Темное прошлое героя Мобиуса

Как назло день выдался совершенно безоблачным. Солнце палило так, что даже в тени навеса подошвы накалялись от земли. Любезно предоставленный воинам Тьмы графин воды пустел и наполнялся каждые полчаса. Тяжелее всего приходилось Остроухому — у него не только не было спасительной тени, но ему ещё и приходилось бросать сюрикены, чтобы разоблачить лжецов, к тому же до графина нужно было пройти по крайней мере метров десять. К полудню толпа мобианцев так и не уменьшилась. Пока Сонику везло — заражённых идеологией Совершенства до сих пор так и не попалось, хотя под флагом уже лежали четыре трупа. Но удача имеет свойство рано или поздно заканчиваться. — Орландо, знаю только про Мобиус и мир Тьмы, — салатовый хамелеон вдруг зашипел и выдернул впившийся в правое плечо сюрикен, — служу Иблису, — Орландо скривился от боли, пытаясь достать повреждённой рукой сюрикен, вонзившийся между лопаток, и в конце концов достал его левой, — любимый сон про семью. Третий сюрикен вонзился в спину чуть ниже правой лопатки. Хамелеон тихо скулил от боли, вытаскивая его из раны. Соник нервно сглотнул, понимая, что солгать обо всём, кроме имени, мог только заражённый мобианец. Наконец справившись с сюрикеном, несчастный опустил голову и сжал все три в дрожащих руках. — Расскажи про любимый сон поподробнее. — Соник, на это нет времени! — рявкнул Шквал и, притянув к себе хамелеона, оторвал ему голову. Черно-синий ёжик вздохнул и поднял потухший взгляд на оказавшуюся перед ним жёлтую крольчиху. Один из охранников — лис, дежуривший на стене у одной из башен вместо оказавшегося заражённым ящера, затаил дыхание и, уткнувшись в угол между зубцом и башней, прошептал в коммуникатор: — Соник — воин Тьмы. Передайте это сообщение Майлзу Прауэру. И ещё… Он ОЧЕНЬ сильно изменился, с первого взгляда и не узнать. Лис осекся и зажал себе рот, чтобы не взвизгнуть, когда увидел глаз на тонком фиолетовом щупальце, который заглядывал ему через плечо. — Кто такой Майлз Прауэр? — донеслось из-за спины, но лис предпочёл не оборачиваться. — Почти бесполезный пацан, — с трудом выдавил он из пересохшего горла. — А можно мне с ним поиграть? Где он? — А чем тебе я не понравился? — несчастный зажмурился и поджал уши, — Я знаю больше игр, чем никчёмный мальчишка. — Правда? — обрадовался Фиолетовый, — значит, ты знаешь, как играть в убивалочки? — Конечно, — нервно сглотнул лис и, собравшись с духом, обернулся, — начни ты. Одно из самых толстых фиолетовых щупалец начало уплощаться и превратилось в меч. От столкновения с лисьей тушкой он смялся и изогнулся. Несчастный облегчённо выдохнул и, выхватив заткнутые за армейский пояс кнуты, обвил тело монстра и, зажмурившись, щёлкнул переключателями. Электричество пронзило сотканную из вязкого света плоть и она рассеялась облачком фиолетового дыма. Выключив упавшие на пол кнуты, лис робко открыл глаза и, не увидев противника, принялся искать его взглядом. Откатившийся чуть назад Алмаз засиял фиолетовым и это сияние сформировалось в гигантского ежа. — Что ж, один-ноль в твою пользу, — удивлённо хмыкнул Алмаз, — ты — первый, кому удалось выиграть хоть одно очко в этой игре. К несчастью, мобианцы не способны выжить после проигрыша, и мне ни разу не удавалось выиграть больше одного очка. Когда ничья — скучно, поэтому я позволю тебе победить, но однажды я вернусь за реваншем. Было весело. До встречи! — улыбнулся монстр и вернулся к своему брату. — Поздравляю с первым в твоей жизни проигрышем, — натянуто улыбнулся Синий Алмаз. — Спасибо. Не ожидал, что проигрывать тоже бывает весело, — удивлённо хмыкнул Фиолетовый. — Я же сказал — тебе стоит туда сходить. — Брат, — Фиолетовый уставился вниз, — а когда ты всегда прав — это скучно? — Нет ничего скучнее, — вздохнул Синий, — ведь лучшее лекарство от скуки — удивление, а меня удивить совершенно невозможно. — Но ты же говорил, что тебе не бывает скучно! — Да, — улыбнулся иссиня-черный ёж, — это верно. Вокруг столько возможностей и вариантов, что мне скучать совсем некогда. Я же тебя учил… — Я всё перепробовал! А потом мне опять стало скучно. И грустно, когда совсем не получается порадовать отца самому. — Он обрадуется только при одном условии — если мы наконец сможем поладить друг с другом. Если бы Голубой относился к