Дискорд однажды - Дискорд навсегда.

ГЛАВА 22. (отступление). Золотой солнечный диск, медленно и как-то лениво плыл по голубому небосводу, время от времени скрываясь за обрывками серых и белых облаков. В те моменты, когда на иссушенную жаркими лучами светила землю равнин падала тень, неразумные звери и населяющие империю зебры, вздыхали с облегчением. В виду отсутствия волшебников и пегасов, способных устроить дождь, им оставалось только молиться духам и всем известным богам, что бы сезон дождей наступил как можно раньше. Император Брут конечно же приказал создать сеть каналов, по которым вода из рек в засушливую погоду, могла бы поступать к посевным полям и крупным деревням, но этого было катастрофически недостаточно. Во времена племен кочевников, полосатые жеребцы и кобылы переживали самые тяжелые месяца в году, перемещаясь от одного водоема к другому, надолго не задерживаясь нигде. Теперь же, когда появился большой город, (забирающий пятую часть всех ресурсов на свое обеспечение), приходилось искать иные выходы. Свободные зебры ощущали себя вполне приемлемо, но все же старались как можно больше времени проводить под крышами домов, или в тени немногочисленных деревьев. Рабам приходилось терпеть обжигающие лучи светила, заставляющие выгорать шерстку, при этом выполняя работу, объемы которой никто и не думал сокращать. Воду и еду невольникам выдавали всего два раза в день, не допуская их к складам продуктов или водохранилищам… Этот день для империи был особенным: наконец-то завершилось строительство первой арены, на которой должны были проходить разного рода представления от выступления певцов, музыкантов и танцовщиц, до боев насмерть между преступниками и неугодными рабами. Своей архитектурой, сооружение напоминало чашу, внешние стены которой возвышались над землей на десятки метров, а изнутри, подобно огромной лестнице, были выложены ряды каменных блоков, высота которых снижалась по мере приближения к центру. В самой же середине, находилась ровная квадратная площадка, дно которой было засыпано слоем белого песка, а в каждой из боковых стен имелись ворота, закрывающие вход в комнаты расположенные под трибунами. В честь открытия арены, для граждан империи была запланирована многочасовая развлекательная программа, а для завлечения зрителей, билеты продавались за чисто символическую сумму. Торговцы водой, вином и закусками, были готовы сами участвовать в поединках, за право продавать свой товар прямо на трибунах во время самого мероприятия. Для Брута, его супруги, детей и приближенных, было построено специальное ложе, которое вроде бы и находилось вблизи обычных зебр, но при этом было отделено специальными бортиками. Что бы никому и в голову не пришло испортить отдых императорской семье, часть свободных мест по обеим сторонам от заграждения, заняли верные телохранители, закутанные в красные плащи, скрывающие под собой легкие доспехи и оружие. С раннего утра, свободные жеребцы и кобылы прибывали на трибуны, занимая места на каменных ступенях согласно купленным билетам. Все они возбужденно переговаривались, скашивали взгляды то на арену внизу, то на ложе правителя, при этом наслаждаясь тенью, которую создавали плотные занавеси натянутые на канатах, прямо над головами верхних рядов. Солнечный свет падал только в середину сооружения, через оставленное для освещения квадратное отверстие. Торговцы без устали перемещались по своеобразной лестнице, громко расхваливая свой товар, среди которого кроме еды и напитков, были самые разнообразные сувениры, в другое время и в другом месте, совершенно никому ненужные. И вот наконец сам Брут первый, показался на своем почетном месте, в сопровождении двух жеребят и уже не молодой, но все еще довольно красивой кобылы, чью внешность не портили даже округлившийся живот и выпирающие бока, свидетельствующие об очередной беременности императрицы. Злые языки говорили, что Брут во время каждых новых родов, ожидает того что его супруга отойдет в мир иной, что бы на ее место можно было взять более молодую, красивую и послушную кобылу. Все же в возрасте императрицы, которая должна была стать спутницей жизни старшего брата нынешнего правителя, каждая новая беременность переносилась все тяжелее, а гибель всех жеребят мужского пола, лишь оказывала дополнительное пагубное воздействие на ее здоровье. По городу Риму, уже ходили слухи, что и новый наследник Брута, не проживет своего первого года. Каждый раз, молодые жеребчики либо тихо умирали в своих кроватках, либо с ними происходил нелепый несчастный случай. Зато дочерям императора совершенно ничего не грозило и они росли в роскоши и заботе, постепенно превращаясь в прекрасных и желанных кобыл, с тихими послушными характерами. - сограждане империи! – Одетый в ало-золотую накидку, с золотым обручем на голове и толстой