Темное прошлое героя Мобиуса

Оформление Хаоса в Порядок — сложный и противоречивый процесс, потому Гомункулу понадобился не один день, чтобы освоить его. — Как же всё болит! — тихо скулил он, кольцами свернувшись на мозаичном полу. Полное отсутствие конечностей раздражало ещё больше, чем все эти необычные ощущения. Всё же Гомункул решился и, взревев от новой порции боли, изменил своё тело ещё раз. Теперь с обеих сторон от змееподобного полужидкого туловища дрожали желеобразные голубые щупальца. А в самом его центре покоился синий сапфир. Бросив взгляд сверху на своё новое тело, Гомункул только вздохнул: — Папа будет грустить, если увидит его. Теперь нужно перестать быть прозрачным. Ещё один вопль — и водянистая кожа покрылась синей чешуей. — Вот так. Теперь можно поговорить с папой. Найти его оказалось нетрудно — Мефилес всё чаще проводил время в параллели, где были «Ясли». Вот и теперь он сидел перед ковром из кристаллов, то и дело бережно касаясь их кончиками пальцев. Отчего-то часто хмурился, звал Хризолит и задавал ей какой-нибудь каверзный вопрос. — Папа… У меня к тебе просьба. Есть минутка? Кристаллический ёж удивленно покосился в его сторону, с трудом узнав своего младшего сына. Жестом отогнал Хризолит. — Я слушаю. — Ты говорил, что не хочешь отпускать меня в тот мир, потому что я всегда голодный. Но я больше не хочу есть, папа… Теперь мне можно его увидеть? Кристаллический ёж нахмурился. — У кого ты научился так складно говорить? Тысяченогий монстр неопределенно помотал головой. — У Сапфир, наверное. Мне так кажется. Мефилес поднялся на ноги и раздраженно прорычал: — Она мне не нравится. И чем больше ты будешь похож на неё, тем меньше я буду любить тебя. Прочь с глаз моих. Гомункул испуганно отшатнулся. — Ты злишься на меня? Тьма виновато опустил взгляд. — Не на тебя. Прости. Два условия. Если нарушишь хотя бы одно — забудь о существовании того мира и больше никогда не вспоминай. Первое: как только почувствуешь голод — возвращаешься ко мне, где бы я ни был. После того, как накормлю тебя, ты снова можешь уйти, но опять же, едва почувствуешь голод — снова должен вернуться. Я буду разрешать тебе уходить до тех пор, пока ты не нарушишь хоть одно из условий. Второе: в моём присутствии ни слова о том мире. Как бы ты ни хотел мне что-нибудь рассказать, помни: я знаю о нём всё. И как бы ни было сотворенное мной или Иблисом чудо прекрасно, это лишь испортит мне настроение. А теперь пошёл вон. Не хочу тебя видеть, неблагодарный. Гомункул, сжавшись до размеров мышонка, открыл портал и быстро проскользнул в него, пока отец не передумал.

***

Соник помнил дорогу и потому нашёл нужный клан ехидн за считанные минуты. И хотел промчаться мимо охранников, что стояли у больших ворот, но вдруг ощутил на шее мощную лапу, которая подняла его высоко над землёй. Но даже в таком, крайне невыгодном для него положении, синий ежик нашёл силы приветливо улыбнуться незнакомцам. — Лицензия где? — нахмурился тот, чьи руки были свободны. — А я из Черного Кастета, — Соник уныло опустил уши, догадавшись, что так просто его не пропустят. — Не верю, — в один голос тихо прорычали оба. — Но я — Соник, я же уже… — Есть лишь один способ доказать это, — перебил его ехидна, — покажи, как ты активируешь кастет. Не можешь — предъяви лицензию! Соник развел руками и вздохнул: — Нету. — Ну и чего приперся тогда? Не знал, что без лицензии не пустим? — Я просто одного ехидну ищу, Наклз зовут. В вашем клане он случайно не появлялся? — Наклз? — охранники переглянулись, — а на кой он тебе? — Волнуюсь, нашёл он свой дом или нет. Просто мы уже две недели не пересекались, и, — Соник уныло опустил взгляд, — я даже не представляю, где его теперь искать. Один из ехидн нервно хохотнул: — Кое-кто из нашего клана уже едва не десяток лет задается этим вопросом. Если бы вернулся — тут бы празднество было такое, что я бы точно уже на ногах твердо не стоял. Эй, если найдешь его, пришли