Темное прошлое героя Мобиуса

Когда Скордж наконец проснулся, Дейв облегченно вздохнул: — Наконец-то… Заставил же ты меня поволноваться, брат. — А что? — настороженно поднял уши черный ёж. — То дышишь, то не дышишь. Пихнешь тебя в бок — опять дышишь… А будить тебя Шквал запретил. Скордж виновато прижал уши. — Прости. Мне действительно не следовало так задерживаться… А… сколько я проспал? — Пятнадцать часов. — Быть не может! — изумленно воскликнул черный ёж, — а хотя… Он ведь творец времени… Дейв только вздохнул в ответ: — Теперь хоть до кухни смогу дойти, не боясь, что ты умрешь. — А ну стоять, — нахмурился Скордж, — ты когда ел в последний раз? Берсерк задумчиво уставился в потолок. — Сегодня. — А спал? Зелёный ёж сконфуженно отвернулся и почесал за ухом. — Позавчера… — Так, — прорычал черный ёж, — сейчас едим и ты идешь спать. И никаких возражений! Дейв уныло опустил уши. — Я не могу спать не дома. В городе небезопасно. Скордж поначалу удивленно хлопал глазами, и лишь спустя минуту до него дошло. — А, ты про тот «дом», от которого меня тошнит? Тебе ведь и там поспать не дадут! Зелёный ёж только пожал плечами. — На меня сестренки особо внимания не обращают, так что обычно таких проблем не возникает. Скордж раздраженно рыкнул: — Слушай меня, брат! Ты в моём доме, и я говорю тебе: мой дом — твой дом. Дай мне руку и просто почувствуй это. Зелёный ёж недоверчиво покосился на черного, но всё же протянул ему руку. — Разве ты не утратил свой дар? — Кое-что Тьма не смог из меня вытравить, — ухмыльнулся Скордж, — то, что дано мне от рождения. Чувства он может отнять только вместе с жизнью. Не сразу, но Дейву всё же удалось ощутить то чувство защищенности и власти, что испытывал брат по отношению к дому. — Спасибо, — промямлил зелёный ёж, упал и захрапел прямо у кровати черного. Скордж удовлетворенно улыбнулся: — Вот это уже совсем другой разговор. Удержаться на ногах на этот раз труда не составило. Зато затащить на кровать практически взрослого ежа воплощению Тьмы в одиночку не удалось. — Тяжелый, зараза, — вздохнул черный ёж и, держась за всё, что могло выдержать его вес, поплелся на кухню. К счастью, холодильник не оказался пуст, и ёж наелся до отвала, не утруждая себя готовкой. Хотя пельмени он всё-таки сварил, причём целую кастрюлю. И только он вернулся в комнату отца, чтобы всё-таки затащить Дейва на кровать, как в дом вошел Шквал. — Дейв! — Не ори, — раздраженно прошипел Скордж, — что надо? — А ты, я смотрю, бодрячком? — вождь удивленно застыл в дверях, увидев, что троюродные братья лежат на полу в объятиях друг друга, — э… Я тут лишний? — Заходи, третьим будешь, — передразнил его черный ёж и выругался, — а ну помог мне, быстро! — А что делать-то? — Шквал виновато прижал уши. — На кровать его положить, — раздраженно фыркнул Скордж. Только теперь Шквал заметил, что Дейв спит, как убитый. Поднял его на руки, как ежонка малого, и удивленно хмыкнул: — Одни кожа да кости… Никогда не замечал, что берсерки настолько хилые. Двое ежей уложили третьего, укрыли сверху покрывалом и тихо ушли в комнату Скорджа. — Дай ему пару недель оклематься, — ехидно хихикнул черный ёж, — и ты его не узнаешь. Я разорвал порочный круг, что сковывал его. Ведь у берсерков сила определяется тем, что он имеет, а у Дейва даже сестры своей не было… — В смысле? — Шквал раскрыл рот от изумления, — Насколько я помню, у него две сестры… — И восемь братьев. А он среднейший из всех. Хотя кому я рассказываю… Тебе не понять. — В принципе я догадывался, что вместе берсерки гораздо сильнее, чем поодиночке, значит, это — лишь одна из сторон вашего дара, — Шквал вздохнул, — всё же мне ещё далеко до звания «мудрейший ёж клана». Скордж только усмехнулся в ответ: — Как бы ты ни пытался, тебе не узнать