***
После столь интимного разговора с вождём и его помощником Руж окончательно воспряла духом и продолжила выполнять задание — знакомиться с горожанами. В парке она заметила, что многие ежи и ежата лакомятся прозрачными льдинками или снежными шариками, посыпанными порой шоколадной или ореховой крошкой, а то и облитыми то ли сиропом, то ли вареньем. Спустя всего пять минут наблюдения она обнаружила ежа, который их продавал, и без лишней скромности заговорила с ним. — Не будете ли Вы так любезны объяснить мне, из чего готовится это дивное блюдо? Юный берсерк нервно облизнулся, увидев соблазнительное декольте на расстоянии вытянутой руки. — М-мороженое? — Хм, до чего удивительное название, — мышка лукаво улыбнулась, заметив, как быстро подросток начал смущаться, — для подкрашенных кусков льда. — Нет-нет, — поспешно возразил мороженщик, проследив направление её пальца, — это — замороженный фруктовый сок. Никаких красителей и ароматизаторов, всё натуральное! — Тварь, я не позволю тебе убить меня снова! — раздалось за спиной и летучая мышь растерянно оглянулась, едва заметив, что берсерк уставился на кого-то позади неё, даже не удосужившись закрыть рот. Ласточка оказалась слишком близко, чтобы её удар можно было блокировать, но Руж всё же удалось увернуться. Берсерк с трудом удержал едва не опрокинувшийся морозильник, но товар это не спасло: на мороженое осыпались осколки стекла и пурпурные перья. Зелёный ёжик поднял недовольный взгляд на сцепившихся крылатых дам и, разглядев на оперении ласточки черные участки, содрогнулся. — Только не это… Подросток повёл ушами и внимательно огляделся в поисках охраны, но безуспешно: обычно в парке наблюдение не требовалось. Тогда парень вынул метательный нож, на пару секунд сжал в ладонях и бросил в водосточную трубу ближайшего дома. Несмотря на то, что вокруг дерущихся девушек начала собираться толпа, никто не спешил разнять их — каждый опасался попасться под горячую руку ласточке с печатью Тьмы. Потому им только оставалось кричать «успокойтесь», «перестаньте» и «Вейв, остынь, ты с ума сошла?» — О да, — ехидно улыбнулась Руж, услышав это, — она определённо сошла с ума. Кто-нибудь, принесите верёвку! — Прекратить! — рявкнул мужской голос, и все девушки, собравшиеся в парке, обернулись на подоспевших черно-алых ежей. Вейв снова замахнулась, чтобы ударить мышку, но один из ежей поймал её за крылья, а второй сгреб в охапку Руж. — Дура, ты хоть понимаешь, что Шквал будет в бешенстве, когда узнает о том, как ты распоряжаешься силой Тьмы? — прошипел Вейв охранник, крепко схвативший её за крылья. Заметив, что по её запястью потекла струйка крови, он перехватился так, чтобы не тревожить рану, но и чтобы она всё же не смогла вырваться. — Она пыталась убить меня! — ласточка бросила злобный взгляд на летучую мышь. Та в ответ лишь презрительно фыркнула: — Не было такого. Эта пеструшка бредит. А ты вообще лапы свои убери с моей любимой части тела, грубиян. Ежи переглянулись и дружно покачали головой. — Если мы выпустим раньше времени хоть одну из вас — вы подеретесь снова. Руж закатила глаза и тяжко вздохнула. — А когда это время наступит? — Когда вы помиритесь. — С этой мразью?! — не выдержала Вейв, — Да ни за что на свете! — Эй, — перебил ласточку охранник, бережно удерживающий её крылья, — ты жить хочешь? — Да! И именно поэтому я не позволю ей втереться ко мне в доверие! — Да больно надо, — недовольно проворчала мышка и, оглянувшись