Темное прошлое героя Мобиуса

Найти дом Скорджа оказалось несложно, сложнее оказалось пройти незамеченными мимо берсерков — подрастающего поколения забияк и хулиганов. Но Алая Вспышка всё равно отчётливо ощущала, что за ними кто-то внимательно наблюдает, даже когда они прошли через пустующий двор. — Не заперто, — удивлённо отметил Соник, толкнув входную дверь. — Быстрее, — девушка поспешно затащила его в дом и заперла дверь изнутри на навесной крючок — единственный замок, который она нашла. Ещё не успев толком осмотреться, ежиха испуганно обернулась и выглянула в окно. И действительно, во дворе мелькнуло два зелёных силуэта, но значительно ближе, чем ей показалось. — В чём дело? — Соник удивлённо покосился на спутницу. — Кто-то идёт, — Алая Вспышка испуганно прижала ушки, — прямо сюда. В подтверждение её слов за дверью раздался яростный рык: — Эй, вы, а ну свалили отсюда! Эта девчонка — моя! Кто-то попытался ему возразить, но был отправлен в полет далеко и надолго, за окном только тень пролетела над крышами. Видимо, больше возражений не возникло, и в дверь без особых затруднений вошёл берсерк, в котором Соник сразу узнал одного из драчунов. Хмурый черно-зелёный ёж заговорил первым: — Чья ты сестра? — Не знаю пока, я… — Это я не знаю, а ты — знаешь. Так что не придуривайся и отвечай на вопрос, пока я добрый. Девушка совсем оробела под пристальным взглядом льдисто-серых глаз. Соник не выдержал и воскликнул: — Хватит её запугивать! Она тебе ничего не сделала! Берсерк перевел удивленный взгляд на синего ежа. — Ничего? Она вмешивается в мою жизнь одним своим существованием, и это ты называешь — ничего?! Слушай, если бы у тебя вдруг выросли рога, ты бы тоже сказал, что ничего не случилось?! — О чём это ты? — черно-алая ежиха удивлённо заглянула в его глаза, — неужели… О единстве? Огнемет сказал мне что-то подобное, а ещё назвал меня сестрёнкой, но я не верю этому лживому куску дерьма. — Огнемет, значит, — черно-зелёный ёж нахмурился и отвёл взгляд, — ладно, живите пока. В принципе это объясняет, что ты делаешь в его доме. Но не ты, — он указал пальцем на Соника, — тебя здесь быть не должно. — Вообще-то мы сделку заключили, — заявил синий ёжик, — и по её условиям я имею полное право находиться здесь, пока его нет. — Вот даже как, — берсерк задумался, — что ж… Меня вам удалось убедить. Но интересно было бы посмотреть, как бы вы объясняли это соседям Скорджа. Я-то сюда чисто случайно забрел… Полюбоваться на новую часть рода. Радует хоть, что не моего. Когда черно-зелёный ёж ушёл, Соник тихо спросил: — Это был Вой Смерти? — Да. Откуда ты его знаешь? — девушка удивлённо покосилась на спутника. — Виделись уже, — синий ёж уныло отвёл взгляд. — Но он тебя не узнал. — Откуда тебе знать? — теперь пришла очередь Соника удивляться. — Я отчётливо чувствовала, как он был напряжён, когда говорил с тобой. Как если бы он готовился к драке с незнакомцем. Если знаешь о враге хоть что-то — это в разы проще, у тебя уже выстраивается сценарий, как он может отреагировать. А Вой Смерти был раздражён тем, что это у него не выходит. А ещё он обрадовался, когда я заговорила про Скорджа, у него как гора с плеч упала… Это из-за того, что я принадлежу роду Скорджа, а не его, и он с облегчением вычеркнул меня из списка