***
— Гарри! Бери пророчество, хватай Невилла и беги! — изо всей мощи закричал Сириус, бросаясь навстречу Беллатрисе. Через минуту разгорелась битва. Но, на удивление, не на смерть. Беллатрисе не удавалось задеть Сириуса: он постоянно уворачивался. С каждым промахом она становилась всё злее. Вновь она послала в него красный луч, но Сириус увернулся и теперь насмехался над ней: — Ну же, давай! Посмотрим, на что ты способна! — дразнил он её. Всё произошло очень быстро. Даже слишком. Беллатриса метнула в него ещё один луч и угодила прямо в грудь. Сириус всё ещё улыбался. Тело выгнулось дугой и начало падать в огромную Арку, стоящую за его спиной. Через мгновение он скрылся за плотным занавесом. Крик Гарри, от которого кровь застывала в жилах, торжествующий смех Беллатрисы — всё, казалось бы, кончено. Но…***
В одной из главных административно-политических частей Соединённого Королевства Великобритании — если быть точнее, в Уэльсе — есть маленький остров. С виду он ничем не примечателен, но на самом деле всё обстоит вовсе не так. На этом островке находится небольшая с первого взгляда обыкновенная деревушка, кроме, пожалуй, одного памятника, возведённого на центральной площади. На окраине этого острова расположен старый детский дом. Но в нём уже долгое время никто не живёт. Дело в том, что когда-то давным-давно, ещё во времена Второй мировой войны, в него попала бомба. По официальным данным, никто не выжил. В этом детском доме жили не совсем обычные дети и директросой была тоже весьма необычная женщина. Многие назвали бы это магией, волшебством, но это была обыкновенная странность.***
Одним ранним утром Алме Перегрин не спалось. Что-то сильно беспокоило её. Она ловко собрала волосы в затейливую причёску, надела неизменный кобальтовый костюм и спустилась вниз. Видимо, все ещё спали: тишину не прерывал ни один звук. Обрадованная спокойному началу дня Алма решила прогуляться по опушке леса, чтобы не разбудить детей. Накинув на себя лёгкий плащ, она вышла из дома. Оказавшись на улице, Алме неожиданно пришла мысль, что далеко не каждый день ей удаётся побыть хоть какое-то время одной, поэтому медленно побрела к озеру, находившемуся неподалёку. Женщина прошла мимо красиво выращенных фигур — результат работы Фионы. Каких только фигур там не было! Львы сторожили вход в дом, чуть поодаль извивались несколько змей, а ещё дальше выстроились в ряд всевозможные геометрические фигуры. А самая примечательная фигура сада — человек, показывающий указательным пальцем на небо, — находилась подле дома. Каждый день во время перезапуска петли он указывал на бомбу, из-за которой и появилась эта петля. Вскоре Алма вышла на опушку леса, но спокойно наладиться тишиной леса не удалось: из дома послышался громкий шум. Алма с тяжёлым вздохом отправилась выяснять, что произошло и кто виноват. Не успела Алма войти в дом, на неё сразу обрушился вопрос Фионы: — Мисс Перегрин, можно мы сходим в деревню? — Зачем вам в деревню? — устало спросила Алма. — Опять решили устроить Набег? — Да… — немного покраснев, тихо ответила Клэр. — Ладно, — согласно кивнула Алма и внимательно посмотрела на детей. — Надеюсь, главное правило никому напоминать не надо. — Никого не убивать, — хором ответили дети. — Хорошо. Кто идёт? — Все, — ответил Гораций, наблюдая за перешёптывающимися Клэр и Оливией. — Все? — недоверчиво переспросила Алма. Теперь её плохое предчувствие усилилось. — Вы никогда ещё не ходили все вместе… Что-то случилось? — Нет, просто мы решили все вместе прогуляться. — Да, прогуляться, а заодно сжечь соседнюю деревню, — ехидно заметил Енох. — Ой, Енох, замолчи уже, — урезонила его Бронвин, недовольно нахмурив брови. — Давайте не будем ссориться, — предложила Оливия, сложив руки в молитвенном жесте. — Никто и не ссорится, — угрюмо пробубнил Енох, но под грозным взглядом Бронвин сник, мстительно прищурившись. — Через два часа быть дома! — не дав детям продолжить перепалку, приказала Алма, в душе надеясь, что если не обойдётся без жертв, то никто серьёзно не пострадает. — Хорошо, мисс Перегрин, — прозвучал стройных хор детских голосов.***
