Вован-дурак. Киносценарий

Кадры меняются, звучит песня Олега Митяева «Лето - это маленькая жизнь», и в процессе проходят следующие сцены: Гарик вместе с Тедом делают мангал; вся семья играет в домино; Гарик и Тед смотрят футбол; сам Гарик наблюдает за творящимся в западном мире бардаком (мятеж южан в США, провозглашение Конфедерации, инфляция фунта в Британии; радостные известия из СССР в виде запуска первой очереди орбитальной станции «Мир-2»); Гарик раскопал карту мира и смотрит на отличия местной географии от знакомой ему по прошлой жизни - СССР принадлежат Финляндия, бывшая Восточная Пруссия целиком и Привислинский край, Западная Молдавия и Южная Буковина, Западная Армения и Южный Азербайджан, Синцзян, Монголия, Манчжурия и Корея, ГДР владеет землями за Одером, Восточной Силезией до Кракова, а также Эльзасом, Лотарингией, Австрией, Словенией и Северным Шлезвигом, аннексировала Чехию и Судеты, Венгрия сохранила Закарпатье, аннексировала Трансильванию, восток Австрии и Словакию, Хорватия разделена между Венгрией и Сербией, Болгария отрезала Румынию от моря, Италия разделена надвое. Музыка продолжается, сцены такие: день рождения Доры, ей подарили гитару, за что Гарик был расцелован в обе щеки; чаепитие у Боунсов, визит вежливости к Фламелям. Музыка стихает, новый кадр «31 июля 1992 года». На стол в гостиную Тонксов падает письмо в адрес Гарика: «Уважаемый мистер Поттер! Сообщаем Вам, что Вы допущены к продолжению учебы на втором курсе школы чародейства и волшебства «Хогвартс». «Хогвартс-Экспресс» отправляется 1 сентября с вокзала «Кингс-Кросс». Для обучения на втором курсе Вам потребуются следующие книги: «Стандартная книга заклинаний 2 курса» Миранды Госхоук «Йоркширские йети» Гилдероя Локхарта «Тропою троллей» Гилдероя Локхарта «Выходные с вампиром» Гилдероя Локхарта «Отдых с оборотнем» Гилдероя Локхарта «Ужин с упырем» Гилдероя Локхарта» «Вечеринка у ведьмы» Гилдероя Локхарта…» ГАРИК: Четырнадцать... Пятнадцать... Восемнадцать... Вот это да, ничего себе списочек... Если я не ошибаюсь, фамилия «Локхарт» повторяется здесь аж двадцать шесть раз. Собрание сочинений как у отцов-основателей коммунистической идеи, честное слово... АНДРОМЕДА: Это уже ни в какие ворота не лезет. Назначать бульварные книжонки учебными пособиями просто стыдно. Я читала этого Локхарта, ни в одном из его опусов нет ни капли здравого смысла. Вот что, тебе мы эту макулатуру приобретать не будем. На эти уроки можешь даже не ходить, я тебе разрешаю, все равно ничему умному тебя там не научат. ДОРА: Рискну предположить, что тебе самого Локхарта и назначили в преподаватели. Иначе никогда бы этот бред в учебниках не был. Новая сцена: «Неделю спустя». Андромеда ведёт Гарика по Косому переулку, Дора пошла с ними, периодически куда-то отлучаясь. ГАРИК: Добрый день, профессор Слагхорн! СЛАГХОРН: Мистер Поттер! Вот так встреча! А это Вы, мисс Блэк... АНДРОМЕДА: Я уже давно миссис Тонкс, профессор. Моя дочь в этом году закончила школу. СЛАГХОРН: Ах, да, да, я же помню, седьмой курс Хаффлпаффа, выпуск этого года, столь яркой ученицы у меня еще не было. Так, значит, Гарри на Вашем попечении, миссис Тонкс? АНДРОМЕДА: Да, профессор, и кое-чему я его учу сама. СЛАГХОРН: Похвально, похвально, Вы были очень способны в школе, да и сами Вы, мистер Поттер, надо сказать, показываете у меня вполне хорошие результаты. Признаюсь, я очень разочарован в Северусе, он практически загубил благородное искусство приготовления зелий. А вот Вы подаете большие надежды, и я буду очень огорчен, если Вы на следующий год не придете на собрание моего Улиточного Клуба. Мисс Блэк, простите, миссис Тонкс может Вам объяснить, что это за клуб, она сама в бытность студенткой не раз бывала у меня. ГАРИК: Сочту за честь нанести Вам визит, профессор Слагхорн. СЛАГХОРН: Замечательно! На следующий год я Вас жду! И если Вам потребуется какая-то помощь по моему предмету, не стесняйтесь спрашивать. ГАРИК: Благодарю Вас, профессор Слагхорн. СЛАГХОРН: Не за что! Ну-с, на этой ноте позвольте откланяться, увы, меня ждут… (уходит куда-то). Гарик и Андромеда проходят к книжному магазину. ГАРИК: Похоже, на счастье нам Слагхорн попался. Вон, смотри, афиша висит: «Гилдерой Локхарт будет раздавать подписанные копии своей автобиографии». На пятнадцать минут задержались - уже хорошо. АНДРОМЕДА: Вот именно. Следующая сцена - Гарик, сжимая в руках книжку «Наставление по стрельбе из станкового пулемёта системы Максим обр.1910/40 г.», заходит в лавку артефактов, где он в прошлый раз нашёл скатерть-самобранку, и покупает там револьвер системы «Наган» в потёртой кожаной кобуре, каковой прячет от Андромеды. Навстречу попадаются Фред и Джордж. ФРЕД: Здорово, Гарри... ДЖОРДЖ: И ты тоже, Тонкси... ФРЕД: Как вы тут поживаете? ДЖОРДЖ: А мы тут как раз хотели... ФРЕД: Обдумать план совершения... ДЖОРДЖ: Новых пакостей! ДОРА: Всегда пожалуйста! (широко улыбается) Только в этом году уже без меня, я теперь смогу вас консультировать только на каникулах... ну, или через Гарри. ФРЕД: Да ради Мерлина... ДЖОРДЖ: Мы не обидимся... ФРЕД: Гарри нам поможет! ДЖОРДЖ: Будем так связь держать! ГАРИК: Конечно, помогу. Кое-кому в нашей школе определённо надо периодически давать по рогам. Причем кулаками их бить по понятиям нельзя, но кто сказал, что нельзя взять в руки орудие труда? ФРЕД: Конечно же, можно... ДЖОРДЖ: И даже нужно... ФРЕД: Не только орудие труда... ДЖОРДЖ: Мы изобрели конфеты... ФРЕД: С особым составом... ДЖОРДЖ: Съел - и превратился... ФРЕД: Змеиный язык... ДЖОРДЖ: Ослиные уши... ФРЕД: Хвост от ящерицы... ДЖОРДЖ: И это ещё не предел! ГАРИК: Как приедем на место, займёмся обязательно. Только так надо раздачу устроить, чтоб не спалиться. ФРЕД: Не спалимся, братан... ДЖОРДЖ: Видишь, что у нас есть! Фред и Джордж достают Карту Мародёров, показывают, как её включить. ФРЕД: Вот, гляди, братан... ДЖОРДЖ: Это наша карта... ФРЕД: Карта Мародёров... ДЖОРДЖ: Мы украли её у Филча... ФРЕД: Ещё на первом курсе... ДЖОРДЖ: С тех пор нас никто не мог поймать! ГАРИК: Оригинально, чё, мне бы такую. А то вон мы с Дорой в прошлый раз, как в слизеринском сортире закладку делали, так потом десятой дорогой уходили, и все равно чуть не попались. Хорошо, Миссис Норрис на нас не отреагировала, помнит, как мы ей вкусных мышек подкинули. ФРЕД: Так и бери... ДЖОРДЖ: Мы уже весь замок... ФРЕД: Наизусть выучили... ДЖОРДЖ: А чтоб карту закрыть... ФРЕД: Стукни по ней палочкой... ДЖОРДЖ: И скажи: «Шалость удалась!» ГАРИК: Спасибо, пацаны. Всегда знал, что на вас можно рассчитывать. ФРЕД: Не за что... ДЖОРДЖ: Ты больше похож на нашего брата... ФРЕД: Нежели змеёныш Рон... ДЖОРДЖ: Мы как приехали... ФРЕД: Мама его сразу... ДЖОРДЖ: В курятнике заперла... ФРЕД: И даже в Косой переулок... ДЖОРДЖ: За книжками не взяла... ФРЕД: Зато вот Джинни... ДЖОРДЖ: Сестрёнка наша мелкая, то есть... ФРЕД: Ты её ещё на вокзале видел... ДЖОРДЖ: Все глаза теперь выплакивает... ФРЕД: Что не смогла тебя увидеть... ДЖОРДЖ: Она так и не перестала... ФРЕД: Бредить своей идеей... ДЖОРДЖ: Выйти за тебя замуж! ГАРИК: Вот это уж пускай позволит мне самому решить, кого в жёны брать, а кого - нет. ФРЕД: Так мы так ей и сказали... ДЖОРДЖ: Разрыдалась и убежала к себе... ФРЕД: Мама потом нам выволочку устроила... ДЖОРДЖ: Мы и сбежали... ФРЕД: У тебя и так всё хорошо... ДЖОРДЖ: Очаровательная Дора... ФРЕД: И малышка Сьюзен... ДЖОРДЖ: На наш скромный... ФРЕД: И непредвзятый взгляд... ДЖОРДЖ: Они намного лучше! Новая сцена, надпись на экране «1 сентября 1992 года», снова вокзал, Гарик и Сьюзен поднимаются в вагон и занимают место в купе. Чуть позже к ним присоединяются Тони и Ханна. СЬЮЗЕН: Гарри, а спой что-нибудь! ГАРИК: Ш-шас спою! (под смех Сьюзен достаёт гитару и начинает настраивать). ДЖИННИ (из-за окна): Мама! Гарри опять здесь нет! МОЛЛИ (из-за окна): Успокойся, Джинни, сегодня ты поступишь, и вы с ним обязательно встретитесь. ДЖИННИ (из-за окна): Я не хочу ждать! МОЛЛИ (из-за окна): Успокойся, почему бы тебе не поискать его сейчас? Он же где-то здесь, во всяком случае, должен был сесть на поезд. ГАРИК (шёпотом): Ё...п..., мало нам Рона было, ещё эту принесёт на наши головы. Сью, закрой, пожалуйста, дверь, чтоб никто к нам зайти без спросу не смог. СЬЮЗЕН: Конечно, Гарри, сейчас сделаю (накладывает запирающие чары). ГАРИК: Ну что ж, теперь можно и спеть... (ударяет по струнам и поёт песню Розенбаума «Очередь за хлебом», под эту музыку поезд трогается) Улицы, проспекты, бульвары, переулки, Зимние морозы и летняя жара, Никогда до дома не доносил я булки, Когда её, горяченькую, брал. Никогда до дома не доносил я булки, Когда её, горяченькую, брал. Десять лет от роду, и вся жизнь до неба, И всего два пуда в школе на весах, Мама говорила: «Дуй, сынок, за хлебом», И я дул, как ветер в парусах. А «Городская» семь копеек и шестнадцать круглый хлеб, То деревья зеленеют, то позёмка по земле, За одиннадцать калачик и батон за двадцать две, А пацаны гоняют мячик во дворе, За одиннадцать калачик и батон за двадцать две, А пацаны гоняют мячик во дворе... Чуть поддатый дядька разгрузил машину, Чинно соблюдает очередь закон, Вся страна недавно сухари сушила, И редкий фраер лезет на рожон. А я стою, считаю ловко воровским своим умом, «Городская» с газировкой - получилось эскимо, На пломбир за двадцать восемь за всю жизнь не собрать, Батя выпорет, не спросит, как пить дать. На пломбир за двадцать восемь за всю жизнь не собрать, Батя выпорет, не спросит, как пить дать... Толстую соседку, будто понарошку, Офицерик лётный возле кассы жмёт, Жмут мои монетки потные ладошки И цифрами стреляет пулемёт. А кто не видел, тот не вломит слово гадкое «Нельзя», На батоне сэкономил и конфет «Кавказских» взял, Есть, конечно, повкуснее, только ближе пацанам Те, что рубль пятьдесят за килограмм. Есть конфеты повкуснее, только ближе пацанам Те, что рубль пятьдесят за килограмм... Ёрзая на стуле, будто в нём