (себе под нос): А вот и всезнайка-правозащитница. Не, мадмуазель, Вы не в моём вкусе. Адназначна. ШЛЯПА: Гриффиндор! ГАРИК (себе под нос): Всё, туда учиться не идём. Дятлы всю башку простучат. А придушишь такую - вонь поднимется. Не тронь гавно - вонять не будет. МАКГОНАГАЛЛ: Гольдштейн, Энтони! ШЛЯПА: Равенкло! ГАРИК (себе под нос): Твои цвета, Тони, твои, ещё могендоид на флаг повесить вместо того птица и будет точное соответствие... МАКГОНАГАЛЛ: Гойл, Грегори! ШЛЯПА: Слизерин! МАКГОНАГАЛЛ: Гринграсс, Дафна! ГАРИК (себе под нос): И эту тоже от петушатника спасать трэба, симпатичная ведь... По щучьему велению, по моему хотению... ШЛЯПА: Хаффлпафф! МАКГОНАГАЛЛ: Джонс, Меган! ШЛЯПА: Хаффлпафф! МАКГОНАГАЛЛ: Ли, Су! ШЛЯПА: Равенкло! МАКГОНАГАЛЛ: Лонгботтом, Невилл! ШЛЯПА: Гриффиндор! МАКГОНАГАЛЛ: МакДугал, Мораг! ШЛЯПА: Равенкло! МАКГОНАГАЛЛ: МакМиллан, Эрни! ШЛЯПА: Хаффлпафф! МАКГОНАГАЛЛ: Малфой, Драко! ГАРИК (себе под нос): Петушок, петушок, золотой гребешок, куда ты попадёшь, весь факультет запомоишь... ШЛЯПА: Слизерин! ГАРИК (себе под нос): Кто б сомневался... там быстро научат с насеста кукарекать. МАКГОНАГАЛЛ: Мун, Лилиан! ШЛЯПА: Равенкло! МАКГОНАГАЛЛ: Нотт, Теодор! ШЛЯПА: Слизерин! МАКГОНАГАЛЛ: Паркинсон, Панси! ШЛЯПА: Слизерин! МАКГОНАГАЛЛ: Патил, Падма! ШЛЯПА: Равенкло! МАКГОНАГАЛЛ: Патил, Парвати! ГАРИК (себе под нос): Хинди, руси - бхай-бхай... ШЛЯПА: Гриффиндор! МАКГОНАГАЛЛ: Перкс, Салли-Энн! ШЛЯПА: Равенкло! МАКГОНАГАЛЛ: Поттер, Гарри! Гарик выходит, надевает Шляпу. ШЛЯПА (в башке у Гарика): Так-так-так, Гарри Поттер, стало быть. Или, может, на самом деле тебя зовут Вован? Не было здесь на моей памяти ещё магов из России, не было. Или ты и магом-то не был? ГАРИК (сам себе): Не был, да и тут, в общем-то, спьяну оказался. ШЛЯПА (в башке у Гарика): Вижу, вижу. Но силён ты, силён. В первый же день отправить в психушку самого Дамблдора, причём так, что он до сих пор ещё не очухался, да палочку у него отобрать, это не каждому под силу. И меня научить петь «Хава нагилу», да ещё на иврите, тоже не у всех с размаху получается». ГАРИК (сам себе): Приношу извинения. ШЛЯПА (в башке у Гарика): Не за что тут извиняться. Я давно хочу научиться петь что-нибудь нормальное, а не тот бред, что мне обычно приходится сочинять. Так что давай музло, поорём на славу! ГАРИК (сам себе): Хотите Вы песен - их есть у меня... можно хоть прямо сейчас у меня из башки скачать. ШЛЯПА (в башке у Гарика): Вот и договорились, спасибо, братан, щас сделаю. Теперь давай подумаем, куда бы тебя отправить. Вижу, что в Слизерин ты ужасно не хочешь. ГАРИК (сам себе): Ну да, там, похоже, петушки одни типа Малфоя, любители своего пола, то есть. ШЛЯПА (в башке у Гарика): Ясно, не по понятиям это, вижу теперь. Да, кстати, не ты ли мне сообщения кидал, чтобы мне Гринграсс и Дэвис куда-то кроме Слизерина посылать? А то была такая мысль... ГАРИК (сам себе): Мой грех, отпираться не буду. Симпатичные они на вид, вот и решил уберечь от такого соседства. Нечего им в петушатнике делать, их там быстро научат, чему не следовало бы. ШЛЯПА (в башке у Гарика): Правильно сделал, чё. Девчонки они и впрямь хорошие, что снаружи, что внутри, так что имей в виду. ГАРИК (сам себе): Будем иметь как получится... ШЛЯПА (в башке у Гарика): Хе-хе-хе, а ты с юмором, братан, понятен мне твой намёк! Ладно, едем дальше. Гриффиндор - тоже не твой вариант, хоть тебя там и ждут. Ну, то есть, Гарри ждут, а не Вована. ГАРИК (сам себе): А кто ждет? Не борода ль многогрешная, то бишь, уже безбородый? ШЛЯПА (в башке у Гарика): Он самый. Не боись, пацан, никому не заложу, у меня всё глухо. Тогда осталось два факультета. Ты умён и вполне дружелюбен, но дружелюбен только к тем, кого считаешь своими. А свои у тебя как раз здесь... и девчата тебя по понятным причинам интересуют больше. Да-да, вижу я эту красотку с сиреневой шевелюрой, она мне в своё время тоже похохотать устроила. Так, а это ещё... Вижу я, Вован, что у тебя было. Сочувствую, никому от такого хорошо не будет. Но я тебе всё-таки дам совет, рекомендацию, так сказать... ГАРИК (сам себе): В чём? ШЛЯПА (в башке у Гарика): Я вижу, что ты, Вован, ищешь большой любви, ищешь одну-единственную, и была у тебя, и это из-за расставания с ней ты здесь. Дам тебе совет. Та, которую ты ищешь, рядом с тобой, просто она об этом ещё не знает. Но однажды она придёт к тебе, впусти её в своё сердце, и будешь счастлив, как не был никогда раньше. ГАРИК (сам себе): Спасибо... ШЛЯПА (в башке у Гарика): Не за что, потом поблагодаришь, когда будете вместе. А я сейчас могу лишь помочь тебе быть к ней ближе. Ладно, так тому и быть, иди-ка ты, Вован, в... ШЛЯПА (на весь зал): Хаффлпафф! Все в шоке. На лице МакГонагалл явное разочарование. Дамблдор уходит в астрал. Призрак-Монах молитвенно складывает руки и кланяется. Стол Хаффлпаффа аплодирует, крики «Поттер с нами!» ГАРИК (себе под нос, глядя на Дамблдора): Ага, на-кося, выкуси, пердун старый, не буду я с тобой, шулером, за один стол садиться. У тебя ж в колоде всегда девять тузов... Гарик проходит к столу Хаффлпаффа и садится рядом с Дорой. Та сияет. ДОРА: Вот видишь, Гарри, я надеялась, что так и получится! Теперь мы определённо будем чаще видеться! (переходит на шёпот) Да, а я, кстати, догадалась, что это ты Шляпу подучил. Не поделишься секретом? ГАРИК (тоже шёпотом): Поделюсь, но не на людях, здесь слишком много лишних ушей. ДОРА (шёпотом): Договорились. Ты, кстати, заметил, что Дамблдор без бороды и бритый налысо? ГАРИК (шёпотом): Заметил, видимо, или на зоне побывал, или в дурке. Бреют налысо только там. ДОРА (шёпотом): Скорее второе, ему ещё за прошлые годы там давно прогулы ставят (хихикает) Камера переходит на читающую список МакГонагалл. МАКГОНАГАЛЛ: Смит, Захария! ШЛЯПА! Слизерин! МАКГОНАГАЛЛ: Томас, Дин! ШЛЯПА: Гриффиндор! МАКГОНАГАЛЛ: Терпин, Лиза! ШЛЯПА: Равенкло! МАКГОНАГАЛЛ: Уизли, Рональд! ШЛЯПА: Здрассте, пожалуйста! Ещё один Уизли. Послать бы мне тебя в Гриффиндор, как и всех твоих братьев, но я этого делать не буду. Нету у тебя ни храбрости, ни отваги, ни чести, ни достоинства. Ты есть жмот, обжора, лентяй, грубиян и неотёсанный чурбан! Место для тебя здесь одно, и место это возле параши. Иди-ка ты в СЛИЗЕРИН! Рон белеет и вместе с табуретом падает на пол. МакГонагалл достаёт свою палочку. МАКГОНАГАЛЛ: Эннервейт! Мистер Уизли, придите в себя. Мистер Вайси, мистер Уркхарт, помогите своему новому однокурснику найти свой стол. Сам он этого, видимо, не может. Два мордоворота из-за «зелёного» стола берут Рона под руки и уводят к себе, где сажают недалеко от Малфоя. ГАРИК (глядя на сие непотребство): Вот и всё, а понтов-то было... Как говорится, он окрасил себя в те цвета, в которые он окрасил себя... Дора снова хихикает. МАКГОНАГАЛЛ: Забини, Блейз! ШЛЯПА: Равенкло! МакГонагалл сворачивает список и уносит Шляпу и табурет. С места поднимается Дамблдор. ДАМБЛДОР: Добро пожаловать! Добро пожаловать в Хогвартс на новый учебный год! Но перед тем как мы приступим к торжественному ужину, я скажу несколько слов. Вот они: Олух! Пузырь! Остаток! Уловка! Всем спасибо. Все аплодируют... кроме Гарика и Доры. ГАРИК (шёпотом): Похоже, он точно в дурке был. Причём не так-то уж и давно его оттуда выпустили. ДОРА: Ага, похоже на то, в самом деле... Давай, кстати, наворачивай. На столе появляется гора всевозможной еды. Впрочем, не только... Гарик силой щучьего веления сотворяет блюда с икрой чёрной и красной, а также пару бутылок пива «Жигулёвское светлое», на каковые показывает Доре, и та с большой охотой себе пива наливает. К ним подплывает Призрак-Монах. ПРИЗРАК-МОНАХ (печально): Аппетитно выглядят яства сии. ГАРИК: Так садитесь с нами, святой отец, здесь на всех хватит. ПРИЗРАК-МОНАХ: Увы, но вот уже четыре века я вынужден соблюдать пост. И зови меня отец Доминик, так меня звали при жизни. А был я настоятелем в обители святого Андрея, пока король Генрих Восьмой не счел, что католическая вера его больше не устраивает… СЬЮЗЕН: А почему Вы находитесь здесь? Если Вы были настоятелем. ОТЕЦ ДОМИНИК: Увы, дочь моя, увы, в суде горнем решили, что я недостоин пропуска в Рай за чревоугодие. И назначили наказание, соблюдать пост пять веков. Осталось ещё семьдесят лет. Здесь и отбываю, честное слово, ещё не захочется уходить. Кстати, обращаюсь к новому пополнению. Слизерин становится невыносим. Эти проклятые Господом мужеложцы шесть раз подряд побеждали в соревновании факультетов. Их привидение, Кровавый Барон, уже выдвигал к нам всем, я имею в виду всех