Полчаса спустя дети уже сидели в засаде. Все терпеливо ждали удобного момента для нападения, но кое-кто, как всегда, выделялся. — Сейчас эти обычные людишки у меня попляшут, — сказал Енох, со злорадной улыбкой потирая руки. — Енох, потерпи немного. По моим подсчётам идеальный момент для нашего появления наступит, — Миллард задумчиво посмотрел в небо, — через три минуты. — А что будет через три минуты? — полюбопытствовала Клэр, поворачиваясь к нему лицом. — Увидишь. Что, так сложно подождать? — подражая монотонному голосу Милларда, спросил Енох. — Перестань! — одёрнула его Бронвин. В этот момент в вишине пронёсся клин самолётов. — Ну вот, стоило так нервничать? — спросила она у него, на что тот цокнул языком. — Пойдёмте, — сказала Эмма, выходя из укрытия. — Ура! Я уже думал, что этот момент никогда не наступит! — наигранно жизнерадостным голосом закричал Енох, выпрыгивая из-за исполинского валуна, за которым прятался. Он сразу же бросился в сторону деревни, изображая безудержную радость. Эмма кинула на него насмешливый взгляд и неторопливо пошла следом. Все поспешили за ними. Гораций плёлся в конце на пару с Бронвин. Она сегодня была на редкость задумчивой, оттого и более раздражительной, поэтому не заметила, как отстала ото всех. Девушка медленно продвигалась, осматривая, казалось бы, безграничные поля. Но идиллия продлилась недолго: Бронвин резко закричала. — Что там случилось? — крикнула Эмма. — Смотрите, человек! — удивлённый Хью показывал на лежащего за редкими кустами мужчину. Дети шокировано глядели на развалившегося на земле мужчину. Длинные тёмные волосы закрывали от глаз детей черты бледного лица. Удлинённый коричневый пиджак был весь разорван, свободные чёрные брюки протёрлись в нескольких местах, но застёгнутая на все пуговицы тёмная рубашка с тоненькими золотистыми полосками, на удивление, уцелела. — Господи, ты услышал мои молитвы и послал мне его! Спасибо огромное, ты ведь знаешь какой мощности сердце человека! Спасибо! — Енох принялся с интересом изучать тело. — Наконец-то я смогу создать долгоживущую куклу. — Енох! — все кинули на него уничтожающий взгляд. — Что? — как ни в чём не бывало спросил он. — Этого мужчину нужно отнести мисс Перегрин, — немного поразмыслив, сказала Фиона. — Посмотрите на одежду! Он явно из настоящего! — Я согласен с Фионой, — поддержал девушку Хью. — Вин? — спросила Эмма. — Ладно. Пойдёмте домой. Вот уж Птица удивится… — Да-а-а, — рассеяно протянул Гораций, пытаясь рассмотреть лицо незнакомца. — Главное успеть объяснить ей, что это не мы, — заключил дискуссию Миллард, разворачиваясь к самой короткой дорожке, ведущей к дому. Компания во главе с Бронвин и Сириусом быстро миновала густой лес, распугав местную фауну. Когда крыша дома показалась из-за высоких деревьев, Эмма резко остановилась, повернувшись лицом к остальным, отчего шедший за ней Хью чуть не сбил с ног девушку. Пропустив мимо ушей его извинения, она обратилась ко всем: — Вы уверены, что его следует показать мисс Перегрин? — осторожно начала Эмма, с опаской поглядывая на мужчину, безжизненно повисшего на плече Бронвин. — Может, он тварь? — Эмма, ты сама себе противоречишь! — возмущённо сказал Миллард, стараясь пристыдить её. — Только что ты согласилась с тем, что его нужно показать ей, а теперь уже передумала. Как вы все знаете, я веду дневник, в котором описываю жизнь людей и животных на острове. Так вот, этого