тайн, что скрывает клан Ржавого Кастета. Вождь нахмурился: — Разве он не уничтожен? — Нет, просто ушёл в подполье, как и положено порядочным берсеркам. А ты думаешь, Королева смирилась бы с тем, что она должна учитывать твоё мнение? — Она в добром здравии? — Вроде пока да, — берсерк отвел глаза, но вновь удивленно уставился на резко выдохнувшего Шквала, — ты чего? — Так долго ничего не слышал о ней… Волновался, жива ли она. И всё равно, во всём Мобиусе я не видел берсерков сильнее, чем в клане Черного Кастета. — Кроме клана Ржавого Кастета, — поправил его Скордж, — ведь все берсерки Нижнего города состоят в двух кланах одновременно! — А вот об этом я даже не догадывался, — вождь уныло опустил уши, — ты — первый, кто вообще произнёс это название вслух. — Наверное, дело в том, что мой отец покинул его… Он не говорил, что это нужно было держать в тайне, — Скордж нахмурился, — он многое рассказывал, я и сам видел немало, но у меня нет ни малейшего желания состоять в нём. Но это не значит, что я имею право раскрывать их секреты. — Да, хватит лясы точить, я не за этим пришёл, — тяжело вздохнул Шквал, — мне нужно поговорить с Тьмой. — А он тебя ждал, — усмехнулся берсерк, — до сих пор ворчит, что ты нашёл дела поважнее, чем отчет. Черно-фиолетовый ёж виновато прижал уши. — Вот и нечего тянуть кота за хвост. Ложись. Обращение не заняло и секунды, Шквал только моргнуть успел, как на него уже пристально смотрели глаза Бога смерти. — Господин, я исполнил твой приказ. Будут ещё пожелания? Мефилес смерил придирчивым взглядом вождя, который стоял, почтительно склонив голову. — На колени. Шквал заглянул в непривычно серьезные серо-зеленые глаза и, поразмыслив, преклонил одно колено. — Ты доволен? — Вполне. — Ты позволишь мне заслужить возобновление связи? — черно-фиолетовый ёж снова заглянул в глаза черному, чтобы не пропустить ни малейшего проблеска эмоций. Но его по-прежнему только раздражала эта неудавшаяся игра. — Говори: чью жизнь ты готов отдать, чтобы заслужить моё снисхождение? — Свою. Черный ёж раздражённо скрипнул зубами. — Ты же знаешь, что такой ответ я не приму. — Неужели моя жизнь чем-то отличается от жизней моих подданных? Тьма недовольно фыркнул, встал и подошел к черно-фиолетовому ежу вплотную. Одной рукой обхватил горло и чуть приподнял подбородок, чтобы заглянуть прямо в душу. — Иначе я бы не был к тебе столь милосерден. Шквал невольно вздрогнул, услышав рычащие нотки в голосе берсерка. — Я бесконечно благодарен, мой Бог. Мефилес разжал пальцы и нахмурился. Черно-фиолетовый ёж, заметив это, принялся покрывать поцелуями ноги воплощения Тьмы. Тот удивлённо покосился вниз: раньше, чтобы заставить Шквала целовать ему ноги, Богу зла приходилось убивать ежей его клана или подвергать их ужасным пыткам. Теперь же оказалось достаточно блефа. — Господин, умоляю, позволь мне узнать, как ничтожество может заслужить Твоё прощение? Сердце трепещет от страха — ведь цена может оказаться любой. И Бог справедливости прекрасно это чувствует. — Заслужил уже, — вздохнул Мефилес и протянул вождю руку. Шквал коснулся губами пальцев воплощения Тьмы, мысленно умоляя не убивать. — Благодарю. И вновь — словно появилось второе тело, кажется, что родное, такое знакомое… Но не тут-то было. Можно только чувствовать, и больше ничего. — Я счастлив служить столь милосердному Богу. Эта фраза всегда помогала. Раздражение как рукой сняло. — Ты мне льстишь, — а вот и первая фраза привычной игры «кто кого перелюбезничает», в противном случае Тьма не упрекает в лести. Он за неё наказывает. — Да что Вы, Ваше Темнейшество, я кристально искренен перед Вами! Странно. Раньше такое обращение радовало его. Но снова что-то пошло не так… Он не менялся годами, неужели что-то смогло изменить