цепью из того же металла на шее, «рыцарь порока» вышел на край небольшого балкона. – В этот радостный и памятный для нас всех день, я не буду произносить длинные и скучные речи… ведь вы пришли сюда вовсе не для того, что бы слушать мой голос? Скажу лишь одно: ПУСТЬ НАЧНЕТСЯ ПРЕДСТАВЛЕНИЕ! - да! – Радостно взревели собравшиеся на трибунах зебры, начав стучать передними копытами по каменным ступеням, на которых сидели. Вернувшись к сидящим на подушечках супруге и двум дочерям, совсем скоро обещающим стать красивейшими кобылами, дух зависти спросил: - ты чем-то расстроена, дорогая? Зебра, неосознанно прикоснувшись правым передним копытцем к своему животу, отвела взгляд от испытующе смотрящего на нее жеребца, после чего стараясь не показывать своих истинных эмоций ответила: - наш сын скоро должен появиться на свет… вероятно мне бы стоило остаться во дворце. - пустяки. – Брут отмахнулся от слов кобылы как от чего-то незначительного. – Ты и без того целыми днями сидишь в своих комнатах, рискуя окончательно заплыть жиром. Во взгляде императрицы на мгновение сверкнула злость, но она быстро с собой справилась, вернув безмятежный и чуть рассеянный вид. Дочери же вообще старались не вмешиваться и даже не вслушиваться в разговоры родителей, которых видели в разы реже чем своих телохранителей или нянек. Их с малолетства готовили к судьбе стать женами влиятельных жеребцов, занимающих в государстве ведущие места как в армии так и торговле. Тем временем, представление уже началось: первыми выступали жонглеры заставляющие танцевать в воздухе десятки кинжалов, факиры глотающие пламя и выдувающие струи огня, затем перед публикой предстали певцы и музыканты, которых сопровождали танцовщицы обвешанные алыми ленточками и колокольчиками. Ближе к концу шоу, на арену вышли гладиаторы, изображающие сценку о создании великой империи зебр. В роли славных воинов объединителей, выступали обученные солдаты, закованные в доспехи и вооруженные мечами и копьями, а их противниками были грязные и худощавые рабы, которым выдали палки с каменными наконечниками и дубинки. Не смотря на численное превосходство «дикарей», сражение было похоже на избиение, в котором имперские солдаты чувствовали себя абсолютными хозяевами положения. Гибель каждого раба, возбужденной и захмелевшей от легкого алкоголя и эмоций толпой, приветствовалась радостными возгласами и шумным топотом копыт. Когда же все закончилось, зебры восторженно приветствовали «героев», сделавших круг почета вдоль всех трибун, демонстрируя всем желающим окровавленное оружие. Однако же, жеребцы и кобылы не спешили расходиться даже после этого, продолжая шумно обсуждать между собой все увиденное. На самой же арене, после того как унесли тела убитых и гладиаторы ушли под трибуны, слуги поспешно начали убирать следы крови. Впереди публику ожидала еще одна постановка, рассчитанная на взрослых зебр, так что немногочисленных жеребят все же постарались увести. Незадолго до окончания строительства чаши арены, к Бруту на аудиенцию пришли молодые энтузиасты, которые придумали собственную постановку, на тему становления империи. Реплик у актеров было немного, да и сюжет не блистал сложностью… основная ставка делалась на сцены откровенного содержания, в которых жеребцы на глазах у толпы, собирались овладевать кобылами… …уже поздней ночью, после завершения всех запланированных мероприятий, император устроился на ложе из одеял и подушек, вместе с парочкой молодых невольниц. В комнате царил полумрак, разгоняемый светом двух масляных ламп, установленных в дальних углах. Завешенные гобеленами стены, пушистые ковры застилающие пол, закрытые тяжелыми занавесками окна, создавали уютную обстановку теплого и уединенного логова. Атмосферу дополнял запах вина, заполняющий все свободное пространство и кружащий голову даже если просто его вдыхать. Только «рыцарь порока» собрался приступить к воплощению некоторых идей, увиденных этим днем на арене, как входная дверь резко распахнулась и в покои вошла императрица. Ее голова была высоко поднята, неспешные движения подчеркивали образ величественности, а мордочка выражала невозмутимость и безразличие. Рабыни, при виде супруги их хозяина, испуганно пискнули и попытались сжаться в маленькие комочки, что бы привлекать к себе как можно меньше внимания. - пошли прочь. – Холодно велела старшая зебра. Кобылки, не смея ослушаться приказа госпожи, стремительно бросились к выходу и вскоре скрылись за дверью. - и что это значит? – Брут вопросительно приподнял брови, смотря на свою супругу жестким взглядом. – Что ты себе позволяешь? Убедившись что дверь плотно закрыта, императрица шевельнула плечами, позволяя белой накидке соскользнуть со своего тела на пол, затем изобразила самую невинную улыбку и стала медленно подходить к ложу. - сегодняшнее