иголки, Дядя Жорик с места вечер не встаёт... Пас отдал Рагулин, Толя Фирсов щёлкнул... И Дзурилла шайбу достаёт. А «Городская» семь копеек и шестнадцать круглый хлеб, То деревья зеленеют, то позёмка по земле, За одиннадцать калачик и батон за двадцать две, А пацаны гоняют мячик во дворе, За одиннадцать калачик и батон за двадцать две, А пацаны гоняют мячик во дворе... С последними аккордами компания замечает в окне летящий автомобиль наподобие «Запорожца». СЬЮЗЕН: Рон, другие вряд ли так смогут. Фреда и Джорджа мы здесь видели, от Джинни мы закрылись, а Перси не до нас. ГАРИК: Ну да, он же староста, куда нам, грешным, до него. ТОНИ: Кстати, друзья, я совсем забыл вам сказать. Этот год с вами у меня последний. Папа неделю назад получил вызов. Дядя Аарон говорил, что на следующее лето наш дом уже должны достроить и сдать, поэтому сразу как только закончится этот год, мы уезжаем в Эрэц-Исраэль, в город Тель-Авив. Будете мне письма писать. ГАРИК: Вот так вот, да? Везёт же некоторым. Сцена меняется, поезд добирается до Хогвартса и останавливается. Компания едет от станции до замка на безлошадных каретах, плавно перемещается в Большой Зал, где и рассаживается по столам. МакГонагалл приводит пополнение, приносит Шляпу. ШЛЯПА (выдаёт песню Розенбаума «Ша, братва...»): Ша, братва, сейчас скажу Вам без комплимэнта, И усвойте, фраера, Суть всего момэнта, Ежли хто нахально лезть Станет к тёте Пэсе, Будет он тогда совсем Мене неинтерэсен. Если делать кому с вас Нечего со скуки, Чешет дурь собачая Вам блатные руки, Гадом буду, и тогда, Прокляни, родитель, Я засуну их туда, В то, на чём сидите. Тётя Пэся - мама вам, Ей уже полста есть, Жеребцы, вам девочек Без неё хватает, Вам, волкИ позорные, Вечно юбок мало, Нас с Сэмэном та мадам С мусоров спасала. А не с ней ли, корешок, Долболоб фиксатый, Отдыхали Вы в допре В девятьсот двадцатом? Дай-ка, Сеня, ему в дых, Чтобы всё понЯл он, А теперь стакан воды, Эк его пронЯло! Урки, я вам всё сказал, Ну, а кто не слушал - За ненадобностью тем Я отрежу уши, Ежли хто-нибудь из вас Станет недоволен - Не прожить ему и час, Не видать мне воли, Не прожить ему и час, Не видать мне воли! Под эту песню происходит распределение. Астория Гринграсс оказывается за столом Хаффлпаффа, Колин Криви и Джинни Уизли - за столом Гриффиндора, на Слизерин не попадает ни единой девочки. Гарик оглядывается по сторонам и видит вместо Квиррелла «Не только лишь все» блондинистого субъекта в голубом балахоне, улыбающегося во все тридцать два зуба. Дамблдор начинает читать речь, оборвавшуюся на полуслове жутким грохотом откуда-то снаружи. Спустя пару минут в Большой Зал вваливается злой как нечисть Филч и тащит за ухо чумазого Рона. ФИЛЧ: Этот студент врезался на летающей маггловской машине в Дракучую Иву. Причём не только врезался, а поджёг её, спалил свой транспорт и весь свой багаж. ДАМБЛДОР: Неужели? ФИЛЧ: Так и есть. Дерево сильно обгорело, и сломано три ветки. ДАМБЛДОР: Какой ужас... Надеюсь, это не увидели магглы? СЛАГХОРН: К сожалению, директор, то, как мистер Уизли взлетал над Лондоном, видели очень многие. Меня уже успели об этом оповестить. ДАМБЛДОР: Что Вы предлагаете, Гораций? Вы - декан Слизерина, Вам и решать. СЛАГХОРН: Увы, если бы мистер Уизли учился немного лучше, я бы ограничился объявлением ему выговора. Но, к сожалению, результаты мистера Уизли за первый курс весьма и весьма плачевны, он едва ли прошёл минимум для поступления на второй курс. По моему предмету успехи мистера Уизли и вовсе отвратительны. Поэтому у меня нет другого выхода, кроме как просить об исключении мистера Уизли из рядов учащихся нашей школы. Вы меня разочаровали, мистер Уизли… Очень разочаровали... РОН: Профессор, я отработаю! СЛАГХОРН: Увы, сударь, я не вижу оснований для оставления Вас в школе. В мое время отчисляли и за меньшие нарушения, чем полёт до школы на виду у магглов. Поэтому попрошу Вас сдать Вашу палочку. РОН: Профессор Дамблдор! Вы же обещали! ДАМБЛДОР: Увы, Рональд, мой мальчик, ты очень меня подвёл. Но, хотя профессор Слагхорн и настаивает на твоём исключении, я пойду тебе навстречу. Но предупреждаю, что любое следующее нарушение подобного плана, и мы будем вынуждены отправить тебя домой. Пока же это будет двести баллов со Слизерина и полгода отработок у мистера Филча тебе лично. Палочка будет выдаваться тебе только на время уроков, после окончания занятий ты будешь вынужден сдавать её своему декану или старостам. В течение этих полугода твои поощрения, стоит им возникнуть, в зачёт факультету не пойдут, а взыскания, наоборот, будут учитываться. Ты всё понял? РОН: Понял, профессор Дамблдор… Спасибо! Спасибо! ДАМБЛДОР: Кстати, после торжественного ужина прошу зайти в мой кабинет. Нам с тобой нужно серьёзно поговорить... Сцена меняется, студиозусы идут в свои комнаты, новый кадр - утро следующего дня. В руки Рона прилетает ярко-красный конверт, разразившийся воплем Молли Уизли... МОЛЛИ: РОНАЛЬД БИЛЛИУС УИЗЛИ!!! КАК ТЫ ПОСМЕЛ!!! УКРАЛ МАШИНУ!!! Я БЫ НЕ УДИВИЛАСЬ, ЕСЛИ БЫ ОНИ ТЕБЯ ИСКЛЮЧИЛИ!!! ПОДОЖДИ, Я ДО ТЕБЯ ЕЩЁ ДОБЕРУСЬ!!! НАДЕЮСЬ, ТЫ НЕ ПЕРЕСТАЛ ДУМАТЬ, ЧЕРЕЗ ЧТО МЫ ПРОШЛИ С ТВОИМ ОТЦОМ, КОГДА УВИДЕЛИ, ЧТО ОНА ИСЧЕЗЛА!!! ВЧЕРА МЫ ПОЛУЧИЛИ ПИСЬМО ОТ ДАМБЛДОРА, Я ДУМАЛА, ЧТО ТВОЙ ОТЕЦ УМРЁТ ОТ СТЫДА, МЫ НЕ ДЛЯ ЭТОГО ТЕБЯ РАСТИЛИ!!! ПО ПОВОДУ ТВОЕГО ОТЦА ТЕПЕРЬ ВЕДЁТСЯ РАССЛЕДОВАНИЕ!!! ЭТО ПОЛНОСТЬЮ ТВОЯ ВИНА!!! ЕСЛИ ТЫ СОВЕРШИШЬ ЕЩЕ ХОТЬ ОДИН ПРОСТУПОК, МЫ СРАЗУ ЖЕ ЗАБЕРЁМ ТЕБЯ ДОМОЙ!!! ГАРИК (себе под нос): Если бы Вы были моей женой, я бы... повесился... Сьюзен и Ханна прыснули. Меняется несколько кадров, уроки травологии и трансфигурации, новая сцена - возле двери в кабинет Защиты от темных сил, второкурсники рассаживаются по партам. Гарик и Сьюзен держатся рядом, тем временем появляется Локхарт. ЛОКХАРТ: Я, Гилдерой Локхарт, кавалер ордена Мерлина третьей степени, почетный член Ассоциации Защиты от темных сил и пятикратный обладатель премии за самую очаровательную улыбку журнала «Еженедельник для ведьм». Но дело не в этом, я ведь не избавился от лондонской карги, улыбнувшись ей. Вижу, вы все купили полное собрание моих сочинений, и это просто отлично! Думаю, мы начнём наш урок с небольшого теста. Не волнуйтесь, это всего лишь для того, чтобы проверить, насколько хорошо вы читали мои книги, насколько вы их усвоили. Локхарт раздаёт всем бланки для тестов, потом возвращается за свой стол. ЛОКХАРТ: У вас тридцать минут, начинайте прямо сейчас! Гарик глядит в выданный ему бланк и читает вопросы: «1. Какой у Гилдероя Локхарта любимый цвет? 2. Какая у Гилдероя Локхарта тайная амбиция? 3. Что, по Вашему мнению, на данный момент является самым большим достижением Гилдероя Локхарта?.. ... 54. Когда день рождения у Гилдероя Локхарта и какой подарок будет для него идеальным?» СЬЮЗЕН: Гарри, он что, совсем из ума выжил? Как можно за месяц перечитать и запомнить столько книг? ГАРИК: Не знаю, Сью, тайна сия велика есть. Некоторые, вон, успевают, ту же печально известную Гермиону вспомни. Готов поспорить, что она заучила наизусть всю эту гору макулатуры и ответила на весь этот бред правильно. СЬЮЗЕН: Что есть, то есть. А нам-то что делать? ГАРИК: А нам с тобой бить врага его же оружием и действовать по методике научного тыка. Давай-ка мы с тобой напишем вместо ответов всякую белиберду, всё равно она не будет отличаться от общего содержания теста... В итоге так и делают, Гарик пишет во всех полях для ответа фразу «Lecken Sie mir Arsch», каковую и сдаёт. ЛОКХАРТ: Ай-яй-яй, никто не вспомнил, что мой любимый цвет – лиловый. Лиловый, подчеркиваю, а не голубой, мистер Энтвистл. И нет, я не желаю получить работу в «квартале красных фонарей» Амстердама, мистер Гольдштейн. А, кстати, что это у Вас такое написано – «киш мир тухес», и это в половине вопросов? И у Вас, мистер Поттер… кстати, мистер Поттер, мисс Боунс, мистер Гольдштейн и мисс Аббот не ответили правильно ни на один вопрос! Гарри, я этого от тебя не ожидал! Ты, наверное, не читал мои книги? Тогда тебе совершенно необходимо их прочесть! Кстати, а где они? Я на ваших партах их не вижу, у всех вас. СЬЮЗЕН: Стесняюсь спросить, для чего они нам? ЛОКХАРТ: Но как же? Я же заявил их в качестве учебного пособия! Если Вы не прочитаете моих книг, то так и не научитесь бороться с ужасными тёмными существами! ТОНИ: С какими, например? ЛОКХАРТ: Ну... например, с такими... Позвольте вам их показать... Он удаляется на какое-то время, потом достаёт и показывает банку с некрупными полосатыми жуками. ЛОКХАРТ: Позвольте вам представить, это… это калифорнийский пергаментный жук! Он поедает пергамент и приводит книги в состояние полной негодности! А в процессе поедания впитывает в себя магическую силу, содержащуюся в древних томах, но я научу Вас, как с ним бороться! Гарик всматривается в содержимое банки, жук показывается крупным планом, и зрители прекрасно видят, что это за жук такой, под ним возникает ярлык с надписью «КАЛАРАДСКI БУЛЬБЯНЫ ЖУК Leptinotarsa decemlineata». Музыка при этом играет - «Касiў Ясь канюшыну» группы «Песняры»... Касiў Ясь канюшыну, Касiў Ясь канюшыну, Касiў Ясь канюшыну! Паглядаў на дзяўчыну, А дзяўчына жыта жала, А дзяўчына жыта жала, А дзяўчына жыта жала, Ды на Яся паглядала: «Цi ты Ясь, цi ты не, Цi ты Ясь, цi ты не, Цi ты Ясь, цi ты не? Спадабаўся ты мне...» ГАРИК: Знаешь, Сью, лично мне идея ходить на уроки этого пустозвона не кажется такой уж блестящей. СЬЮЗЕН: Ты тоже так думаешь? ГАРИК: Уверен. Потому что то, что он нам показывает, это на самом деле самый обыкновенный и насквозь, представь себе, немагический сельскохозяйственный вредитель под названием «колорадский жук», который уничтожает картофельные поля и в поедании пергамента никогда замечен не был. Так что все вопли гражданина профессора – это бред сивой кобылы. СЬЮЗЕН (хихикает): Ничего себе. Тогда почему же...? ГАРИК: Потому что Локхарт, как мы с тобой прекрасно видим, по факту такая же дешевая