на прижавшего её к груди ежа, уже нежнее продолжила, — солнышко, не будешь ли ты так любезен подсказать новичку, как избавиться от этой проблемы? — Это не от тебя зависит, — вздохнул тот и окликнул напарника, — Гром, Руж не доставит проблем, я уверен. Надо заняться Вейв, пока сюда Шквал не явился. — Объясни толком, что она тебе сделала? — Сказала же — она пыталась меня убить! Гром покачал головой. — А на самом деле? — Слушай, — не выдержала Руж, — если ты про тот раз, то я так поступила только потому, что хотела выжить сильнее, чем ты. Тут не на что обижаться. — А она и не обижена, — шепнул ей на ухо охранник, — она до смерти перепугана тем, что ты нашла её снова. Обещай, что не причинишь ей вреда. — Меня абсолютно не заботит её судьба, — чуть слышно прорычала Руж. — А должна, — горько усмехнулся сдерживающий её охранник, — вы состоите в одном клане. Служите одному Богу. Только Шквал решает, что с вами будет дальше. И как думаешь, какое решение он может принять, если вы будете продолжать нарушать его законы? Летучая мышь опустила ушки и обратилась к противнице: — Вейв, послушай, меня совершенно не интересует твоя смерть. Если бы Тьма не поставил такое условие — я бы и не подумала с тобой драться. Просто это был мой последний шанс остаться в живых. Ничего личного. — Эй, не бойся, — Гром обнял чуть слышно всхлипнувшую ласточку и прижал к груди, — в этом городе ни у кого нет врагов. И у тебя тоже. Каждый член клана трудится, чтобы сделать жизнь остальных горожан лучше. Каждый без исключения. И она тоже делает что-то, чтобы чуточку облегчить тебе жизнь. Да, когда-то она сильно тебя напугала, но это в прошлом. Она вступила в клан не для того, чтобы мучить тебя, а чтобы найти своё место на Мобиусе. Не так давно ты тоже прошла через это, так пойми, что нажить здесь врагов — это последнее, чего она хочет. — Наконец-то, — раздражённо выдохнул его напарник и отпустил Руж, — не хотел я тебя лапать! Свободна. Пока летучая мышь разминала помятые крылья, он приблизился к юному мороженщику и вернул метательный нож. — Спасибо, что позвал. Буду должен. — Помоги заменить витрину на холодильнике, — радостно улыбнулся берсерк. — Продай, что уцелело, чтобы не остаться в убытке. Пригони на закате к вышке. Через пару дней будет как новая. Ежонок радостно улыбнулся и продолжил очищать мороженое от стекла и перьев. Тем временем Гром разыскал в парке розовую ежиху с чёрной повязкой на иглах. Двое алых ежат играли перед лавочкой, на которой она сидела, чуть покачивая коляску вперёд-назад. — Лилия, ты в порядке? — О, да, — печально улыбнулась она, — всё хорошо. Не разбуди малыша. — Да, прости, — черно-алый ёж продолжил намного тише, — если что-то понадобится — только скажи. — Ты же знаешь, мне не нужна помощь. — Я знаю, как тебе тяжело, — Гром обнял подбежавших к нему подростков-близнецов — мальчика и девочку, — всем вам. Буду рад помочь вам хоть чем-то. Просто дай мне знать. Хорошо? — спросил он у ехидно захихикавшей девочки. Та подмигнула ему и, спрятав за спиной его кастеты, села на лавочку с мамой. Брат обиженно покосился на неё. — Омелия, оружие — игрушки для мальчиков, а не для девочек! — Попробуй, отними! — рассмеялась сестра и скрылась в кустах. Лилия проверила, не проснулся ли малыш, и чуть слышно произнесла: — Уже завтра она наиграется и забудет про них. — Мои кастеты? — растерянно прошептал Гром и схватился за голову. — Они ведь у тебя не единственные? — Да, ты