проблем. Какое-то странное отношение у него к слову «сестра»… Боится он их, что ли? — Откуда ты всё это знаешь?! — Соник раскрыл рот от изумления. Алая вспышка смущённо улыбнулась. — Я… Почувствовала. Наверное, это и есть — единство… Кстати, он так и не ушёл. Не обращай внимания, он просто наблюдает. И ему определенно не нравится моё внимание… Мне нужно отвлечься. — Тогда взгляни, — Соник хитро ухмыльнулся, прекрасно понимая, что эта вещь, долгие годы пылившаяся на шкафу, поглотит её внимание полностью. Алая Вспышка удивлённо уставилась на протянутый ей огромных размеров лист пожелтевшей от времени бумаги, бережно обернутый пыльным целлофаном. Это было определенно родовое древо, только подписей на нём не было. Грубые карандашные рисунки в нижней трети выше сменялись черно-белыми фотографиями, а в верхних двух рядах они были цветными. И на них отчётливо было видно, что запечатлены лишь зелёные ежи, и рядом с фотографией Скорджа ни братьев, ни сестер не было, даже мать не была помещена рядом с его отцом. Зато кузенов и кузин у него было более, чем достаточно. — Этих уже нет в живых, — ежиха горизонтально провела ладонью по середине листа, — невероятно… Я была знакома с некоторыми, но… Теперь это совсем по-другому, — девушка села на пол, завороженно уставившись на фотографии, — я… Я чувствую их всех. И один из них сейчас наблюдает за нами. Вот этот, — она тыкнула пальцем в фотографию одного из троюродных братьев Скорджа, — и… Он заметил, что я нашла его. Не понимаю, почему, но он боится меня. — Может, дело в Скордже? — подал голос Соник, чуть не целиком закопавшись в книжный шкаф. — Или в том, что я — девушка. Сестра… — задумчиво протянула Алая Вспышка, в раздумьях прохаживаясь по коридору. Заметив краем глаза письменный стол, она не смогла отвести взгляд. Девушка медленно вошла в темную, но вполне сносно прибранную комнату и выдвинула ящик стола. Он оказался доверху забит большими листками и мелкими обрывками бумаги. На них были написаны слова, но то ли зашифрованные, то ли на исконном языке берсерков, и потому ежиха совсем ничего не могла разобрать. И вдруг в самом дальнем углу откопала фотокарточку с изображением её матери, ещё весьма молодой. — И всё-таки он не лгал, — девушка поёжилась, ощутив, что бумага сплошь пропитана тоской и отчаянием, — мама, почему ты так далеко? — растерянно прошептала Алая Вспышка, будто прочитав мысли Скорджа. — Эй, — Соник обеспокоенно покосился на неё, высунувшись в коридор, — ты чего? — А? Ничего… — едва не расплакавшаяся девушка виновато улыбнулась, — задумалась просто. Ты нашёл, что искал? Синий ёж тяжело вздохнул. — Устал уже читать! И проголодался. Ты со мной? Алая Вспышка, не столько проголодавшаяся, сколько уставшая от гнетущей атмосферы дома, очень обрадовалась такому предложению, хоть и удивилась, что Соник решил уйти так скоро. Но даже покинув дом она продолжала чувствовать на себе взгляд троюродного брата Скорджа. «Оставь меня в покое!» — эта мысль зрела, пока они бежали в центр Верхнего города, и наконец выстрелила, едва девушка поняла, что берсерк преследует их. И — о, чудо! — непрошенный сопровождающий остановился. — Позови, если понадобится помощь, — незнакомый мужской голос раздался прямо в голове, и Алая Вспышка невольно вздрогнула, но расслабилась, вспомнив, как