Темное прошлое героя Мобиуса

В процессе лечения Соник неоднократно проваливался в сон. Против обыкновения ему снились какие-то образы и обрывки голосов, а когда его взяли на операционный стол, он увидел Тейлза. — Привет! — старые друзья рассмеялись, радуясь долгожданной встрече и бросились друг к другу в объятия. — Привет, — раздался женский голос. Соник изумлённо поднял голову — ещё миг назад рядом с ними никого не было. Взрослая красная лиса лукаво улыбалась, возбуждённо помахивая хвостом из стороны в сторону. — Знакомьтесь, — улыбнулся Тейлз и протянул к ней руку, — моя любимая… Черно-синий ёжик отшатнулся — стоило ему моргнуть, и она превратилась в робота. Имя исказило эхо, и Соник в ужасе перевёл взгляд на друга. Двухвостый робот смотрел то на него, то на неё красными глазами-фонариками и снова обратился к другу: — Мы всё ещё семья, Соник! Я исправлю этот маленький изъян, и мы всегда будем вместе! Ты же не бросишь своего названного брата снова? — Нет… — черно-синий ёжик попятился, — Тейлз никогда не звал меня названным братом! Это — не он! Сердце громко застучало, и Соник проснулся на операционном столе. — Что? — только и смог изумлённо выдохнуть герой Мобиуса. Медики засуетились, негромко, но резко перебрасываясь фразами. — Похоже, всё, осталось только ушить, — наконец расслышал он в окружающем его шуме. — Рано, сначала нужно высеять флору, тем более он проснулся. Оставим рану открытой и понаблюдаем до вечера. Яд до сих пор не выделили, нужен быстрый и лёгкий доступ. — Ладно, можете увозить. Хватит с него на сегодня. Слепящая лампа операционной сменилась чуть желтоватым светильником палаты. Алая Вспышка присела рядом на табуретку. — Ты как? — нежно улыбнулась она, — Что-нибудь болит? — Не могу понять, — вздохнул черно-синий ёжик, — вроде болит, а вроде не тело. Что это? — он откинул одеяло и изумлённо уставился на рану: она будто бы была покрыта машинным маслом. Алая Вспышка ободряюще улыбнулась. — Экспериментальный метод лечения. Роботы не чувствуют боли, не спят и неуязвимы к ауре Совершенства. Тебе понравится, я уверена. — Роботы? — Соник в панике выпрыгнул из постели, но со стоном согнулся, хватаясь за вспыхнувший новой порцией боли бок, — Ты связалась с Эггманом? Как?! Когда ты успела??? — Я — его ассистент с тех самых пор, как ты бросил Тень в одиночестве. Изъян оказался стойким к обычному лечению, и мне пришлось искать другой способ вернуть его ладоням чувствительность. Соник снова перевёл взгляд на раненый бок и, обнаружив вместо привычной шерстки сияющую поверхность металла, с криком проснулся. У больничной постели сидел Шквал и обеспокоенно следил за внуком. Черно-синий ёжик наконец перевёл дух и настороженно заглянул в фиолетовые глаза. — Что происходит? — наконец произнёс вождь, — Расскажи, что с тобой творится? — Всё так странно! — Соник схватился за голову, — Стоило мне познакомиться с Голубым — и… Постой, — парень глубоко вдохнул, выдохнул, ущипнул себя за руку, тихо ойкнул и поднял подозрительный взгляд на черно-фиолетового ежа, — а ты точно Шквал? Прямо тот самый? Докажи. Вождь недовольно фыркнул. — Я уже второй день пытаюсь тебя поймать, чтобы услышать отчёт, и ещё должен тебе что-то доказывать? Имей уважение! — Прости, — Соник поджал уши, — у меня было так много дел! Но я же отправил к тебе Остроухого, разве он не доложил за нас двоих? Шквал покачал головой. — Я не об этом спрашиваю. А о том, как прошло твоё знакомство с Голубым. Этого Остроухий знать не может, как бы ни хотел. Я слушаю. Черно-синий ёжик заглянул под одеяло и, обнаружив на месте раны повязку, удивлённо хмыкнул. — Так это — не яд? — Воздействовать на материю способен только один Алмаз: Фиолетовый. Голубому подобное не под силу. — Откуда ты знаешь?! — Соник изумлённо заглянул в фиолетовые глаза. — Знать всё, что происходит в клане — моя основная обязанность. Но мне приходится знать всё и об Алмазах, иначе мне не спасти город. Герой Мобиуса схватился за голову. — Тогда почему ты тратишь