привидений школы, требования признать его главным. Поэтому прошу вас, дети мои, хотя бы в этот раз лишить их лавров победителя. ГАРИК: Ну, за этим дело не постоит, отче Доминик. Указать этим петухам на их истинное место мы завсегда рады. Дора и Сьюзен согласно кивают. Гарик окидывает взглядом Большой Зал. Тем временем блюда меняются, теперь вместо мяса и икры на столах всевозможные сладости. СЬЮЗЕН: Меня воспитывала тётя, Амелия Боунс. КТО-ТО РЯДОМ: Та самая? СЬЮЗЕН: Да, она возглавляет Аврорат. ЕЩЁ КТО-ТО РЯДОМ: А что это такое? СЬЮЗЕН: Аврорат - это что-то типа полиции магического мира. Занимается поддержанием правопорядка среди магов. ГАРИК (себе под нос): Ну да, поддержанием, им самым. Самой этой мадам Боунс не смешно от того, чем они там по факту занимаются? Клеймёные убийцы и грабители в открытую разгуливают по улицам и творят что хотят, а доблестные менты и отпор-то им лишний раз дать не могут, чтоб чью-нибудь драгоценную шкурку не попортить ненароком. Э-эх, не миновать, похоже, самому брать коня за рога... ДЖАСТИН: А у меня в семье не было волшебников. Мои родители – обычные люди, или, как их тут называют, магглы. Отец – офицер Королевской авиации, а у матери свой книжный магазин. Отца мы почти не видим, он вечно где-то в командировке. То в Египте был, то в Афганистане, то теперь еще куда-то собрался. Его ведь в Афганистане сбили русские, прыгать пришлось, хорошо, что он к моджахедам попал, те его нашим передали… ГАРИК (себе под нос): Эге, так твой папаша, получается, с той стороны воевал за речкой, бишь помогал душманам шурави убивать - наших солдат, офицеров и гражданских специалистов Сороковой армии и членов их семей. И дядьку моего, наверное, такой же, как папаша твой, ранил там. Не брат ты мне, стал-быть, не брат... (Гарик погружается в раздумья, звучит песня «Караван» Розенбаума...) ...Не привыкнуть к «гражданке» никак, Там всё ясно, там друг есть и враг, Здесь же души людей тяжело разглядеть сквозь туман. Жалко, нет его, Друга одного, Навсегда его взял караван! Караван! Это фляга воды, без которой смерть! Караван! Это значит суметь! Караван! Убивать шурави им велит Коран, Караван, караван, караван!... Гарик снова осматривает обстановку, в которую попал, и опознаёт преподавателей, в том числе свои будущие мишени для издевательств. Тем временем еда исчезает, с места поднимается Дамблдор. ДАМБЛДОР: Теперь, когда мы все наелись и напились, скажу еще пару слов. Перед началом учебного года у меня для вас есть несколько объявлений. Первокурсники должны принять к сведению то, что лес на территории школы запрещено посещать всем воспитанникам. Было бы неплохо, если бы некоторые из старшекурсников тоже об этом не забывали. По просьбе мистера Филча, нашего кастеляна, также напоминаю, что запрещено колдовать в перерыве между занятиями. Набор в команды по квиддичу состоится через неделю. Любой, кто хочет играть за свой факультет, должен обратиться к мадам Хуч. И, наконец, я должен сообщить вам, что в этом году коридор в правом крыле на третьем этаже закрыт для всех, кто не хочет умереть очень мучительной смертью. А теперь, прежде чем мы отправимся спать, давайте споём школьный гимн. Все старожилы дружно хмурятся. Дамблдор машет своей ВП, в воздухе сами собой возникают слова, поднимается жуткая какофония - каждый поёт, как хочет и что хочет. Гарик прислушивается к тому, что поёт Дора, и по её губам читает хорошо знакомую ему песню, которую тут же подхватывает... Две тысячи лет война, Война без особых причин, Война - дело молодых, Лекарство против морщин, Красная, красная кровь, Через час уже просто земля, Через два на ней цветы и трава, Через три она снова жива, И согрета лучами звезды По имени Солнце... Когда шум всё же стихает, Дамблдор снова начинает говорить, утирая крокодиловы слёзы. ДАМБЛДОР: О, музыка, её волшебство гораздо выше всего, чем мы тут занимаемся. А сейчас – всем спать. Бегом марш! Студенты начинают расходиться, Гарик пристраивается к колонне «чёрно-жёлтых» и идёт вместе с ними к общежитию Хаффлпаффа. Они проходят через говорящий портрет, и оказываются в гостиной общежития. Там их уже ожидает декан факультета профессор Спраут. СПРАУТ: Добрый вечер вам, дети! Меня зовут Помона Спраут, я декан факультета Хаффлпафф и преподаватель травологии. Я рада приветствовать вас на нашем факультете, и я искренне надеюсь, что он станет вашей второй семьёй. Хаффлпафф – дом для дружелюбных и трудолюбивых, у нас принято помогать друг другу и защищать слабых. Для желающих постичь науку садоводства у нас есть кружок, который веду лично я. Также я прошу вас всех не стесняться подходить ко мне, если вы хотите чем-то улучшить жизнь на нашем факультете, и тогда мы с вами всё это обсудим. По учебным вопросам вы также можете обращаться ко мне или к старостам факультета. Уже завтра мы с вами увидимся на первом в этом году уроке травологии, а на сегодня желаю всем вам спокойной ночи. Отдыхайте после поездки, сегодня у вас был трудный день. Гарик ищет свою комнату, а найдя, раскладывает вещи и вскоре ложится спать. Смена кадров, и под песенку «Учат в школе, учат в школе» меняется несколько сцен: Гарик раскидывает скатерть-самобранку и показывает Доре и всем остальным, как должен выглядеть завтрак; Гарик и Сьюзен рассматривают какую-то растительность на уроке травологии; первый курс Хаффлпаффа внимает речам Флитвика и МакГонагалл; Гарик помогает Сьюзен нести портфель; вечерние посиделки в гостиной Хаффлпаффа, в руках Гарика - неизменная гитара. Очередная сцена. Музыка стихает, и мы видим первый курс Хаффлпаффа на лекции у Квиррелла. КВИРРЕЛЛ (заканчивает лекцию): У н...нас есть... что было... и мы... об этом гов...ворили... Сегодн...няшняя с...ситуация... которая есть... и нужно смотреть, какой мы можем... что делать... ГАРИК (типа шёпотом, но это слышит весь класс): А сегодня в завтрашний день не все могут смотреть. Вернее, смотреть могут не только лишь все. Мало кто может это делать. Класс дружно ржёт. КВИРРЕЛЛ: П...почему см...меётесь? М...мистер П...поттер с...сделал очень п...правильный в...вывод из этой лекции. Т...так и зап...пишите. Н...не только лишь все м...могут см...мотреть с...сегодня в з...завтрашний день, не т...только лишь все... Следующая сцена, первый курс Хаффлпаффа и Равенкло заходит в класс зельеварения. В кабинет заходит Снейп, проводит перекличку и доходит до фамилии «Поттер»... СНЕЙП: Поттер, значит, наша новая знаменитость... Класс затих. СНЕЙП: Вы здесь для того, чтобы изучить точную науку и тонкое искусство приготовления зелий. Поскольку на моих занятиях не будет этих глупых размахиваний палочкой, то многие из вас могут усомниться в том, что это вообще магия. Я не ожидаю, что вы будете в состоянии оценить красоту медленно кипящего котла с его мерцающими парами, изысканную силу жидкостей, которые пробираются по венам человека, околдовывая его разум, порабощая чувства… Я могу научить вас, как разлить по сосудам известность, приготовить славу и даже заткнуть пробкой смерть, если вы, конечно же, отличаетесь от того стада твердолобых тупиц, которых мне обычно приходится обучать. Пауза продолжается. СНЕЙП: Поттер! Что я получу, если добавлю измельчённый корень златоцветника в настойку полыни? ГАРИК: Не могу знать, сэр! Вы нас этому ещё не обучали, сэр! СНЕЙП: Так, а теперь скажите мне, Поттер, где бы я стал искать безоар? ГАРИК: Не могу знать, сэр! СНЕЙП: Поттер, какая, по-Вашему, разница между «клобуком монаха» и «волчьей ягодой»? ГАРИК: Не могу знать, сэр! Мы этого ещё не проходили, сэр! СНЕЙП: Поттер, Вам, случайно, никто не говорил, что Вы последний болван? (пауза, затем Снейп взрывается) Так вот, тогда об этом Вам скажу я! Лично! Вы идиот, Поттер, и сын идиота, и внук идиота! Ни на что более не пригодный, кроме как быть посмешищем у всего волшебного мира! Ваша слава ничего здесь не значит! Никто и никогда на моей памяти ещё не был настолько тупым! Двадцать баллов с Хаффлпаффа за непроходимую тупость! Вы меня не знаете, но Вы меня ещё узнаете! СЬЮЗЕН: Но, профессор Снейп, за что? Он же ничего не сделал! И мы на самом деле этого еще не проходили! СНЕЙП: А Вас, мисс Боунс, это вообще не касается! Если Вы настолько мелочны и недалеки, что взялись защищать этого идиота Поттера, то и сами недалеко от него ушли! Вы ещё ноги перед ним раздвиньте, курица безмозглая! Ещё двадцать баллов с Хаффлпаффа и отработка вам обоим у меня на неделю! Теперь уже за Вашу тупость, мисс Боунс! Сьюзен всхлипнула. ГАРИК: Профессор Снейп, Вы не правы! Ладно, меня Вы оскорбляете, я переживу, но вот Сьюзен тут точно ни при чём! СНЕЙП (покраснел рожей): НА МОИХ УРОКАХ Я САМ РЕШАЮ, КТО ПРИ ЧЁМ, А КТО НЕТ, ИДИОТ ВЫ БЕЗГРАМОТНЫЙ!!! ЗА ПРЕРЕКАНИЯ С ПРЕПОДАВАТЕЛЕМ ПЯТЬДЕСЯТ БАЛЛОВ С ХАФФЛПАФФА!!! ОТРАБОТКА НА МЕСЯЦ!!! И ВАМ, И ВАШЕЙ БЕЗДАРНОЙ ШЛЮХЕ!!! Сьюзен заливается слезами и выбегает из класса. Следом, схватив оба портфеля, выскочил и Гарик. СНЕЙП: ПОТТЕР! БОУНС! Немедленно вернитесь в класс! ГАРИК: Пошёл ты на х..., м...