Скордж упомянул, что брат не вправе вредить сестре. — Как тебя звать? — так же мысленно спросила ежиха, и тут же получила ответ: — Дейв. Если этот хмырь тронет тебя — только скажи, я нашинкую его так, что даже Шквал не поймет, что это был ёж. — Да брось, мы друзья, ничего он мне не сделает. — Сегодня — друзья, а завтра — кто знает? Просто пообещай, что дашь мне знать, если что-то случится. — Стоп, а разве ты не почувствуешь? — Всё, что я могу почувствовать — твоё настроение, и то, если нахожусь достаточно близко, как сейчас. И насчёт телепатической связи — я не в силах начать разговор. Это можешь сделать только ты. Потому прошу, скажи мне, если с тобой что-то случится. — Эй, ты что-нибудь выбрала? — Соник коснулся руки спутницы. Та вздрогнула от неожиданности. — Я? — девушка удивлённо огляделись, совсем не заметив, как они зашли в кафе и сели за столик. Увидев в своих руках открытое меню, она удивилась ещё больше. — Алая Вспышка, что с тобой? Ты сама не своя сегодня. Соник выглядел действительно обеспокоенным. Девушка тяжело вздохнула. — Это… Единство… Это как ещё одно измерение моего тела, я так растеряна, совсем не понимаю, что мне с ним делать. — Почему ты не спросишь у Скорджа? — Он мне не поможет, — ежиха уныло опустила взгляд, — единство слишком разное у мужчин и женщин, мне нужна учительница, если я хочу в этом разобраться. Но все они так неприязненно относятся ко мне… Конечно, я ведь полукровка, зачем я им? Алая Вспышка осеклась и удивлённо подняла голову, почувствовав, что Дейв вошёл в кафе. Довольно молодой зелёный ёж внимательно огляделся, кивнул ей и выбрал себе такое место, чтобы видеть их обоих. С минуту полистав меню, он подозвал официантку и что-то заказал. Только внимательно рассмотрев его, Алая Вспышка поняла, что они знакомы, и виделись не так давно — именно он был в дозоре в день, когда они с Соником были на задании Шквала. — Так что закажешь? — Соник заглянул в голубые глаза. Девушка протянула ему меню и показала пальцем, хитро ухмыляясь. Синий ёж только пожал плечами, прочитав трудновыговариваемое название далеко не с первого раза. — А я — чили-дог. — Кто бы сомневался? — усмехнулась Алая Вспышка, — Ты никогда ничего другого в кафе не заказывал. — Может, потому, что они вкуснее всего на свете? — улыбнулся Соник. Девушка отвела скучающий взгляд, пока он говорил с официанткой, и принялась разглядывать Дейва. Тот, уже принявшись за принесённый ему кекс, аж подавился от неожиданности. С трудом прокашлявшись, он вышел из-за столика и направился в уборную. Алая Вспышка печально вздохнула — вдруг стало жалко этого полузнакомого берсерка. — Ты там живой? — мысленно спросила она. — Пока — да, — ответил Дейв, — надеюсь, я ещё не успел тебя обидеть? — С чего ты решил? — Ты на меня так посмотрела, будто я — труп. О, Хаос, как я рад, что ты на меня не обижена… Просто обычно за таким взглядом следует смерть. Ты ведь ещё не знаешь своей силы, поэтому удивлена, не волнуйся, я познакомлю тебя с бабушкой. Только обещай, что не станешь игнорировать меня. Соник изумлённо смотрел, как Алая Вспышка с не менее удивлённым видом рассматривает скатерть. — Обещаю, только не приставай, — одними губами прошептала она и, как ни в чём не бывало, принялась за только что принесённый салат.