сюда весточку, — стражник вынул из-за пазухи наполовину исписанный блокнот и карандаш и быстро нацарапал адрес, облокотившись на стену города. — Ты знаком с его семьёй? — Соник удивлённо поднял уши, приняв из рук ехидны лист. — Ты лучше спроси, кто не знаком с семьёй жреца, — усмехнулся тот, — наш клан маленький, и жрец у нас один. — Теперь ясно, — улыбнулся синий ёжик, — Обязательно напишу! Но за столько лет вы могли бы уже и сами его найти… Ехидна только вздохнул в ответ: — Могли. Но жрец запретил. Сказал, что он должен сам найти свой путь. И если он до сих пор не верулся в клан, значит, уже где-то основал свой собственный. Соник раскрыл рот от изумления. — Наклз? Свой клан?! А вы когда его в последний раз видели?! — Ну… Лет десять ему было, — ехидна почесал затылок. — Так вот, — синий ёжик раздражённо выдохнул, — он почти не изменился с тех пор. Вырос, конечно, но в остальном… — Я же говорил, что он не сам сбежал! — наконец подал голос охранник, который до сих пор держал Соника, — отец всё пытался что-то вдолбить в его пустую башку, а потом помнишь их странные вылазки в лес? Он по-любому избавился от Наклза! — Чего? — у ёжика снова отвисла челюсть, — и ему это сошло с рук? Ехидна с блокнотом в одной руке снова почесал затылок. — Послушай, обычаи нашего клана тебя не касаются. Если бы он сделал это двумя годами позже, всё было бы в порядке — в любом из кланов ехидн жрец отпускает первенца искать свой путь в день двенадцатилетия. Ну сдали нервы у старика, не нам его судить. Кстати, напомни, как тебя зовут? Не могу отделаться от ощущения, что где-то уже слышал твоё имя… Ехидна, который всё ещё держал Соника, нервно сжал кулаки, отчего ёжик тихо пискнул, задыхаясь, но поспешно извинился и наконец поставил его на землю. — Удивляюсь, как с твоей памятью тебя всё ещё допускают на ворота… А имя вождя своего ты случайно не забыл?! Напарник виновато отвел глаза, снова почесал затылок и бросил полный надежды взгляд на блокнот. — Недели ещё не прошло, ты же со мной в ту смену стоял на воротах! Или хочешь сказать, что ты забыл ту приставучую барсучиху?! — Стоп-стоп-стоп! — Соник взмахнул руками, — сюда приходила Стикс?! Один ехидна уверенно кивнул, а другой только пожал плечами. — Говорила, что это мы украли Соника и держим его где-нибудь в подземелье. Полдня не могли её прогнать. А когда нам наконец удалось её напугать, она сказала, что обрушит на наши головы какое-то яйцо, только ей найти его сначала нужно. Соник хлопнул себя ладонью по лицу. — Дурочка… Он же от неё мокрого места не оставит! — Яйцо? — недоуменно покосились на него охранники. — Эггман. Ехидны нервно сглотнули. — Сюда он давно уже не заявлялся… — Молитесь, чтобы и дальше не заявился. А я попробую их найти, к счастью, отыскать завод легче, чем непоседу-барсучиху. Отыскать завод и правда оказалось легко — его обвивала гигантская синяя тысяченожка. Соник замер от неожиданности и стал приглядываться к движениям насекомого, тело которого покрывала змеиная чешуя, конечности подозрительно напоминали щупальца, а лицо походило на человеческое с густой шапкой длинных голубых волос на макушке. Оно хватало щупальцами роботов и ломало, как сухие прутики, при этом периодически булькая. Не прошло и минуты, как показалась тяжелая артиллерия Эггмана, но и она не выдержала натиск, казалось бы, жидкой слизи. Сорванные чешуйки быстро отрастали снова, как и срезанные щупальца — они просто опадали на землю черной жижей, отскакивали обратно и прирастали на место. И едва чудовище заметило уставившегося на него синего ежика, коротко булькнуло: — А я тебя помню! Этот возглас только сильнее запутал ежа — голос определенно был женским. И такое заявление могло значить только одно: пора сматываться. — Ты — один из немногих, кто остался в живых после полного провала на ритуале. Соник только глубже впал в ступор: — Ты о чём? — Папа был недоволен тем, что ты слишком глуп. Он бы не оставил тебя в живых, если