время на меня? Нет, всё не так. Это — не ты. Я так и не проснулся! Шквал обеспокоенно заглянул в зелёные глаза. — Ты о чем? — Боль, хватит надо мной издеваться, отпусти, иначе я так и не смогу найти решение ни одной из твоих проблем! — Моя проблема — это ты, — черно-фиолетовый ёж вытащил внука из постели и с размаху ударил его в грудь, — нарушитель! Ты не должен был возвращаться! Без тебя клан жил бы, как прежде. — Без меня Мефу и в голову бы не пришло создавать Алмазы! — Вот именно! — оскалился Шквал, — От них одни проблемы! — А мне казалось — вы с Фиолетовым поладили, — Соник опустил уши, — не говори так про него. Это несправедливо. — Несправедливо? — черно-фиолетовый ёж опустил голову, — Ты правда считаешь, что это кого-то волнует? — Тебя волнует! — вздохнул герой Мобиуса и коснулся ладонью его плеча, — разве вы не друзья? Шквал виновато поджал уши. — Ещё нет. — Вы быстро подружитесь, не переживай, — улыбнулся Соник, — просто дай ему ещё один шанс. — Но Голубой, — возразил вождь, — после того, что он с тобой сделал… — Мелочи, — отмахнулся парень, — мы подружимся, вот увидишь, просто надо найти способ помочь ему… Мне надо сосредоточиться, хорошенько это обдумать, да вот беда, не выходит. Может, дашь мне подумать в тишине, а? Шквал опустил взгляд, и они вдруг оказалось в подвале у Остроухого. Соник растерянно огляделся — вроде бы он видел это место впервые, но почему-то оно казалось знакомым. И это ощущение оков на голенях и запястьях знакомым путём приводило в ужас. — Мне нужны ответы сейчас же. — Нет! — в панике взвизгнул черно-синий ёжик и проснулся в просторной светлой палате. — Соник! — донёсся до него голос Тени, — Только не усни снова, ну же, посмотри на меня! Герой Мобиуса ещё пару минут недоуменно хлопал глазами, переводя взгляд то на брата, то на опутанную разноцветными проводами грудь, то на ритмично попискивающие мониторы у высокой постели. По соседству лежал облысевший ёж, и у его постели почему-то суетились медсестра и сиделка. — Шквал? — Соник заглянул в глаза брату, когда убедился, что не знаком с ними, — Уже ушёл? — Даже не приходил, — раздражённо фыркнул черно-алый ёжик, — как ты себя чувствуешь? Голова не болит? — Немного, — черно-синий опасливо заглянул под одеяло. На боку красовался широкий пористый пластырь, — а почему ты спрашиваешь? И вообще чем докажешь, что это — ты? — Не трожь! — Тень схватил его за руки, едва заметил, что они потянулись к разноцветным присоскам на груди, и положил их поверх одеяла, — Потому что волнуюсь за тебя, идиот. Знаешь, доставать мобианца из комы — дело рискованное. Слишком часто случаются побочные эффекты. Соник изумлённо уставился на брата. — Из комы? Меня? — Я рад, что всё обошлось, — устало улыбнулся черно-алый ёжик, — отдыхай. — Нет уж! — оскалился герой Мобиуса, — У меня нет на это времени. Кажется, я придумал, как помочь Голубому. Или вот-вот придумаю. Короче, приведи сюда Синего, если не хочешь, чтобы я выходил отсюда. И я всё ещё жду доказательств. — А зря, — шепнул ему на ухо голос Покоя, — доказать, что ты не спишь, не так уж и просто, если в сон вмешался Боль. Он, как и отец, не может контролировать все органы чувств одновременно. Если ты всё ещё не уверен — этим и займись. — Так ты подслушивал! — возмущённо воскликнул Соник, — А ну выбирайся из тени. Ты знал, что он со мной это сделает? Покой материализовался и присел на край его постели. — Догадывался, — вздохнул он, — но не знал наверняка, насколько далеко он может зайти. Так что ты придумал? Черно-синий ёжик перевёл взгляд на двоюродного брата, но не смог его найти — видимо, ушёл, пока он отвлёкся на Алмаз. — Это ведь Голубой управляет снами, верно? Иссиня-черный ёж снова пожал плечами. — Не проверял. Что это вообще — сон? Соник вздохнул. — Ну вот как тебе объяснить? Это видеть надо! Хотя и без снов можно спать, но гораздо веселее, когда всё-таки видишь сны. — Веселее? — изумлённо уставился на него Алмаз, — Даже когда снится кошмар? — Да, случается, — усмехнулся