***

Когда Скордж вернулся в город, на улицах было тихо. Ёж сверился с часами — и действительно, он успел к полуденному построению. Быстро спустившись в Нижний город, он испуганно замер далеко позади сородичей: на расколотом пьедестале стоял Шквал. Ему отчитывался один из стражей, и когда он спустился, вождь в очередной раз окинул взглядом бойцов. Заметив в руках Скорджа папку, он удивлённо приподнял бровь и громогласно произнёс: — Огнемет! Тот испуганно прижал уши, но, заметив требовательный взгляд вождя, перечить не решился. Будто во сне он поднялся и протянул черно-фиолетовому ежу договор. Шквал внимательно его прочел и бросил на берсерка теплый одобрительный взгляд. — Пшёл вон. Эхо Грома! Скордж, ещё не веря в такую удачу, медленно спустился на землю и едва не угодил в овраг, совершенно погрузившись в свои мысли. — Значит, выходной… Огнемет привычным маршрутом поднялся и вернулся домой. Ещё у двери почувствовав, что он опустел совсем недавно, берсерк облегчённо выдохнул — видеться ему ни с кем не хотелось. Но всё же рефлексы сохранились — ёж вошёл в свой дом совершенно бесшумно. Вальяжно растянувшись в отцовском кресле, он прикрыл глаза. — Кажется, всё идёт по плану. — Почему ты так уверен, что по твоему плану? — вкрадчиво прошептал на ухо удивительно знакомый голос. Скордж испуганно распахнул глаза — и не увидел ничего, кроме тьмы. — Мой Господин? — тихо прошептал Огнемет. Тот только хохотнул в ответ — его явно забавляла растерянная мордочка берсерка.  — Я… Достоин Твоего внимания, Господин? Скордж содрогнулся, увидев пристально смотрящие на него серо-зеленые глаза. — Дай подумать, — протянул голос бога Тьмы, — пожалуй, да. Ты действительно сделал всё, чтобы заслужить моё внимание. Ты хотел мне что-то сказать? — Ты доволен моей работой, Господин? Тьма раздражённо выдохнул. — Я признал тебя достойным моего внимания. Этого тебе недостаточно?! — Прости! — Огнемет в панике упал на колени, — не злись, молю, я исправлюсь! Мефилес отвёл разочарованный взгляд и покачал головой. — И недели не протянет. Эй, ничтожество, если не хочешь сдохнуть сегодня же, убеди меня, что твоя жизнь хоть чего-нибудь стоит. — Что мне для тебя сделать, Господин? — Для меня? — ехидно усмехнулся Тьма, — для меня ты можешь пока только умереть. Поэтому включи мозг, пока я не разозлился, и удиви меня. — Но Господин, — робко заговорил ёжик, — Ты существуешь от начала времён, ты сотворил сам этот мир… Разве есть в нём хоть что-то, что могло бы тебя удивить? Мефилес усмехнулся и привычно ответил: — Твари Иблиса пока ещё могут. Даже Шквал, даже после более шестидесяти лет знакомства всё ещё может утолять мою жажду к впечатлениям. Мы же почти не знакомы, и я подумал, не сможешь ли ты со временем заменить его? Сердце Скорджа затрепетало, едва не выпрыгивая из груди. «Он посчитал достойным меня!» — ёж стиснул зубы, чтобы не произнести это вслух, — «Не Тень, не Соника… Меня! Отец, ты был бы счастлив, если бы мог знать это!» — Ну что ты, опять испугался? — с сомнением косясь на ежа пробормотал Тьма. — Ничуть! — поспешно возразил Огнемет, — моё сердце трепещет от счастья, что мой Господин обратил внимание на такого скромного слугу, как я. Отец говорил, что воспитывал меня, чтобы у тебя был столь же верный и покорный раб, каким был он сам, но я надеюсь, что ты подаришь мне шанс, чтобы я мог научиться быть таким, как Шквал. Ведь он оставался твоим любимцем дольше прочих, и… Надеюсь, мне будет позволено исполнять твои пожелания, которые Шквал утолить не способен. Мефилес раскрыл рот от изумления. — Воистину, твари Иблиса полны сюрпризов. Если сможешь с точностью копировать личность Шквала — станешь вождём после