фальшивка, как и все его опусы. Он пользуется тем, что маги обычно не сведущи в жизни немагического мира, вот и изобретает всякую чушь. Как говорится, не так страшен дурак, как дурак с инициативой. ЛОКХАРТ: Поттер! Боунс! Вам неинтересен мой рассказ о пергаментных жуках? Тогда однажды они съедят ваши библиотеки, и вы очень пожалеете, что невнимательно слушали мои лекции! ГАРИК: Отнюдь, профессор Локхарт, дело в том, что я немного больше разбираюсь в немагическом, или, как здесь говорят, маггловском мире, так в народе то насекомое, о котором Вы столь любезно изволили нам рассказать, называется «колорадский картофельный жук». В поедании пергамента сие насекомое замечено не было, но вместо этого личинки этих жуков уничтожают посадки картофеля, того самого, который мы употребляем в пищу. Никакой магии в себе этот жук не носит, да и не носил никогда, зато вот полям фермеров он очень вредит, и маггловские фермеры применяют ядохимикаты, чтобы его свести, или же, если посадки картофеля незначительны, собирают жуков и их личинок руками. Процесс сей весьма трудоёмок, но иного способа бороться с колорадским жуком наука ещё не выдумала, а естественных врагов в виде птиц у него нет. Тем временем весь класс понимающе хихикает, Локхарт изумлённо затыкается и зависает, Сьюзен откровенно ржёт. ЛОКХАРТ: Но откуда ты все это знаешь? Неужели знаменитый Гарри Поттер так хорошо разбирается в маггловском мире? ГАРИК: К Вашему сведению, профессор Локхарт, я узнал о существовании мира волшебников только в прошлом году, будучи одиннадцати лет от роду. А до этого жил в мире тех, кого здесь называют магглами. И жуков вот этих вот с картошки лично собирал, руками! Урок сорван, под здоровый детский смех Локхарт краснеет аки варёный рак и пристыженно прячется у себя в подсобке, второкурсники же выходят из кабинета. ГАРИК: Это не преподаватель, а какое-то сиятельное ничтожество. Изобретает невесть что, то, чего в природе нет и в помине, и выдаёт плоды собственного идиотизма за великие свершения и научные открытия. А сам-то по факту и не умеет ничего. Что у гриффиндорцев вон вчера с пикси в клетке было, что у нас с колорадскими жуками. Все понимающе кивают. Сцена меняется, Гарик и Сьюзен пишут письмо Амелии с подробным изложением произошедшего и ещё раз в голос ржут над удачным низведением Локхарта. Следующая сцена - в кабинете мадам Спраут, куда она вызвала Гарика, его, помимо неё самой, дожидается также Седрик Диггори. СПРАУТ: Вот, Гарри, наш капитан сборной по квиддичу Седрик Диггори хочет проверить, на что ты способен. ГАРИК: Стесняюсь спросить, профессор Спраут, а для чего это нужно лично мне? СЕДРИК: Как же, Гарри? Твой отец, он же был хорошим игроком! Так, во всяком случае, говорят в школе. Он, правда, играл за команду Гриффиндора. ГАРИК: А я вот, как ни странно, не имею никакого интерэсу. СЕДРИК: Почему? Квиддич – это же очень классно! ГАРИК: Благодарю, Седрик, но мне как-то больше по душе более мирные и спокойные занятия, где можно не опасаться в один прекрасный момент не собрать костей от удара об землю. СЕДРИК: Но ведь твой отец... ГАРИК: Его сейчас с нами нет, и, вообще-то, не очень-то прилично всюду ставить его мне в пример. В России есть поговорка: «Сын за отца не отвечает». Пускай отец мой, может быть, и был игроком, и летал на той метле, но мне такое ремесло совершенно не по душе. Можно зарабатывать себе на хлеб и другими, менее опасными для жизни и здоровья способами. А у спортсмена век недолог, постарел, потерял форму, и все про него забыли. О знаменитом американском боксёре Мухаммеде Али, надеюсь, слышали? (Седрик кивает). Пока он выходил на ринг и всех бил, публика ему рукоплескала, но как только он превратился в инвалида и покинул спорт, то сразу же стал никому не нужен. Седрик разочарованно кивнул и вышел. СПРАУТ: Если честно, Гарри, я за тебя только ещё раз порадовалась. Редкий мальчик может устоять против такого соблазна. ГАРИК: Так и я ведь не они, мне-то этот квиддич совершенно неинтересен. Мы уж лучше как-то по старинке, ножками, да с лопатой в саду, есть ведь нам что-то надо? СПРАУТ: Конечно же (широко улыбается). Так ты и дальше будешь помогать мне с садом? ГАРИК: О чём речь! Конечно, мадам Спраут! Требуется помощь? СПРАУТ: Да, Гарри, надо бы выкопать старую малину. Домовикам я не доверяю. ГАРИК: Давайте лопату, сейчас же и пойду, выкопаю. СПРАУТ: Спасибо тебе! Я ещё Сьюзен пришлю, она тебе поможет. ГАРИК: Не за что! Вам спасибо, Вы для меня сколько хорошего делаете... Новая сцена - в саду, где Гарик и Сьюзен копают старые кусты, Гарик отлавливает за шиворот Колина Криви с фотокамерой. ГАРИК: Так, и на кой х... оно тебе надо? КОЛИН: Понимаешь, Гарри, я… я был так изумлён, когда мне пришло письмо из Хогвартса… и… я много читал о тебе… ГАРИК: Вот он я, увидел, и чё, в натуре, легче стало? Э? КОЛИН: И… я очень хотел заснять тебя… Мои родители… ГАРИК: Значит, так, папарацци малолетний. Слушай меня ушами, и потом не базлай, что не слышал. Ко мне и к моим друзьям больше не приближаться и ни меня, ни их не фотографировать, иначе я твой фотоаппарат тебе же об башку и раскокаю. А потом скажу, что так и было. Понял? Колин задушенно пищит и кивает головой. ГАРИК: Хорошо, если понял. А теперь проваливай отсюда, чтоб духу твоего здесь не было! Колин исчезает, Гарик и Сьюзен продолжают работу. Сцена меняется, кадр с новой надписью: «1 ноября 1992 года». Гарик и Сьюзен сидят в гостиной возле натопленной печки и обсуждают... ГАРИК: А всё-таки правильно мы сделали, что никуда толком не пошли вчера после ужина. Вон, говорят, МакКошка шестикурсников подловила, которые где-то водку жрали, а идя к себе, так и узрели картину маслом. СЬЮЗЕН: Ну да, а кто же всё-таки превратил кошку в камень? И надписи на стене написал... Я была сегодня в библиотеке, так там исчезли все книги по истории Хогвартса. Все пытаются найти хоть что-то об этой «тайной комнате». ГАРИК: Что-то мне помнится из некогда услышанного, что лет так полста тому назад похожий инцидент был в заброшенном нынче сортире на втором этаже. СЬЮЗЕН: Ну да, ты прав, я тоже об этом слышала. В прошлый раз нападение на студента произошло именно там, и с тех пор туалет и заброшен. ГАРИК: Значит, нам надо найти эту дырку, откуда в сортир что-то вползает, и забить её так, чтобы ничего больше оттуда не вылезло. СЬЮЗЕН: И как же ты хочешь это сделать? ГАРИК: Есть идея! У вас есть враги? У нас есть бетон! То бишь, современные строители возводят здания с помощью бетона. Я предлагаю, когда мы найдем проход, намешать достаточное количество бетонной смеси и туда залить. Когда цемент застынет, дорога для ползающих тварей будет надежно запечатана. Проблема в одном – где взять цемент. Вряд ли в ведомстве твоей тёти он есть. СЬЮЗЕН: Я тоже думаю, что вряд ли. Большинство магов даже не знает, что это такое. ГАРИК: Позор джунглям... сим способом ещё древние римляне пользовались. А вообще, не могут – научим, не хотят – заставим. Подключим, вон, твою же тётю, вдруг у неё найдутся связи со строительными фирмами. Плюс ещё братанов-близнецов можно к этому делу подключить, эти уж точно достанут что угодно. СЬЮЗЕН: Да, надо им сказать. ФРЕД: Кто тут нас искал? ДЖОРДЖ: Мы услышали, что ты, Гарри... ФРЕД: Хочешь нам что-то сказать... ДЖОРДЖ: И что-то через нас добыть... ФРЕД: Так что же именно... ДЖОРДЖ: И что ты замышляешь? ГАРИК: Братва, дело есть. Слушайте сюда. Знаете же, что за слухи по школе ходят? ФРЕД: Конечно, знаем... ДЖОРДЖ: Что-то непонятное ползает... ФРЕД: Наследником каким-то пугает... ДЖОРДЖ: Кошку Филча вон окаменило... ГАРИК: Так вот, есть мнение, что эта непонятная хрень выползает из заброшенного сортира на втором этаже. ФРЕД: Ты о туалете плаксы Миртл? ДЖОРДЖ: Это же там в прошлый раз... ФРЕД: Произошло убийство ученика... ДЖОРДЖ: И тогда исключили Хагрида... ФРЕД: За хранение ужасных тварей... ДЖОРДЖ: Хотя он был ни при чём! ФРЕД: Ты говоришь, что это там? ДЖОРДЖ: Но как мы об этом узнаем? ГАРИК: Даю наводку. Предположительно дырка скрывается или за унитазом, или под раковиной. Так вот, идея состоит в том, чтобы намешать цементного раствора и залить в эту дырку. ФРЕД: А зачем нам это... ДЖОРДЖ: Мешать и заливать? ГАРИК: Когда цемент застынет, из него получится бетон. Если бетона будет много, и он запечатает дырку глухой пробкой, то проход будет закрыт. И тогда хер что оттуда в обозримом будущем вылезет. ФРЕД: А что, это разумно... ДЖОРДЖ: И что ты предлагаешь? ГАРИК: Надо достать цемента, причём как можно больше. Мешков двадцать как минимум, а еще лучше пятьдесят. Песок и гальку мы и тут найдём, ну а вода в сортире всегда в наличии. ФРЕД: Так ты говоришь, тебе цемент нужен? ДЖОРДЖ: Достанем! ФРЕД: Можешь не беспокоиться! ДЖОРДЖ: Только скажи, сколько надо! Сцена меняется, надпись «Неделю спустя», в кадре заброшенный туалет, в котором установлено большое корыто с несколькими лопатами, в углах сложены мешки с цементом и навалена куча песка и щебня. На бетонные работы собрались Гарик, Фред, Джордж, Тони, а также Ли Джордан и Симус Финниган (оба последних - в эпизодах и своих реплик не имеют). ГАРИК: Ну что ж, сигнал к отбою вроде уже прозвучал. Хорошо, что сегодня пятница, завтра выходной, нас никто не хватится. ФРЕД: Вроде да, Гарри, мы колокол слышали... ДЖОРДЖ: И всё, что надо, у нас есть... ГАРИК: Значит, начинаем. Фред, Джордж, таскайте мешки, распарывайте и понемногу высыпайте в корыто. Ли, Симус, то же самое по песку и камню. Натаскаете так две трети - наливайте воды, будем мешать. Так, Тони, а мы с тобой сейчас будем искать ту дырку, куда надо цемент заливать. Дырки в раковинах сверлить, то бишь. Помнишь, как? Как мы с тобой слизеринцам ложки дырявили! Под общий смех Гарик и Тони ищут проход, на седьмой раковине находят и снимают её. Тем временем остальные заканчивают замес первого корыта с раствором. ГАРИК: Ну что, пацаны, дырка есть, заливаем! ФРЕД: Заливаем! ДЖОРДЖ: Заливаем! ГАРИК: