Душа в зазеркалье.

В соседнем коридоре любитель тайн обнаружил слабо закрепленный белый камешек в стене. Вытащив обманку, Даг заглянул в образовавшееся отверстие. Его глазам открылся огромный зеленоватый из-за цвета облицовочного камня зал, напоминающий амфитеатр, но нестандартной прямоугольной формы. На ступенях четырех лестниц, спускающихся из стен к нижней площадке, установлено множество свечей. В их пламени поблескивает черная глянцевая ванна на ножках, расположенная на площадке, как на сцене. Над ней вниз головой подвешен темноволосый тоненький и бледный мальчишка лет шестнадцати от роду. Личико покраснело, тело безвольно повисло, утомленное своим неестественным положением. Графство Блэкхилл откупилось никому ненужным сиротой. Даже хладнокровный граф Райт сглотнул, представив, что на его месте мог быть принц. Откуда-то сверху, будто с потолка, скользнула к подготовленному для ритуала месту фигура, закутанная в темный плащ с капюшоном. Неизвестный скинул мрачное одеяние, и управляющий чуть не ахнул. Король собственной персоной! Золото волос, янтарные, отражающие огоньки свечей глаза и крепкий загорелый торс. Чем не варвар? Дикий и прекрасный, но несущий смерть. От зрелища отвлек робкий зов: - Даг! Ты что-то нашел? – Сноу снова назвал его по имени! Кажется, ему стало не по себе одному в темном узком проходе. - Да, Ваше Высочество. – Подумав, граф Райт решил, что наследнику Вайтов необходимо увидеть все, что творит его отчим. – Глядите. Принц, уже нашедший по откликам своего рыцаря, занял освободившуюся точку обзора. Его спутник отошел недалеко, продолжая наблюдать за воспитанником, чтобы в случае чего вовремя среагировать на вскрик или попытку отвлечь убийцу от жертвы. Последнее могло повлечь за собой появление нежеланных гостей в потайных тоннелях. Долг обязывал графа Райта как хранителя королевского рода и его тайн не допустить последнего. Когда Сноу рассмотрел среди отвлекающих внимание огней обнаженного короля, то почувствовал себя очень неловко, но оторвать взгляд не смог. Сон Голд настолько великолепен, что не оставляет места воображению. Однако то, чем он собирался заняться, было ужасно! Глядя на красавца, будто обмазанного цветочным медом, Сноу терзался противоречиями. С одной стороны Сон поразительно хорош собой, его обаяние не знает границ (когда ему что-то нужно), и страной управляет с умом. А с другой стороны он подавляет своей волей и пугает непредсказуемыми поступками. Мало кто знал, куда отвозят мальчиков со всей страны, и какая судьба их ждет, но в королевской резиденции слухи о кровожадности её главы табуном бегают. Вайт вспомнил, как впервые встретил Сона Голда. Мать, королева Лилианна, познакомила их прямо перед бракосочетанием. Тогда, словно собравший пыльцу прелестнейших цветов, незнакомец в черном бархатном камзоле и обтягивающих бриджах, украшенных золотой нитью и алыми рубинами, показался маленькому Сноу прекраснейшим человеком на земле, почти богом. А ненаследный принц Западного королевства лишь скользнул по ребенку равнодушным взглядом, подтверждая отстраненностью приписанную ему детским мышлением нечеловеческую сущность. Восхищение мальчика не знало границ. Но Сон Голд ласково смотрел лишь на будущую жену. По-видимому, она единственная стоила его внимания. Позже Сноу поймет, что любовь Голда была и остается настоящим чудом и благословлением для их страны, ведь женились они по расчету. Северное королевство пять лет воевало с Западным, а брак был залогом мира. За все время, что потомок Голдов жил здесь, он работал лишь на благо страны. Словно родился в Вайтстоуне, а не в Голдентауне. Только смерти беспризорников несмываемыми пятнами ложились на его солнечное величество. По словам Дага, даже эта привычка у короля появилась после смерти супруги. Так кто он? Злодей или благодетель? Принцу жилось с таким королем не то чтобы вольготно, ведь ему не рекомендовалось даже на глаза Голду попадаться. Со временем Сноу даже понял почему. Черные кудри, синие глаза и белая кожа достались ему от отца, от матери же, румяной женщины, русоволосой и зеленоглазой, перепал лишь чуть вздернутый нос и изящные черты лица. Если и можно найти в них сходство, то только в полумраке. Естественно, что бывший воитель не желал видеть сына врага рядом с собой. Отослал в дальний флигель и, казалось бы, забыл о нем. Но вот сегодня выяснилось, что нет. Неужели жаждет отомстить за прошлые обиды? Принц тяжело вздохнул. Несмотря ни на что, он