своим способностям более ответственно, это бы заняло гораздо меньше времени. — Голубой тоже повеселиться хочет, разве это так плохо? — Фиолетовый заглянул в пронзительно-синие глаза. — Плохо будет, если Белый тоже захочет поразвлечься. Поэтому надо как-то утихомирить Голубого. Но пока я не узнаю твою особую способность — не смогу понять, как ты можешь повлиять на них обоих. — Нет у меня особой способности, — всхлипнул Фиолетовый, — у всех есть, а у меня — нет… — Это не может быть правдой, — Синий Алмаз покачал головой, — отец не мог обделить тебя. Просто она… другая. Настолько удивительная, что даже Белый не останется равнодушным к этой новости. — Невозможно, — кисло улыбнулся Фиолетовый, — ты же знаешь, насколько ему безразличны все мы. — Так и будет, — заверил его Синий, — не сомневайся. Белый снизойдёт со своего трона только если ты обнаружишь свою особую способность. И только после этого нам удастся объединиться и выполнить своё предназначение. — Жду — не дождусь, — вздохнул Фиолетовый и, перевернувшись на спину, уставился в небо, — как думаешь, а Белый мог бы объять своим светом весь Мобиус? — Только если погаснет солнце. Зря ты отвернулся, сейчас будет весело. Смотри на Затмение. — Куда? — встрепенулся Фиолетовый и, не заметив ничего в небе, вытянул голову и перевалил толстое щупальце с глазами через край стены. — Черно-синий ёж под навесом. Пора бы уже запомнить их имена, это — не последняя наша встреча. Алмазы внимательно вгляделись в происходящее под ногами. Оказалось, воины Тьмы закончили обеденный перерыв, в результате чего рюкзак Остроухого похудел вдвое, и неподалёку от навеса начала собираться новая толпа. — И это — половина всех заключённых? — Шквал схватился за голову, насчитав тысячу закованных в цепи мобианцев, — даже если и выйдет по минуте на каждого, то мы здесь застряли на второй день. Остроухий, придётся положиться на твоё чутьё. Мне жаль, но иначе нам не успеть. Берсерк в последний раз приложился к кувшину, приказал преступникам встать смирно, и, приблизившись к неровному строю с фланга, медленно пошел между двумя крайними рядами, внимательно вглядываясь в лица преступников и якобы случайно легонько касаясь их локтями. Соник нервно сглотнул, заметив в каждой из его рук по кинжалу. — Шквал… — Не смей мешать ему. — А что он… — черно-синий ёжик осекся, когда берсерк взмахнул рукой и ястреб со стоном осел на землю, тщетно пытаясь зажать рану на шее, — За что?.. — За то, что хотел доставить нам проблемы. Соник в ступоре стоял и смотрел, как черно-зелёный ёж убивает некоторых заключённых, не проронив ни слова. — Как же так? Шквал… Откуда ему знать, что они заражены? — Он не знает. Но его задача не в этом заключается. — Нельзя же убивать просто за то, что кто-то тебе не понравился! Шквал оскалился. — Я не собираюсь ночевать здесь! И тебе не советую. Рейд нужно закончить сегодня во что бы то ни стало. На это условие много причин и у меня, и у него. Так что стой тихо и не вмешивайся. — Тень, ты тоже будешь молчать? — возмущённо воскликнул Соник и обернулся на брата, но не увидел его и вдруг ощутил до боли знакомые объятия со спины. — Я знаю, это очень, очень больно. Но нам действительно нельзя задерживаться здесь. Просто поверь, что это опасно для нашего клана. Мы совсем недавно пережили два сражения, и ещё одно нам совершенно ни к чему. Особенно если придется драться с нашими же собратьями зелёного цвета. Берсерки не потерпят неожиданно долгого отсутствия Остроухого и на его место найдётся не один претендент. И я почти уверен, что всё это закончится массовыми казнями. А после этого ждать нападения извне долго не придётся. Черно-синий ёжик в ступоре осел на землю. — Неужели нет способа избежать лишних смертей? — Если бы был — я бы непременно его нашёл, — недовольно фыркнул Шквал, — а сейчас ты можешь только перестать тупить и начать наконец выполнять обязанности воина Тьмы. Если так и не сможешь никого убить — я больше не стану выгораживать тебя перед Тьмой. — Прости, нашёл только шестьдесят восемь, — выдохнул Остроухий, тяжело дыша, и залпом осушил кувшин. — Не мог побыстрее? — недовольно проворчал в ответ черно-фиолетовый ёж и похлопал его по плечу, не дожидаясь ответа, — я надеялся, что ты время сэкономишь, а не потратишь. — Хоть и в таком месте, а