представление, напомнило мне о той роли, которую для своего жеребца должна играть верная жена. – Промурлыкала она, сгибая передние ноги в коленях и покачивая крупом. – А еще я подумала, что в такую ночь, преступлением будет позволить моему господину, тратить свои силы на каких-то… Расслабившись на подушках, дух зависти смотрел на медленно приближающуюся зебру, отмечая что не смотря ни на что, она по прежнему красива и желанна. Вопрос, который мог бы спровоцировать конфликт, сам собой сорвался с его губ: - а как же жеребенок? - а что с ним будет? – Деланно удивилась императрица. – Да и если будет… ни он первый, ни он последний. «а мне это нравится! И почему ты раньше не могла вести себя так же?». Тем временем кобыла подобралась к своему жеребцу и начала покрывать поцелуями копыта его задних ног, поднимаясь все выше и выше. От удовольствия, Брут запрокинул голову и закрыл глаза, полностью отдаваясь приятным ощущениям. Зебра умело работала губами и языком, помогала себе передними копытцами, терлась мордочкой об мягкую теплую шерстку. Ее дыхание было прерывистым, что можно было бы принять за возбуждение, но холодный блеск прищуренных глаз, говорил совершенно об ином. Расслабленный «рыцарь порока», так и не заметил блеснувшую в тусклом свете длинную острую спицу, выскользнувшую из гривы его супруги. Не обратил он внимания и на легкий укол между ребрами… а потом уже было поздно. Кобыла, отчаянно боящаяся потерять очередного своего жеребенка по вине императора, который попросту не хотел появления наследников, решилась на крайние меры. Одним точным ударом, она заставила спицу пройти между ребер жеребца, что бы вонзиться в быстро бьющееся сердце. Распахнув глаза и попытавшись вскочить, Брут еще успел увидеть торжество в глазах своей убийцы, после чего жизнь покинула его тело. - вот и все. – Прошептала императрица, слезая с мертвеца и на дрожащих ногах отходя от постели. – Как же давно я этого хотела… ой! В этот момент по задним ногам зебры потекла влага, а затем ее сковала острая боль, заставившая завалиться прямо на ковер. - нет-нет, малыш, только не сейчас… ааа! На крики в покои императора прибежали стражники. Увидев мертвого господина и его жену, дергающуюся на полу от боли, они поспешили вызвать подкрепление и позвать целителей. На следующий день по государству распространились две новости: Брут первый и его супруга умерли, но в последние часы своей жизни, императрица родила наследника престола. Жеребенка взяли под опеку его старшие сестры и приближенные зебры старого правителя, окружившие дитя всей возможной заботой и обеспечившие максимальную защиту. Маленький император получил имя, в честь своего великого отца: Брут второй. И только бог пороков знал, что не смотря на гибель старого тела, дух зависти сохранил свои трон и корону. *** Селестия придирчиво осмотрела плоды своих трудов, до рези в глазах всматриваясь в переплетения золотых линий, выделяющихся на белом мраморе пола. Отдельные элементы магического узора, переползали даже на стены, затем заворачивались сами в себя и возвращались к одному из шести небольших углублений в полу, имеющих форму полусферы. В середине же конструкции из знаков и линий, находилась шестилучевая звезда. - шедевр. – Улыбнувшись, констатировала белая аликорн, но тут же погрустнела. – А похвастаться им не перед кем. Зал, стены пол и потолок которого, были выложены мраморными плитами, при помощи специальных сплавов, магических плетений и энергетических барьеров, экранировался от внешнего мира, так что даже сама принцесса дня, если бы точно не знала место расположения, не смогла бы его обнаружить. Кто-то мог сказать, что это излишняя предосторожность… но факт вмешательства сторонней силы, во время ритуала превращения Фемиды в аликорна, разбудил задремавшую было паранойю «богини солнца». Нет, правительница Эквестрии не стала тут же начинать поиски гипотетического врага, не стала она устраивать и массовых проверок своих подданных, (тем более, что не представляла что искать), но вот все свои личные исследования и эксперименты, решила скрывать самым тщательнейшим образом. Часть книг, написанных единорогами, в том числе и Старсвирлом, перекочевали в тайные хранилища под Кантерлотским дворцом, куда доступ имела только сама Селестия. Фемиду, после того как она освоилась с новым телом и начала изучать магию, было решено перевести на новую должность. Шоколадного цвета аликорн с белыми гривой и хвостом, была представлена народу Эквестрии, как принцесса возмездия и справедливости, в результате чего на ее спину легла обязанность по созданию королевской судебной системы. «никогда не забуду суеверный ужас на ее мордочке, при осознании масштабов работы». Поднеся левое переднее копытце ко рту, «богиня солнца» приглушенно хихикнула. Все же столь яркое проявление эмоций у почти всегда