черно-синий ёжик, — особенно если проснёшься вовремя. Такой заряд адреналина захочешь — не достанешь! Покой задумался. — Тебе нравятся кошмары? — Когда как, — развёл руками Соник, — когда долго не попадается Эггман — нравятся, а когда вокруг одни сплошные проблемы — не очень. Если бы Боль только знал, скольким миллионам мобианцев нужна его помощь… — Они глупы, если действительно надеются на помощь того, кто с ними даже не знаком. — Так я познакомлю! Мне бы только знать, что он не убьёт меня при следующей встрече. Поможешь? Покой недовольно фыркнул. — Не беспокойся об этом. Набирайся сил для завтрашней встречи. — Но я должен встретиться с ним сегодня! — Расслабься, — отмахнулся Алмаз — ты встретишься с ним вовремя. — Но вовремя — значит, чем быстрее, тем лучше! — не выдержал Соник, — Ему нужна моя помощь! И не ему одному. Покой покачал головой. — Сегодня тебе нужно отдохнуть. Алмаз растворился во тьме прежде, чем герой Мобиуса успел ему возразить. Пришлось дожидаться, пока медсестра освободится, оценит его состояние и позовёт врача. Как и ожидал Соник, сразу его не отпустили, но под угрозой побега обещали выпустить вечером. За процедурами день пролетел незаметно и заметно повеселевший черно-синий ёжик снова ушёл на окраину, к реке, полюбоваться на гаснущее небо. — Соник? — вдруг раздался встревоженный голос Алой Вспышки, — Ты точно хорошо себя чувствуешь? Герой Мобиуса неохотно перевёл взгляд на неё. — Вполне. — Не снимай пластырь. — Знаю, — вздохнул Соник и стал выискивать глазами первые звёзды. Черно-алая ежиха легла рядом. — На что смотришь? — Звёзды уже должны были появиться. Тоже нигде их не видишь? Девушка нахмурилась. — Звёзды? Да вот же! — она указала пальцем на отражающиеся в сфере шпиля вышки последние лучи солнца. — Чего? — возмущённо покосился на неё Соник, — Ты что, забыла, как звёзды выглядят? — Вот так? — она указала пальцем на ярко сияющий белым ромбик на небе. Черно-синий ёжик растерянно повёл ушами. — Это что ещё такое? Подозрительно быстро потемневшее небо оказалось усыпано мерцающими ромбиками разных размеров. Алая Вспышка пожала плечами. — С тех пор, как Тьма нас покинул, изменилось очень многое. Даже небо. Вот ты когда в последний раз на звёзды смотрел? — Давно, — вздохнул герой Мобиуса, — я даже не помню. — И ещё удивляешься, — усмехнулась она, — дурачок! Соник настороженно покосился на придвинувшуюся к нему вплотную девушку. — Знаю, сейчас не самое подходящее время, но ты должна знать: Дейв погиб. Ты больше не сможешь его почувствовать. Алая Вспышка села, лукаво улыбнулась, наклонилась к его лицу и прошептала: — Я вовсе не его хочу почувствовать, а тебя. Черно-синий ёжик поджал уши и отполз в сторону. — Разве ты не любишь Тень? Черно-алая ежиха заливисто рассмеялась в ответ. — Кто тебе сказал, что я люблю Тень? Я люблю каждого, кто страдает! А ты как думал, иначе зачем мне помогать в больнице, когда я могу попросить Шквала назначить меня кем угодно? — Не может быть, — растерянно выдохнул Соник и попятился. От ужаса сердце начало биться всё чаще, всё громче, и вдруг ясное небо пронзила молния и весь мир рассыпался золотыми искрами, обнажив беспросветную тьму. — Соник! — донёсся до него голос Тени, — Только не усни снова, ну же, посмотри на меня! — Опять?! — всполошился герой Мобиуса и вслепую ломанулся прочь, но что-то впилось ему в руки и ноги, и несчастный смог лишь сжать кулаки. — Тихо, тихо, я здесь! — Соник наконец смог сфокусировать взгляд на лице брата, — Я не дам тебе уснуть, можешь расслабиться. — А чем докажешь, что это — ты? Тень горько вздохнул. — Я? Тебе? Да ничем. Ты даже имя моё не помнишь. — Не заговаривай мне зубы, или докажи, что я не сплю, или оставь меня в покое! — Как скажешь, — пожал плечами Тень и направился на выход, но в дверях вдруг обернулся, — кстати о покое: Меф ни разу не позволил мне такой роскоши. Если ты действительно в руках Голубого — он не позволит тебе заскучать. Соник в панике поджал уши — суетившиеся у соседней