права, — ёж покачал головой, — но всё равно мне придётся зайти за ними. До завтра. — До завтра, — улыбнулась Лилия и, проводив взглядом лучшего друга её мужа, склонилась над коляской. Убедившись, что малыша не разбудили вопли его сестры, розовая ежиха облегчённо выдохнула. — Спи, моё маленькое сокровище. Однажды наступит день, когда ты станешь вождём… Но сначала Шквал должен стать моим. Если верить Остроухому, это — пустяк, нужно только немного потерпеть… Надеюсь, мне не придётся ждать слишком долго. Омелия снова прикрикнула на брата, отчего ежонок вдруг дёрнул ухом и начал возиться. — Дети, пожалуйста, хватит шуметь. Ваш братик всё ещё спит. Близнецы наконец поделили кастеты — каждому по одному — и на этом успокоились, завистливо поглядывая друг на друга.***
Остроухий вернулся домой позже обычного. Средний сын, подросток с пирсингом во внутреннем уголке правой брови, тут же подбежал к матери: — Папа вернулся! Уставший и очень злой. — Наконец-то. Клэр вздохнула, сложила карты в колоду и, накинув поверх алой шелковой сорочки черный шерстяной кардиган, вышла в прихожую. — Милый, опять ты опаздываешь, я же без тебя усну… Пойдём. Жена чмокнула его в щеку и вернулась в спальню. Остроухий поднял уши от удивления — не ожидал, что она вот так с порога поделится с ним Светом. И тут же оскалился, ощутив приближение похотливо настроенного двоюродного племянника. — Ещё и этот щенок… Сын бросился к двери, но Остроухий отшвырнул его назад и вышел в коридор. — Пап, он ко мне! — донеслось из прихожей, но черно-зелёный ёж захлопнул дверь прямо у него перед носом. — Я так не думаю. Оказавшийся перед ним ежонок с пирсингом в центре левой брови испуганно замер и стыдливо прикрыл пах небольшой пёстрой коробочкой. — Прошу прощения, я хотел… — Заруби себе не носу, мразь, я не гей и не стану им, кто бы ни начал меня домогаться! — Но я не… Черно-зелёный ёж пинком в живот отшвырнул его в конец коридора, к лестнице. — Так всем собратьям по ориентации и передай. Ты всё понял? — Да, — обречённо всхлипнул ежонок и сжался в комок. Остроухий пнул его ещё раз, и несчастный покатился вниз по ступенькам. Черно-зелёный ёж бросил презрительный взгляд на коробочку, перевязанную блекло-голубой ленточкой, оставшуюся лежать на полу и удивлённо замер перед дверью своей квартиры: сын испытывал боль едва ли не сильнее, чем тот ежонок. Несмело вошёл и, закрыв дверь, тихо спросил у молча рыдающего в углу зелёного ёжика: — Ты чего? — Мы хотели уйти в лес с ночёвкой, а ты… — Предупреждать надо было! — недовольно фыркнул старший берсерк. — Когда?! Мы только сегодня договорились о дате! Остроухий скрипнул зубами и, выскочив в коридор, вернулся с подарочной коробочкой. — Значит, это — твоё. Надеюсь, на сегодня новости кончились. Иди спать. Ежонок неохотно вытер слёзы, поднялся с пола, принял из рук отца немного пыльный подарок и почтительно склонил голову. — Благодарю. — Передай Стиву, чтобы вышел сюда, только младших не разбуди. — Спокойной ночи, — кисло улыбнулся в ответ сын и побрёл в детскую. Спустя минуту оттуда выглянул заспанный черно-зелёный ёжик и укоризненно уставился на отца. Тот молча поманил сына пальцем. Стив тяжко вздохнул и, прикрыв дверь, вышел в прихожую. — Значит, твой младший брат намылился неизвестно куда непонятно с кем, а ты спать собрался? — Я ему дал свой телефон. С твоего можно позвонить ему в любой миг и даже увидеть его на карте. — Телефон. Сын поднял непонимающий взгляд на