хладнокровной пони, было ей приятно. Однако же, принцесса дня не стала издеваться над своей новоприобретенной родственницей, дав ей в помощь жеребцов и кобылок, которые на протяжении последних лет занимались той же самой работой, создавая перечень законов и стандартизируя наказания за их нарушения. Облегченный выдох, который вырвался из груди принцессы возмездия, когда она осознала что почти вся работа уже завершена, наверное слышал каждый обитатель Кантерлота. Королевская стража, так же как и регулярная армия Эквестрии, были отданы под командование простым пони из числа офицеров, недавно закончивших соответствующие учебные заведения. Конечно же, подобное решение было спорным хотя бы потому, что эффективность работы несколько упала, но новые командующие постепенно втягивались в нужный ритм, да и сама правительница Эквестрии, предпочитала больше не оставлять такую силу в одних копытах. У принцессы возмездия остался отряд быстрого реагирования, в котором состояли лично ей подготовленные пони. В обязанность этой группы входила необходимость прибыть на место вызова, если вдруг местные силы стражи, не смогут справиться с угрозой гражданам королевства. Кроме того, в случае начала полномасштабной войны, Фемида должна была вернуться на должность главнокомандующего военными силами Эквестрии… «что-то я слишком сильно задумалась. Нужно поспешить на встречу». Создав заклинание телепортации, Селестия исчезла в золотой вспышке, оставляя ритуальный зал спрятанный под Кантерлотом, в готовности встретить гостей. Спустя всего секунду, она появилась в тронном зале своего дворца, посреди красной ковровой дорожки ведущей к возвышению с троном. «может быть стоит поставить кресло и для Фемиды? На ступеньку ниже моего, что бы все чиновники и аристократы, точно видели пирамиду власти… хи-хи, Луне бы это понравилось». Нахмурившись, белая аликорн всерьез задумалась над тем, что бы поставить второй трон для принцессы возмездия и справедливости. С одной стороны, это должно было показать, что титул алоглазой кобылы, не пустой звук, а еще это позволило бы точно указать место «племянницы» в иерархии королевства. Взгляд сам собой скользнул на ступеньку ниже собственного трона и чуть правее. Не смотря на то, что рядом с местом принцессы дня было достаточно свободного места, но Селестия была согласна дать равные с собой права и обязанности только одной кобыле, чье имя созвучно с названием одного из светил Эквуса. «когда-нибудь ты вернешься, и мы снова будем вместе…». Зажмурившись и помотав головой, «богиня солнца» постаралась загнать грустные мысли как можно дальше в подсознание. Вечером она еще ни раз успеет вспомнить свои ошибки и чувство беспомощности, но сейчас следовало взять себя в копыта. Проследовав к возвышению, правительница Эквестрии разместилась на троне и стала ждать. Сегодня она специально не назначала никаких встреч… кроме одной. Широкие позолоченные створки входных дверей, приоткрылись и в помещение осторожно зашла бледно зеленая земная пони с седой гривой. Переступив через порог и сделав несколько шагов по ковровой дорожке, она остановилась и вскинув голову произнесла: - ваше величество? Рог Селестии вспыхнул и под действием телекинеза, створки бесшумно закрылись, отрезая тронный зал от коридора, где на своем посту стояли безмолвные стражники. - ты как всегда вовремя, Верба. - пунктуальность – это один из важных элементов вежливости… ваше величество. – Поучительно заметила посетительница, сохраняя на мордочке нейтральное выражение. - я же просила обращаться по имени, хотя бы когда нет посторонних. – Вздохнув, как-то безнадежно проговорила правительница Эквестрии. - пока вы носите корону и сидите на троне, я буду называть вас только «ваше величество». – С тенью веселья в голосе, заявила зеленая земная пони. - значит так? – Вскинула брови «богиня солнца». - именно так. – Гордо отозвалась глава одного из влиятельнейших аристократических родов. Белая аликорн поднялась на ноги и телекинезом сняла с головы золотую корону, после чего спустилась с возвышения и по ковровой дорожке подошла к собеседнице. - и что ты скажешь теперь? – Нависнув над посетительницей, спросила принцесса дня. - рада тебя видеть, Селестия. – Безмятежно улыбнувшись, отозвалась Верба. – Я надеюсь ты меня вызвала во дворец не для того, что бы позвать занять должность своего казначея? Поверь, мне и прошлого опыта хватило, что бы понять, какая это неблагодарная работа. - жаль… это была одна из причин. – Опустив ушки, деланно расстроилась белая аликорн, затем уселась прямо на ковровую дорожку и развела в стороны передние ноги. Земная пони улыбнулась, встала на задние ноги и передними обхватила шею принцессы, тут же оказываясь заключенной в ответные объятья. - Селестия, я конечно рада снова тут оказаться, но если ты просто хотела встретиться, то