бы не хотел помучить вас обоих ещё раз. Только теперь до Соника начало доходить, с кем же он всё-таки встретился. — Гомункул?! Существо широко улыбнулось, обнажая оскал, который не спутать ни с чем. — Да. Папа разрешил мне побыть здесь. Так странно — предметы без души, а движутся сами! Будто бы живые, — недовольно булькнул Гомункул и прихлопнул робота, который уже приготовил ракеты для выстрела, — так не должно быть. Непорядок… — Не движутся они сами! — взмахнул руками Соник, — там внутри есть механизм, который заставляет их защищать его. Я выключу механизм, и они станут грудой металлолома! Монстр наклонил голову набок и переспросил: — Механизм делает их живыми? Как душа? — Нет, — синий ёжик вздохнул, — но он заставляет их двигаться. И делает новых роботов. — Ааа, — протянул Гомункул, — значит, нужно было сделать так? Змееподобная туша обрушилась на завод сверху, сравняв его с землёй. Длинный гибкий хвост доломал руины, не оставив камня на камне. Соник присвистнул: при всей его скорости герою Мобиуса не удавалось уничтожить базу Эггмана за три секунды, и тем более — двумя лёгкими движениями. — Ну ты монстр… — В каком смысле? — Гомункул уставился на ежа единственным теперь глазом с голубой радужкой. — В смысле… Вот это силища! Монстр одобрительно хмыкнул. — Просто у этого слова множество значений, и я не мог понять, какое из них выбрать… — Ты сильно изменился с нашей прошлой встречи… Что-то случилось? Почему ты не в своём мире? Гомункул радостно улыбнулся — не надеялся так легко найти собеседника. — Это всё Сапфир. Она придала мне форму, научила рассуждать и делать обдуманный выбор. И я выбрал рискнуть доверием отца, чтобы попасть в этот мир. Он думает, что Сапфир мертва… Мы решили не разочаровывать его. Но мирную беседу вдруг прервал привычный звук — корабль Эггмана примчался, чтобы покарать нарушителей. — Гомункул, слушай… Это он делает роботов, заставляет двигаться неживые предметы. Тот, кто сидит внутри этого механизма. Монстр уставился на приближающуюся махину глазом с синей радужкой. — Смертный осмелился сделать то, на что способен лишь Иблис? Папа называет это кощунством и не прощает никому. Но мне неизвестно, давал ли подобный запрет Бог жизни? Соник только пожал плечами. — Мне тоже. Давай просто разобьём его корабль и напугаем до чёртиков. Поможешь? Гомункул молчал, закрыв глаз — видимо, что-то обдумывал. Тем временем Эггман приблизился достаточно, чтобы в мельчайших подробностях разглядеть монстра. — Я уж подумал, камеры неисправны… Соник, где ты откопал это чудище?! Синий ёжик только усмехнулся в ответ: — У него вообще-то имя есть. Так что повежливее с моим новым другом, а то ведь и обидеться может! Кстати, насчёт друзей… Куда ты дел Стикс? Толстяк удивлённо хмыкнул. — Сдалась мне эта умалишенная… Не видел я её. — А Наклза? — нахмурился Соник. — И на него я плевать хотел. Ведь это ты рушишь все мои планы, синяя крыса! Все мои гениальные планы! И вот, когда я смог вздохнуть полной грудью, ты где-то вербуешь монстра и возвращаешься, первым делом уничтожив главный резерв моей новой империи! — Вот теперь определенно было «монстр» в значении «урод», — наконец подал голос Гомункул, — и теперь вероятность мирного исхода разговора стремится к нулю. Сыну Тьмы не понадобилось делать и шага, чтобы сбить корабль Эггмана — оказалось достаточно одного взмаха хвоста. Взвизгнула сигнализация, и разрубленный надвое «механизм» с грохотом обрушился на землю, поднимая клубы пыли. Но злой гений оказался не лыком шит и сумел выбраться на Эггмобиле целым. — Уничтожить эту синюю змеюгу! Из неповрежденных частей корабля выдвинулись ракетницы, и Гомункул вздохнул: — Ничему тебя жизнь не учит. Прямое попадание восьми ракет только сняло чешую на груди и оторвало пару щупалец, обнажив жидкое содержимое тела чудовища. Эггман чуть не минуту стоял, разинув рот от изумления. — Моё лучшее оружие… Не дало эффекта? Чертов Соник… В следующий раз я до тебя