им тоже жить охота. Вот и старались не высовываться, как могли. — Что ж, нельзя терять ни минуты. Соник, я рассчитываю на твою помощь, — Шквал утробно прорычал последнее слово и жестом позвал воинов Тьмы продолжить свою работу, — Остроухий, каждому, кто солгал — голову с плеч. Иначе до полуночи нам не справиться. — Как скажешь, — радостно улыбнулся берсерк и выгреб из рюкзака целую кучу метательных ножей, — даже не верится, что я действительно могу помочь. Соник открыл было рот, чтобы возмутиться, но вдруг ощутил на плече руку брата и уныло поджал уши. — Кажется, мы действительно не можем так рисковать, — беззвучно выдохнул черно-синий ёжик и сжал зубы, всё ещё не веря, что действительно собирается делать почти то же, что и берсерк.

***

Только теперь Соник начал понимать, почему этот город называют Северной Канемой. Как и большая психушка, город-тюрьма был населён неадекватными мобианцами. Порой создавалось впечатление, что цепи защищают не окружающих от преступника, а его от себя самого же. К вечеру и вовсе начали попадаться мобианцы в смирительных рубашках. Безумные реплики уже начали раздражать воинов Тьмы и даже казалось бы складные ответы начали настораживать, потому что Остроухий снова перешёл на сюрикены. Не потому, что кончились метательные ножи — их ему возвращали после каждого убийства — а потому, что почти не различал ложь в словах тронувшихся умом мобианцев. И всё же Шквал полагался на его мнение — не было времени проверять его правильность самому. Вот и очередная заключённая заставила его напрячься — жёлтая ласточка залпом протараторила правильные ответы на все четыре вопроса и опустила взгляд, ожидая решения Шквала. Услышав свист метательного ножа, она пригнулась и выскользнула из-под его траектории. Черно-фиолетовый ёж зеркально повторил её движение и, оскалившись, сжал горло преступницы. Девушка в ужасе смотрела в наполненные чернотой глаза воина Тьмы и видела худший из её кошмаров наяву. Всего на секунду они оба застыли, не дыша, но этой секунды Сонику и Тени хватило, чтобы понять, что что-то пошло не так, и они изумлённо уставились на вождя. — Только не это… — испуганно выдохнул Тень и, подпрыгнув, голыми руками открутил голову ласточке и отбросил её к флагу, — Хватит! Или ты забыл, что дорога каждая секунда?! Соник отчаянно пытался понять, что происходит, и только теперь заметил, как самые крайние фиолетовые шерстинки на его шипах начали чернеть. — Шквал? Ты чего?.. Черно-фиолетовый ёж помотал головой и тьма, окутавшая края фиолетовых полос, ссылалась с них. — Действительно, чего это я? Я же уже оторвал ей голову… Похоже, я всё-таки перегрелся. Эй, а вы чего застыли? Не время прохлаждаться, нас ждёт ещё одна такая же толпа. Тень облегчённо выдохнул и вернулся к работе, впрочем как и Соник. Лишь теперь, зная о возможных последствиях, черно-синий ёжик смог заставить себя убивать без колебаний. К счастью, ему попалось всего двое заражённых и к перерыву черно-синий ёжик воспрял духом. Оказалось, перерыв не продлился и минуты — ежи едва успели сделать по глотку воды, когда подоспела вторая толпа заключённых. Шквал окинул её пристальным взглядом, подозвал начальника тюрьмы и тихо зарычал ему на ухо: — Я же сказал поделить их ровно надвое, ты чем слушал?! — Я так и сделал, — твёрдо ответил белый волк, но уши почему-то опустил, — просто не стал выпускать совсем невменяемых. Мало кто из них способен произнести собственное имя, и я подумал, что на них нет смысла тратить время. Черно-фиолетовый ёж оскалился и отнял у Остроухого метательный нож. — То есть ты хочешь утаить от меня источник искажений? Мне нужно от тебя только одно слово, — Шквал схватил волка за плечо и поднёс кинжал остриём к его шее. — Нет, — начальник тюрьмы решительно заглянул в как-то странно поблескивающие лиловые глаза и спокойно продолжил, — я просто подумал, что вы торопитесь и не захотите опрашивать их. И я сейчас же прикажу их привести, если ты меня отпустишь. Шквал нахмурился и вернул кинжал Остроухому. — Выполняй. И ты займись делом, — кивнул он помощнику. Берсерк кивнул в ответ и снова пошёл по рядам, на этот раз уложив чуть меньше трети заключённых. — Готовы? — черно-фиолетовый ёж обернулся на двоюродных братьев и, дождавшись, когда они займут свои места, скомандовал, — Начинаем.