и сама могла бы зайти в гости. – Отстраняясь от подруги, заметила Верба. – Я ведь уже передала свои полномочия наследнице… неужели она не справляется? - так как ты, вряд ли кто-то вообще сможет работать. – Тепло улыбаясь заметила «богиня солнца». - Се-лес-ти-я… - Земная пони сложила передние ноги на груди, поджав под себя задние и суровым взглядом посмотрела на правительницу Эквестрии. – Напомню тебе, что я уже не в том возрасте, что бы тратить время на расплывчатые намеки. - ладно-ладно. – Состроив виноватое выражение мордочки, белая аликорн выставила в защитном жесте передние копытца. – Если серьезно, то я хочу предложить тебе один эксперимент… - ммм? – Верба заинтересованно вскинула брови и настороженно навострила ушки. - ты ведь слышала о том, что произошло с Фемидой? – Уточнила принцесса дня. - только глухой не слышал о принцессе возмездия, ставшей бессмертным аликорном за свои подвиги и заслуги перед Эквестрией. – Хмыкнула собеседница. - после… изгнания Найтмер, у королевства были тяжелые времена, и я считаю что ты сделала ничуть не меньше, и даже больше остальных, что бы сохранить и укрепить Эквестрию. – Заявила Селестия, посмотрев на земную пони ни как подруга, а как правительница государства. – По этой причине, я предлагаю тебе продолжить свою работу, став новой принцессой. Верба наполовину опустила веки, глубоко задумавшись, а через минуту спросила спокойным, даже отстраненным голосом: - это единственная причина, по которой вы делаете мне столь щедрое предложение, ваше величество? На словах «ваше величество», белая аликорн вздрогнула, словно бы ей дали пощечину. Плотнее прижав к телу крылья, опустив уши и отведя взгляд в сторону, она глухо ответила: - у меня почти не осталось друзей, с кем можно было бы просто поговорить… может быть это и эгоистично, но я не хочу терять еще и тебя. - м-да. – Многозначительно и смущенно изрекла земная пони после непродолжительной паузы. – Я чувствую себя так, будто ты мне в любви призналась. - Верба! – Возмущенный возглас сам собой сорвался с губ встрепенувшейся принцессы. - я согласна. – Прежде чем собеседница успела сказать что-то еще, заявила земная кобылка, а после этого поднявшись на задних ногах, снова обняла подругу, тем самым сбивая ей боевой настрой. – Но не жди от меня желания снова заниматься делами казны. Вздохнув, белая аликорн потерлась подбородком о макушку зеленой пони, после чего тихо произнесла: - спасибо. Селестия как никто другой на Эквусе, понимала все недостатки долгой жизни, ведь у нее на глазах мир менялся, пони рождались и умирали, а она оставалась прежней. Из всех живущих, полностью сестру могла понять разве что Луна, которая в данный момент оказалась вне досягаемости. Верба, прожившая по меркам пони очень долгую и насыщенную жизнь, могла сделать осознанный выбор, хотя бы отдаленно представляя ожидающие ее проблемы. Тем приятнее было слышать от нее слова согласия. Две кобылы еще некоторое время переговаривались, а затем «богиня солнца» наложила на собеседницу чары глубокого сна, предварительно предупредив, что проснется она совершенно другой пони. Как бы белая аликорн не относилась к своей подруге, но расположение ритуального зала должно было остаться тайной даже для нее. После произошедшего с принцессой ночи, правительница Эквестрии полностью доверять могла только себе, хоть в глубине души и понимала, что это неправильно. В золотой вспышке, Селестия и крепко спящая Верба, исчезли из тронного зала, что бы спустя секунду, появиться в ритуальном помещении. Из-за того что телепортация происходила строго по координатам, что бы не застрять в полу или стене, белая аликорн предпочла материализоваться в полуметре от ровной мраморной поверхности, тут же зависнув на распахнутых крыльях. Зеленая земная пони, окутанная золотистым полем телекинеза, была уложена в центр шестилучевой звезды. В следующую секунду, в специальных углублениях появились «элементы гармонии». - я так не волновалась, даже когда превращала Фемиду. – Обращаясь к самой себе, пробормотала Селестия, опускаясь на все четыре копыта, в свободном от золотых узоров углу зала. Сосредоточившись, «богиня солнца» отправила в магический узор импульс энергии, заставляя линии и символы вспыхнуть белым сиянием. Спустя два удара сердца, шесть могущественных артефактов ожили, начав наполнять ритуал своей мощью, а тело земной кобылки тем временем окутал плотный сияющий кокон, в котором перемешивались все цвета радуги. На этот раз, никакого постороннего вмешательства принцесса дня не ощутила, да и сигнальные плетения молчали. В разуме на мгновение даже зародилось сомнение, а было ли что-то подозрительное в прошлый раз на самом деле… но правительница Эквестрии быстро избавилась от подобных мыслей. План уже был составлен, и даже если готовящиеся меры не понадобятся в