джентльмена я вижу впервые, поэтому мы должны отнести его к мисс Перегрин. Она с ним разберётся! И, как сказала Фиона, он скорей всего из настоящего. Сомневаюсь, что он тварь: у него нет линз. Даже если бы он был тварью, навряд ли кто-то из них заявился к нам в таком состоянии. А уж о том, что месторасположение петли никому не известно, вообще молчу. — Думаю, будет лучше оставить его неподалёку от дома, а не тащить внутрь, — с сомнением произнесла она, глядя в глаза Милларда. — Будет лучше сразу пустить его на биоматериал, — пробубнил Енох, скрестив на груди руки. — Хорошая идея! Мы так и поступим! — согласился Миллард. Енох удивлённо посмотрел на него, приоткрыв рот. Мальчик, боковым зрением заметив это, довольно прохладно отозвался: — Нет, я не про твою идею. Бронвин кинула бедного Сириуса на землю, облегчённо вздохнув. Тело бедняги глухо рухнуло на траву. Эмма, довольно улыбнувшись, быстро развернулась и споро зашагала в сторону дома. Все остальные клином потянулись за ней.***
Тем временем Алма медленно прогуливалась по окрестностям дома, щурясь из-за ярких солнечных лучей. Со стороны леса доносились тысячи различных птичьих голосов: мелодичное меццо-сопрано, глухой баритон, бархатное контральто, звонкое сопрано. Неожиданно эти голоса затихли, но, погружённая в свои мысли, Алма не обратила никакого внимания и продолжала свой путь. Но и на этот раз ей не удалось отойти далеко от дома: на опушке показалась серьёзно настроенная Эмма, за которой шли все остальные. Алма, издали увидев своих воспитанников, быстро пошла к ним: — Вы уже вернулись? Я думала, вы придёте минимум через час, — она выжидающе посмотрела на детей, озадаченно сдвинув брови. — Почему у вас такие обеспокоенные лица? — Я не знаю, как сказать… — Эмма в нерешительности замолчала. — Говорите, как есть, — нахмурилась Алма, сощурив глаза. — Можно я его себе заберу? — вмешался в разговор Енох, до этого мирно стоявший в стороне. — Кого? — опешила Алма, удивлённо посмотрев на юношу. Неужели её опасения подтвердились?. — Мужч… — начал говорить он, но был прерван внезапным и довольно болезненным ударом в живот. Енох прерывисто выдохнул, согнувшись пополам. — За что?! — Мы вам сейчас всё расскажем, — заверила Алму Бронвин, не забыв послать Еноху красноречивый взгляд. — Мы сидели в овраге, дожидаясь удачного времени для нападения… — Еноху всё не сиделось спокойно, — продолжил Хью. — Он даже нагрубил мне, — пожаловалась Оливия. — Но мы всё-таки смогли пережить те опасные минуты и не стать временным развлечением, а в дальнейшем и материалом для кукол Еноха, — ядовито добавил Миллард, с наслаждением поглядывая на возмущённое лицо парня. — Как только пролетели самолёты, мы вышли из укрытия, но… — начала говорить Фиона, переводя взгляд на Бронвин. — Но я увидела на поляне мужчину без сознания и закричала, — подытожила она. Гораций, слушающий весь рассказ, заметно оживился и, хмыкнув, добавил: — Я обернулся: только взглянув на этого мужчину, я понял, что вижу его уже второй раз. Все повернулись к нему, готовясь выслушать объяснения, но Гораций будто бы не замечал их: он увлечённо рассматривал свои позолоченный карманные часы на длинной цепочке. Енох раздражённо прокашлялся, заставляя Горация обратить на себя внимание. Мальчик, заметив обращённые на него вопросительные взгляды окружающих, замялся. — Что значит «второй раз»? — косясь на него, спросила Эмма. — Сегодня ночью он, — Гораций неопределённо указал рукой в сторону леса, — мне приснился. Кстати, одет он довольно стильно. Мне нравится. Надо будет узнать, где он приобрёл одежду, и съездить туда. Лицо Алмы вытянулось от удивления. В голове крутилось множество вопросов. — И где сейчас этот мужчина? — слабо спросила она. — Мы его оставили недалеко, — просто