его за считанные дни? Иблис? — Забудь… Нет времени для развлечений. Ты хочешь попросить меня о чём-то… Говори. — Я не посмею мечтать о столь великом чуде, мой Бог. Прошу, забудь. Я смиренно приму Твою волю. — Ты про Соника? — нахмурился Мефилес. — Я не заслужил Твоего милосердия. Шквал опустил голову, чтобы скрыть слезы, но совсем забыл, что чувственная связь между ними уже возобновилась. Тьма молча ухмыльнулся, ощутив поток отчаяния. — Смею умолять лишь об одном, мой Бог: позволь мне присутствовать, когда Ты призовешь его. Мефилес лишь ухмыльнулся в ответ: — Посмотрим. У меня есть дела поважнее, чем призывать тебя ради такой сомнительной забавы. Вот и снова его мучает вопрос, ответа на который не существует. Как создать равного себе Бога. — Господин… Я могу что-то для тебя сделать? — Свободен, — Тьма вернулся в постель и откинулся на подушку, — и старайся не мешаться, когда я занят. — Будет исполнено, — Шквал поклонился, — Мефилес, прошу, больше не шути так. Бог зла недовольно приоткрыл глаз и проворчал: — Не произноси моё имя без достаточно убедительного оправдания, если не хочешь быть наказанным. И если тот мальчишка посмеет обратиться ко мне сам — ты не успеешь его спасти, — чёрный ёж кивнул на дверь. Шквал уныло опустил уши. — Я позабочусь, чтобы этого не произошло. — Ну посмотрим, — хитро ухмыльнулся Тьма и снова закрыл глаза, — слушай, ты уже частенько стал мне надоедать. Не надейся, что это сойдет тебе с рук. — Прошу прощения! — поспешно поклонился черно-фиолетовый ёж, но услышал в ответ лишь сонное посапывание. И выйдя за дверь обнаружил виновато прижавшего уши берсерка. — Уже проснулся? — Я не могу спать не дома, — Дейв тяжело вздохнул, — он в порядке? — Пока да, — Шквал нахмурился, — ты ведь слышал, что сказал Тьма? Зелёный ёж уныло кивнул. — Не делай глупостей. Ты нужен Скорджу, причём живым. — Я знаю, — кисло улыбнулся берсерк. Вождь с минуту молчал, подбирая слова для необычного вопроса. — Скордж сказал, что у тебя нет сестры… Разве такое возможно? Дейв угрюмо опустил взгляд. — Наверное, он забыл, что у меня есть Алая Вспышка. Хотя последние дни мы почти не видимся… Шквал почесал затылок. — Она же вроде его сестра, а не твоя… — Мы принадлежим одному роду. Прочее не так важно. Просто так получилось, что в семье я — лишний, вот мне и не досталось родной сестры… Шквал только вздохнул в ответ: — Спасибо, можешь больше не утруждать себя объяснениями. Обычаи берсерков — действительно не моего ума дело. Позаботься о брате, а у меня другие обязанности перед кланом. Не буду мешать. Едва вождь переступил порог дома Скорджа, его вдруг обдало порывом ветра, а на запястье сомкнулись чьи-то пальцы. — Попался! Разглядев черты лица схватившего его руку ежа, Шквал виновато опустил уши и отвел глаза. — Я догадываюсь, зачем ты пришёл ко мне, Соник. И это не стоит делать в общественном месте. Хаос Контроль! Синий ёжик растерянно разжал пальцы, едва оказавшись в квартире вождя. — Здесь нас не подслушают. Говори. Соник удивлённо покосился на буквально рухнувшего в кресло дедушку, но нахмурился снова, едва черно-фиолетовый ёж дал понять, что с ним все в порядке. — Я слушаю тебя, внук, — прохрипел он, тяжело дыша. — Разве не проще было пойти пешком? — С тобой за ручку? Я не настолько псих, чтобы светиться перед берсерками в таком виде. Хватит обо мне. Говори. Соник угрюмо уставился в пол, пытаясь усмирить табун мыслей и выбрать из них самую важную. — Ты не хотел принимать меня в клан. В чём дело? Что изменилось? — Вроде бы ничего, если со стороны смотреть… — Шквал вздохнул, — Ты недалек от истины, но… Всё же ошибся. Я хотел принять тебя… после того, как тебя принял бы клан. И я бы не изменил своё решение, но… Действительно, кое-что изменилось. Соник удивлённо