противостоянии с неизвестным врагом, остаются еще Дискорд и Найтмер. «нельзя надеяться только на «элементы гармонии», тем более что полноценно их использовать я не могу, а поиски новых хранителей пока не дали никаких результатов». Тем временем превращение подошло к концу и источники магии в последний раз мигнув, погасли, после чего исчезло и свечение от золотых линий на мраморных полу и стенах. Энергетический кокон распался, разметавшись безобидными порывами ветра и яркими искрами, оставляя лежать в шестилучевой звезде, тело молодой зеленой аликорна. Затаив дыхание, опасаясь худшего из исходов, «богиня солнца» подошла к подопытной, старательно перешагивая узоры из горячего металла. завтра ей придется заново проверить каждую черточку и все символы, что бы убедиться в целостности конструкции, но пока что все внимание было сконцентрировано на мирно спящей Вербе. «вот у меня и появилась вторая племянница… а рог кажется даже меньше чем у Фемиды. Не хорошо. Неужели я где-то ошиблась в расчетах? Нужно перепроверить». Заклинания созданные для диагностики, не показали отклонений от прогнозируемой нормы, и только магический резерв зеленой аликорна, удручал своими малыми объемами, сравнимыми с десятилетним единорогом. Усиленные тренировки могли бы решить эту проблему, лет за двести, но уже сейчас было ясно, что сильной чародейкой Вербе не стать. *** Этот склад был построен вроде бы и в городе на самой окраине, но стоял на некотором отдалении от всех остальных сооружений. Кроме того, особое внимание к нему привлекал забор из вбитых в землю кольев. Глубокой ночью, когда луна заняла полагающееся место на небосводе, к строению начали приближаться закутанные в черные плащи пони, среди которых было шестеро единорогов и пятеро пегасов. Хозяева склада, которые по донесениям от осведомителей сегодня должны были собраться для очередного дележа прибыли, выставили на улице охрану из двух грифонов и двух земных жеребцов, что могло стать проблемой, если бы отряд не готовился к куда большему сопротивлению. Ночная пегаска, тенью скользящая над землей, молча жестами распределила цели между своими дневными сородичами, после чего опустилась к не решающимся подходить слишком близко единорогам. «хозяин сказал что шум поднимать нельзя, а-то стражники вмешаются…». Вира хмуро осмотрела жеребцов, старающихся казаться бледными призраками самих себя. Они были вовсе не рады тому, что босс отправил вместе с группой свою дрессированную «собачку», но высказать недовольство предводителю, а тем более кобыле о которой ходили самые безумные сплетни, не решился никто. Тем временем пегасы, вооружившись однозарядными арбалетами, наконечники стрел которых были обмазаны сильнейшей отравой, упали прямо с небес на своих жертв, синхронно разрядив оружие. к счастью ни один из убийц не промахнулся, а начавшие заваливаться продырявленные тела, были подхвачены летунами и аккуратно уложены на землю. Сегодняшней задачей был не захват пленников или товара, для чего понадобилось бы привлекать гораздо больше пони, целью отряда под командованием Виры, являлось устранение всей верхушки конкурирующей организации, что бы избежать большой войны между группировками. Лишившиеся командования «двуглавые гидры», если даже не передерутся между собой, то уж точно не успеют скоординировать действия, когда их начнут выбивать из городов и деревень, загоняя как диких и опасных зверей. - ваша очередь. – Обратилась ночная пегаска к командиру чародеев. Единорог кивнул, махнул напарникам правым передним копытом и направился к складу. Под плащами, в седельных сумках они несли по два артефакта, которые в комплексе после активации, создавали барьер против звуков и не пропускающий различные газы, а еще, у каждого члена отряда, имелся с собой стеклянный флакон с концентрированным до состояния жидкости газом, воздействующим на любую органику как сильнейшая кислота. Вскоре якоря для барьера были установлены и деревянное сооружение накрыл полупрозрачный угловатый купол. Члены банды «двуглавая гидра», даже и не подозревали об уготованной им участи. Пони, держа в передних копытах стеклянные «снаряды», неуверенно переглядывались, не решаясь приступить к последнему этапу. Даже пегасы, которые этой ночью уже пролили кровь, не могли заставить себя переступить очередную черту. - сложите флаконы в мешок. – Сухо приказала Вира, которая в отличие от подчиненных, не терзалась сомнениями по поводу этичности тех или иных поступков. Дождавшись пока ее поручение будет выполнено, ночная летунья подхватила смертельно опасный груз, мерно взмахивая крыльями поднялась над барьером а затем, сбросила мешок на крышу склада. Магическое поле, предназначенное сдерживать воздух и другие газы, без задержки пропустило «подарок». Звон разбившегося стекла, так и не достиг чутких ушей ночной пегаски, но