доберусь! — Не торопись, — хихикнул еж, — в следующий раз нас будет гораздо больше, и мы уничтожим всю твою империю. — В следующий раз я уничтожу тебя, синяя крыса! — топнул ногой злой гений, отчего Эггмобиль покачнулся, и улетел прочь. — Такова вежливость на Мобиусе? — наконец подал голос Гомункул. — Нет, мы и правда не ладим, — вздохнул Соник, — он всё норовит сделать роботов из всех мобианцев, сделать империю роботов и управлять ею… Я не могу смириться с этим. — Сделать предметы из живых существ, и заставлять их двигаться, подобно живым? — Гомункул заглянул в глаза Сонику. Тот лишь кивнул в ответ, — И как Иблис терпит его существование? Ёж только пожал плечами. — Я мало о нём знаю. Ещё меньше, чем о твоём отце. — Я тоже, — вздохнул Гомункул, — а ты ищешь друзей, да? Соник уныло кивнул. — Ты сказал, ищешь Стикс, это она? Четверть хвоста вместе с плавником-лезвием отделилась и превратилась в точную копию подозрительно знакомой барсучихи с бумерангом в руке. — Ты её видел? — Не только. Она обозвала меня монстром и попыталась причинить боль. Силёнок не хватило, конечно. Сапфир сказала, что она испугалась. Хотя я никак не могу понять, как можно рваться в бой, когда боишься? — Случается, — усмехнулся Соник, — особенно если боишься не за себя. Не знаешь, где она сейчас? — Нет, — вздохнул монстр, — но она приходила сюда утром. Думаю, она не могла уйти далеко. — Спасибо! — улыбнулся ёж и взмахнул рукой на прощание, — ещё увидимся! Обежать пришлось немало, но спустя уже десять минут Соник нашёл её — Стикс плела что-то из веревок, сидя рядом с большой норой между деревьев. — Давно не виделись! — радостно воскликнул синий ёж. — Попался! — не менее радостно взвизгнула барсучиха, и спустя секунду на Соника с дерева упала клетка. — Э, Стикс! — возмутился ёжик, — ты чего? — Я тебя не узнаю, Соник! Похитил Тейлза, убил Наклза, вот и по мою душу явился… Тебя подменили, я так и знала! — Что ты сказала? — тот раскрыл рот от изумления, — Наклза? Убил? Я?! — Не прикидывайся, подменыш! — рыкнула на друга барсучиха и принялась ощупывать его голову сквозь решетки, — Где у тебя чип? — Нету! Честно! Не подменыш я! — Я видела твою тень в ту ночь, луна была яркой. Иглы были в точности как у тебя! И догнать не смогла… Таким быстрым мог быть только ты, — Стикс ткнула пальцем Соника в нос. — Это не мог быть я… Когда это случилось? — прошептал сквозь слезы синий ёж. — На второй день после того, как ты похитил Тейлза. — Наклз, — тихо всхлипнул герой Мобиуса, — вот уже двое моих лучших друзей мертвы… — Прекратить концерт! — взвизгнула барсучиха и ткнула ежа в бок бумерангом. Соник проглотил слезы и поднял потухший взгляд. — Расскажи, что ты видела. — Мы с Наклзом остались вместе, он сам предложил. Мы хотели найти его клан, но куда не приходили, даже если он шел один, ему давали от ворот поворот. В тот день мы уже уснули, но сквозь сон я почувствовала странный запах, такой незнакомый, что проснулась. Смотрю — а у него головы нет. И кровь фонтаном льется. Вскочила, увидела ежа с мешком, и за ним. А он убежал! И ведь совсем как ты, только… Зелёный, что ли? Или мне показалось? Луна ведь… Соник скрипнул зубами. — Стикс, я найду этого берсерка, клянусь, только давай не будем ругаться и ты меня выпустишь отсюда. — Не-а! — барсучиха притащила из норы большой нож и только размахнулась, чтобы просунуть его сквозь прутья, как на её запястьях засияли голубые блики. Откуда-то сверху послышался тяжкий вздох. — Я-то надеялся, что ты протянешь хотя бы неделю… Стикс, я же предупредил тебя. Махать ножом нельзя. — Отпусти, сволочь! — вновь заверещала барсучиха, — Ты мне не указ! — Я тебе — закон! Соник наконец различил сквозь прутья и листву деревьев три голубых огонька. — Стикс, это кто вообще? — Союз зануд, — недовольно фыркнула девушка. — Если бы ты не нарушила за месяц ни одного правила, мы сняли бы тебя с учёта. Но ты не продержалась и недели! — А что за правила? — спросил шепотом