помощника вождя. — На карте ты увидишь телефон, а не Тома. Ты не сможешь найти его могилу. Стив схватился за голову. — Пап, сейчас слишком поздно для твоих загадок, я уже почти уснул! Старший берсерк оскалился и схватил сына за горло. — Ты отпустил младшего брата в последний путь и думаешь, что сон не даст тебе ощутить его смерть? Ежонок с трудом разжал его пальцы и, отдышавшись, поднял обиженный взгляд на отца. — Да почему его вообще кто-то должен убивать?! — Потому что он — мой сын! И, кстати, самый бесполезный из всех. Сам увидишь, едва меня не станет — его убьют первым. Сестер не пощадят, даже не надейся. Не сможешь спасти обеих — позаботься хотя бы об одной. Стив смотрел на отца распахнутыми от ужаса глазами. — Папа… — Насчёт матери можешь не волноваться, вряд ли кто-то захочет взять на себя этот грех. Разве что кто-нибудь лишится рассудка… У них действительно нет причин убивать её. Клэр ещё достаточно молода. — Да кому вообще может прийти в голову поднять руку на леди?! Остроухий горько усмехнулся. — Это — всё, что они могут сделать своими силами. И на меньшее не согласятся. Слишком уж давно они хотят избавиться от меня и моих потомков. — Да кто — они?! Отец нахмурился. — Вижу, ты не только глух, но и слеп, если не видел, как твои дяди и кузены смотрят на меня. Боюсь, тебе не выжить, когда меня не станет. До звания Смерти тебе ещё расти и расти. — Ты столько лет справлялся с этим — почему же решил посвятить меня в такие подробности именно сейчас? Ты правда не мог до утра потерпеть? — недовольно фыркнул ежонок и зевнул во всю пасть. — Кстати об этом, — Остроухий опустил уши, — я уйду через четыре часа и не знаю, вернусь ли живым. Ты должен быть готов встать во главе семьи, если меня не станет. И первое, что ты должен будешь сделать — переселиться вместе с матерью и со всеми младшими в Тёмный город. Иначе никому из вас не выжить. Приготовь всё и молись Тьме, чтобы он сохранил мне жизнь. Стив виновато поджал уши и отвёл взгляд. — Да, пап, прости. Я сделаю всё, чтобы наша семья выжила. — Благодарю, — Остроухий ласково потрепал сына по ушам и, буквально на пять минут заглянув на кухню и в ванную, наконец зашёл в спальню. Клэр спала, даже не укрывшись и не погасив торшер в углу. Берсерк выключил свет и тихо лёг, но зелёная ежиха всё равно проснулась. — Мне понадобится вся удача, на которую ты способна, чтобы пережить завтрашний рейд. — Будь осторожен, — зевнула она и приникла к его губам. Остроухий виновато поджал уши, ощутив её обиду. Тем не менее Свет продолжал струиться сквозь прикосновения ежихи до тех пор, пока заклинание не завершилось. — Спокойной ночи. — И даже не спросишь, кто это был? Клэр презрительно фыркнула. — Я не собираюсь становиться вдовой только из-за того, что тебе под руку подвернулась какая-то дура. Поговорим об этом завтра. — Рейд может занять дольше суток, и я не знаю… — Остроухий осекся, получив коготком указательного пальца в нос. — Ты вернёшься завтра до полуночи. Не смей сомневаться. К тому же заклинание иссякнет завтра в полночь, и… — девушка всхлипнула и замолчала. — Я выложусь на полную, обещаю. — Лучше выживи. Без тебя… О, я даже не представляю, как мне это пережить. — Стив уже взрослый, он о вас позаботится. — Ему не придется, — возразила Клэр и чмокнула мужа в щёку, — ты теряешь время сна. Спокойной ночи. Берсерк уснул, даже не успев ответить. Клэр прижалась щекой к «подушке» из шерсти на его груди и тоже провалилась в сон.