***

К ночи куча трупов под флагом стала заметно возвышаться над землёй. Отпустив последнего заключённого, Шквал подозвал остальных ежей ближе и тихо спросил: — Признавайтесь, кто убил источник искажений? — Не я, — замотал головой Соник. — Кто бы сомневался, — вздохнул вождь и перевёл взгляд на черно-алого ёжика, — значит, ты? — И не я, — развёл руками Тень. — Плохо. Значит, варианта два: либо мы его упустили, либо Остроухому очень крупно повезло. — Будем надеяться на второй вариант, — натянуто улыбнулся берсерк. — Надеяться нет нужды, — рядом с ними вдруг опустился Синий Алмаз, — Остроухий убил источник искажений, даже не подозревая об этом. Можете не сомневаться. — А ты откуда знаешь? — настороженно покосился на него Шквал. — Я нашёл его первым. Но если учитывать условия вашей с Фиолетовым игры, то вы оба проиграли. — Как же так, братик?! — обиженно воскликнул Фиолетовый Алмаз, который вместо того, чтобы спрыгнуть, медленно стекал по городской стене. — Ни один из вас двоих ни нашёл, ни уничтожил источник искажений. Я бы назвал победителями себя и Остроухого, но мы не были участниками этого спора, так что это будет несправедливо. — Когда не выиграл никто — это так скучно! — Фиолетовый Алмаз наконец добрался до земли и остался лежать мерцающей фиолетовой лужей, — Вы меня совсем расстроили. Синий, как мне теперь вернуть структуру? Иссиня-черный ёж, едва заметный в полутьме по тусклому синему сиянию, со вздохом поплелся к брату. Тем временем Остроухий, подслушавший разговор проходящих мимо охранников, удивлённо хмыкнул. — Ещё только одиннадцать, — радостно улыбнулся берсерк, — мы успели! — Остроухий, у тебя случайно ничего не завалялось пожевать? — Соник схватился за так невовремя занывший живот. — Если бы я взял ещё один рюкзак — завалялось бы, — ехидно ухмыльнулся черно-зелёный ёж, — я брал только самый необходимый минимум и рассчитывал, что ужинать мы будем дома. Увидев обиженную мордочку героя Мобиуса, он снова ухмыльнулся и побрёл собирать оставшиеся метательные ножи и сюрикены с трупов. — Мы можем предоставить вам ужин, — заявил случайно подслушавший их начальник тюрьмы. — Вообще-то я говорил, что это не потребуется, — нахмурился Шквал, — к тому же вряд ли в таком месте еда бывает лишней. — Погибло много мобианцев, — пожал плечами белый волк, — поэтому у нас действительно остались лишние порции… — Я ЗНАЮ, какой ужин вы можете нам предоставить, — оскалился черно-фиолетовый ёж, — спасибо за заботу, но мы уходим. И мой тебе совет: иди спать, потому что завтра тебя ждёт очень много работы. — Догадываюсь, — вздохнул волк и, проводив за ворота воинов Тьмы, скользнул взглядом по стенам. Две гигантские тени, покрытые синими и фиолетовыми бликами, спрыгнули в пустыню и последовали за ежиной процессией. — Синий, а всё-таки кто же был источником искажений? — Лучше тебе не знать, — ухмыльнулся иссиня-черный ёж, — это тебя очень расстроит. Ещё сильнее, чем проигрыш. — Правда? — разочарованно выдохнул Фиолетовый и, превратившись в шар, быстро догнал свой прототип, — Эй, остановись! Шквал оглянулся и шепнул младшим воинам Тьмы: — Вам не обязательно в этом участвовать. Можете идти вперёд. Это — моё личное дело. — Я останусь, — недовольно фыркнул Соник, — и выскажу этому монстру в лицо всё, что я о нём думаю. — Не стоит, — кисло улыбнулся вождь, — я хочу сказать ему примерно то же, что и ты. Если хочешь — задержись, но постарайся не вмешиваться. Хотел бы я поговорить с ним наедине, но, боюсь, не выйдет, да и времени на это нет. Мы и так задержались