чувствовал себя виноватым перед королем. Мужчина взялся за второй конец цепи с подвешенным к нему грузом. Вайт его прежде не замечал. Потянул цепь вниз и сцепил с пленником, отчего мальчика едва не удавил железный ошейник. Как марионетке ему подняли голову, а нижнюю часть аккуратно опустили в ванну. Всем своим видом несчастный будто умолял сохранить ему жизнь, стоя на коленях перед держателем престола. Прежде каштановые, но теперь почти черные от влаги пряди прикрыли некрасиво сморщившееся от боли личико. С мальчиком и прежде не церемонились. Следы плохого обращения проглядывали сквозь прорехи в обычной для крестьян одежде: шрамы от ран и ожогов, свежие синяки и царапины. Скорее всего, его схватили прямо на улице, не желая терять кого-то близкого. Весь мокрый, он смотрелся еще более жалко. Видимо, перед казнью помыли. Завораживающий необычной красотой мужчина двигался вокруг жертвы подобно золотистой пуме, ловко обходя края ванны. Рассмотрев живое подношение со всех сторон, удовлетворено сощурил глаза. Затем вынул из кармана плаща широкий острый нож и зеркало. При помощи первого отточенным минимумом движений срезал обноски с парня и кинул ворох рваных лоскутков на ступеньки, пристроив на тряпках зеркало так, чтобы жертва отразилась в нем. - Ну как тебе материал? Хорош? - почти шипел мучитель. И принц услышал звенящий глас из ниоткуда: - Как будто он мне нужен. - фыркнуло изображение (!) в зеркале, совсем не походившее на отражение, так как двигалось само по себе. А замолчав, скептически уставилось прямо на Сноу, но не успел тот отодвинуться, как двойник Сона Голда переключил внимание на себя реального. Так что принц решил повременить с бегством, чтобы увидеть, чем все закончится. Может, просто показалось? Нельзя же быть настолько мнительным. - Тебе тоже. Пока жив я, существуешь и ты, только так. Помни! - Настоящий Сон злился на зазеркального. - Как будто это жизнь... - чуть слышно прошептал подвижный портрет короля. А само Его Величество грубовато воткнуло рог со срезанным концом в рот связанному. Тот уже даже не стонал, а лишь немного покряхтывал от неуместного в глотке предмета. - Готов? - из чистой формальности осведомился король у себя в зеркале. На что изображение скорчило кривую рожицу и продолжало недовольно морщить нос все время, пока его трогали пальцы Голда, вынимая из рамки. - Рассыпься прахом!- грозно, с вибрирующими нотками зарычал мужчина и кинул оземь волшебную вещицу. Уж в волшебных свойствах оного принц не сомневался. И она впрямь превратилась в сверкающую пыль, лишь коснувшись пола. Чернокнижник плавно приподнял руку, и незримая сила потащила осколки вверх. Перевернув ладонь и слегка сжав пальцы, Голд смог переместить их выше и собрать в рассыпчатый блестящий шар. Не колеблясь ни секунды, он направил его прямиком в рот жертвы. Горсть искрящегося песка исчезла в костяной воронке. Огромные от ужаса серые глаза мальчика наполнились слезами. Не менее потрясенный принц до крови прикусил палец, пытаясь не выдать чувств. Даг покачал головой, видя это. Он с самого начала не одобрял стремление Вайта засвидетельствовать преступление короля, но не осмелился помешать и сейчас. Сноу неплохо сдерживается для семнадцатилетнего юнца, толком не повидавшего мир. Король не останавливал свой магический ритуал ни на миг. Тихо прошептав что-то, подержал руку на животе мальчика, затем вернул его в положение вниз головой. Жалобное мычание вырвалось у наследника, когда король резанул ножом по горлу. Райт подскочил к нему, с намерением увести, но Сноу, стирая слезы с лица, отрицательно качнул головой. Колдун снова произнес нечто неразборчивое, и кровь из остывающего тела потекла сильнее, а ванна заполнилась жидкостью наполовину. То была смесь крови с каким-то прозрачным раствором, затягивающим улегшегося в посудине короля на дно. Его Величество не сопротивлялся притяжению, целиком нырнув в красноватую жижу, напоминающую варенье или желе. Оно стремительно исчезало, впитываясь в кожу. Но на дне осталось немного влаги. Её Сон Голд осторожно вытащил из ванны. Стекло, будто опутанное тонкими капиллярами пульсировало в королевских руках, как живое существо. Через пару минут, в течение которых колдун вглядывался в прозрачную поверхность, испещренную красными нитями, те размножились, истончились и застыли серебряным слоем, таким образом, создав новое зеркало. Напряженное наблюдение за королем ослабло. Принц задумался, зачем его отчиму разумное отражение.