к ё...й, сто х...в тебе в ж..., п... б...ь!!! Гарик выбегает из школы вслед за Сьюзен и находит её на берегу озера, после чего утешает и приводит в общежитие. СПРАУТ: Что такое? Гарри? Сьюзен? Что такое? Вы же должны были быть на зельеварении! И почему ты, Сьюзен, вся в слезах? СЬЮЗЕН (сквозь слёзы): Снейп... Это всё Снейп... наорал на меня… На нас с Гарри… Назвал недалёкой… СПРАУТ: ЧТО??? Гарри, это так? ГАРИК: В точности, профессор Спраут. Всё началось с того, что Снейп неизвестно почему придрался ко мне, задавая вопросы по темам, которых мы ещё в глаза не видели. Когда я по понятным причинам не смог дать ответ, он стал оскорблять меня и всю мою родню, называя идиотами и тупицами. Когда Сьюзен попыталась вставить хоть слово в мою защиту, он разъярился и на неё. Прочую кучу нанесённых Сьюзен прямых личных оскорблений я при дамах упоминать не собираюсь. После чего Сьюзен покинула класс и выбежала к озеру, где я её и нашел, всю в слезах, и привёл сюда. СПРАУТ: Это уже совсем из ряда вон! Надо срочно связаться с твоей тётей, Сьюзен, и сообщить о том, что Снейп проявляет неподобающее преподавателю поведение, на первом же уроке лично оскорбив двух студентов. (Спраут замечает влетевших в её кабинет других первокурсников) Так, а вы что тут делаете? ТОНИ: Мы ушли с урока вслед за Гарри и Сьюзен! Мы всё видели и слышали! Хаффлпаффцы и равенкловцы, перебивая друг друга, объясняют мадам Спраут обстоятельства разговора. Сьюзен кивает, продолжая утирать слёзы. Спраут подходит к камину и начинает «звонить» тёте Сьюзен, спустя какое-то время Амелия появляется в кабинете лично. АМЕЛИЯ: Сьюзен, так это правда? СЬЮЗЕН: Да, тётя Эми... это так... (всхлип) АМЕЛИЯ: Будьте добры, все покиньте помещение, мне нужно переговорить со своей племянницей наедине. Все выходят в общую гостиную, спустя какое-то время Амелия снова открывает дверь. АМЕЛИЯ: Мистер Поттер? Расскажите, пожалуйста, в подробностях, как произошел инцидент. ГАРИК (пройдя в кабинет): Вам полностью, мадам Боунс? Дело в том, что профессор Снейп нанёс Вашей племяннице множество прямых личных оскорблений, которые лично я при дамах не произношу никогда. АМЕЛИЯ: Полностью, пожалуйста. Не смущайте меня ругательствами, мистер Поттер, я за свою службу и не такого наслушалась. Я здесь не только как тётя Сьюзен и сама в прошлом студентка нашего с Вами факультета, а ещё и как глава Аврората, в коем качестве имею право вести производство по уголовным и иным делам. В том числе и опрос свидетелей и потерпевших. ГАРИК: Что ж, тогда дело было так... Был у нас сегодня урок зельеварения, если правильно помню, по расписанию в десять часов утра. Преподаватель оного Северус Снейп начал урок с переклички, дошёл до моей фамилии и остановился. Говорит, мол, «Поттер, наша новая знаменитость». Потом задвинул речь о важности своего предмета, вот тут-то всё и началось. Первый вопрос был... дай Бог память... о том, что получится, если смешать корень златоцветника и настойку полыни. Что там будет, мы и впрямь ещё знать не знаем... АМЕЛИЯ: Правильно, первый урок, вы ещё просто не успели это узнать. Хоть это и вопрос первого курса, но его изучают ближе к концу года. А вы ещё в самом начале. ГАРИК: Так вот, я ему так и ответил, «Не могу знать», мол. Второй вопрос был, где искать бе-зо-ар, ещё бы знать, что это такое и с чем его едят... АМЕЛИЯ: А это уже вопрос второго курса. Конечно, Вы этого и знать ещё не должны, в программу первого года это не входит. ГАРИК: Серьёзно? Так я ему честно и ответил, не могу знать и это. Он зашипел и задал третий вопрос, какая разница между каким-то «клобуком монаха» и «волчьей ягодой». АМЕЛИЯ: Он что, совсем из ума выжил? Задаёт первому курсу вопросы четвёртого! ГАРИК: Аж четвёртого? Ничего себе... простите, мадам Боунс... ну, значит, я ему так и ответил, не могу знать, не учил и так далее. АМЕЛИЯ: Конечно же, не учили. Вам это положено учить только через три года. ГАРИК: Ну вот, а этого гражданина сие только разъярило. Встаёт он, и говорит, мол, говорил ли мне кто, что я, мол, последний болван. Не успел я рта открыть, как он взрывается. Говорит: «Так вот, об этом я тогда скажу вам сам, лично, Вы идиот, Поттер, сын идиота и внук идиота, ни на что не способный, кроме как быть посмешищем у всего волшебного мира»... АМЕЛИЯ: Незнание на первом курсе вопросов четвёртого - это ещё не повод для таких оскорблений. И вообще-то за такое он вполне мог нарваться на объявление кровной мести. ГАРИК: Так это ещё не всё, мадам Боунс. Далее Снейп заявил, что-де никто на его памяти не был настолько тупым... и снял с меня двадцать баллов. Ладно, хрен бы с ними, с теми баллами, но вот тут-то и начинается самое интересное. За меня вступилась Ваша племянница. Говорит, за что, мол, профессор Снейп, мы на самом деле ничего этого ещё не проходили. Его только больше понесло от этого. Цитирую: «Вас, мисс Боунс, это вообще не касается! Если Вы настолько мелочны и недалеки, что взялись защищать этого идиота Поттера, то и сами недалеко от него ушли! Вы ещё ноги перед ним раздвиньте, курица безмозглая!» АМЕЛИЯ: ЧТО??? ОН ТАК СКАЗАЛ??? ГАРИК: В точности, как я мог забыть то, что произошло не более часа тому назад... Именно в таких выражениях гражданин Снейп Вашей племяннице и ответил. АМЕЛИЯ: Я так понимаю, это ещё не всё? Что дальше-то было? ГАРИК: А дальше я за неё вступился, сказал: «Профессор Снейп, Вы не правы! Ладно, меня Вы оскорбляете, но вот Сьюзен тут точно ни при чём!» АМЕЛИЯ: Правильно, что вступились. И эти оскорбления были совершенно незаслуженными, в том числе и Ваши. ГАРИК: Только вот Снейп вышел из себя окончательно. Говорит, цитирую: «На моих уроках я сам решаю, кто при чём, а кто нет, идиот Вы безграмотный, за пререкания с преподавателем пятьдесят баллов с Хаффлпаффа и отработка на месяц, и Вам, и Вашей бездарной шлюхе», простите, мадам Боунс... АМЕЛИЯ: ЧТО??? ОН НАЗВАЛ МОЮ ПЛЕМЯННИЦУ ШЛЮХОЙ??? ГАРИК: За что купил - за то и продаю, мадам Боунс. Что он нам наорал, у меня, блин, аж в ушах запищало от такого обхождения, так я Вам и передаю. АМЕЛИЯ: Так... (с шумом выдыхает) А дальше что? ГАРИК: А дальше всё, Сьюзен зарыдала и выбежала из кабинета. Я следом за ней, схватив наши с ней портфели. Снейп, конечно, заорал снова, потребовав вернуться в класс, я его послал куда подальше и пошёл искать Сьюзен. Как-то её спокойствие для меня важнее, чем вопли и ругань некультурного хамла, по чьему-то недосмотру занявшего преподавательское место. Сьюзен я нашёл аж на берегу озера, утешил, как мог, и привёл сюда, дальнейшее Вам известно. АМЕЛИЯ: Мистер Поттер, я благодарна Вам за то, что вступились за мою племянницу, помогли ей и не стали замалчивать этот конфликт. Со своей стороны могу гарантировать, что последствия не заставят себя долго ждать. Вам бояться нечего, Вы – потерпевший, как и Сьюзен. (Вздох) Если бы ты только знал, Гарри, что она для меня значит. Кроме неё, у меня ведь никого больше нет… ГАРИК: Прекрасно Вас понимаю, мадам Боунс. АМЕЛИЯ: И хорошо, что ты ей помог. Делай так и дальше. Если что-то с ней произойдет – сразу же ставь меня в известность. Хорошо? ГАРИК: Хорошо, мадам Боунс. Можете на меня рассчитывать. АМЕЛИЯ: А за Снейпа не беспокойтесь. Такое я ему прощать не собираюсь. (Амелия встаёт и подходит к камину) Шеклболт! Праудфут! Стивенс! Боевая тревога! Всем отрядам срочно прибыть сюда! Из камина в кабинет выскакивает примерно полтора десятка здоровых мужиков в красных балахонах. НИГГЕР СО ШРАМОМ: Вызывали, мадам Боунс? АМЕЛИЯ: Оцепить школу! Ударной команде – к подземельям Слизерина! Мы должны задержать Северуса Снейпа и не дать ему уйти! НИГГЕР СО ШРАМОМ: Стесняюсь спросить, почему? АМЕЛИЯ: Это личное, Шеклболт. Мужики в балахонах бегут по коридорам в кабинет зельеварения, где обездвиживают Снейпа. АМЕЛИЯ: Северус Снейп, Вы арестованы за неподобающее преподавателю поведение и нанесение учащимся прямых личных оскорблений. СНЕЙП: Я прот...