вглядывался в лиловые глаза, полные скорби, и не перебивал дедушку. — Я совершил ошибку. Даже нет, за эту неделю я побил все рекорды по совершению ошибок. Но самое страшное — то, что отдуваться за это пришлось не мне, как это было всегда, а всему клану. Что-то изменилось, а я не заметил, пёр по накатанному и прошибал стены лбом. И удивлялся, отчего же так тяжело катиться. И теперь… Казалось бы, самое ужасное уже позади, но… Тьма всегда приберегает десерт на потом. И тебе этого чаепития не избежать. Я знаю, ты давно готов ко второй встрече с ним и тебе есть, что сказать, просто… Первая и вторая попытка отличаются, как земля и небо. Я не представляю, кем нужно быть, чтобы пережить это. Из всех живых существ, кому удавалось добиться второй попытки, выжил только Остроухий. Во всём Мобиусе один лишь он вернулся оттуда живым. Я пытался узнать у него хоть что-то, но… Этого партизана никакими пытками не пронять. Он напрочь отказывается говорить об этом. — Но разве тебя там не было? — синий ёжик удивленно покосился на черно-фиолетового. Тот отрицательно помотал головой. — Это — не ритуал. Тьма не позволил мне присутствовать. И я даже вообразить не могу, на какие зверства способен наш Бог, Остроухий два дня не мог встать… Это при том, что после любой мясорубки он наутро как огурчик. Поэтому… Будь готов к смерти, Соник, если не найдешь способ его ранить прежде, чем аура, что несет адские муки, настигнет тебя. А это произойдет быстрее, чем ты успеешь сказать «мама». Освободиться от действия этой ауры без подготовки нереально. Я могу лишь сказать, что её не существует. Большего Тьма не позволяет поведать. Соник вновь угрюмо опустил глаза. — Снова затеет черт-знает-какую игру, переврет правила и радостно примется их нарушать? — Нет, — взмахнул руками старый ёж, — на этот раз всё гораздо проще. Он попытается убить тебя «красиво». По крайней мере, так он мне хвастался перед тем, как призвать Остроухого. И я безумно рад, что ему удалось выкрутиться. Только знать бы ещё, как он это сделал… Я счастлив, что Тени удалось стать его воином с первого раза. Каюсь, я очень привязался к твоему братишке. И тем не менее мне не хватило духу сказать ему правду. А тебе я не осмелюсь солгать, внук: Тьма беспощаден. Любая ошибка оборачивается чьей-то смертью. Но если в твоем распоряжении лишь одна жизнь — твоя… В моем же — жизни всех ежей клана. И несколько дней назад я совершил столь чудовищную ошибку, что расплатиться за неё пришлось тремя жизнями сразу. Я сам выбрал двоих из них и думал, что легко отделался… Но не тут-то было. Эми Роуз… Это я убил её. И ещё удивлялся, чему Тьма так обрадовался? — Эми… — всхлипнул синий ёжик и поднял пылающие праведным гневом глаза на вождя, — что она тебе сделала?! Шквал тяжело вздохнул. — Знаю, на такое не найдется оправдания… И потому не надеюсь на твоё прощение. Я забыл, что это ты привел её в клан. И был уверен, что горевать по ней будут от силы один-два ежа. И вроде бы мои расчеты оказались верны, просто я и подумать не мог, что это окажешься ты. Соник стоял, сжав кулаки и зажмурившись. Тьма, что была растворена в воздухе, сгустилась вокруг него и окутала полупрозрачным коконом. — Ты выбрал жертв для него? Чудовище… Кто ты такой, чтобы решать, кто будет жить, а кто умрет?! Соник заглянул в лиловые глаза и ужаснулся спокойствию, которое увидел в них. И этот покой отдавал замогильным холодом. — Я — воин Бога смерти, Соник. Убивать — моё призвание. Да, я до сих пор не могу смириться с этим, но слишком уж долго я отрицал очевидное: чужая кровь придает мне сил. И не важно, связаны наши жизни или нет, любой, погибший по моей вине, придает мне сил жить дальше. Хотя бы ради того, чтобы эта смерть не оказалась напрасной. Всё же голос крови слышу и