А они, панима-ашь, думали, что на тварь из канализации никто управу не найдёт. Мы нашли! Как говорится... у вас несчастные случаи на стройке были? Пока нет? Будут! Все ржут, Гарик открывает лоток от корыта, раствор выливается в найденный лаз. Работа продолжается, пока не заканчивается весь цемент, а у бетонщиков - силы. Лаз заполняется бетоном до верха. ГАРИК: Уфффф, ну всё, кажется, сделали. Как раз цемент весь, больше нету. ФРЕД: Сделали, да! ДЖОРДЖ: Славно поработали! ФРЕД: Давай, спрячем всё тут... ДЖОРДЖ: И уматываем по койкам! Выходят, приведя себя в божеский вид, в замке уже утро. Не забывают на дверь сортира повесить табличку «НЕ ВЛЕЗАЙ - УБЬЁТ!» Гарик добирается к себе в общий зал. СЬЮЗЕН: Ну как? ГАРИК: Всё, дело сделано, тварь из сортира не будет больше нас беспокоить. Гарик падает на кровать и засыпает. Кадр меняется, надпись «2 января 1993 года» Гарик и Сьюзен возвращаются с каникул, их встречают неугомонные братаны. ФРЕД: Всем привет! ДЖОРДЖ: Мы тут на каникулы оставались... ФРЕД: Слышали, что тут было? ДЖОРДЖ: Просто охренительная история... ГАРИК: Не слышали ещё, а чё стряслось? ФРЕД: Так вот, второкурсница Грейнджер... ДЖОРДЖ: Та, что заучка с нашего факультета... ФРЕД: На каникулах решила разобраться... ДЖОРДЖ: С вопросом тайной комнаты сама... ФРЕД: Тайком сварила Оборотное зелье... ДЖОРДЖ: И захотела пробраться к слизеринцам... ФРЕД: В их подземелье... ДЖОРДЖ: Замаскировавшись под Миллисент Булстроуд... ФРЕД: Да только вот перепутала... ДЖОРДЖ: И вместо волоса студентки... ФРЕД: Взяла волосок её кошки... ДЖОРДЖ: И получила серую кошачью шерсть... ФРЕД: На всё лицо, жёлтые глаза... ДЖОРДЖ: И острые уши на голове! ФРЕД: Воплей было на всю школу! ДЖОРДЖ: Слагхорн теперь варит... ФРЕД: Успокоительное бочками... ДЖОРДЖ: А Грейнджер сейчас в больничном крыле... ФРЕД: Обещают, что шерсть выпадет... ДЖОРДЖ: Где-то недели через две... ФРЕД: Но она совершенно убита горем... ДЖОРДЖ: Потому что не может ходить на уроки! ГАРИК: Ничего себе... Так, что-то я не понял. Она что, не видела, что мы там всё бетоном заделали? И вообще, за каким ... её понесло в закрытый сортир? Там же ясно написано... ФРЕД: Не знаем, мы туда ходили... ДЖОРДЖ: Нашу работу никто не трогал... ФРЕД: И табличка на двери целая... ДЖОРДЖ: Только что срач после Грейнджер! ГАРИК: Вот скажите мне, братаны, что подумает интеллигентный человек, прочтя эту надпись? СЬЮЗЕН: Интеллигентные люди, между прочим, с котлом и кучей ингредиентов в туалет не ходят! ФРЕД: Так это ж интеллигентные... ДЖОРДЖ: А заучка Грейнджер к ним не относится! ФРЕД: Своим этим бракованным зельем... ДЖОРДЖ: Загадила весь пол в сортире! ГАРИК: Ну, на это можно внимания не обращать. Нападений-то хоть не было? ФРЕД: Не было в помине... ДЖОРДЖ: С тех пор, как мы всё заделали... ФРЕД: Новых случаев не было! ДЖОРДЖ: Дамблдор и все остальные... ФРЕД: Рвут волосы у себя на бошках... ДЖОРДЖ: Пытаясь выяснить, что к чему! ГАРИК: Ну что ж, пускай теперь, хе-хе, выясняют, как говорится, флаг им в руки, барабан на шею и якорь в ж... в общем, пониже хвоста... Все дружно хохочут. Кадр снова меняется, и снова Большой Зал, надпись на кадре «14 февраля 1993 года». Гарик и компания заходят на завтрак, весь зал украшен в розовых тонах, везде висят аляповато слепленные розовые цветы и сердечки различных форм и размеров, с потолка сыплется ярко-розовое конфетти. За столом преподавателей сидит Локхарт в розовом балахоне и своим видом напоминает потасканную порнозвезду. Остальные преподаватели сидят с каменными лицами, некоторые, впрочем, из последних сил давятся в кулак, чтобы не заржать. ЛОКХАРТ: С днем святого Валентина! И я благодарю те сорок шесть человек, которые уже прислали мне открытки! И в знак признательности я взял на себя ответственность приготовить вам вот этот маленький сюрприз… но это ещё не всё! Локхарт хлопает в ладоши, в Зал входит некоторое количество уродливых существ серого цвета с лысыми шишковатыми головами, с надетыми на них золотыми крыльями и с арфами в лапах. ЛОКХАРТ: А это мои дружелюбные купидончики, разносчики открыток! Сегодня они будут бродить по школе и разносить ваши валентинки! Но веселье на этом не закончится! Почему бы и моим уважаемым коллегам тоже не поучаствовать в празднике! Почему бы нам не попросить профессора Слагхорна рассказать, как приготовить приворотное зелье? Или, может быть, старый и хитрый профессор Флитвик покажет нам, как очаровывать людей, ведь он знает об этом больше, чем какой-либо другой волшебник, которого я когда-либо встречал! Флитвик закрывает лицо руками, Слагхорн шевелит усами. Завтрак продолжается, Гарик получает две открытки, и по почерку определяет, от кого: поверх открыток всплывает «Сьюзен» и «Дафна». После завтрака все идут на занятия, и Гарика догоняет один из уродливых гномов. ГНОМ: Эй ты, Гаййи Поттейй! ГАРИК: Чё надо, б...? Пшёл на ...! ГНОМ: Гаййи Поттейй! У меня есть для тебя музыкальное послание. ГАРИК: Пшёл на ..., урод плешивый, кому сказал, п...ц, б...! ГНОМ: Стой и слушай, Гаййи Поттейй! Его глаза... Фраза остаётся незаконченной, ибо Гарик от души дубасит гнома сумкой по башке, гном падает. ГАРИК: Вот наглый-то какой, мать его... Чё стоим, в натуре? Делай как я! Увидели где этих уродов - бейте их к ...! Ученики, ставшие свидетелями этой разборки, радостно кивают и разбегаются. Новый кадр, Гарик и Сьюзен идут с уроков, их догоняет Дафна. ДАФНА: Гарри! Сьюзен! Вы не видели Асторию? ГАРИК: Не, Дафна, не видели. А что такое? ДАФНА: Она... Она у Локхарта отработку получила! Уже давно должна была вернуться, так нет её. Как бы чего... ГАРИК: М...мать иху...! СЬЮЗЕН: Что? ГАРИК: Сью, позвони, пожалуйста, своей тёте. Мне кажется, что для неё здесь есть дело. СЬЮЗЕН: Ты о чём? ГАРИК: Так-так-так, дай-ка гляну... (достаёт из сумки Карту Мародёров)... Торжественно клянусь, что замышляю шалость и только шалость! Карта раскрывается. ГАРИК: Где Астория Гринграсс? На карте появляется метка с именем названной, которая мечется по кабинету Защиты от тёмных сил, удирая от метки с надписью «Гилдерой Локхарт». ГАРИК: Да ё... м... п... впереворот через ... и вприпрыжку... и в ... покрыть ...!!! Надо бежать туда, причём срочно! СЬЮЗЕН: В чём дело? ГАРИК: Асторию сейчас могут изнасиловать! М-мать..., я же догадывался, откуда всё это! Сью, срочно зови тётю, пускай она приведёт ментов. Надо этого ё... п... брать, пока он делов не наворотил! СЬЮЗЕН: Уже бегу! А ты куда? ГАРИК (достаёт из кармана наган): А я пойду на дело и разведаю, что да как. ФРЕД: Куда собрался, Гарри? ДЖОРДЖ: Не замышляешь ли чего? ГАРИК: Дред, Фордж, ЗА МНОЙ, БЕГОМ, МАР-Р-Р-Р-Р-Ш!!! ФРЕД: Что такое? ДЖОРДЖ: Не понимаем! ГАРИК: Да ё... же ж... в... к... п... да в ...!!! Если мы сейчас не пошевелимся, Локхарт изнасилует Асторию, Дафны младшую сестру! ЗА МНОЙ, БЕГОМ, МАТЬ ВАШУ!!! Гарик, Фред и Джордж бегут к кабинету Защиты и останавливаются возле запертой двери. Из другого коридора к ним подбегает Амелия в сопровождении нескольких авроров. АМЕЛИЯ: Гарри! Ты здесь? ГАРИК: Да, мадам Боунс, мы здесь! АМЕЛИЯ: Отлично! Сьюзен мне уже кое-что рассказала. А в чём, собственно, дело? ГАРИК: Да вот, мы с братанами тут проследили, что как кто у Локхарта отработку ни получит, так потом на провал в памяти и жалуется. А второй довод к размышлению - что среди таких отрабатывающих сплошь девчонки с трёх младших курсов. Что-то мне подсказывает, что здесь что-то нечисто. АМЕЛИЯ: Что ж, мы это сейчас проверим. БОМБАРДА! Взмах палочки Амелии, дверь слетает с петель, от открывшегося зрелища Фред и Джордж сгибаются в корчах и травят в углу, а Гарик только перехватывает наган поудобнее и тоже корчит рожу в гримасе величайшего отвращения. Астория лежит на полу, Локхарт в расстёгнутой мантии, из-под которой видны полуспущенные штаны, готовится осквернить первокурсницу, раздирая на ней мантию. ЛОКХАРТ: А кто это к нам в гости-то пришёл, а? АМЕЛИЯ: Гилдерой Локхарт, Вы арестованы за растление малолетних детей под видом преподавательской деятельности. ЛОКХАРТ: Почему вы врываетесь в мой кабинет во время воспитательного процесса? Кто дал вам разрешение? Я собирался немного поучить жизни эту непослушную, шаловливую девочку, а вы пришли и не дали мне завершить дело. АМЕЛИЯ: Арестант Локхарт! Сдайте Вашу палочку! ЛОКХАРТ: Нет! Я ничего вам не отдам! Вы сорвали мне удовольствие, и теперь за это заплатите! Локхарт поворачивается в сторону Амелии, отшвырнув Асторию в сторону, Гарик выхватывает наган и стреляет. ГАРИК (говорит и одновременно стреляет): Мне, б... БАХ! ...до глубокой ж... БАХ! ...как и какую ё... х... ты нам втирал... БАХ! ...но лапать детей тебе никем, на... БАХ! ...не позволено! Вот, значит, зачем тебе, пи... БАХ! ...ты гнойный, учительская работа была... БАХ! ...свои извращения ё... БАХ! ...удовлетворять! Молись своим святым ЩЁЛК! чтобы дали лёгкой смерти ЩЁЛК! поскольку на зоне тебя, б... ЩЁЛК! сразу под нары загонят ЩЁЛК! и будешь ты там до конца дней своих ЩЁЛК! ...