острое зрение, для которого полумрак не был препятствием, позволило увидеть как стремительно растворяется грубая ткань и начинает распространяться густое зеленоватое облако. «вот и все… ничего сложного». - оружие к бою. – Скомандовала кобыла, приземляясь рядом со своими подчиненными. Из-под плащей появились однозарядные арбалеты, тут же заряженные отравленными стрелами. Пони разделились на двойки и стали ждать, когда жертвы начнут пытаться сбежать. Когда обвалилась крыша склада, это словно бы стало сигналом для тех, кто находился внутри. Сперва двое грифонов, попытались улететь через облако, находу разъедающее их крылья, но сдвоенный щелчок арбалетов и две отправленные в полет стрелы, прервали их мучения. Щелк, щелк, щелк… Трое земных пони, своими телами выбившие входную дверь, кучей завалились прямо на пороге, тем самым перекрывая дорогу тем, кто пытался выбраться вслед за ними. Щелк… Стрела выпущенная единорогом, попала в голову желтой кобылке, которая пыталась вылезти через окно. Щелк, щелк… Сразу две стрелы угодили в грудь грифона, вылетевшего сквозь тонкую стенку, (он почти добрался до границы барьера. Кислота все быстрее пожирала бревна, доски и плоть, посылаемые в беглецов стрелы обрывали их страдания… и все это происходило в почти что мертвой тишине, так как защитное поле, не дающее распространиться туману, не позволяло разноситься отчаянным крикам умирающих. Когда все закончилось, единороги и пегасы двигались так, словно бы копыта и крылья перестали их слушаться, а сами они являются деревянными марионетками. - уходим. – Собрав подчиненных в одну кучу, распорядилась Вира и буквально пинками погнала их прочь от города. Спустя два часа неуклюжего бега, они добрались до замаскированного кустами входа в благоустроенную пещеру. Пол стены и потолок здесь были укреплены досками, в дальнем углу стояли ящики с выпивкой и едой, а еще, на лежанках своих героев ожидали миловидные кобылки. Передав своих подопечных, находящихся не в самом лучшем душевном состоянии, с копыт на копыта светло-голубой земной пони, ночная пегаска поспешила покинуть убежище, не желая становиться свидетельницей предстоящих пьянки и оргии. Самой ей предстояло явиться в особняк Голдена Руно, для доклада о проведенной работе, но перед этим, следовало убедиться, что группа прикрытия замела следы, которые могли бы навести стражу на их организацию. *** На первом этаже амбара, собралось множество жеребцов и кобыл всех трех рас пони, которые с радостью, восторгом и фанатичным блеском в глазах, вслушивались в слова красной пегаски, закутавшейся в белую хламиду с капюшоном. - …и в то время, когда принцесса Селестия, каждое утро дарует нам солнечный свет, тепло и заботу о каждом пони, мы должны следовать ее примеру. Когда вы идете по улице и видите, что верный подданный короны страдает от голода или болезни, вспомните о том, сколько всего для нас делает «богиня солнца»… представьте себя на месте того несчастного и постарайтесь поступить так, как хотели бы что бы в подобной ситуации обошлись с вами. Я не призываю вас отдать все свои сбережения, ведь бывает жизнь поворачивается так, что и одна единственная монета, способна спасти от голодной смерти. Помните о том, что все наши поступки учитываются богиней, и пусть Селестия милосердна и готова простить своим пони любые прегрешения, но разве же сможет преступник, предстать перед солнцеликой, что бы с гордостью заявить: «я был хорошим пони». Так давайте же не будем забывать простые заветы, которыми руководствовались наши предки, когда только создавали Эквестрию… Красная пегаска все говорила и говорила, каждым новым словом, заставляя все сильнее разгораться пламя в душах своих слушателей. Она вещала о дружбе, взаимопомощи, прощении и щедрости, а так же честности и верности. Когда же монолог наконец завершился, жеребцы и кобылы начали расходиться по своим делам, шумно обсуждая все услышанное, Плут наконец смогла выдохнуть с облегчением. Закрыв створки широких дверей, она скинула на пол свое одеяние и потянулась до хруста в костях, ощущая как сила бога пороков, растекается по организму, принося тепло и снимая усталость. Что бы самопровозглашенная, (самозваная), жрица «богини солнца», могла выполнять свою роль с наибольшим эффектом, Дискорд поддерживал организм летуньи в практически идеальном состоянии. Никто из знакомых, не знающих о истинном возрасте духа обмана, не дал бы кобыле больше тридцати лет. Однако «рыцарь порока» не обольщалась, понимая что не обладает бессмертием. Хозяин лишь дал отсрочку, чуть большую чем у других своих слуг, (за исключением Гурмана), и когда в услугах этой оболочки больше не будет нужды, время нагонит свою жертву… «нужно озаботиться большим числом потомков, а для этого следует подобрать сильного жеребца». - кхе-кхе… но сперва надо промочить горло, а-то