тестую... Эти два идиота своего заслуживают... сам Поттер и его шл... АМЕЛИЯ: СИЛЕНСИО! Снейп умолкает, и его выводят из кабинета. На шум и гам срочно появляется Дамблдор. ДАМБЛДОР: В чём дело, Амелия? В чём причина Вашего столь внезапного визита? АМЕЛИЯ: Ваш преподаватель... (злобно глядит в сторону Снейпа) Ваш преподаватель сегодня в лицо и при свидетелях нанёс глубокое личное оскорбление сначала мистеру Поттеру, а потом и моей племяннице, которая попыталась за него вступиться. Помимо обоих потерпевших, я собрала показания у шести свидетелей, и они все совпадают. Поэтому моей властью Северус Снейп арестован и будет находиться под стражей до окончания расследования по его делу. Думаю, не только Вашим нынешним студентам найдётся, что сказать. ДАМБЛДОР: Но почему? Вы, несомненно, преувеличиваете, Амелия, Северус иногда бывает несдержан, но зачем его за это арестовывать? АМЕЛИЯ: Тогда как Вы сможете объяснить вот это? (показывает Дамблдору подписанные листы с показаниями) ДАМБЛДОР: Амелия, дети же не могут быть свидетелями по делу. АМЕЛИЯ: Позвольте мне решать, Дамблдор, кто может быть свидетелем, а кто нет. В конце концов, наведение порядка - это моя компетенция, а не Ваша. Шеклболт! Робардс! Уведите арестованного и поместите в камеру! (Снейпа уволакивают под песню «Владимирский централ»...) Владимирский централ, ветер северный, Этапом из Твери, зла немеряно, Лежит на сердце тяжкий груз, Владимирский централ, ветер северный, Хотя я банковал, жизнь разменяна, Но не очко обычно губит, а к одиннадцати туз... Под эту же музыку на экран вылетает газета с крупным заголовком на передовице: «ЗА ГРУБОСТЬ НА УРОКЕ СЕВЕРУС СНЕЙП ПОЛУЧИЛ ЗАКЛЯТИЕ ПОЛНОЙ НЕМОТЫ!» Вторая газета: «ХАМСТВО НЕ ОСТАНЕТСЯ БЕЗНАКАЗАННЫМ: ПРЕПОДАВАТЕЛЬ ХОГВАРТСА ПРИГОВОРЁН К ПЯТНАДЦАТИ ГОДАМ В АЗКАБАНЕ!» Музыка стихает, сцена меняется, надпись «Три дня спустя». Сьюзен и Гарик идут по коридору после уроков, к ним подскакивает Дора. ДОРА: Ну, ты даёшь, Гарри! Не успел прийти, а уже исполнил заветную мечту всей школы. Снейп - в камере! И кому теперь подлянки устраивать? ГАРИК: Не стало Снейпа, так остался полный петушатник отпрысков сановной мрази. Кого бы им не назначили, там ещё не один десяток лет за Снейпом говны разгребать. Без мишеней не останемся. ДОРА: Хорошо бы... Умеешь ты, Гарри, обнадёживать... ГАРИК: Ну дык... Они при бывшем декане всех задевали, так и не вижу проблемы, если и мы их немножечко... заденем. ДОРА: А то! ГАРИК: Там, если ты помнишь, и мой несостоявшийся «лучший друг» ошивается, в миру Рон Уизли. Скажем Фреду с Джорджем, чтоб они его как следует жизни поучили, а? ДОРА: Они и сами кого угодно научат. Особенно если это их собственный непутёвый братец. ГАРИК: Во-во. Ну и на здоровье! Нечего своей чистокровностью светить! А то вон, вишь, с Малфоем скорешились, бегает теперь за ним как шакал за тигром. СЬЮЗЕН: Кстати, мне с утра тётя письмо прислала. Говорит, делу Снейпа дали ход, там чуть ли не половина Аврората так или иначе от него пострадала. ГАРИК: Вот-вот. Это называется «отлились кошке мышкины слёзки». Причём отлились полной мерой. Дора и Сьюзен согласно кивают. ДОРА: Кстати, Гарри, мама говорила, что несколько раз писала тебе, но письма куда-то делись. ГАРИК: Странно как-то, надо бы опять мадам Боунс написать, пускай посмотрит. Появляется Спраут. СПРАУТ: Гарри, тебя вызывает к себе Дамблдор. ГАРИК: Будьте добры, профессор Спраут, не могли бы Вы сходить со мной вместе? СПРАУТ: Конечно, я пойду, всё же я твой декан. Пойдём. Гарик и Спраут идут в кабинет Дамблдора. ДАМБЛДОР: Проходите, проходите. Лимонную дольку? ГАРИК: Благодарю, сэр, я не голоден. ДАМБЛДОР: Да, Помона, а почему Вы тоже пришли? Я приглашал только юного Гарри. СПРАУТ: Гарри попросил меня помочь ему. Как его декан, я несу ответственность за своего ученика. ДАМБЛДОР: Что ж... (корчит рожу) Гарри, мальчик мой, почему ты так резко отреагировал на слова Северуса? Ты должен научиться прощению… ГАРИК: Возможно, я бы простил Снейпу... ДАМБЛДОР: Профессору Снейпу, Гарри! ГАРИК: Звание профессора еще заслужить надо. Как и уважение. Так вот, я бы, может быть, и простил Снейпу его несдержанность, бестактность и грубость, ограничься он в своих оскорблениях только мной. Но он выместил свою злобу и на Сьюзен, в лицо назвав её, прошу прощения, гулящей девицей только лишь за то, что она осмелилась за меня вступиться. Когда же я сам встал на её защиту, Снейпа это только ещё больше разозлило, и он повторно нанёс оскорбление не только мне, но и ей. Последствия этого Вам известны. ДАМБЛДОР: Гарри, Гарри, ну почему ты меня огорчаешь? Северус – отличный преподаватель, да, возможно, он иногда повышает голос, но нельзя же столь резко реагировать на обычный рабочий момент! Тебе надо научиться прощать людей, ибо во всепрощении найдешь ты счастье… ГАРИК: Когда Вы говорите, господин директор, ощущение такое, будто Вы... бредите. ДАМБЛДОР: В каком смысле? Гарри, мой мальчик, ты не хочешь мне что-нибудь рассказать? ГАРИК (сам себе): Так, что за х...ня в моей башке шарит? Не ты ли, борода многогрешная? Щас санитаров позову! А ну пшёл отсюда нах!!! Пох наглые мигалы нах втулку рельеф вгонял в танк! Втулку в танк! Втулку в танк! Втулку в танк! А-а-а, получил, вишь, глазик-то задёргался! ГАРИК: Нет, господин директор, мне с Вами беседовать больше не о чем. ДАМБЛДОР: Что ж, ступай, мальчик мой. Когда ты поймешь глубину своих заблуждений, приходи ещё. Гарик и Спраут выходят из кабинета. ГАРИК (себе под нос): Ишь ты его, всепрощение, панима-а-аш... Давно ль ты, борода многогрешная, сам в шестой палате санитаров развлекал? На воле скучно стало, назад захотелось? Так это легко устроить... Сцена снова меняется, и под музыку «Если с другом вышел в путь» по очереди сменяется несколько сцен: Гарик совместно с Дорой заколачивают запретную дверь толстой дубовой доской и вешают на дверь жёлтую жестяную табличку «НЕ ВЛЕЗАЙ - УБЬЁТ!»; Гарик объясняет Доре, почему «квиддич» не есть спорт в настоящем понимании этого слова; Гарик сотворил и растопил печку в гостиной факультета; лесозаготовки Хаффлпаффа, музыка стихает и появляется кадр с надписью «19 декабря 1991 года», на котором Гарик, Дора, Сьюзен и многие другие грузятся на поезд домой. Внезапно появляется Дамблдор. ДАМБЛДОР: Гарри, мальчик мой, почему ты решил покинуть школу? Разве не хотел бы ты остаться на каникулы? ГАРИК: Нет, конечно, кто Вам такое сказал, сэр? ДАМБЛДОР: Но рады ли будут тебе твои опекуны? ГАРИК: Мнение моих опекунов, даже если они у меня и есть, интересует меня меньше всего. Я уезжаю из школы потому, что меня пригласили на каникулы мои друзья. Мои же так называемые опекуны, о существовании которых Вы мне только что сообщили, не имеют ни малейшего понятия, где именно я имею честь пребывать. Весёлого Рождества, профессор. ДАМБЛДОР: Весёлого Рождества, Гарри... (корчит кислую рожу) Следующая сцена - Гарика и Дору встречают Андромеда и Тед и отвозят домой. На перроне также присутствует Амелия, встречающая Сьюзен. Новая сцена - в доме Тонксов. АНДРОМЕДА: Где же ты был все это время? Когда Джеймса и Лили не стало, мы хотели оформить на тебя опеку и воспитать сами, но ты как в воду канул. Я пыталась навести справки, но мне никто ничего не сказал. ГАРИК: Видите ли, …тётя Энди, но до своих одиннадцати лет я находился на попечении у моих, так сказать, родственничков, в лице сестры моей матери и её ублюдочного семейства. АНДРОМЕДА: Так ты все это время был у Петунии? Что за чушь, Лили никогда о ней хорошо не отзывалась! И никогда не доверила бы ей воспитание своего сына. ГАРИК: Но тем не менее это так и есть, точнее, было. И кончилось всё в итоге тем, что за пару дней до получения мной пресловутого «письма сомнительного счастья» мне пришлось оттуда убегать со всех ног. Остальное Дора расскажет, мы с ней как раз тогда, в тот самый день, в Косом переулке встретились. ДОРА: Ага, встретились, куда уж лучше (смеётся). Загляделась на что-то, споткнулась, упала, и лежу на нём сверху, а Септима меня отчитывать принялась. Так и познакомились. АНДРОМЕДА: Помню, помню, Дора. Мы же как раз тогда уехали, а ты потом нас догнала. Так что там стряслось, Гарри? ГАРИК: А вот что. Дражайший дядюшка с какого-то перепугу вдруг начал ко мне неприлично приставать, ремнём угрожал. Пришлось бежать оттуда что есть сил. Кабан этот жирный – за мной, да так резво, что под машину попал. Потом оказалось, что его оттуда на приём к травматологу увезли. Вот и всё, собственно. АНДРОМЕДА: Ничего не понимаю. Кому в здравом уме понадобилось отправлять тебя именно к этим людям? Я же помню, что говорила Лили, её сестра жутко её ненавидела за то, что