ть у всей камеры!!! Из семи выпущенных пуль Гарик попадает в Локхарта двумя - одной в плечо, второй в колено, остальные пять уходят «в молоко». Локхарт сваливается в корчах и зажимает, как может, места попаданий. АМЕЛИЯ: Гарри, Гарри, остановись, он и так уже в шоке, ты же дважды в него попал. ГАРИК (тяжело продышавшись): Знаете, мадам Боунс, если я в этой ситуации о чём-то и жалею, так это только лишь о том, что не умею ещё хорошо стрелять, иначе прибил бы эту лощёную с… на месте. И пускай наш обожаемый директор и дальше глаголет о всепрощении – можно простить многое, НО НЕ ЭТО! АМЕЛИЯ: Согласна с тобой. Вон она какая, знаменитость... (плюёт в сторону упавшего Локхарта) Мистер Поттер, мистер Уизли, мистер Уизли, от лица Аврората выражаю Вам благодарность за содействие в поимке опасного преступника. ГАРИК, ФРЕД и ДЖОРДЖ: Рады стараться! АМЕЛИЯ: О последствиях не беспокойтесь. Вы втроём помогли нам поймать насильника и растлителя детей, так что твоя, Гарри, стрельба пройдёт как добровольная помощь в поимке и пресечение сопротивления задержанию. Помогите отнести Асторию в Больничное крыло. ГАРИК: Хорошо, мадам Боунс. Только… если будете раздувать дело, пусть наши имена останутся тайной. Лишнее внимание нам не нужно. АМЕЛИЯ: Само собой. И... Гарри, учись лучше стрелять! (улыбается). Амелия и приведённые ею менты уволакивают Локхарта, Гарик, Фред и Джордж уносят Асторию в Больничное крыло. ПОМФРИ: Ох, что такое? О, Мерлин! Что с ней произошло? Гарри, что? ГАРИК: Мадам Помфри, мы только что отбили её у Локхарта. Он пытался её изнасиловать. Вот бумага с печатью, мадам Боунс здесь была (показывает медсестре справку из Аврората). ПОМФРИ: Бедная девочка! Повезло ей, невинность её не пострадала, не успел он её тронуть. ГАРИК: И больше не тронет, можете быть уверены. ПОМФРИ: Это как? ГАРИК: Потому что мадам Боунс приходила сюда, чтобы этого самого Локхарта арестовать, и взяла его с поличным. Плюс к тому, он еще сопротивлялся аресту, так я его немного… того… шкурку ему, в общем, попортил. ПОМФРИ: Как попортил? Гарри, ты ведь ещё, если я не ошибаюсь, на втором курсе, там таким заклинаниям ещё не учат! ГАРИК: Так я не заклинаниями, я его из револьвера подстрелил. Намного действеннее оказалось. ПОМФРИ: Что такое револьвер? ГАРИК: Оружие такое, насквозь немагическое. ПОМФРИ: Зачем тебе здесь немагические вещи? ГАРИК: Так ведь пригодилось же! Мадам Боунс благодарность выразила за помощь в поимке преступника. ПОМФРИ: Ну, раз мадам Боунс одобрила, не смею возражать. Правопорядок – это по ее части. ДАФНА (влетает в лазарет и падает на колени): Гарри! Где... Ах, Тори! (заливается слезами) Где вы её нашли? ГАРИК: Там, где и подозревали. Локхарт её собирался осквернить, хорошо, мы подоспели в последний момент, не дали ему. Больше он никого уже не тронет. ДАФНА: Почему? ГАРИК: Помнишь, я же просил Сью позвать тётю, чтоб та авроров привела. Так вот, мадам Боунс здесь уже побывала. Локхарта они взяли с поличным, причем он ещё сопротивлялся, на нас нападал, пришлось мне ему шкурку немного попортить. ДАФНА: Ты? Но как? ГАРИК: Из нагана своего подстрелил. Наган лучше подействовал, чем палочка. ДАФНА: Серьёзно? ГАРИК: А что, не веришь? ДАФНА: Тебе - верю, ты мою сестру спас. ГАРИК (мрачно): Её - да, а вот... сколько ещё таких, как она, Локхарт успел вот так вот «повоспитать», мать его... пока мы не вмешались... (плюёт) Вопрос только в одном, будет ли мадам Боунс раздувать дело? Я её попросил, чтоб раздула. Педофилам в школе – не место, им под нарами место или в петушином углу, там же, где и Малфою с его присными... ДАФНА: Согласна, пускай раздувает. АСТОРИЯ: Дафна? Гарри? ДАФНА: Тори! (плачет) АСТОРИЯ: Где я? ГАРИК: Ты в Больничном крыле, мы тебя из кабинета Локхарта притащили. АСТОРИЯ: А что...? ГАРИК: Он хотел с тобой очень нехорошо сделать. Мы не дали. АСТОРИЯ: И ты тоже? ГАРИК: Да, я его сам лично из своего револьвера подстрелил, а потом сдал мадам Боунс, пускай она теперь с ним разбирается... АСТОРИЯ: Спасибо тебе... ПОМФРИ: Тише вы все! Больной нужен покой! Гарик, Сьюзен и Дафна выходят из кабинета. Кадр меняется, и снова Большой Зал, надпись «На следующий день». Студенты и преподаватели завтракают, но посреди завтрака в зал входит Амелия в сопровождении нескольких авроров и следователей. ДАМБЛДОР: Амелия, чем обязан на этот раз? Почему Вы снова мешаете учебному процессу? АМЕЛИЯ: И снова по тому же самому, Дамблдор, и снова из-за одного из Ваших преподавателей. ДАМБЛДОР: Интересно, и кто же на этот раз? АМЕЛИЯ: А Вы ещё не знаете? Вчера вечером я арестовала Гилдероя Локхарта по обвинению в растлении малолетних, взяв его с поличным при попытке очередного изнасилования. ДАМБЛДОР: Безусловно, Вы преувеличиваете, Амелия. Да, мистер Локхарт имеет немного скандальную репутацию, но это же не повод… АМЕЛИЯ: Я ему сейчас так репутацию испорчу, что люди будут плеваться при одном только упоминании его имени! Мной уже установлено как минимум три случая растления школьников, причем все жертвы – сплошь ученицы первых трёх курсов. А задержан он был при попытке изнасилования Астории Гринграсс, первый курс Хаффлпаффа, на счастье, мы успели вовремя. Вам предъявить доказательства? Так они будут! Ваш Локхарт сидит сейчас в изоляторе Аврората, и его усиленно допрашивают. До его работы в Хогвартсе мы ещё даже не дошли, но и того, что он уже наговорил, вполне достаточно на Поцелуй! ДАМБЛДОР: Амелия, ну что же Вы так жестоки к людям? Возможно, Гилдерой немного вышел за рамки дозволенного, но чтобы из-за этого ломать ему жизнь? АМЕЛИЯ: Он сломал её себе сам. И знаете, мне как-то больше импонирует тот подход к разбору подобных дел, который используют русские. Я читала их нынешний уголовный кодекс, так в России за растление малолетних, не достигших четырнадцати лет, положено только одно наказание – смертная казнь. Причём насильников у них часто даже не расстреливают, а публично вешают. ДАМБЛДОР: Как-то слишком сурово. АМЕЛИЯ: Конечно, сурово, зато весьма эффективно. В России уровень преступности крайне низок. Может быть, и нам тоже стоит кое-что перенять у них? На экран вылетает газета с надписью на передовице: «ГИЛДЕРОЙ ЛОКХАРТ АРЕСТОВАН ЗА РАСТЛЕНИЕ МАЛОЛЕТНИХ!» Вторая газета с другой надписью: «САМОЗВАНЕЦ, МОШЕННИК, НАСИЛЬНИК - ЭТО ВСЁ ЛОКХАРТ!» Третья газета - «ЗА ПОПЫТКУ ИЗНАСИЛОВАНИЯ НЕСОВЕРШЕННОЛЕТНЕЙ ГИЛДЕРОЙ ЛОКХАРТ ПРИГОВОРЁН К ПОЦЕЛУЮ ДЕМЕНТОРА!» Новая сцена - Гарик, Фред и Джордж стоят в коридоре, у Гарика в руках развёрнутая Карта. ГАРИК: Меня терзают смутные сомнения... Может ли эта карта показывать мёртвых? ФРЕД: Нет, конечно... ДЖОРДЖ: Только живых... ФРЕД: В крайнем случае... ДЖОРДЖ: Привидений! ГАРИК: Тогда откуда здесь присутствует некто «Питер Петтигрю», который, если верить официальной истории, считается безвременно почившим вот уж лет двенадцать как? ФРЕД: Странно... ДЖОРДЖ: Надо поискать... ФРЕД: Если по карте, так он недалеко... ДЖОРДЖ: Пойдём, словим? ГАРИК: А пойдём, с картой мы его быстро выследим. Они идут по коридорам в сторону гриффиндорской башни... и замечают подозреваемого. ФРЕД: Смотри, Гарри... ДЖОРДЖ: Это же Короста... ФРЕД: Ручной крыс нашего... ДЖОРДЖ: Непутёвого братца Рона... ФРЕД: Только что он здесь делает? ДЖОРДЖ: И почему именно у нас? ГАРИК: Так, пацаны, что в карте нашей написано? Ловим! Крыс мечется по коридору, но вырваться не может, в результате нещадно пойман. Гарик сотворил стеклянную трёхлитровую банку из толстого стекла, куда и засунул добычу. ГАРИК: Ну что, и этого отловили. А теперь давайте-ка сдадим изловленного мадам Боунс на потеху, пускай достопочтенная и не очень публика посмотрит на воскресших покойничков... На экран вылетает новая газета с надписью на передовице: «ГЕРОЙ, ОКАЗАВШИЙСЯ ЗЛОДЕЕМ: ПИТЕР ПЕТТИГРЮ НАЙДЕН ЖИВЫМ И РАССКАЗАЛ ВСЁ!». Вторая газета: «ИСПОВЕДЬ ВОСКРЕСШЕГО ПОКОЙНИКА: ТАК ЛИ УЖ ВИНОВЕН СИРИУС БЛЭК?» Третья газета: «ДАМБЛДОР СМЕЩЁН С ПОСТА ПРЕДСЕДАТЕЛЯ ВИЗЕНГАМОТА ЗА ВОЗВЕЛИЧИВАНИЕ ПРЕДАТЕЛЯ!» Четвёртая газета: «ВСЛЕД ЗА ЛОКХАРТОМ ПЕТТИГРЮ ПРИГОВОРЁН К ПОЦЕЛУЮ ДЕМЕНТОРА!» Новая сцена, Гарик, Сьюзен и Дафна обсуждают прошедшие события, уже собирая вещи к отбытию на каникулы. СЬЮЗЕН: Ну вот, и Петтигрю пойман, и Сириус Блэк, как оказалось, невиновен. ГАРИК: И я в который раз подряд удивляюсь британской прессе. Как легко они меняют гнев на милость «по вновь открывшимся обстоятельствам». ДАФНА: Да, в общем-то, ничего удивительного. Мой отец об этом достаточно знает. ГАРИК: Да я и сам тебе скажу. Кто и сколько им заплатил, так они и напишут. Вторая, блин, древнейшая профессия. Вчера он был героем, сегодня «Распни, распни его!», а завтра окажется, что опозоренный навеки, в общем-то, и ни при чём был. Да вот только поздно уже. Слово, как говорится, не воробей... СЬЮЗЕН: Ну да, ты прав. Так и с Блэком получилось. То его клеймили за предательство, а оказалось, что сидел он невиновно. И Дамблдор за это вылетел со своего поста. ГАРИК: Если бы только на этом всё закончилось. А то чует моё сердце, что нас всех ещё ждут достаточно весёлые времена. Аж сами не рады будем... ДАФНА: Пойдёмте, скоро поезд отправляется. В купе собираются Гарик, Тони, Сьюзен, Дафна, Астория и Ханна. ТОНИ: Ну что ж, мои друзья, вот и всё моё обучение здесь. Пишите мне в Эрэц-Исраэль, в город Тель-Авив, вот вам всем мой новый адрес. Мои родители меня прямо с поезда встретят, и сразу в аэропорт. ГАРИК: Лэ хаим тебе, друг! Не забывай нас там, пиши, заглядывай в гости! ТОНИ: Само собой, Гарри! ГАРИК: Как говорится, будете у нас на Колыме, милости просим... ТОНИ: Лучше ты к нам приезжай, на землю обетованную. ГАРИК: Даст Бог, и приеду ещё. Да все мы приедем, что тут... сколько той жизни... Ну, раз пошла такая пьянка... то я сейчас кой-чего вам всем спою. СЬЮЗЕН: Ага, самое время! (широко улыбается) Гарик достаёт гитару и поёт песню «Иерусалим» Розенбаума... На семи ветрах, на семи холмах, Солнцем он палим, Иерусалим, Масличной горой всех зовёт он в бой, Сабров и олим, Иерусалим, Йом вэ-лайла, йом вэ-лайла, Еврей с судьбою каждый день играет, Йом вэ-лайла, йом вэ-лайла, Всех нас зовёт к себе Ерушалаим! Кровь и слёзы год за годом, Ерушалаим, ты был всегда с народом! Горело небо, сжигали рэбэ, Но помнит мир Синай и гнев Энтеббе! Горело небо, сжигали рэбэ, Но помнит мир Синай и гнев Энтеббе! На семи ветрах, на семи холмах, Я нашёл себя, но потерял тебя, Только одна цель - Эрэц-Исраэль, Только один гимн - Иерусалим, Йом вэ-лайла, йом вэ-лайла, Мы говорим: «Шалом, Ерушалаим!», Йом вэ-лайла, йом вэ-лайла, Для всех для нас Господь хранит Израиль! Нам светила сквозь обиды Шестиконечная звезда Давида! И нету края, где нас не знают, А коль бэ сэдэр бэ Ерушалаим! И нету края, где нас не знают, А коль бэ сэдэр бэ Ерушалаим! Поезд под музыку песни подползает к конечной станции, где на перроне уже встречают. Гарика, в частности, помимо Теда, Андромеды