я, берсерк лишь на четверть и на четверть страж. И половина крови от Молота Любви ничуть не мешает мне принимать подобные решения. Моя беда в том, что я предпочитаю достигать целей мирными способами и избегать кровопролития. Тьме это не нравится. С каждой новостью Соник всё глубже впадал в ступор. — Поверить не могу… Неужели… Весь твой клан состоит из убийц? — Это верно лишь в отношении берсерков и стражей. Потомков Молота Любви, особенно в первом поколении, приучить убивать нереально. Они обычно вытаскивают раненых и обессиленных с поля боя и переправляют в госпиталь. — Но ты ведь… — А ты как думал, почему я выжил, когда Тьма начал истреблять наш клан? Потому что доказал ему, что у меня кишка не тонка. Он аж на полдня приостановил истребление — настолько прифигел с того, как быстро я переломил природную слабость. Просто в тот день я понял, что если никого не убью, то никого не смогу спасти. Однажды и тебе придется сделать этот выбор. — И я выберу — спасти всех, никого не убивая. Шквал горько усмехнулся: — Тьму так просто не провести. Он не оставит тебе шансов. Соник, если он захочет поставить тебя на колени — он найдет способ добиться этого. Он уничтожит всё, что тебе дорого, лишь ради того, чтобы увидеть, как дрожат твои губы. Он откопает в глубине твоей души самое сокровенное и превратит его в вечный кошмар. В мире нет худшего врага, чем Тьма, Соник. Не дай ему повода ненавидеть тебя. Я не говорю, что ты должен его бояться, напротив, показать ему страх — верная смерть. Но Богом зла его не просто так назвали, помни. Ты двигался в правильном направлении, а эту игру он затевает для того, чтобы увидеть, легко ли заставить тебя сойти с верного пути. Но пусть даже ты и попал пальцем в небо, ты недостаточно быстр, чтобы впечатлить его. — Недостаточно быстр?! — не выдержал Соник, — могу поспорить, во всём Мобиусе не сыщется никого быстрее меня! Шквал лишь ухмыльнулся в ответ: — Вот именно так ты и должен смотреть на него, запомни это ощущение и будь готов повторить даже во сне. Соник удивлённо покосился на свои руки — сжатые в кулаки пальцы не коснулись ладоней, и только теперь заметил поднимающийся из-под ног чёрный дым. А Шквал, кисло улыбнувшись, продолжил: — А под водой бежать сможешь ли? Или без ног? Важно не то, что ты переставляешь ноги, а то, к чему ты движешься. И если ты достаточно сильно желаешь достичь какой-то цели, то и без ног полетишь, будто на крыльях. Это Тьма и называет — идти сквозь ад в рай. Даже желание в мире Тьмы способно творить чудеса. — Как и воспоминания воплощаются в реальность? — синий ёжик почесал затылок. Шквал рассмеялся в ответ: — Ну хоть чему-то отец смог научить тебя! Я уже было думал, что ты начисто лишен воображения… Всё же у тебя есть шансы выжить, если только глупостей не наделаешь. Думаю, до глупостей в роде оскорблений или унижений ты не опустишься, а кроме того не вздумай даже заикаться о его званиях, это слишком тонкая тема, чтобы освоить её с ходу. Про Иблиса — молчу, твоя задумка оказалась не так уж и плоха, если не считать, что Тьма едва не разочаровался в моей уникальности… — Шквал уныло опустил уши и замолчал, опустив глаза. Соник обеспокоенно коснулся его плеча. — Ты ведь справился? — Как всегда, Тьма не дал ясного ответа, — вздохнул вождь, — похоже, придётся потерпеть ещё разок. — Шквал, а ты вот это видишь? — Соник протянул руку черно-фиолетовому ежу. — Да. — Оно ведь везде? — Только на тебе. — И что это за дрянь? — Призыв, — Шквал со вздохом поднялся с кресла и сделал шаг к синему ёжику, — и он почти завершен. Надеюсь, ты готов ко встрече со Смертью. Пол под ногами Соника окрасился черным и растворился. Шквал сделал шаг следом за вскрикнувшим от неожиданности внуком и они вместе погрузились в кромешную тьму.