Лили могла колдовать, а она – нет. И её муж был точно таким же. Впрочем, я ещё наведу справки, кто и зачем это сделал, и постараюсь переоформить твою опеку на себя. Надеюсь, ты не возражаешь, если твоими опекунами станем мы с Тедом? ГАРИК: Отнюдь, тётя Энди. Нисколечко не возражаю. АНДРОМЕДА: Вот и славно. Пойдёмте чай пить. Где там твоя скатерть, Гарри, а то мне что Дора, что Помона, что Амелия все уши про неё прожужжали. Гарик достаёт скатерть-самобранку, накрывает на стол, вся семья Тонкс плюс Гарик садится пить чай. ТЕД: Вкусно, слушай! В последний раз меня так угощали в Спитаке ребята из Рязани. У них такая же скатерть была при себе, так они с неё и армян кормили, что без крова остались, и нас, иностранных врачей, угощали. Там я русского чая и попробовал. ГАРИК (сам себе): Значит, папа Доры в наших краях таки побывал. Причем побывал в восемьдесят восьмом, когда в Армении было Спитакское землетрясение. А ребята из Рязани, более чем уверен, это выпускники Рязанского Высшего воздушно-десантного командного училища имени Маргелова. Десант всегда приходит первым. Ну, а если Тед приезжал, чтобы лечить пострадавших, и не имея на уме никаких дурных мыслей, то честь ему и хвала. Новая сцена, кадр с надписью «25 декабря 1991 года», и с самого начала звучит песня «Jingle Bells». Дора будит Гарри, запустив в него подушкой, после чего Гарик и Дора этими самыми подушками дерутся, потом идут к ёлке смотреть подарки и разбирают каждый свои. Гарик в числе прочего обнаруживает мантию-невидимку, которую показывает Доре. ДОРА: Гарри, это же плащ твоего папы! Я же помню, дядя Джеймс часто нам его показывал, когда мы приходили к ним в гости! И плащ пропал, когда… в общем, когда их не стало. ГАРИК: Хм, и где ж он был тогда столько лет? Вот, и записка какая-то приложена, но подписи нет. ДОРА: Странно, не знаю я что-то такого почерка. Надо у мамы спросить. АНДРОМЕДА: С Рождеством, дети! Что за шум? ДОРА: Мама, смотри, Гарри кто-то прислал плащ-невидимку дяди Джеймса! АНДРОМЕДА: Нашёлся, наконец-то! А мы все удивлялись, куда делся плащ после его гибели. Джеймс нам все уши, помню, прожужжал про свою реликвию. ГАРИК: Тёть Энди, тут ещё записка лежит не пойми от кого. АНДРОМЕДА: Дай-ка сюда... (читает и нахмуривается) Так, а что, собственно, плащ делал у Дамблдора? ГАРИК и ДОРА (синхронно): Что-о-о-о? АНДРОМЕДА: Почерк директорский, уж его-то я точно узнаю. Только вот как плащ Джеймса оказался у него? «Незадолго до своей смерти»… Я хорошо помню твоего отца, Гарри, и не думаю, что он бы оставил свою реликвию кому попало. ДОРА: Так ты хочешь сказать... АНДРОМЕДА: Что наш дражайший директор занимается мародёрством, украв родовую реликвию Поттеров из разрушенного дома? ГАРИК: Ну да, что-то вроде этого. АНДРОМЕДА: Только зачем тогда ему спустя столько лет подбрасывать её тебе? Если сам же он её и украл... ГАРИК: Тут ещё одно было. Когда мы с Дорой уже на поезд садились, этот самый Дамблдор откуда-то возник и начал втирать мне очередную благоглупость, тонко намекая, чтобы я, значит, остался на все каникулы в школе. Я-то его, конечно, вежливо послал, но осадочек-то остался... АНДРОМЕДА: Ясно мне всё. Стало быть, директор с этим плащом опять какую-то афёру провернуть хочет. Такое нечистое дельце лично я за милю чую. Скажу-ка я об этом Амелии, когда она к нам на чай заглянет. Кстати, а вот и она... АМЕЛИЯ (проходя в дом): Весёлого Рождества всем! АНДРОМЕДА: Весёлого Рождества, Эми. Проходите, стол уже накрыт, вы как раз вовремя. ДОРА: Тёть Эми! Тут Дамблдор прислал Гарри плащ-невидимку дяди Джеймса! АМЕЛИЯ: Что? Плащ всё-таки нашёлся? ГАРИК: Не просто нашёлся, как оказалось, он все эти годы лежал у Дамблдора. АМЕЛИЯ: Ничего не понимаю. Это ведь твоя, Гарри, родовая реликвия - что ей делать у директора? Позволь-ка мне взглянуть... (глядит и тоже нахмуривается) Ага, похоже, директор не мог не подгадить - на плаще несколько следящих заклинаний, причём завязанных на тебя лично, Гарри. Ты его ещё не надевал? ГАРИК: Нет, конечно, только в руке подержал. АМЕЛИЯ: Тогда тебе очень повезло - заклинания не успели сработать. Вот что. Возьму-ка я твой плащ с собой да сниму с него всё то, чего на нём не должно было быть, а потом передам Сьюзен, она отдаст тебе на поезде. Договорились? ГАРИК: Договорились, мадам Боунс. АМЕЛИЯ: Когда мы не в школе и не в министерстве, называй меня Амелия. Ну, или тётя Эми, как Дора. ГАРИК: Хорошо... тёть Эми. Буду стараться. АМЕЛИЯ (улыбается): Вот и хорошо. Да, кстати, я совсем забыла. Я же была на почте и посмотрела, почему тебе, Гарри, никто не писал писем. Как оказалось, почтовый блок на тебе действительно стоит, иначе ты был бы завален почтой побольше Локхарта. ГАРИК: А кто такой этот Локхарт? АМЕЛИЯ: Ах, да, я все время забываю, что ты мало что слышал о нашем мире. Гилдерой Локхарт – это писатель, пишет, если честно, всякую чушь, детективы, в которых нет ни слова правдоподобия, да дамские романы. Благодарные читательницы, и даже читатели, заваливают автора письмами, открытками и цветами. Ну, а ты у нас знаменитость намного выше его статусом, по идее, тебя должны были заваливать не меньше. ГАРИК: Так ведь я вообще ничего не получал. АМЕЛИЯ: Именно поэтому ты и не получал ничего. И именно поэтому до тебя не могли достучаться ни я, ни Андромеда, ни кто-либо ещё из наших семей, кто хотел бы взять тебя к себе. Я бы отключила этот блок совсем, но сомневаюсь, что тебе захочется каждый день разбирать тысячи писем. ГАРИК: Ну да, лично мне такая слава и известность не нужны. Чем меньше людей знает о твоём существовании, тем как-то спокойнее будет жить... АМЕЛИЯ: Логично, и в этом я полностью с тобой согласна. В общем, я лишь немного его ослабила, теперь тебе будут приходить письма от нас, плюс еще, если я про кого-то из дружественных семей случайно забыла, они свяжутся со мной. Причины же установки я еще буду выяснять. ГАРИК: Спасибо, тёть Эми. АНДРОМЕДА: Ну что, пойдёмте уже чай пить! Тонксы и Боунсы пьют чай, картина меняется, та же гостиная, и надпись «Три дня спустя». АНДРОМЕДА: Вот что, Гарри. Я была в «Гринготтсе», подавала бумаги на твою опеку. Гоблины сказали, что необходимо согласие твоих прежних опекунов, то есть сестры твоей матери. Но оказалось, что ты успел отречься от родства с ними, поэтому в нашем понимании они тебе родственниками уже не считаются. Спорили они долго, но подписали все бумаги. Так что теперь твоими опекунами до совершеннолетия являемся мы с Тедом. А вот дальше начинаются сложности. ГАРИК: А в чём там дело? АНДРОМЕДА: Дело в том, что завещание твоих родителей, в котором они определяли порядок перехода права на опеку, запечатано по указу самого Дамблдора. ГАРИК (изо всех сил сдерживает переход на мат) Вот петушара старый! АНДРОМЕДА: Я была того же мнения. Но что он этим хотел, я так и не поняла. Дам знать Амелии, пусть она что-то посмотрит. ГАРИК: Хорошо, тёть Энди, только мне тогда напиши, чтобы я знал, что же этому старому придурку от меня надо. Это ж, значит, из-за него я до одиннадцати лет в шкафу под лестницей у свинского семейства обитал, а меня там жёлтым земляным червяком называли да за любую провинность в торец отвешивали. АНДРОМЕДА: Что-о-о-о? ГАРИК: Именно так все и было, тетя Энди. Но никто, подчеркиваю, никто, на этот факт не обращал никакого внимания. Но и это ещё не всё. АНДРОМЕДА: Что может быть ещё хуже этого? ГАРИК: Как оказалось, может. Тогда, когда я оттуда убегал, на меня и сам Дамблдор попытался наехать, всё уговаривал вернуться под опеку, как он выразился, «заботливых родственников». А я тогда ещё не знал, кто это такой, ну, вижу, бородатый старикан, одет как клоун и несёт всякую чушь. Ну, я в больничку и позвонил, санитары приехали и его забрали. Пускай, мол, посидит, подумает… ДОРА: Так вот почему он бритый налысо был первого сентября! Вот оно что! Вот шалость так шалость, Фред и Джордж, когда узнают, на колени перед тобой упадут и признают новым божеством. Подколоть самого директора, это же не удавалось даже Мародёрам! ГАРИК: А вот от этого я бы тебя, Дора, предостерёг. Да, эти товарищи, конечно, за идеями в карман не лезут, но от раскрытия факта и причин попадания неуважаемого нами директора в дурдом лучше воздержаться. Не все у нас в школе такие добрые, как мы с тобой или эти двое, обязательно найдутся доброхоты, которые директору стуканут. Незачем раньше времени наводить его на ненужные нам мысли. Особенно, если он сам об этом постыдном для него эпизоде ничего не помнит. АНДРОМЕДА: Лучше даже я бы не