и Доры встречает Сириус. СИРИУС: Гарри! Сохатый Младший! Меня выпустили! АНДРОМЕДА: Гарри, это Сириус Блэк, мой двоюродный брат, твой крёстный и лучший друг твоего отца. ГАРИК: Дядя Сириус? СИРИУС: Лучше называй Бродяга, мне это как-то более привычно. ФРЕД: Бродяга? ДЖОРДЖ: Кто сказал «Бродяга»? СИРИУС: Это я, меня так звали в школе. А чё такое? ФРЕД: Прости нас, Учитель... ДЖОРДЖ: Мы недостойны! СИРИУС: В чём проблемы? Крестник, не объяснишь ли? ГАРИК: Охотно, Бродяга, это Фред и Джордж Уизли, мои друзья и воплощённая угроза жизни всей школы в общем и факультета Слизерин в частности. А про Бродягу они узнали, когда нашли некий кусок пергамента, для открытия которого нужно было торжественно поклясться, что замышляешь шалость и только шалость. СИРИУС: Значит, вы всё-таки нашли карту. ФРЕД: Да, украли её у Филча... ДЖОРДЖ: Ещё на первом курсе... ФРЕД: А потом отдали Гарри... ДЖОРДЖ: Когда выучили весь замок наизусть... ФРЕД: И именно благодаря этой карте... ДЖОРДЖ: Смогли поймать Петтигрю! СИРИУС: Так это вы его поймали? А то я думаю, с чего бы это вдруг, заявляется ко мне Амелия и давай мне бумаги на УДО подписывать. Дескать, разобрались, нашли настоящего виновника, далее по тексту. ГАРИК: Мы его и поймали, Бродяга. Всё так и было, случайно обнаружили по карте, нашли, поймали, засунули в банку и сдали мадам Боунс. СИРИУС: Молодцы! Господин Бродяга выражает сыну Сохатого и его друзьям свою благодарность. ГАРИК: Сын Сохатого благодарит господина Бродягу за столь лестную оценку его способностей. СИРИУС: Откуда мародёрским штилем научился базарить? ГАРИК: Оттуда. СИРИУС: Ладно, дома расскажешь. А то я за двенадцать лет совсем от жизни отстал. АМЕЛИЯ: Всё же ты, Сириус, решил почтить нас своим присутствием. СИРИУС: Эми, а ты всё хорошеешь. АМЕЛИЯ: Уж твоими устами да мёд бы пить, Сириус. Или ты уже забыл...? (строит гримасу удивления) СИРИУС: Что забыл? АМЕЛИЯ: Вообще-то до твоей посадки мы были с тобой помолвлены, старый ты шелудивый пёс. И я до сих пор ношу твоё кольцо. СИРИУС: Даже так? АМЕЛИЯ: Всё же тебе дементоры ум за разум вывели. Надо это исправить. Жду вас с Гарри у себя, и как можно скорее. СИРИУС: Всенепременно воспользуемся твоим приглашением. АМЕЛИЯ: Уж воспользуйся, а то я тебя ещё по школе хорошо помню (Амелия и Сьюзен уходят со станции) АЛЬФРЕД: Сириус! Кого я вижу! Тебя всё-таки выпустили! СИРИУС: Кто спр... Альфред Гринграсс, старина! Сколько лет, сколько зим! (обнимает Альфреда) АЛЬФРЕД: Как ты здесь оказался? СИРИУС: Вышел по УДО, как сказала Эми, «за отсутствием состава преступления». Значит, до этих дубиноголовых старцев всё же дошло. АЛЬФРЕД: Лучше поздно, чем никогда. Мы в твой приговор всё равно не верили. СИРИУС: И на том спасибо. Да, кстати, Альфред, а чё ты с крестником моим поручкался? Откуда знаетесь? АЛЬФРЕД: Он младшую мою выручил, тут зимой была одна нехорошая история. СИРИУС: Это не с Локхартом ли? Он ведь у нас с февраля канал пару недель, пока вышак не получил. АЛЬФРЕД: С ним самым. Поймали его в самый последний момент. СИРИУС: То-то я помню, как вертухаи ржали. Вот, мол, знаменитость литературная, так всем пыль в глаза пускал и так зашкварился перед всем народом. На малолетке, мол, фраерок и попалился. В феврале и было, да. АЛЬФРЕД: Да уж... (плюёт на перрон), а как свою писанину рекламировал. Всех учеников купить заставлял, слава Богу, мои на это не пошли, ни одна, ни вторая. Да Гарри, вон, как они мне сказали, тоже ничего покупать не стал. Они ж с ним на одном факультете учатся. СИРИУС: Вот так дела...! Ну да ладно, крестник, мы с тобой за всё за это дома побазарим. Бывай, Альфред, увидимся! АЛЬФРЕД: До встречи, Сириус! Приходи в гости, посидим, как в старые добрые времена! СИРИУС: Придём, о чём речь! Кадр меняется, снова гостиная в доме Тонксов. СИРИУС: Ну чё, давай, крестник, колись, в натуре, как ты дошёл до жизни до такой. ГАРИК: Сейчас, только чай поставлю (достаёт скатерть и разворачивает, появляются самовар, чашки и угощение) СИРИУС: Ну, богатый стол... Козырный хавчик, хоть похаваю чего-то приличного после баланды и чифиря. Это чё, так теперь питаются в школе? ГАРИК: Не, Бродяга, в школе меню стандартное, тюремному аналогичное. Это только я так купил по случаю, так мы теперь всем факультетом так и едим. СИРИУС: Куда тебя Шляпа определила? ГАРИК: На Хаффлпафф, к Доре (Дора тем временем мигает красным цветом волос) А на уроках я за одной партой со Сьюзен Боунс сижу. СИРИУС: С племянницей Эми? Молодец, крестник, хвалю, не посрамил чести Мародёрской! ГАРИК: Ещё с нами часто теперь сёстры Гринграсс сидят, Дафна с Асторией. СИРИУС: Ещё и Альфреда дочки? Тоже ничего так, помню я их мать по школе. Если они хоть немного на неё похожи... АНДРОМЕДА: СИРИУС! Ты ещё начни сейчас про свои любовные похождения по школе рассказывать. СИРИУС: А чё, и расскажу, коли чё вспомню. Надо же крестника просветить. Хотя он вроде и сам прекрасно справляется. Младшая Боунс, обе Гринграсс... АНДРОМЕДА: Они ещё с Дорой не разлей вода, он её на гитаре играть учит. СИРИУС: Вот это новость так новость! Ещё и Дора! Ты так меня переплюнешь! Я в твои годы еще только-только начинал девчонками интересоваться. А тут второй курс только окончил, и уже четыре подружки. Кстати, а с чего бы это вдруг Сопливус через три камеры от меня поселился? ГАРИК: Какой ещё Сопливус? СИРИУС: Ну, Северус Снейп, это мы его так в школе называли. Говорили, за оскорбление словом и действием канает, пятнадцать лет получил. Он же до позапрошлого года у вас в школе вроде бы как преподавал. ГАРИК: За дело и получил. Не хрен было распускать язык на кого не следовало. СИРИУС: Это как? ГАРИК: Щас расскажу. Было дело на первом же уроке зельеварения, собрались мы, значит, приходит этот Бэтмэн недоделанный и с порога начинает до меня докапываться, задавая вопросы, каких я по понятным причинам в упор знать не мог, и как узнал потом, два из трёх относились ко второму и четвёртому курсам соответственно. А вот на Снейпа отсутствие ответов подействовало как красная тряпка на быка, он заорал и начал кидаться оскорблениями. Меня тупицей назвал, а когда Сьюзен за меня вступилась, то и на неё вызверился, в лицо назвав, хм, гулящей девицей. Сьюзен зарыдала и убежала, я за ней, Снейп нас останавливает, я его послал подальше, нашёл Сьюзен, привёл в гостиную, дальше мадам Спраут позвала Амелию, ну и вот... СИРИУС: Вот это да, вот шалость так шалость! До такого не додумывались даже мы! На первом же уроке! Сопливуса - на зону! Кто ж у вас там теперь зелья варит? ГАРИК: Слагхорн. Дамблдор его месяц уговаривал из отставки выйти. СИРИУС: Помню такого. Эх, твой папа был бы счастлив. Так насолить Сопливусу он даже не мечтал! Кстати, крестник, ты в квиддич играешь? ГАРИК: Нет, конечно, на кой оно мне? СИРИУС: Ну как же, твой папа без ума от спорта был, в школе ловцом играл за Гриффиндор. ГАРИК: А я даже не на Гриффиндоре. И, если честно, мне полёты на метле не понравились вовсе. Учили нас, учили, но особого таланта за мной никто не заметил. СИРИУС: Э-эх, ладно... Зато ты меня в другом обогнал. Засадил на зону Снейпа - раз, к третьему курсу нашёл четырёх подружек - два... ГАРИК: Ещё Локхарта подстрелил из нагана, когда его брали да Асторию выручали - три. СИРИУС: Как подстрелил? Так это ты его? ГАРИК: И снова при помощи карты. Дело все в том, что этот м… взял моду, какой-нибудь из малолетних девчат с первых курсов отработки у себя назначать за невосторженный образ мышления, а потом стирал им память об этом событии. Мы всей школой думали, что там да как. В конце концов, четырнадцатого февраля, в день, так сказать, святого Валентина, нас со Сьюзен догоняет Дафна и говорит, что Астория под раздачу попала. Гляжу в карту – точно! Этот ё… пи… запер ее в своем кабинете и гоняется за ней. Я – туда, сказал еще Сьюзен позвонить тёте, чтобы та ментов привела. С собой у меня как раз наган был, купленный в Косом переулке в магазине антиквариата. Дошел до кабинета, а там и Амелия подоспела. Открываем, и видим картину маслом, приготовления к действию во всей красе. Так эта тварь ё… не то что не сдалась, она на нас попёрла. Вот и… короче, семь пуль в барабане, двумя попал, этого хватило. АНДРОМЕДА: Ничего себе! Это же было опасно! Как же у тебя только мысль возникла... ДОРА: Ну, ты даёшь, Гарри! А я-то думала, как это так оказалось, что Локхарт на суде хромал как инвалид. А оно вон оно что! Молодец! ТЕД: Правильно, мочить педофилов! Хорошо ты сделал, что остановил его. СИРИУС: Ну, Гарри! Ну, крестник! Это же... как мёдом по сердцу! ГАРИК: Не то слово! Ты бы видел, Бродяга, какие глаза были на следующий день у Дамблдора, когда Амелия пришла и объявила об аресте Локхарта. СИРИУС: Чё, серьёзно? И он не знает, что это ты Локхарта подстрелил? ГАРИК: Нет, конечно. Я чё, дурной, колоться перед ним? Он не следак, я не вор, так что пускай идёт на ху...