его смерти. Не сможешь — умрёшь. Испытаю тебя, когда сам попросишь. Если хочешь, можешь вернуться в свой мир. Но насчёт тех пожеланий, о которых ты упомянул… Не торопи события. — Господин, — робко промямлил черно-зелёный ёж, понимая, что Тьма не обрадуется нарушению приказа, — прошу, позволь остаться ненадолго… Позволь показать всё, чему обучил меня отец. Просто… Боюсь, другого шанса у меня не будет. Бог тьмы пристально вгляделся в душу склонившегося перед ним ежа — он определенно чего-то боялся. Тогда Мефилес тихо произнёс: — Действительно ли ты боишься, что не успеешь показать мне своих навыков прежде, чем я пожелаю твоей смерти? — Да, Господин! Короткий ответ, мимолётное изменение — и вот, Скордж снова спокоен, как ни в чём ни бывало, будто и не в чуждом ему мире находится, а у себя дома. Мефилес удовлетворённо улыбнулся: этот ёж сможет его развлечь. — Заслужи. — Что мне сделать? Бог тьмы задумался, выбирая подходящее развлечение. Те, что приходили на ум, уже успели наскучить, но вскоре его осенило: — Найди меня среди копий. Вдруг всё видимое пространство заполонили кристаллические ежи, на вид неотличимые от Бога тьмы, но Скорджа это не смутило — он прекрасно помнил инструкции отца на этот случай. Берсерк вихрем пронесся, петляя между ними и прикасаясь к каждому то пальцем, то локтем, то тыльной стороной ладони, и вдруг замер — одного из них коснуться не получилось. Скордж приблизился к нему и попытался коснуться снова, но испуганно отдёрнул руку — в неё словно впились тысячи ледяных игл. — Мой Господин? Тьма удовлетворённо улыбнулся. — Угадал. Но твоему отцу это удавалось втрое быстрее. Тебе придётся потрудиться, чтобы впечатлить меня. — Будет исполнено, — Скордж поклонился, — Господин… А твоя аура всегда такая… обжигающая? — Да, — Мефилес отвёл унылый взгляд, — как бы я ни был доволен, ты будешь страдать, если коснешься её. — Но… — берсерк растерянно уставился на Бога тьмы, — это ведь… Не менее получаса… Как отец вообще выжил?.. Мефилес мечтательно улыбнулся, вспомнив что-то. — Ты прав, большинство гибнут. Но Жидкая Смерть был так равнодушен к боли, что я вообще не уверен, что ему это причиняло какие-то неудобства. — Значит, всего лишь боль, — задумчиво протянул Огнемет, — я справлюсь. — Не будь так опрометчив, — ехидно ухмыльнулся Тьма, — твой отец был гораздо старше и намного крепче тебя. Тебе ещё долго учиться. Жаль только, времени тебе дать не могу, — кристаллический ёж развел руками, — слишком уж ты аппетитный. Так что соблюдай осторожность, если хочешь жить. Да, припоминаю, с твоим отцом было действительно весело, но даже он не протянул дольше месяца, — Мефилес кровожадно ухмыльнулся, — но он выполнил особое условие, и пришлось отпустить его живым. — Значит… Если я не буду нужен тебе, ты убьешь меня? — В любом случае однажды ты умрёшь, никто из тварей Иблиса не бессмертен. Пока я тебя отпущу, но прежде, чем вернуть в родной мир, я хочу познакомиться с тобой получше. — Господин! — испуганно воскликнул Скордж, — я готов исполнить любую роль, какую только пожелаешь, но я… Я не в силах вспомнить, каков был я сам. Мефилес только пожал плечами. — А тебе и не нужно. Просто подойти ко мне, ближе, чем обычно. Я сам возьму то, что мне нужно. Ты боишься? Совладав с эмоциями, Скордж почтительно склонил голову и приблизился к богу Тьмы, с головой окунувшись в его наводящую ужас ауру, от которой инстинкт самосохранения велит бежать без оглядки. Ёжик опустился на колени в попытке унять крупную дрожь в ногах, но это его не спасло. — Доверяю свою жизнь Тебе, мой Бог, — не в силах совладать с нахлынувшим на него отчаянием, Огнемет сжался в комок у ног Мефилеса. Тот одобрительно