такое чувство, будто я песка наглоталась. *** Среди песчаных дюн, светящихся словно серебряный фосфор, глухо застонав проснулась иссиня-черная кобыла. Расправив крылья во всю немалую ширь, она потянулась всем стройным телом, выгнула спину и крепко зажмурив глаза… широко зевнула, демонстрируя заострившиеся клыки. - а-а-ах! – распахнув фиолетовые глаза с вытянувшимися в вертикальные щелки глазами, аликорн пораженно и восхищенно уставилась вдаль, где насколько хватало ее зрения, расстилалась светящаяся серебряная пустыня. – Какая красота… как во сне. Взмахнув правой передней ногой, пони заставила целое облако песчинок, закружиться в причудливом и завораживающем танце прямо в воздухе перед собой. Зрелище было настолько необычным и красивым, что она сама не заметила, как начала подбрасывать вверх все больше и больше серебряного песка, а затем встав на ноги, закружилась волчком радостно и звонко смеясь. «действительно, как во сне! Жаль что здесь нет Селестии, ей бы понравилось…». На последней мысли, голову прострелила острая боль и в разум ворвались воспоминания. Луна с жалобным стоном уселась на круп, стиснула виски передними копытцами и постаралась сжаться в комочек, закрываясь крыльями от внешнего мира, еще пару секунд назад казавшегося таким прекрасным и безмятежным. «неужели я все это сделала…?». Грудь стиснула судорога, на глазах выступили горькие слезы. Принцесса ночи никак не могла поверить, что сама устроила переворот, заточила в темницы и казнила множество пони, которых обещала защищать от любой угрозы. Но больнее всего было от последней сцены, где она сражалась с любимой старшей сестрой. «Селестия, я не хотела этого!». «да неужели? Хочешь сказать, что тебя все устраивало, и ты вовсе не собиралась лишить аристократов влияния на Эквестрию?». «да, но не такими методами». «не ври себе! Ты именно этого и хотела, иначе бы не стала собирать свою армию». «но…». «ты разочаровалась в пони… разочаровалась в Эквестрии… разочаровалась в Селестии». - нет! замолчи! «правда больно бьет по твоему маленькому цветному мирку? Тогда слушай еще: ты не нужна Селестии, ведь она променяла свою младшую сестру, на кучку грязных, лживых, жадных «маленьких пони»». - нет-нет-нет, я не слушаю. – Луна закрыла уши копытцами, но злой ехидный голос, звучал прямо в голове. «если это неправда, то почему тогда Селестия встала на их сторону? Почему она не помогла, когда ты нуждалась в ней больше всего? Почему она предпочла избавиться от тебя как от угрозы своей власти?». - это неправда! «оглянись вокруг». Подняв голову, иссиня-черная аликорн, слезящимися глазами посмотрела на серебряную пустыню, кажущуюся теперь холодной и безжизненной. «ничего не узнаешь? Ты видела это место каждую ночь… черпала отсюда силу… тебя даже назвали богиней…». - л-луна. – Растерянно выдохнула принцесса ночи. – Этого не может быть. «почему же? Но если ты до сих пор не веришь, то подними голову и посмотри вверх». Кобыла, ощущая себя неуклюжей марионеткой, подчинилась внутреннему голосу, похожему на ее собственный. Взгляду предстала планета, полная жизни и красок, одновременно и близкая и неизмеримо далекая. Неосознанная попытка дотянуться до нее правым передним копытцем, закономерно окончилась неудачей. «вот видишь? От тебя избавились как от ненужной вещи. Ты заброшена настолько далеко от разумных, обреченная на вечное одиночество… в сравнении с этим, даже судьба Дискорда, заточенного в статую но находящегося вблизи от пони, кажется милосердной». - замолчи. – Дрожащим голосом попросила принцесса, чувствуя как слезы текут из глаз уже не отдельными капельками, а маленькими ручейками. «Селестия решила, что ты выполнила свою роль и больше не нужна. Жители Эквестрии с ее подачи, считают тебя чудовищем хуже духа хаоса или чародея с севера, победу над которым удалось одержать только благодаря тебе». - сестра… «она предала тебя, смирись с этим». - я… мне… «ты вернешься, когда сможешь скопить достаточно сил». - я получу все ответы. – Опустив голову и смотря на серебряный песок, убежденно заявила иссиня-черная аликорн. – И если они мне не понравятся… «мы отомстим!». Волна черно-фиолетовой энергии, разошлась во все стороны, сметая на своем пути песчаные дюны и перекрашивая поверхность светила. Той же ночью, когда жители Эквуса посмотрели на небо, их взглядам предстала фиолетовая луна, на поверхности которой виднелись множественные черные пятна неровной формы. На утро из сплетен, сказок и суеверий, родилась легенда о лунном кошмаре… (конец отступления). «Шпаргалка). Голден Руно – дух алчности. Кристалл Рэйн – дух жадности. Уайт Мун – дух гордыни. Брут – дух зависти. Фенрир – дух ярости. Гурман – дух чревоугодия. Старсвирл – дух любопытства. Верба – дух азарта. Плут – дух обмана. Найтмер – дух страха. Фемида – дух мести. Вира – дух безжалостности.