дольше, чем следовало, — Шквал со вздохом оглянулся на Остроухого, но тот лишь отмахнулся: — Мне до дома минут десять, не больше. Просто давай закроем этот вопрос, чтобы потом к нему больше не возвращаться. — Ну ладно, — пожал плечами черно-фиолетовый ёж, отдал помощнику флаг и приблизился к превратившемуся в змею Алмазу, — чего тебе? — Второй раунд хочу, — лиловые глаза змеи смотрели на него с такой обидой, что Шквал невольно улыбнулся. — Только чур не рейд. Как видишь, мы оба в этом не так сильны, как хотелось бы. — А я рейд хочу, — начал ныть Фиолетовый, но, получив легкий подзатыльник от Синего, прикусил язык. — Следующий рейд ты можешь только проиграть, уймись. — А в какую игру наши силы будут равны? — у змеи из затылка выросла вторая голова и уставилась на иссиня-черного ежа. — В шахматы. Без сомнений. Ни один из вас не сможет выиграть ни одну партию. — Но это же скучно! — снова начал ныть Фиолетовый, но Шквал перебил его: — В шахматы? Скучно? Ты просто не играл со ставками! — Я вообще не играл в шахматы, — недовольно прошипел в ответ Алмаз. — И тогда откуда ты знаешь, что это скучно? — удивленно покосился на него черно-фиолетовый ёж. — Скучно, когда нет ни победителя, ни проигравшего. — Так вот в чём дело, — Шквал задумался, — я тебя понял. В таком случае на этот раз победил я, потому что источник искажений убил один из воинов Тьмы. — Нет, я! — змея зашипела и раскрыла капюшон с черными узорами, — Первым нашёл источник искажений братик Синий! — Поэтому я и сказал, что не победил никто, — раздражённо выдохнул Синий Алмаз, — эти споры ничего не дадут. Фиолетовый, пойдём домой. — Есть ещё кое-что, что я хотел сделать прежде, чем уйду. Фиолетовый Алмаз снова превратился в ежа и тихо, но властно произнёс: — На колени. Шквал узнал эту интонацию и, немного поразмыслив, исполнил его приказ. Алмаз изумлённо уставился на него, а затем перевёл жалобный взгляд на собрата. Синий только вздохнул в ответ на немую просьбу и отвернулся. — Вот видишь, — улыбнулся Шквал, ощутив заминку, и поднялся на ноги, — это совсем не весело. Как и не весело отнимать жизнь у смертных — всё равно рано или поздно каждый из мобианцев умрёт. А ты попробуй отнять жизнь у того, кого убить невозможно! — Ты про Совершенство… — фиолетовые уши поникли, — В одиночку мне не справиться, я пытался. От скуки я всё перепробовал. Синий говорит, что только все вместе мы можем его одолеть. Я думал, что отец обрадуется, если я смогу избавиться от него сам, но у меня так ни разу и не получилось. Только зря потревожил старших, — Алмаз горько вздохнул, — они так расстроились, что ни один не захотел со мной поиграть. Соник не поверил своим глазам: перед ним стоял не кровожадный монстр, а гигантский ребёнок, который только начал познавать доступные ему миры. — Не унывай, — герой Мобиуса ободряюще улыбнулся и показал ему большой палец, — вы обязательно справитесь с Совершенством, просто чуточку позже. А когда снова соскучишься — заходи в гости, Остроухий обязательно найдет забаву тебе по душе! Берсерк перевёл изумлённый взгляд на черно-синего ёжика. — Чего? Соник ухмыльнулся в ответ: — Хочешь сказать, ты не знаешь, как развлечь бога смерти? — Конечно, знаю! — нервно буркнул берсерк и сложил руки на груди. — Вот и договорились! — черно-синий ёжик радостно улыбнулся и заставил их пожать друг другу руки. — Парни, это всё хорошо и даже весело, но мы тут задержались, — недовольно проворчал Остроухий и заглянул в глаза Шквалу, — не пора ли нам по домам? — И правда, — виновато улыбнулся