ухмыльнулся. — Встать. Ёж тут же попытался подняться, но ноги его не держали, и Скордж снова упал на колени, сквозь слезы умоляя простить. Тогда Тьма коснулся одной из его игл лиловой искоркой и отступил на два шага. — Ты хочешь вернуться сейчас или позже? — Как будет угодно моему Богу, — тихо прохрипел берсерк. — Встать! — уже громче приказал Мефилес, и Огнемет, содрогнувшись, без раздумий его выполнил, — скажи, легко ли тебе стоять. — Непросто, — после минутного размышления ответил ёж, — и если на то будет воля Бога, ничтожный раб осмелится попросить… — Я слушаю! — недовольно фыркнул Тьма. — …вернуть его в родной мир через пять минут, и позволить ничтожеству побыть в одиночестве всё это время. Тьма одобрительно кивнул. — Да будет так. Тогда последний вопрос: хватит ли тебе мужества выдерживать влияние моей сущности хотя бы полчаса кряду? — Полчаса? — берсерк судорожно сглотнул и в панике зажмурился, вспомнив это сводящее с ума ощущение, — я… Я научусь, Господин! — Хороший ответ, — вновь улыбнулся Бог тьмы, — я не ошибся. Твой отец действительно передал тебе всё, что умел сам, тебе стоит быть лишь чуточку смелее. Ладно, пока оставлю тебя, когда захочешь вернуться в свой мир — просто произнеси «Мефилес». Я услышу. — Мефилес… — одними губами прошептал Скордж, ещё не веря в то, что сам Бог разрешил называть его по имени, — благодарю! — И ещё: тебе придётся укрепить свой дух, иначе тебе и пяти минут не продержаться: ты умрёшь. Только по-настоящему сильный мобианец способен такое выдерживать. — Отец ведь справлялся, — берсерк наконец поднял голову, — справлюсь и я. Мефилес удовлетворённо улыбнулся, и вдруг всё исчезло во тьме — Скордж остался один, как и просил. — Если бы ты только мог это знать, папа, — тихо заплакал ёжик, — если бы ты знал, что сам Бог тьмы доволен мной, ты был бы счастлив… Да кого я обманываю, всё равно избил бы меня за нерешительность. «Воин не просит, воин сам берет всё, до чего только может дотянуться», — передразнил он голос отца и тяжело вздохнул, — я-то думал, что после твоей смерти стану свободным, а сам… И угораздило же меня! И никто не заставлял ведь, сам в это всё ввязался… Неужели ты предусмотрел даже это? Неужели я всю жизнь так и буду слугой?.. Отец, ты ведь говорил, что хочешь, чтобы я был лучшим, неужели это всё ради того, чтобы стать рабом? Почему я не заметил этого раньше?! — Скордж наконец вытер слезы и оскалился, — ты хотел, чтобы я стал рабом Тьмы вместо тебя! Не дождешься!!! Я стану воином Тьмы вместо Шквала! Катись к черту. Ненавижу тебя. Когда берсерк наконец успокоился и обрёл хрупкую уверенность в себе и в своём будущем, он облегчённо выдохнул «Мефилес, я хочу домой» и вновь очутился в отцовском кресле. Переполняемый эмоциями, он по привычному маршруту отправился в свою комнату и вынул из стола ящик с конспектами заклинаний, чтобы в самом дальнем углу откопать заветное фото, но удивлённо замер — теперь оно не было спрятано, а лежало прямо поверх листочков. — Прости, что долго не вспоминал тебя, мама… Я обязательно приду. Ты ведь ждёшь? Надеюсь, ты меня ещё не забыла? — Скордж взял фотографию и тут же выронил от неожиданности, ощутив прикосновение Алой Вспышки, — теперь тебе придется поверить мне, сестрёнка, — радостно улыбнулся берсерк, — ты прекрасно поняла, что это не подделать даже такому, как я. Хотя отец, может, и смог бы. Знать бы только, что творится в твоей голове… Но всё, что я могу сейчас — надеяться, что ты не узнаешь, кем ты стала и кем я стал для тебя. Лучшее, на что я могу надеяться — остаться для тебя чужим. Вставив ящик на своё место, Скордж задумался, выбирая, как он проведет оставшиеся восемнадцать часов выходных.