сказала, - поддерживает Андромеда. – Ну что, дети, судя по часам, уже обед, все за стол! Картина снова меняется, заряжается песня «Новогодняя» группы «Дискотека Авария»: Новый год к нам мчится, Скоро всё случится, Будет сказка сниться, Но опять нас обманут, ничего не дадут! Ждать уже недолго, Скоро будет ёлка, Только мало толка, Если Дед Морозу дети песню не запоют! Привет, с Новым годом, Приходит Новый год к нам, И можно свободно ожидать чего угодно! Только где же носит того седого старика, Который детям подарки достаёт из рюкзака? Эй, Дед Мороз, приходи, тебя так ждали мы, И песню твою меня заказывать достали, Покажись нам, не нервируй детей, Ты слышишь, Дед Мороз? Эгэ-гэй! Новый год к нам мчится, Скоро всё случится, Будет сказка сниться, Что опять нас обманут, ничего не дадут! Ждать уже недолго, Скоро будет ёлка, Только мало толка, Если Дед Мороза дети хором не позовут! Ну, а теперь все вместе давайте позовём Деда Мороза!!! Не-ет, нужно кричать очень громко! Три-четыре! Дед Мороз! Ещё! Дед Мороз! Слышу-слышу! Дедушка Мороз! Собственно... Я Дед Мороз, борода из ваты, Я уже слегка поддатый, Мне сказали, меня здесь ждут, Значит, будем догоняться тут, Налейте мне вина побольше, Мне нести подарки в Польшу, С мешком в руках и в скороходах-казаках! Чтобы по миру метаться, Нужно потренироваться: Тут нальют, там нальют, Не узнают и убьют, Вы уже все в форме, Значит, надо быть и мне, Щас шампанского оформим, Будем с вами наравне, А когда станет жарко, Начнём дарить подарки, Славный праздник, это вот, Здравствуй, ёлка, Новый год! Сцены меняются: чаепитие Тонксов; Гарик и Тед работают во дворе; вся семья играет в домино - Гарик с Дорой против Теда с Андромедой; 31 декабря, и Гарик ловит на телевизоре советский канал, и песня заканчивается как раз под речь товарища Машерова и бой курантов. Новая сцена, надпись на экране «2 января 1992 года», снова вокзал и снова платформа 9 3/4, Гарик и Дора встречают Сьюзен. СЬЮЗЕН: Гарри! Дора! Привет! ГАРИК: Привет, Сью! С наступившим тебя! СЬЮЗЕН: И вас с Новым годом! Как отпраздновали? ДОРА: Спасибо, хорошо погуляли (улыбается). А ты? СЬЮЗЕН: Замечательно! Кстати, Гарри, держи свой плащ, тётя Эми просила передать, чтобы ни за что больше не беспокоился. ГАРИК: Огромное спасибо, Сью, вот выручила так выручила! СЬЮЗЕН: Не за что... (застенчиво улыбается) ДОРА (мечтательно): Это же теперь можно будет… ГАРИК: Ага, прокрасться незамеченными кое-куда и наделать там большого шороху. ДОРА: Ты читаешь мои мысли! ГАРИК: А то. Снейпа мы уже, слава Богу, спровадили куда подалее, и ближайшие лет пятнадцать он никому угрозы не причинит, так остались птенцы его гнезда. Пусть знают, что здесь им не тут, Слагхорн, вон, явно не знает, что с этой оравой делать. ДОРА: И как ты предлагаешь это сделать? ГАРИК: А вспомни-ка, как мы называем Малфоя и всех тамошних аристократов. ДОРА: Ага. Так значит... ГАРИК: Так, значит, есть им полагается дырявыми ложками и за отдельным столом, чтоб с другими не смешивались. Стол у них и так отдельный, а ложки можно и обеспечить. ДОРА: Но ведь наши столы сервируют на общей кухне. ГАРИК: Так за чем дело стоит? Пробраться на кухню, да и сделать своё чёрное дело. ДОРА: И как ты намерен разобраться с поварами? Там же не люди, там домовики еду варят. Я пару раз туда пробиралась. Хотя ты прав, кухонь там четыре, по одной на каждый факультет. Соответственно, приборы там тоже идут по отдельности. ГАРИК: Как эти домовики выглядят? Ни разу не видал. ДОРА: Ростом где-то мне по пояс, с серой кожей и большими лопоухими ушами. ГАРИК: Эти, что ль? (достаёт свою энциклопедию и открывает на странице «Домовик западный»). ДОРА: Да, и как точно нарисовано! ГАРИК: Тут написано, что эти домовики имеют крайне скверную реакцию на хлор- и фосфорсодержащие ядохимикаты. При их применении они немедленно впадают в глубокий сон продолжительностью до восьми часов. То бишь, дихлофосом их вполне можно шугануть. А дихлофос я, если ты помнишь, у твоего папы таки выпросил. ДОРА: Так ты предлагаешь... ГАРИК: Именно то и предлагаю. Ночью распылить на кухне дихлофос, чтобы все домовики ушли в глубокий аут, а потом туда проберёмся мы и обеспечим слизеринцам их главный видовой признак. Нам до кухни два шага. Только надо, чтобы кто-то на шухере постоял, пока мы будем дырки в ложках сверлить. СЬЮЗЕН (отвлекается от беседы с подругой): О чём вы говорите? ГАРИК: Да так... о том, как бы кое-кому крупно испортить жизнь. Конкретно - любителям покукарекать в подземелье. СЬЮЗЕН: Вы о слизеринцах? Так я только за! Я с вами! Объяснишь, что делать? ГАРИК: Обязательно, только немного погодя, когда до воплощения дело дойдёт. Поезд прибывает, и сцена снова меняется, новый кадр показывает коридоры Хогвартса и надпись «Неделю спустя». Гарик идёт по коридорам и забредает в пустой класс. Читает надписи на партах: «Чарльз + Дорея = любов», «Биннс - казёл», «Малфой - пидар» и так далее. В поле зрения попадает зеркало с надписью на раме: «Еиналеж оноц илешав енюав ызакопя». Гарик смотрит в него и ничего, кроме собственного лица, не видит. ГАРИК (себе под нос): Ну-ка, свет мой, зеркальце, скажи, да всю правду доложи, чего мне тут стоит ждать, коль пойду, как все хотят... Зеркало начинает показывать эпилог канонических книжек - собственно Гарик, Джинни Уизли, трое детишек, все в чёрных балахонах ждут отправления красного поезда. Музыка - песня «Мент» группы «Любэ»... ...И упал он заместо нас, Было мальчику двадцать лет... Эх, судьба не сложилась на этот раз, Он промедлил, а снайпер - нет! Был пацан, И нет пацана, А жить бы ему до ста... И шапки долой, И рюмку до дна, Когда хоронят бойца... Встать, когда хоронят бойца... ГАРИК: Не-а, такой хоккей нам не нужен... Ну-ка, а теперь зайдём с бубей, свет мой, зеркальце, скажи, да всю правду доложи, что же станется со мной, коль своей пойду тропой? Картинка снова меняется, теперь Гарик в тельняшке и камуфляжных шортах стоит во дворе кирпичного дома, обсаженном можжевельником и кустами, стоит у мангала и держит в руках шампур с шашлыком, рядом Дора в достаточно откровенном купальнике и с бокалом вина в руках. На заднем плане - гора Аю-Даг и Чёрное море. Звучит песня «Море» Юрия Антонова: Море, море, Мир бездонный, Пены шелест Волн прибрежных, Над тобой встают, как горы, Над тобой встают, как горы, Нашей юности надежды... ГАРИК: Ну чё, вторая картинка мне нравится определённо больше. Изображение мигает, Гарик-из-Крыма подмигивает и показывает на свой карман, после чего изображение пропадает. Гарик достаёт из кармана булыжник красного цвета и, хмыкнув, идёт по коридору. Из-за угла слышен крик Доры, Гарик, машинально накинув на себя плащ, подкрадывается к месту событий и видит, как Дору зажали в углу двое верзил с гербами Слизерина. Гарик, всё ещё невидимый, подкрадывается к ним и бьёт обоих зажатым в руке камнем. Оба падают и моментально отключаются. ДОРА: Кто здесь? ГАРИК: Дора, это я, Гарри. ДОРА: Гарри, милый... (заливается слезами и крепко обнимает Гарика)... Я так перепугалась, думала, всё уже... ГАРИК: Ничего страшного, Дора, ничего страшного. Эти двое уже никому не навредят. ДОРА: Ты их не прибил? ГАРИК: Не, только вырубил, они теперь в глубоком нокауте. Были бы у них мозги - было бы сотрясение. Щас я с ними кой-чего проделаю, чтоб наверняка. ДОРА: Это как? ГАРИК: Так-так-так, эти двое, судя по гербам, выходцы со слизеринского петушатника. Ну-ка-ну-ка... (переходит на шёпот) По щучьему велению, по моему хотению... Оба вырубленных Гариком слизеринца превращаются в серых мышей. ДОРА: Это как ты их...? ГАРИК: Секрет фирмы. Щас сами убегут. А хотя... Кис-кис-кис... По коридору бежит полосатая кошка, которая, учуяв запах мышей, придушивает их и одну сразу же съедает на месте, а вторую уносит с собой, довольно мурлыкнув Гарику и Доре и потёршись о ноги обоих. ДОРА: Чем ты их бил? ГАРИК: А вот чем... (достаёт и показывает камень) ДОРА: Гарри, это же... это же философский камень! ГАРИК: А чё это такое? ДОРА: Это средство для получения эликсира бессмертия! Как ты его нашёл? ГАРИК: Да так, шёл по улице... поскользнулся, упал, потерял сознание, очнулся... вот этот камешек рядом лежит. Сунул в карман, авось пригодится. Вот, как видишь, и пригодился... ДОРА: Ничего себе… Ну, ты даёшь! Вот так просто нашёл на дороге такое сокровище. Ты хоть знаешь, сколько он стоит? ГАРИК: Скорее всего, правильный ответ - «нисколько», потому что хрен мы с тобой его продадим. Что-то я сильно сомневаюсь, что такие камешки бывают в свободной продаже. Ну, принесём мы его