кушетки медики даже не смотрели в его сторону, разрезая облысевшему ежу шею и вставляя в неё пластиковую трубку. — Погоди-ка… А откуда он узнал, что это из-за Голубого? Так и не придумав подходящий ответ, черно-синий ёжик со скуки начал следить за цифрами и линиями на мониторе. Это оказалось так утомительно, что его снова потянуло в сон, но он в панике встрепенулся, едва заметив это. На какой-то миг значения исказились и вместо них появилась надпись, но герой Мобиуса проснулся прежде, чем успел её прочитать. Но негромкий ритмичный писк всё равно убаюкивал, и когда до его ушей донёсся вкрадчивый шепот, Соник не сразу его расслышал. — Затмение! Хватит себя мучить, ты не спишь. — Докажи, — недовольно проворчал тот, узнав голос Синего. — Легко, — усмехнулся тот, воплотился под кушеткой и острым кристаллом разрезал стягивающие руки и ноги пациента ремни. Одна из медсестёр, заметив это, бросилась к ним, но изумлённо застыла, заметив в кулаке иссиня-черного ежа синий кристалл и кристаллический рог, торчащий из его лба. — Покой? — ахнула она и виновато поджала уши, — Его нельзя отпускать, он буйный! — Что, правда? — покосился он на освободившегося от электродов и теперь пристально рассматривающего свой бок черно-синего ежа, — Не вижу. — Но он только пять минут назад махал руками, кричал всякую бессмыслицу… — Он выздоровел. Но раз ты по-прежнему сомневаешься, — Покой протянул Сонику тонкий прозрачный кристалл, — есть надёжный способ проверить. Ты найдёшь его в книге про моего отца, а до тех пор сохрани этот камешек. — И не трожь повязку! — крикнула вслед уносящемуся прочь непоседе медсестра и пошла докладывать об инциденте врачу. Тем временем Соник перерыл книги и в своей спальне, и в комнате отца. Не обнаружив ничего подходящего, он сел в кресло и задумался. Вспомнив, что у Скорджа тоже библиотека не маленькая, черно-синий ёжик бросился к нему домой. Но спустя всего две минуты поисков ему пришлось объяснять одному из его близких родичей, что он тут делает и кто ему разрешил. Берсерк сначала не захотел верить, что Покой действительно к этому причастен, но, увидев у тени Соника синие глаза, решил вопросов больше не задавать. Вскоре нашлась книга о снах, что навевает Тьма, и только там черно-синий ёжик узнал, что погрузиться в сон можно на несколько уровней. Дремота не требует вмешательства Тьмы и не приносит полноценного отдыха. Поверхностный сон не даёт ярких сновидений, но и не позволяет Мефилесу вмешиваться в жизнь мобианца. Глубокий сон даёт доступ к подсознанию спящего, но не позволяет общаться непосредственно. Божественный сон позволяет Тьме воздействовать на тело и общаться с мобианцем напрямую, хотя и не позволяет передавать ауру. И он невозможен в светлом помещении. И только чёрный сон перемещает мобианца в одну из тёмных параллелей, предоставляя Мефилесу полную власть над ним. К счастью, и ответ на вопрос Соника нашёлся: из всех уровней, кроме последнего, есть принудительный выход как по воле Бога, так и спящего. И выходом со стороны спящего оказалось причинение себе смертельной раны. Эффект этого действия объяснялся тем, что самоубийство во сне невозможно: при малейшей попытке осуществить это мобианец непременно просыпается. Соник настороженно покосился на кристалл: он оказался достаточно твердым и острым, чтобы заменить кинжал. — Если сон — проснусь, а если не сон? — черно-синий ёжик глубоко вдохнул и выдохнул, — Значит, Синий всё учёл. Соник судорожно вдохнул, зажал кристалл в ладонях покрепче и вонзил себе в грудь. — Ну как, что-то изменилось? — спросил Покой, незаметно воплотившись из его тени. Черно-синий ёжик растерянно уставился на свои руки: почему-то в них не оказалось ни кристалла, ни крови. — Нет, — растерянно выдохнул он, — а это точно считается? — До чего же ты доверчивый! — рассмеялся Алмаз, — Я же сказал — сведу тебя с ума! Отступать больше некуда, — кровожадная ухмылка обнажила металлические зубы, — я больше никогда тебя не отпущу. Тебе не сбежать от кошмаров!