черно-фиолетовый ёж и забрал у него флаг, — нам пора прощаться с новыми союзниками. До встречи, — Шквал взмахнул рукой и двинулся в сторону дома. — До скорой встречи, — улыбнулся в ответ Фиолетовый Алмаз и, помахав им вслед целым десятком рук, приблизился к брату. Алмазы подошли друг к другу вплотную, и вдруг вокруг них начал расползаться блекло-синий кристалл, формируя узорчатый круг. Соник тоже хотел что-то крикнуть на прощание, но так и застыл с открытым ртом, узнав этот рисунок, который уже спустя миг засветился синим, а в следующее мгновение вспыхнул лиловым. Алмазы исчезли, не оставив после себя и следа. — Значит, они и магией владеют? — Обсудим это завтра, — зевнул Шквал, — надеюсь, вы запомнили дорогу. Идите вперёд. Если что, можете спросить… — Друг у друга, — перебил его берсерк, — потому что Остроухий останется с тобой. Черно-фиолетовый ёж скрипнул зубами, но возражать не стал. Как он и рассчитывал, Тень предложил бежать наперегонки, и Соник не смог устоять от такого заманчивого предложения. Остроухий отнял у Шквала флаг, и налегке он смог ускорить шаг. — Не боишься опоздать? — Я ничего не боюсь, — недовольно проворчал берсерк. — Что ты хотел? — Как будто ты не знаешь, — буркнул черно-зелёный ёж, — наперегонки до леса. — Что ж, можно попробовать, — усмехнулся вождь и ускорился, насколько мог. Помощник бежал на полшага позади и едва Шквал сбрасывал скорость на сложных участках, на миг останавливался и нагонял его только на ровной дороге. Бегом путь до леса не занял много времени, но Шквал совершенно выдохся и им пришлось остановиться на первой же попавшейся поляне. — Так что ты хотел на самом деле? — Господин, я так виноват перед тобой… — Остроухий опустился перед ним на колени. — Да ладно, всё обошлось, так что я тебя простил. — Но мы не смогли победить… Мы с Соником прибыли слишком поздно. — И ты думаешь, что понял бы, что источник искажений — именно он? Интересно, как? Остроухий уткнулся носом в траву. — Я снова ничего не смог для тебя сделать… Прошу прощения. — Да я же сказал — прощаю! — раздражённо выдохнул Шквал, — И насчёт Руж тоже. Успокойся. Иди домой. Мы и так потеряли слишком много времени. — Я успею, — берсерк принялся целовать ботинки вождя, — прошу только простить меня за то, что снова оказался бесполезен, даже хуже — я едва не ранил тебя, мой Господин. — Ты не мог знать, что она уклонится. — Я должен был выбрать другое место, чтобы вы не попали под удар ни при каких обстоятельствах! — В следующий раз ты именно так и поступишь, а сегодня я тебя прощаю. Берсерк поднял настороженный взгляд на лиловые глаза. — Значит, ты не будешь увеличивать мой долг? Шквал тяжело вздохнул и закрыл лицо рукой. — Вообще не хотел, но раз уж ты так настойчиво просишь — придется увеличить. — Нет, умоляю! — всхлипнул Остроухий и, робко обняв ладонями его ботинок, принялся покрывать поцелуями, — я больше не посмею говорить с тобой о долге, лишь умоляю, пощади! — Ну и зачем тогда спрашиваешь? — недовольно фыркнул вождь, — Неужели захотел напомнить мне, сколько жизней ты должен? — Нет, — сдавленно всхлипнул черно-зелёный ёж и отпрянул, испуганно поджав уши и сжавшись в комок, — я никогда не посмею нарушить твой приказ. — Вот и заткнись тогда, — проворчал черно-фиолетовый, — иди уже. Твоё время на исходе. Завтра выходной, можешь не приходить. — Благодарю, Господин, — берсерк поклонился ему в ноги и поспешил домой, оставив флаг его законному владельцу. Шквал же телепортировался на свою кровать и, скинув обувь и флаг на пол, мигом уснул.