тор бабочек ловить со своим «общим благом». СИРИУС: Это как? ГАРИК: Каком кверху. Вспомни, Бродяга, как и за что тебя посадили и кто был председателем судилища. СИРИУС: Так меня и не судили толком, Дамблдор заявил, что нечего судить такого, как я. Сломали палочку и засунули на зону, так двенадцать зим и отбыл до амнистии. ГАРИК: Ну вот. А потом выяснилось, что виновен был все-таки другой, а ты незаконно лишен свободы. И что, дражайший директор хотя бы извинился? СИРИУС: Нет, конечно. С чего бы ему извиняться? Даже бородой не шевельнул. ГАРИК: Ну вот. А меня, пока ты сидел, он засунул к так называемой тетушке Петунии, мотивируя это тем, что они якобы единственная моя родня. СИРИУС: ОН СДЕЛАЛ ЧТО? ГАРИК: Именно то, что я тебе только что сказал. СИРИУС: Быть такого не может. Лили, она же не любила сестру из-за того, что та ненавидела волшебство. И ты воспитывался у них? ГАРИК: Где-то до одиннадцати лет. Потом мне всё это надоело, и я оттуда убежал. Ну, а потом, в Косом переулке, встретил Дору, на Рождество приехал сюда на каникулы, ну и вот, тётя Энди переписала опеку на себя, теперь мой дом тут. СИРИУС: Что уж и говорить, если я не смог, то ты, Энди, правильно сделала. Ты же вроде следующей в очереди на опеку была после меня, я ж помню завещание Джеймса. АНДРОМЕДА: Когда я ходила в «Гринготтс» оформлять на себя опеку над Гарри, то там меня известили, что завещание Джеймса запечатано по указу Дамблдора. СИРИУС: Вот ё... п... старый, т... чтоб его... и за бороду... м... н... х... засунуть... к... седыми... да по всей... н... ч... с... выродок!!! (переводит дух) Я же всё помню, я же был там, когда Сохатый и Лили составляли завещание на случай, если их не станет. Первым в очереди на опекунство был я, потом - вы, Энди и Тед, потом - Эми, потом мой кореш Альфред Гринграсс, потом Лонгботтомы. ГАРИК: А как это так получилось, что ты, Бродяга, не смог опеку надо мной получить? СИРИУС: Хагрид… когда я примчался в ваш дом и обнаружил Сохатого и Лили убитыми, а тебя живым, я забрал одеаяло с тобой и уже собирался было уезжать домой. Тут появляется Хагрид и потребовал отдать тебя, ссылаясь на распоряжение Дамблдора. А я этого делать не собирался, намеревался воспитать тебя сам… этот громила стукнул мне по башке, отобрал одеяло с тобой и забрал мой мотоцикл, когда же я отошел от страшного удара, то его и след простыл. В порыве отчаяния я погнался за Питером, вот и добегался, мать…! АНДРОМЕДА: Хагрид? Так он же не умеет самостоятельно что-то решать, всё за него Дамблдор решает. СИРИУС: Вот именно. А я молодой был, тупой, как пробка, верил этой бородатой скотине. За преданность свою и пострадал. Слава Мерлину, кончились мучения. Теперь по-другому жить начну. АНДРОМЕДА (подозрительно): И как же именно? СИРИУС: Восстановлю помолвку с Амелией, это во-первых. А во-вторых, объявлю тебя, Гарри, своим наследником. АНДРОМЕДА: С чего бы это? СИРИУС: Во-первых, потому что так мы с Джеймсом договорились еще тогда. В те времена, если помнишь, я был не женат, все, дурак, нагуляться хотел. Вот и нагулялся, …! (смеётся, словно лает) А во-вторых, потому что благодаря стараниям нашего неуважаемого директора, засунувшего меня на зону, я, скорее всего, не смогу иметь детей. На мне прямая линия рода Блэков прервётся. Если смотреть по побочным ветвям, так первый наследник мужского пола – это сын твоей сестры Нарциссы. Насколько я знаю Люциуса, так сын должен был по стопам отца пойти. А отдавать свое имущество ему лично мне очень не хочется. ГАРИК: Это не тот ли сын, который Драко? А то знаем мы тут одного Малфоя, тот ещё персонаж из анекдотов. Помню, как он мне в друзья набивался, нос выше головы, растягивает слова, манерный, жеманный, и даже вроде бы как накрашенный, как есть клиент петушиного угла. СИРИУС: Он самый, твоих, Гарри, лет как раз. ГАРИК: Значит, он и есть. Он на первом курсе от нас с Дорой пару раз отхватывал горячих. Мы с ним даже не общаемся, не по понятиям это - с петухами водиться, их место - возле параши. Даже ложку дырявую, и то ему обеспечили. Вон, Дора подтвердит, вместе на дело ходили. ДОРА: Именно так всё и было. Я сначала даже не поняла, к чему Гарри клонит, когда предложил. Только потом дошло. СИРИУС: Очень точное определение для него, крестник. Петух, он и есть петух напыщенный. Что Люциус был таким в школе, что, видать, и сынок у него вырос такой же. Кстати, а как ты, Гарри, уговорил Шляпу тебя на Хаффлпафф отправить? ДОРА: Он ещё и не так сделал. Не знаю, как, но у него получилось так Шляпу перенастроить, что она вместо своих стишков что-то на непонятном мне языке запела. ГАРИК: «Хава нагилу» запела, это еврейская народная песенка такая. Вон, знаешь же Тони Гольдштейна, не уехал бы он, так рассказал бы. ДОРА: Ну да, а потом ещё сидел со Шляпой на голове минут пять. ГАРИК: Потому и сидел, что мы с ней беседовали за жизнь. Она ещё долго думала, куда бы меня отправить. Я ей ещё сказал, что в Слизерине быть западло, туда одних лишь петушков надо отправлять, и она, кстати, послушалась, на следующий год ни одной девчонки к «змеям» не отправила. СИРИУС: А чё не на Гриффиндор ты просился? ГАРИК: Потому что именно этого, судя по всему, ждал от меня Дамблдор, желавший навязать в друзья своего шестёрку Рональда Уизли, а в подруги – его сестру Джинни. Зато когда Шляпа таки вынесла свой вердикт, куда меня нужно послать, видел бы ты директорскую рожу, Бродяга, Дамблдор как будто живую жабу целиком проглотил. СИРИУС: Постой-постой, крестник, не так быстро… Рон и Джинни, это не дети ли Артура и Молли? До того, как меня посадили, у них только-только дочка родилась. ГАРИК: Это она и была. Так вот, как Фред и Джордж рассказывали, ну, ты их на вокзале еще встретил, Джинни с малых лет бредит, что выйдет за меня замуж и как именно она это сделает. Сказал им, что это уж пускай позволят мне самому решать, на ком жениться. СИРИУС: Правильно, чё, у тебя и так недостатка в подружках нет. ГАРИК: Ну вот, а Рон показал себя как невоспитанный чурбан в момент нашей первой встречи. Вон, Дора подтвердит, как всё было. ДОРА: Да, сидим мы с Гарри, потом еще Гольдштейн этот пришел, Гарри гитару взял и начал песни петь, тут приносит Рона нелёгкая. Тот давай обзывать нас всех, мол, чего Гарри с нами водится, надо с ним, Роном, дружить и так далее. ГАРИК: Вот-вот, всё с собой звал. Брось, мол, их, пойдём со мной, и так далее. Короче, доорался до того, что вылетел в окно вагона, потому что мы его туда выкинули. СИРИУС: Оригинально, слушай! (подкручивает ус) Мы до такого ещё не додумывались. А с чего бы это он? ГАРИК: Хрен его знает, Бродяга. Может быть, Дамблдор подучил. Кстати, хочешь, ещё один прикол расскажу? Про Дамблдора. СИРИУС: А чё там было? ГАРИК: А то и было. Когда я убегал из дома горячо и нежно любимых родственничков, возник откуда-то Дамблдор, возник да и начал с ходу мне втирать про то, как мне нужно вернуться под защиту дома, про то, какие опасности мне грозят и так далее. А я не знал тогда, кто это такой, ну, думаю, старикан бородатый, одет как клоун и несёт чушь всякую. Пошел, да и в больничку позвонил, санитары приехали и его забрали, пускай, мол, посидит, подумает... (Дора снова заразительно смеётся) Потом первого сентября, когда меня таки распределяли, был этот Дамблдор уже без усов и бороды, обритый налысо. Видимо, его таки выпустили из сумасшедшего дома... СИРИУС (еле разогнувшись от смеха): Ну, крестник, ты исцелил мою душу! Это не тебе у Мародёров надо учиться - это нам, грешным, у тебя надо учиться. Подколоть директора не получалось ни у нас, ни у тех поколений школьных хулиганов, что были до нас! Как же ты его отделал! Даже жёстко как-то. ГАРИК: Уж как есть, ты, вон, людям тоже поверил, каким не надо было. И что в итоге? СИРИУС: Что верно, то верно... (озадаченно чешет голову) А ведь не назначь мы тогда Питера хранителем тайны местонахождения твоих родителей, остались бы они живы. ГАРИК: А еще лучше было бы, если бы вы все заблаговременно отсюда слиняли. На хрен того Дамблдора, на хрен его общее благо, пускай он сам за него воюет. Тем паче, что основная масса народа спала в шапку, пока резать не пришли. Лично я в перспективе так и планирую сделать, ибо есть мнение, что этот ваш фюрер таки не сдох окончательно. СИРИУС: Почему? ГАРИК: На первом курсе был у нас преподавателем защиты некто Квиррелл, так он под конец года натурально рассыпался в прах прямо посреди урока, хорошо, не у нас. И вылетел из того праха некий чёрный дух, который что-то шипел непонятное. Фред и Джордж говорили, что там даже череп со змеёй видели. СИРИУС: Значит, он всё-таки не умер... ГАРИК: А раз не умер, значит, будет искать пути к воплощению самого себя обратно в жизнь. И, зная его упрямство по прошлому разу, он эти пути найдет. А найдя, устроит примерно то же самое, что делал тогда, по-другому он не умеет. Причем его верные жополизы что тогда, что сейчас в средствах и методах ограничены не будут. А нас будут кидать с голым энтузиазмом и с палочкой наперевес под убивающее проклятие, причем нам будет строго-настрого запрещено применять адекватные меры воздействия. СИРИУС: Чё-то я тебя, крестник, не понимаю. ГАРИК: А ты Амелию расспроси, когда мы к ним в гости пойдём, какая тут весёлая жизнь настала. Это ведь от неё я слышал, как здешние менты, то есть авроры, преступников ловят. Им тут на уровне министерских приказов запрещают применять по ворам, убийцам и насильникам что-либо серьезнее ошеломляющих или обезоруживающих заклинаний. А то, видишь ли, драгоценные шкурки кого-нибудь из древних и благородных попортиться могут. Я, вон, Доре уже объяснял, как тут правосудие работает. (Дора согласно кивает). СИРИУС: Ах, вот ты про что! Да, помню, Дамблдор нам примерно о том же говорил. Сила, мол, в любви и всепрощении. ГАРИК: Пускай он сам их всех залюбит хоть до потери пульса, петушара бородатый. Со всепрощением та же история, мне Снейпа с Локхартом хватило, которым он спускал с рук что можно и что нельзя. А на том же Малфое, поди, ещё тогда клеймо негде ставить было, а всё же откупился. СИРИУС: Откупился, да, помню я, его же всё-таки судили. В отличие от меня. ГАРИК: Ну вот, а тебе теперь купола набивать, ты ведь теперь у нас кент засиженный. СИРИУС: И откуда ты только в таком возрасте по понятиям ботать научился? ГАРИК: Вспомни, Бродяга, что я десять лет у тётушки на попечении был. Считай, тоже десять лет нары полировал, там условия быта были примерно такими же, как на зоне. Поневоле озвереешь. СИРИУС: Тогда понятно. ГАРИК: Ну так вот. Вернёмся к нашим кроликам. В том, что Малфой отбрехался, а тебя даже не судили, по уши замазан неуважаемый нами Дамблдор с его идиотской концепцией второго шанса для тех, кто этого не заслуживает. Имеем в результате, что клеймёные бандиты и убийцы разгуливают на свободе и творят что хотят, а честные люди и отпор-то дать не могут, иначе попадут под суд за превышение чего-то там. Нет уж, лично мне своя шкура ценнее, нежели эфемерные ценности некоего бородатого