в ювелирную лавку, а продавец нам и скажет: «Где свистнули?», да и ментов позовёт. И камешек отберут, и денег не получим. Лучше установить, кто и когда этот камешек сработал, да и отправить создателю. Вот, мол, нашли тут, по описанию совпадает, проверьте, не Ваше ли добро, а коли Ваше, так кто бы мог сие украсть. ДОРА: Ох, и горазд же ты мечты обламывать. Ладно, твоя взяла, поищу, кто бы это мог быть. Кстати, слушай, Гарри... ГАРИК: Чего? ДОРА: У тебя тот дихлофос далеко? ГАРИК: Вроде бы я не прятал его... Когда пойдём на дело? ДОРА: А давай завтра ночью! ГАРИК: Давай! Вроде бы и уроков завтра не намечается слишком поздних... Следующая сцена происходит целиком под музыку песни «Гоп-стоп» Розенбаума. Гарик, Дора, Сьюзен, Тони, Фред и Джордж пробираются на кухню, нокаутируют дихлофосом всех домовиков, после чего сверлят дырки во всех ложках, вилках и тарелках, найденных в шкафу факультета Слизерин. Гоп-стоп, Сэмэн, засунь ей под ребро, Гоп-стоп, Смотри, не обломай перо Об это каменное сердце Суки подколодной, Ну-ка, позовите Герца, Он прочтёт ей модный, Очень популярный В нашей синагоге отходняк. А ну-ка позовите Герца, Старенького Герца, Он прочтёт ей модный, Очень популярный В нашей синагоге отходняк! Сцена меняется, утро в Большом Зале, слизеринцы вопят: «Почему наши ложки с дырками?», Гарик же запускает по школе слух, что же именно означают дырки в ложках и как к носителям дырявой ложки следует относиться. По Залу проносится волна здорового смеха. Новая сцена, надпись «Месяц спустя», Гарик с Дорой после занятий отдыхают в гостиной. ГАРИК: Меня терзают смутные сомнения, будет ли тебе твоё грядущее поступление в Аврорат сильно нужным. ДОРА: А почему? ГАРИК: Вспомни ту сладкую парочку, что тебя зажать в углу пыталась. Там будет то же самое, только вместо школьников это могут оказаться какие-нибудь алкаши из-под забора. Или твои же товарищи по отделению. Или, к примеру, Пожиратели вроде того самого Снейпа, что еще хуже. ДОРА: К чему ты клонишь? ГАРИК: А к тому, что подумай трижды перед тем, как куда-то поступать. Видишь же, вся эта аристократическая мразь даже в таком нежном возрасте хочет рулить всем. Не обламывай мы им рога, так на них и вовсе бы управы не было. А что станет с тем же Малфоем, когда он вырастет? Скорее всего, такой же самый лощёный наглец и петух, только в квадрате. ДОРА: Это точно про них. Мама много раз рассказывала про старшего Малфоя, они в одно время учились, и насколько я могу сравнивать ее слова с тем, что я здесь вижу, сыночек недалеко от отца ушел. ГАРИК: А я тебе про что. Яйца от курицы недалеко падают. Если он уже сейчас хочет стать паханом всея Хогвартса, то к выпуску будет себя таким и считать, причем совершенно всерьёз. Те, кто в его бригаде, будут его ближними слугами, а все остальные – рабами. Девушек же участь будет ждать достаточно печальная. ДОРА: И? ГАРИК: И. Ты же девушка красивая, а держишься независимо, со всеми на равных, ну, с теми, кто этого заслуживает, конечно, и ничью сторону до сих пор не приняла, с парнями я тебя не видел. Так? ДОРА: Так... У меня отношения с парнями не складываются. Все только метаморфа и видят, сделай им то, сделай это. Только ты ко мне и относишься нормально. ГАРИК: Ну вот. На тебя тут из-за этого уже многие косо смотрят, доводилось мне взгляды перехватывать. Тот инцидент - лишь одно из доказательств этому. В ментовке будет то же самое, только ещё хуже. Думаешь, там мало выходцев из здешнего петушатника, да и просто подлых людей? А в преступном мире их будет ещё больше. Правопорядок же здесь, насколько я от Сьюзен и её тёти слышал, поддерживается какими-то странными методами. Менты на захват ходят с одним лишь голым энтузиазмом и с палочкой наперевес. Причём арсенал заклятий, объявленных кошерными, крайне скуден и в основном состоит из обезоруживающих и успокоительных. ДОРА: Ты серьёзно? ГАРИК: Не веришь мне - ту же Сьюзен расспроси, она обо всей кухне собственной тёти полностью в курсе. Или саму Амелию, когда она к нам в следующий раз на рюмку чая заглянет. Я к чему, такая ситуация – это примерно то же самое, что лезть с карандашом на пулемёт. Они-то, преступники то есть, в средствах не стесняются, и ответят на твое обезоруживающее чем-то вроде того же самого, чем я во времена оны по лбу получил. А противодействия против этого ещё не изобрели, это только кое-кому тут повезло… по чистой случайности. ДОРА: Ну да, логично (хихикает). ГАРИК: Вот именно. И что-то мне подсказывает, что это «ж-ж-ж» неспроста. Напомни-ка мне, кому в здешнем милом мирке принадлежит вся полнота власти? ДОРА: Официально - Министру и Визенгамоту... ГАРИК: А председателем этого самого Визенгамота у нас кто подвизается? Конечно же, недобрый дедушка Дамблдор, по которому дурка горькими слезами плачет. Кроме того, если я не ошибаюсь, состоит этот самый Визенгамот из представителей самых знатных аристократических родов, и там полно тех, кто во времена известных тебе разборок десятилетней давности был на той стороне! То, что они якобы раскаялись, в расчёт не принимай, воры, бандиты и убийцы бывают бывшими только в одном случае – если их повесили, ну, или расстреляли за все их хорошие дела. Исключения, конечно, есть, но они только подтверждают правило. Как ты думаешь, какое решение примет вся эта сановная шваль, если встанет вопрос, какие заклинания объявлять кошерными для поимки злоумышленников, а какие – нет? ДОРА: Вопрос риторический. И ты совершенно прав, мама мне об этом тоже говорила. ГАРИК: О чём и речь. Оно тебе надо – лезть в какую-нибудь дыру, совершенно точно зная, что навстречу может прилететь зелёный луч? Причём тебе в этой ситуации строго-настрого будет запрещено применять в ответ что-то сильнее обезоруживающего. Потому что, видишь ли, при правильном задержании может попортиться драгоценная шкурка кого-то из благородных аристократов, графьёв и баронов, и тогда вместо преступника на зону попадёшь ты. С формулировкой «за превышение полномочий». Ему же за совершённые им убийства, ограбления и изнасилования не будет в таком случае абсолютно ничего, ибо он, во-первых, благородный до ужаса, а во-вторых, богатый и от любого суда благополучно откупится. А то ещё и платить не потребуется, судить-то его будут такие же, как и он, и у него в любом суде найдётся множество родственников, свояков, друзей и давних знакомых, не его самого, так его родителей. Догадайся, кого в таком случае сделают крайним. ДОРА: Неужели всё так плохо? ГАРИК: А ты думала. Здесь идеи Ленина и Сталина пока ещё не восторжествовали. Это только в России аристократия отсутствует как класс, потому что большевики, придя к власти, вырубили под корень практически всех древних и благородных за все их хорошие дела прошедших веков. Самые же здравомыслящие, которых в любом случае было очень немного, те отреклись от своих титулов и стали жить как все. Так это России только на пользу пошло, русские и в космос раньше всех полетели, и всю Европу в войну нагнули. И сейчас, в общем-то, не бедствуют, живётся в России намного лучше и проще, чем здесь. Вся эта благородная шушера ещё тогда, сто лет назад, как большой тормоз работала. В наши же края прогресс ещё не добрался, здесь порядки пещерные, не ты съел – так тебя. Только вот на той стороне в таком случае будет на несколько рядов зубов больше, и пасть, которой съедают, раза в три шире. А нам еще и кляп в рот будут совать, чтобы мы вдруг невзначай кому чего не откусили, и прикрывать все это станут если и не законом, то самыми добрыми намерениями вроде того самого «Общего Блага», как любит выражаться один известный тебе старикан. ДОРА: Что-то не сильно приятно там будет работать... если всё на самом деле так, как ты рассказал. ГАРИК: Говорю ещё раз, порасспрашивай маму свою, или Амелию, они-то точно обо всём об этом лучше нас с тобой, грешных, знают. Я у них уже порасспрашивал на досуге зимой, так узнал много нового и весьма, хм, «приятного». ДОРА: Рассуждаешь ты, кстати, как-то слишком не по-детски. Злой ты какой-то. ГАРИК: Кто добрый был, Дора, тех давно в кустах доедают. Попробуй тут поживи с родственничками, которые за малейшую провинность или даже косой взгляд отвешивают в торец и называют жёлтым земляным червяком, если не сказать хуже. Комфорт как на зоне, поневоле озвереешь. А всё не в последнюю очередь из-за нашего многонеуважаемого директора, якорь ему в задницу. Помнишь ведь, рассказывала нам с тобой твоя мама, что это он, Дамблдор, меня туда спрятал. Она же ходила на каникулах в банк, бумаги на опеку