33 Острова

Беда подкралась незаметно. В принципе, Тимур замечал, какими глазами на Мари смотрят некоторые ребята. Уже достаточно взрослые, чтобы понимать, на что там можно смотреть. К концу второй недели из-за постоянной работы в замке, от ее легкого летнего сарафана уже мало что осталось, и она ходила, стыдливо одергивая износившийся подол. В тот день Тимур с Сатоши вернулись рано с патрулирования французского острова. На десятом острове никого не было. Пустынно и тихо, их замок зарос пылью, даже воздух внутри стал каким-то затхлым. На соседних островах тоже никого не наблюдалась, все словно забыли о существовании Десятого острова. Они пошли обратно, тем более дело уже было к вечеру. И сразу поняли, что у них на острове творится что-то неладное. Кто-то визжал и ругался страшными словами на французском. Они переглянулись, и Тимур уловил злобу в глазах Сатоши: он явно был на стороне визжащей Мари, еще даже не выяснив причины. За одно это он проникся к нему симпатией, потому что отбивать ее у разъяренных чем-то японцев в одиночку не хотелось. Когда Сатоши и Тимур вбежали в замок, то застали в чем-то даже забавную картину. Хаято, большой Шин и Акира стояли с ухмыляющимися физиономиями напротив стола, за которым пряталась Мари, воинственно схватив сковороду обеими руками. Несчастный сарафан Мари был явно разрезан чем-то острым, и теперь высокая девичья грудь была выставлена на всеобщее обозрение. Сатоши рядом шумно сглотнул и уставился... Да что там - Тимур тоже уставился, тем более посмотреть было на что. Мари вскрикнула и попыталась прикрыться сковородкой, стремительно краснея. Пока они не появились, она вроде и не краснела, а тут надо же, вспомнила, что стоит полуголая перед целой кучей парней. — Ямэтэ! ("Стойте!" — япон.) — выкрикнул Сатоши и стал что-то быстро говорить на своем языке. Шин отвечал ему так же быстро и сбивчиво. — Дамэ! ("Не делайте этого!") — вставил и Тим свои пять копеек. Акира довольно оскалился и достал меч, который зловеще блеснул в свете свечей, стоящих на столе. Сатоши тоже недобро усмехнулся и вытащил сразу два меча, взглянув на Тимура, и он вытащил свое оружие и встал, прижавшись спиной к его спине. Так они сражались на мостах, и так же вдвоем готовы были защищать Мари. Драться со своими — тяжело, они же свои, какими бы придурками ни были. Через пять минут громкий голос Мари заставил всех замереть на месте. — Stop it! — закричала она со всей силы и быстрым движением перемахнула через стол. Подошла к Тимуру и требовательно протянула руку, дотрагиваясь до рукава истерзанной футболки. — Give it to me, please, — вежливо сказала она, и он покорно принялся стягивать то, что раньше называлось одеждой. Мари, даже не поморщившись, натянула лохмотья на себя и, сокрушаясь по-французки, бросилась перевязывать ошарашенного Шина. Сатоши сплюнул на пол и досадливо поморщился: Хаято умудрился достать его своим мечом и рассечь бровь. Закончив с Шином и с серьезным видом выслушав его сбивчивые извинения, она обернулась. — Merci, — произнесла тихо и снова покраснела, а потом, охнув, кинулась вытирать кровь с лица Сатоши прямо футболкой Тимура. Тот морщился, но терпел, хотя никогда не позволял прикасаться к себе, предпочитая сам накладывать повязки, не считая того памятного раза, когда Тимур его спас. А тут стоял и мужественно терпел, глупо улыбаясь. После этого к Мари стали относиться с уважением, хотя на мосты ее никто не пускал: все с радостью спихнули на нее все дела в замке, а она совершенно не боялась тяжелой работы. Убиралась, мыла посуду, даже пыталась что-то стирать. Спарригни с Сатоши продолжались по утрам, а днем они дрались на мостах: Шинджи все чаще ставил их в пару, видимо, предпочитая не спорить с Сатоши. Тот действительно многому научил. Тимур уже мог драться двумя мечами, но второго пока не было — Шинджи не давал. Только когда Сатоши разрешал взять его меч, он мог тренироваться. Вскоре ночные тренировки прекратились, и Тимур никак не мог понять, в чем тут причина и почему Сатоши каждый вечер упорно отправляет его спать. Сопротивляться он не мог... ну мало ли... может, тренер устал, а потом все-таки любопытство вынудило узнать. Выскользнув поздно вечером из комнаты, оставив там мирно посапывающего Клима, Тимур направился туда, где они с Сатоши обычно тренировались. Что-то подсказывало: тренировку он отменил вовсе не за тем, чтобы выспаться подольше. Такого Тимур не мог представить. Хотя, конечно, это самый естественный ход событий, но на тот момент увиденное несколько выбило его из колеи. Сатоши был не один. Он был с Мари, и они самозабвенно целовались прямо под зловещими лунами Сорока островов. Тим встал как вкопанный, боясь пошевелиться, тихо выдохнул и поспешил уйти. Но Сатоши не был бы Сатоши, если бы не ощутил его присутствие. Он дернулся и вскинулся, пристально вглядываясь в темноту, где стоял Тимур, скрываясь под тенью замка. — Тиму? — позвал он. Вот это интуиция. — Да, Сатоши, это я, — сказал тот и вышел на свет. — Тимур, — улыбнулась Мари, так мило перекатывая "р" в моем имени на французский манер. А о чем нам было говорить? Троим, говорящим на разных языках, но понимающим друг друга, как никто другой. Тимур посидел с ними немного, прислушиваясь к ночной тишине, и, чуть сжав плечо Сатоши на прощанье, пошел к замку. Пусть побудут вдвоем. А в голове бились слова Сережки: нельзя любить — накажут. Сё уже был наказан за то, что смотрел вверх. Неужели Сатоши и Мари... тоже? Нет, Тимур не мог этого допустить. Заходя в замок, он увидел, как быстрая тень метнулась куда-то вниз по ступеням, в подвалы, где ему еще не довелось побывать. Почувствовав что-то неладное, он кинулся следом. Он не видел, кто это, но чувствовал, что не зря он сиганул в подвал. — Докладывает Остров Тысячи Камней, — раздался монотонный голос, — Это Сатоши. Они встречались с Мари. Сегодня. Ночью. Да. Тимур тоже был там. Да они стали друзьями. Я думаю, Мари и Сатоши любят друг друга. Есть. Принято. Конец связи. Тимур стоял не в силах пошевелиться, будто окаменел. Как все просто. Ну конечно, пришельцам необязательно быть тут, когда всегда находятся те, кто сможет предать своих. Но он поверить не мог, что он предал его. Человек, которому он доверял. Клим. Что делать? Бежать к командиру? Шинджи не поймет его. Никто не поймет. Это конец... Завтра Сатоши будет грозить смертельная опасность, как и ему. Им обоим придется заплатить за нашу странную молчаливую дружбу. За любовь к бесшабашенной рыжей девчонке по имени Мари. Они за все заплатят. Вместе. В нем проснулась какая-то неуместная бравада: они с Сатоши научились поддерживать друг друга, чувствовать друг друга в бою, они выдержат и этот бой. Но ты, крыса... Ты умрешь.