ответила Клэр, кивнув головой в сторону. — Он спит. — Да. Именно. Он спит. Да, — язвительно сказал Енох, закатывая глаза. — Можно я его всё-таки заберу себе? Мне лишнее сердце не повредит. Алма проигнорировала его вопрос, серьёзно посмотрев на Эмму с Бронвин. — Показывайте, где он. — Пойдёмте! — воскликнула Эмма и бегом понеслась в сторону леса. Остальные поспешили за ней. А Енох, решивший любым способом убедить их в необходимости человеческого сердца, а также объяснить все преимущества его использования, медленно шёл следом и обдумывал, что ему следует предпринять.***
На огромном лугу у подножья леса лежал мужчина лет сорока. Он был одет странно, несвойственно для тысяча девятьсот сорокового года. У него были усы и небольшая бородка, а волосы спускались до плеч. Внезапно мужчина пошевелился, сильно махнув рукой и ударившись об лежавший рядом камень. Морщась от боли, он открыл глаза и медленно, словно тело ему не подчинялось, поднялся на ноги. «Где я? Что со мной произошло?» — вопросы стремительно замелькали в его голове. Он огляделся: вокруг было ни души, только бескрайние леса и поля — местность была ему незнакома. Подле леса пролегала небольшая дорога, на которой просматривались отчётливые отпечатки подошв обуви. Сириус, немного поразмыслив, решил пойти по ней. — «Хуже уже всё равно не будет.» Он вышел на неё и побрёл к деревне. На горизонте показались несколько деревянных домов. Сириус ускорил шаг, внимательно всматриваясь вдаль. Поравнявшись с первыми избушками, они уже мог увидеть практически всё селение: оно оказалось небольшим. За самыми далёкими домами виднелось море. Сириус всем сердцем надеялся встретить кого-нибудь из местных жителей. Но, к его сожалению, никто по пути не встречался. Подойдя к главной площади, он начал внимательно осматривать пустующий центр деревни: из поворота вывернул седовласый старик. Сириус сразу же бросился к нему. — Здравствуйте, простите, я немножко заблудился, — неловко промямлил он. — Не подскажите ли, как добраться до Лондона? — До Лондона, говоришь, — не сводя подозрительного взгляда с Сириуса, прохожий оскалил желтоватые зубы. — Чего ж не подсказать-то? Ждёшь следующий корабль, садишься на него и плывёшь в свой Лондон. — Спасибо, — искренне произнёс Блэк, прижимая руку к сердцу. — А не могли бы вы ответить ещё на один вопрос? — Какой? — нетерпеливо спросил старик, поглядывая за спину Сириуса. — Где я? — Ты, парень, на острове Кэрнхолм, в Уэльсе. Добро пожаловать! — Старик рассмеялся хриплым смехом и, тихо посмеиваясь, продолжил свой путь. — Ладно, пойду искать причал… — сам себе сообщил Блэк. Причал он нашёл довольно быстро: главная площадь как раз выходила к нему. Не найдя расписание кораблей, Сириус решил поискать того, кто мог бы знать его. И, как ни странно, относительно быстро нашёл. Это был молодой матрос, держащий в руке бутылку разбавленного джина. Он лениво развалился в маленькой лодчонке, хило привязанной потёртым канатом к причалу. — Сэр, простите, а вы случайно не знаете, когда следующий корабль на Лондон? — Знаю, — не без подозрительности ответил мужчина, — через три дня. — Чёрт! — выругался Сириус. «Сколько мне ещё здесь торчать? Гарри волнуется, а тут три дня ждать! Как я вообще очутился на каком-то острове в Уэльсе?!» — А что вы хотели во время Второй мировой? — усмехнулся матрос, делая маленький глоток из горла. — Что?! — Собеседник посмотрел на Сириуса как на умалишённого, но тот никак не отреагировал. — Какой, по-вашему, сейчас год? — Тысяча девятьсот сороковой, третье сентября, — теперь мужчина не на шутку встревожился, рассматривая Сириуса. — Очень смешно, дружище! — Сириус рассмеялся, но взглянув на своего собеседника и заметив его серьёзность, замолчал. — Разорви меня горгулья, ты не шутишь!