надо мной заполнять, ей там так и сказали. ДОРА: Жуть. Я же помню, каким ты в переулке был в момент нашей с тобой первой встречи. Ходячий скелет, и только. ГАРИК: Вот именно. Так что думай сама, что тебе дороже – дутые идеи «общего блага» и мнимого благополучия, или собственная жизнь и жизнь родных и близких. На твоем месте я бы не стал лезть к тигру в пасть. Нечего служить на побегушках у аристократов. Сами они такой порядок придумали – пусть сами его и защищают. Готов поспорить, что если дела пойдут так, как они идут, ещё пару лет, то мы все тут поимеем повтор пройденного в виде новых разборок и массовой резни. И авроров, в том числе и тебя, если ты не передумаешь, сановное начальство начнет бросать с палочкой наперевес под убивающие проклятия тех же самых тварей, с которыми они же, начальнички, за нашими спинами, пока никто не видит, будут здороваться за руку и пить чай у камина. ДОРА: Ужас какой-то. Ужас, да и только. Неужели всё так беспросветно, как ты думаешь? ГАРИК: Ну почему беспросветно. Много вариантов есть. И самый для нас благоприятный - пока не началось здесь, получить визу и свалить из Британии куда-нибудь подальше. На континенте нас аристократы не достанут. Совсем хорошо - уехать в страны, где власть принадлежит коммунистам, в Россию или на Кубу. Там древних и благородных нет совсем, а их влияние равно нулю. Есть мнение, что английская аристократия, в том числе и магическая, однажды доиграется в свое мнимое превосходство и получит по полной программе. Вон, вспомни, что тебе родители писали, в немагическом мире началась инфляция фунта, цены растут, деньги обесцениваются. Того и гляди, развалится старушка Британия, развалится и сгинет, только в учебниках по истории и останется. И лично мне в свете того, что мне довелось узнать, нисколечко её не жалко. ДОРА: Надо посовещаться с мамой и папой. ГАРИК: Вот и посовещайся, о тебе же беспокоюсь. Нечего тебе там делать, можно найти и мирное занятие. Из-за угла появляется Амелия, явно слушавшая разговор. АМЕЛИЯ: Немного дерзко вы с Гарри мыслите, но да, вы оба абсолютно правы. В моём Аврорате порядки именно такие, как были тобой, Гарри, описаны, ты всё то, что услышал у меня, запомнил абсолютно точно. И Сьюзен мне тоже об этом же говорила, что ты, Гарри, не питаешь к большинству аристократов никакого уважения. В чём-то она с тобой даже согласна. ГАРИК: А что, это, в общем-то, так и есть. Уважение зарабатывать нужно, а не получать его автоматически одним лишь фактом своего рождения. В той же России дети рабочих, шахтёров и слесарей спокойно могут стать генералами, академиками, министрами и героями труда. Да даже сам Сталин кто был? Сын сапожника из маленького кавказского городка. АМЕЛИЯ: Не могу с тобой не согласиться, но ты, Гарри, всё же не агитируй всех столь открыто. И так весь Хаффлпафф уже «русским факультетом» называют. Аристократы на дыбы встанут, только бы не допустить распространения в волшебном мире коммунистических идей. Они и так злы, что после последней войны потеряли влияние почти во всей Европе - везде, куда пришли русские. ГАРИК: Ну-ну, поглядим, как у них это получится. В России, вон, аристократы перед семнадцатым годом тоже о том же думали. И что в итоге? А потом, мне просто нравится наблюдать за разрывом у них шаблона. АМЕЛИЯ: В смысле? ГАРИК: Вот представьте себе, как исходят желчью все эти сановные лорды и сэры, когда слышат, что Мальчик-Который-Выжил, знаменитость и герой, отчего-то вдруг заделался ярым коммунистом и агитирует всех за Советскую власть. Им это как кость в горле будет. АМЕЛИЯ (усмехается): Да, неплохо. И, кстати, твоя мысль об отставке и эмиграции из Британии меня тоже иногда посещает. Потому что сколько уголовных дел мне развалили и заволокитили чистокровные - я уже счёт потеряла. При явных доказательствах, даже пойманного с поличным, могут отпустить, если он древний и благородный. А другие могут без вины лишиться всего только потому, что какой-нибудь лорд их оговорил, а у них самих не нашлось достаточно денег или связей для защиты. ГАРИК: Ну вот, а вот как Вы считаете, сколько власти над этим миром им хочется? АМЕЛИЯ: Что за вопрос, Гарри? Конечно же, ещё большей! И денег, и славы, и власти... ГАРИК: Ну и вот. А значит, они не остановятся ни перед чем. Как говорится, при трёхстах процентах прибыли нет такого преступления, на которое не пошёл бы капиталист. Они так ещё одного этого самого Того-Кого-Все-Тут-Сильно-Боятся придумают и возвеличат, да позволят ему и его прихвостням проливать реки крови, лишь бы он пугалом для простого люда служил да способствовал притоку денег в их карманы. А то и прежнего воплотят обратно в жизнь, благо сторонников его на воле по-прежнему полно. Вот из-за этих-то вариантов я и предлагаю отсюда ноги делать. Потому как ни один, ни другой мне не нравятся. АМЕЛИЯ: Мне тоже. Так что, Дора, имей в виду, Гарри говорит правильно, и лично я бы тоже посоветовала тебе подумать трижды. Аврорат, к сожалению, сейчас далеко не то место, где можно было бы служить молодой девушке. Сцена меняется, теперь Гарик и Дора составляют письмо Николя Фламелю, имя которого Дора нашла в книжках, а затем читают ответ от алхимика с приглашением посетить его летом. Далее сцена «дембельский аккорд Доры», где они с Гариком на пару взрывают сортир в Слизерине, вызывая затопление оного фекальными массами. В продолжение сцены Дора и Гарик рисуют на стене Хогвартса надпись «ДМБ-92 НТ и ГП здесь были» Новая сцена - Большой Зал, торжественный ужин в честь окончания учебного года. Дамблдор берёт слово. ДАМБЛДОР: Прошёл ещё один год! И я хочу вам немного надоесть своим старческим брюзжанием, прежде чем мы вонзим зубы в эти вкуснейшие лакомства. Что за год это был! Надеюсь, ваши головы немного полнее, чем год назад. И теперь у вас есть целое лето, чтобы опустошить их как следует перед началом следующего года. А теперь, я понимаю, пришло время вручения школьного кубка. Места расположились так: на четвёртом месте факультет Слизерин, набравший триста тридцать четыре очка, на третьем факультет Гриффиндор, набравший триста семьдесят шесть очков, на втором месте Хаффлпафф, имеющий четыреста двенадцать очков, ну, а первое место, с результатом четыреста сорок восемь очков, досталось факультету РАВЕНКЛО! Все аплодируют. Знамёна с гербами победившего факультета, висящие над столами, меняют цвет с зелёного на синий, вместо змеи появляется птиц. ГАРИК (себе под нос): Ну да, год тот ещё... еле успел пресечь попытку изнасилования, вот только передумает ли Дора в ментовку свою поступать? Сам себе никогда не прощу, если с ней, не приведи Господи, что-то случится. А вот тебе, борода многогрешная, клизму вставили, со скипидаром и патефонными иголками. Любимого твоего ручного фашиста засадили на зону, да и афёра твоя с камешком и зеркалом с треском провалилась. Как говорят китайцы: «Дорога в тысячу ли начинается с первого шага», а первый шаг по разоблачению старого пердуна да моему возвращению на Родину я уже успешно сделал. Снова поезд, несущий всю компанию назад в Лондон, и снова Гарика и Дору встречают на перроне Тед и Андромеда, а Сьюзен - Амелия. Прежде чем покинуть перрон, Гарик обращает внимание на комитет по встрече братанов Уизли. ДЖИННИ (тычет пальцем): Мама, вон он, вон он! Это Гарри Поттер! МОЛЛИ: Успокойся, Джинни, показывать пальцем неприлично. АМЕЛИЯ: Непременно жду вас с Гарри в гости летом! И только вздумайте забыть - проблемы с законом гарантирую (ехидно улыбается). СЬЮЗЕН: А я тебя, Гарри, приглашаю на свой день рождения, он будет шестого августа. Буду очень ждать. ГАРИК: Приду, Сью, можешь даже не сомневаться. ДОРА: Гарри, пошли домой, мама ждёт! КАБАН (расталкивает всех людей): Вот ты где, уродец! А ну немедленно пойдём со мной! ГАРИК: Стесняюсь спросить, с какого бы то перепугу? И кто Вам сообщил о моём прибытии? ПУГАЛО: Ты еще смеешь задавать вопросы, негодный мальчишка? А ну иди с нами, иначе ты пожалеешь, что вообще родился на свет! ГАРИК: Нет уж, этому не бывать. ПУГАЛО: Как? Мы же твои опекуны! ГАРИК: Отнюдь, мои опекуны теперь – это родители вот этой вот очаровательной мадмуазель, что идет рядом со мной. А вы не имеете ко мне никакого отношения. Мы даже и не родственники никакие. АНДРОМЕДА: Гарри абсолютно прав. Я с его разрешения оформила опеку над ним на себя. Так что Вы, мистер и миссис Дурсль, не имеете на моего подопечного никаких прав. Немая сцена в исполнении Кабана и Пугала, изобразивших рыбу от изумления. Гарик, Дора, Андромеда и Тед покидают вокзал.