Соник. Стикс в ответ передразнила голос собеседника: — Не воруй, не кричи, никого не бей, не приставай к незнакомым… Разве это жизнь, а? Соник схватился за голову. — Ну Эми-то как-то живёт? Жила… Почему не взять пример с неё? Огоньки приблизились и превратились в трёх белых ежей с золотыми браслетами на запястьях и в белых перчатках, прочерченных голубыми линиями. — К потерпевшему вопросов нет, а тебе придётся пройти с нами. Соник наконец разглядел говорившего: он выглядел старше, его глаза отливали золотом, а колючки торчали во все стороны. У всех троих на груди выделялся треугольник белой пушистой шерсти, у одного из спутников глаза были карими, у другого — льдисто-серыми. Офигевшего Соника быстро освободили от нехитрой ловушки, а Стикс окружили голубым сиянием и подняли в воздух, на что девушка отозвалась весьма нелестными выражениями. — Э, народ, отпустите её! Старший дал знак спутникам ждать в воздухе и обернулся к синему ежу. Заметив его боевую стойку, телекинетик только вздохнул: — Остынь, страж, не тебе тягаться с Пси-союзом. Или хочешь скомпрометировать твоих сородичей, входящих в его состав? Соник растерянно опустил уши. — Пси-союз? — Из какого же дремучего клана ты родом? — удивлённо хмыкнул предводитель, — я не представляю, в какой глуши нужно жить, чтобы ни разу о нём не услышать?! — Клан Черного Кастета! — не растерялся герой Мобиуса. — Лжёшь! — удивлённо воскликнул белый ёж, — они не выпускают из города подростков! Хотя постой, теперь я вижу некое сходство… — телекинетик нахмурился, но догадок высказывать не стал. — Отпустите её! — воскликнул Соник и снова подпрыгнул, чтобы добраться до белых ежей, но поскользнулся на ровном месте и упал. Предводитель лишь усмехнулся: — Смирись, страж, у нас численный перевес и ты недостаточно искусен, чтобы одолеть хотя бы одного из нас. Эта барсучиха нарушает общественный порядок, и лишь потому мы её изолируем. Да остынь, мы соблюдаем все права мобианцев, и вреда ей не причиним. Соник бессильно скрипнул зубами. — Куда вы её уносите?! — Слышал про солнечный город Южная Канема? — Большая психушка? — именно так Шквал назвал этот город, когда рассказывал Сонику о телекинетиках. И снова оказался сбит с ног. — Следи за языком, порождение тьмы! — раздражённо проворчал предводитель и дал знак собратьям отправляться вперёд, — я запомнил тебя и буду ждать твоего возвращения. А до тех пор потрудись не сдохнуть от рук своих же собратьев. Сейчас у меня нет на тебя времени, но при следующей встрече я уделаю тебя в хлам. А теперь я вынужден откланяться, — белый ёж махнул на прощание и улетел вслед за телекинетиками, что унесли Стикс. Соник быстро понял, что гнаться за ними бесполезно и в город его повидаться с подругой не пустят, и потому поспешил вернуться в клан. Шквал с большой неохотой, но всё же ответил на его вопрос: — Забудь. Больше ты её не увидишь, если только им не удастся её вылечить. Большинство так и остаются жить под их присмотром до самой смерти. — Но ведь есть же способ… — Нет, — отрезал вождь, — мы ещё не готовы к такой жуткой войне. Ты ведь понимаешь, что в Пси-союз входят разные расы, причём не только ежей? Соник уныло опустил уши. — И другие стражи? — И ехидны, и хамелеоны. А с ними у нас мир подписан. Так что даже не надейся. — Но не могу же я просто… — синий ёжик осёкся, увидев, что вождь протягивает ему руку с надетым на неё черным кастетом, как бы приглашая пожать её. Удивлённо заглянув в лиловые глаза, он увидел лишь бесконечную печаль с лёгким налетом вины. — Уже передумал вступать в мой клан? — Нет, — Соник пожал его руку и на миг ему показалось, что он летит во тьму бездны, заполненной водой. Синий ёжик вздрогнул и отшатнулся от черно-фиолетового. — Добро пожаловать в ад. Теперь ты точно не вспомнишь о ней до тех пор, пока не станешь воином Тьмы. — Что? — растерянно протянул Соник, но Шквала уже рядом не оказалось, и теперь еж спросил у самого себя, — что за чертовщина?!