пердуна, с которых никто, кроме него самого, ничего толком не поимеет. Неужели ты думаешь, Бродяга, что, когда этот ваш фюрер воплотится обратно, все эти Малфои не придут к нему? СИРИУС: Да Люциус первый там будет! ГАРИК: Вот тебе и ответ. И возьмутся они за старое ровно в тот самый момент, когда дух обретет тело. Лично мне такая картина не нужна совершенно. А поскольку легче сходить пешком на Луну, чем убедить английскую аристократию в основной массе своей поднять с дивана главный рабочий орган и начать что-то делать, так пускай со своими страхами они воюют сами. Ну, а раз уж они спят, то пускай спят и дальше. А я уеду отсюда, и заберу с собой тех, кто мне дорог. Вон, до России подамся, там с фюрерами всех мастей разговор короткий. Русские долго рамсы разводить не будут, сразу превентивно шарахнут чем-нибудь повышенной убойности. Магия, она, конечно, магия, но ядерный заряд – это всё-таки ядерный заряд. СИРИУС: В Россию, говоришь... А чё, это вариант. Только там англичан очень не любят. ГАРИК: Они не любят тех, кто держит нос выше головы и считает самого себя пупом земли, а всех остальных – недочеловеками. Тех же, кто будет держаться с ними на равных, они и примут как равного. Потому-то русские и не питают к аристократам, а тем более иностранным, никаких нежных чувств. СИРИУС: Даже так? ГАРИК: Именно так. А ты, как человек сиделый, впишешься в русскую жизнь сразу, там таких хватает. Тем более настрадался ты от английских властей - там тебя, Бродяга, поймут и примут. СИРИУС: Серьёзно? Тогда подумаю. Да, кстати, Энди мне тут уже говорила, что ты, Гарри, на гитаре играешь. ГАРИК: Играю, и Дору учу понемногу. СИРИУС: А сыграй-ка чё-нибудь? Охота мне послушать. ГАРИК: Щас и сыграю... (берёт гитару и играет песню «Купола» Михаила Круга...)... Дом казённый предо мной, Да тюрьма центральная. Ни копейки за душой, Да дорога дальняя, Над обрывом пал туман, Кони ход прибавили, Я б махнул сейчас в закат, Если б мне поставили... Ночью в церкви ни души, Волки в поле воют, А под расстрельную статью Ямы быстро роют, Что же не хватало мне? Всё теперь на месте, Был туз бубновый на спине, А стал в ногах туз крести! Золотые купола Душу мою радуют, А то не дождь, а то не дождь - Слёзы с неба капают. Золотые купола На груди наколоты, Только синие они, И ни крапа золота, И ни крапа золота... Пока звучит музыка, на лице Сириуса отображается выражение полного понимания. Сцена меняется, следующая сцена - в банке «Гринготтс», куда пришли Сириус и Гарик. Музыка стихает, когда Гарик подписывает некую бумагу, протянутую Сириусом, а гоблин-кассир ставит на неё печать. СИРИУС: Ну что, крестник, с этого дня ты официально считаешься наследником дома Блэк, точнее, того, что от него осталось. Так что после меня всё, что есть на моих счетах, перейдёт к тебе. ГАРИК: Знаешь, Бродяга, и лучше было бы, чтобы мне сие наследство подольше не понадобилось. СИРИУС: Спасибо, Сохатый Младший (широко улыбается). А то вот этот старый пёс ещё не всё успел сделать, что хотел до посадки. Так, если мне не изменяет память, к нам идёт моя средняя кузина Цисси, она же Нарцисса Малфой. Цисси! Как жизнь? НАРЦИССА: Сириус? Тебя выпустили? СИРИУС: Да, Цисси, как видишь, я всё-таки откинулся. И всё благодаря крестнику моему, Гарри, он же теперь и наследник рода Блэк. НАРЦИССА: Сириус, мне нужна твоя помощь. СИРИУС: Весь во внимании. НАРЦИССА: Если ты помнишь, меня выдали за Люциуса силой. СИРИУС: Так. НАРЦИССА: Так вот, он... в общем, мы с ним спим в разных спальнях, и мной он пренебрегал с самого начала. Даже на брачную ночь, и то не явился. Так что я до сих пор нетронута. СИРИУС: Хм, а сыночек его тогда откуда взялся? НАРЦИССА: Только если от нечистой силы. Люциус, к твоему сведению, на женщин смотрит с глубочайшим отвращением. СИРИУС: Неудивительно. Вон, и Гарри говорит, что сыночек весь в отца пошёл. НАРЦИССА: Так и есть. Крэбб и Гойл не случайно постоянно рядом с ним - так Люциус хочет пресечь интерес сына к девочкам. СИРИУС: Всё мне ясно. Значит, Цисси, ты хочешь... НАРЦИССА: Хочу, чтобы ты расторг мой брак. На правах Главы рода и всё такое... СИРИУС: Сделаем. А вместе с этим я лишу Драко прав на наследование... да он их, судя по всему, и не имел никогда, раз нет в нём ни капли крови Блэков. Нечего этим двум петухам осквернять наш род. Их место - возле параши, что старшего, что младшего. НАРЦИССА: Откуда ты...? СИРИУС: Я в зоне двенадцать лет чалился, помнишь? Там и научили. В том числе и про петухов. Люциус вовремя выкрутился, а то там бы из него быстро женщину сделали. А насчет сыночка его крестник мой, вон, не даст соврать, тоже петуха распознал на раз. НАРЦИССА: Это не с тем ли случаем связано, что весь Слизерин с некоторых пор вынужден есть дырявыми ложками? Я же помню, как вы, Мародёры, издевались над ними. СИРИУС: Всё верно, Цисси, это мой крестник придумал и воплотил. Там уже новое поколение выросло, более чем достойная нам смена. Гарри там заводилой, ещё там же наша с тобой племянница Дора, дочка Энди которая, плюс вокруг них тоже народ собрался - палец в рот не клади. Это они Сопливуса на зону упрятали да Хвоста поймали, почему я и откинулся. НАРЦИССА: Наслышана. Северусу и впрямь не стоило распускать язык на племянницу главы Аврората. СИРИУС: Вот именно. Кстати, чтоб далеко не ходить, поищу-ка я сейчас твой брачный договор... Нужная бумага находится быстро, Сириус её разрывает на основании «пренебрежения супруга супружескими обязанностями», Нарцисса явно рада случившемуся. Следующая сцена - у входа в старый родовой дом Блэков на площади Гриммо, 12, в Лондоне. СИРИУС: Вот, крестник, в этом доме прошло моё детство. ГАРИК: Только, судя по всему, Бродяга, домик этот уже лет так десять как заброшен. СИРИУС: Так и есть, после смерти моей мамаши здесь не осталось жильцов. Младший брат мой, Регулус, он ведь на стороне этого самого фюрера был, за что и голову свою сложил. Отец умер ещё раньше, сестёр тогда же раздали замуж, причём двух младших - без их согласия, только Энди и повезло, что сбежала она из дома да выскочила замуж за Теда. ГАРИК: Весёлая была жизнь у твоих предков. СИРИУС: Не говори, чистокровные были до невозможности. Заходят в дом, Сириус включает свет в прихожей. СИРИУС: Осторожнее здесь ходи, крестник, полы, скорее всего, гнилые, и без моего ведома ничего не трогай. Блэки были в своё время великими специалистами по части чёрной магии. Она же их в конце концов и погубила, только я да мои кузины остались. Что же до полов... КРИЧЕР! Кричер! Ты ещё жив, старая скотина? Возникает дряхлый на вид домовик. КРИЧЕР: Чего нужно негодному хозяину? СИРИУС: Во-первых, я хочу, чтобы ты убрал в доме, выбросил всю гниль и заменил старьё свежими вещами. А во-вторых, чтобы ты подготовил комнаты для меня и моего наследника. КРИЧЕР: Негодный хозяин назвал грязного полукровку своим наследником? СИРИУС: А в-третьих, я категорически запрещаю тебе ругать меня, моего наследника и всех наших друзей. Домовик угрюмо надулся, но промолчал. ВОПЯЩИЙ ПОРТРЕТ: КТО ПОСМЕЛ НАРУШАТЬ ПОКОЙ ДОМА? ГРЯЗНЫЕ ПОЛУТВАРИ, ПРЕДАТЕЛИ КРОВИ, ОСКВЕРНИТЕЛИ ЧИСТОТЫ РОДА!!! СИРИУС: А, это ты, матушка, чё орёшь-то так? ВОПЯЩИЙ ПОРТРЕТ: ПРЕДАТЕЛЬ КРОВИ!!! ЖАЛКИЙ МЕРЗАВЕЦ!!! ОТЩЕПЕНЕЦ!!! ТЫ НИКТО!!! ТЕБЯ ИЗГНАЛИ!!! СИРИУС: Позволь представить тебе, Гарри, мою покойную матушку, леди Вальбургу Блэк. Мать, это мой крестник и наследник Гарри Джеймс Поттер. ВОПЯЩИЙ ПОРТРЕТ: ПОЛУКРОВКА!!! СВЯЗАЛИСЬ С МАГГЛОВСКОЙ ГРЯЗЬЮ!!! ГАРИК: Да уж, Бродяга, твоя мамаша при жизни была та ещё штучка. СИРИУС: Не говори, именно поэтому я тогда из дома и сбежал. Не так, мол, учусь, на Гриффиндор поступил вместо Слизерина, сдружился с твоим папой, отказался переходить на сторону этого, как ты говоришь, фюрера, и так далее. ВОПЯЩИЙ ПОРТРЕТ: НЕ ОСКОРБЛЯЙТЕ ИМЯ ЛОРДА! ОН ЗАЩИЩАЛ ЧИСТОТУ КРОВИ!!! ВАМ ЭТОГО НЕ ПОНЯТЬ, ГРЯЗНЫЕ ПОЛУКРОВКИ!!! ГАРИК: Не, с этим надо чё-то делать, портретец-то вопит не хуже пожарной машины, все уши нам прокричит. Снять его как-нибудь можно? СИРИУС: Вряд ли. Кричер обожал матушку, наверняка приклеил к стене. ГАРИК: Как говорится, что одним человеком сделано, другой всегда испортить сумеет. Есть здесь лом? СИРИУС: Зачем тебе? ГАРИК: Против лома нет приёма, если нет другого лома. Если приклеено, так подденем и снимем. СИРИУС: А чё, идея понятна... Кричер! Неси сюда лом! КРИЧЕР: Зачем негодному хозяину лом? СИРИУС: Затем! Ты ещё рассуждаешь, тварь ушастая! Домовик исчезает и возникает через пару секунд с ломом в лапе, отдаёт Сириусу и исчезает снова. ГАРИК: Ну что ж, сейчас мы сие поправим... Гарик поднимает лом и с помощью Сириуса отковыривает портрет от стены. Портрет падает на землю и разбивается вдребезги, изображение на нём пропадает. СИРИУС: Ты смотри! И впрямь сняли! А я-то думал... ГАРИК: Вот тебе и наглядная иллюстрация, что изобретения немагического мира могут быть весьма полезными. СИРИУС: Это точно. ГАРИК: Кстати, Бродяга, надо бы нам отсюда убираться. Фон здесь и впрямь какой-то нездоровый, еще простуду какую-нибудь схватим. Сыро здесь, грязно и до ужаса холодно. СИРИУС: Да уж, дом сколько лет, считай, стоял без жильцов. Мамаша-то моя померла, когда я первый год сидел. Домовик же, вот, превратил фамильный особняк в настоящую свалку. ГАРИК: Так, может, ну её на фиг, развалину эту? У тебя где-нибудь ещё жилплощадь есть? Желательно не в Англии. СИРИУС: Есть вроде бы, когда-то Блэки были достаточно богатым и знатным родом. Должно было что-то остаться. Я сам перед своей посадкой покупал дом где-то на островах в Карибском море, купчая должна была где-то лежать. Если бы меня не закрыли, мы бы с тобой сейчас жили там. ГАРИК: Посмотри, как раз осень придет, съездишь, отдохнёшь. А отсюда заберём то, что самое ценное, книжки, драгоценности, золото-брульянты, перенесём на новое место. Эта же развалина – гори она синим пламенем! СИРИУС: И то верно. Ну чё, крестник, пойдём домой, а то Энди уже нас заждалась.