33 Острова

Утром на привычное приветствие Клима Тимур не среагировал, и тот был крайне удивлен и все пытался заглянуть ему в глаза, будто чувствуя себя виноватым. На спарринге Сатоши явно чувствовал тревогу друга, он что-то спрашивал, ободряюще хлопал его по плечу, но он не мог выдавить ни слова. Тем более и не знал, что сказать. Когда Шинджи поставил Тимура с Сатоши в разные группы, внутри первого что-то оборвалось, будто струна лопнула. — Най ("нет" - япон.), — твердо сказал он и встал рядом с другом. Шинджи не стал спорить, махнул рукой, а вот Клим как-то забеспокоился. Тим смотрел на него с жалостью и презрением. Так можно было смотреть на насекомое, лениво ползущее по твоему плечу: пусть ползет еще пару секунд, все равно прихлопнут. Сатоши посмотрел на него с удивлением, но потом улыбнулся — все-таки они привыкли сражаться вместе. Тогда он еще не знал, что им предстоит самый сложный бой в жизни. Все закрутилось очень быстро. Сначала ребята заметили еле заметное шевеление на пустынном, Десятом острове. Хаято вскинул лук, готовясь выстрелить в любого, кто там появится. Но таинственные незнакомцы не спешили показываться на свет. Они увидели их спустя минут пятнадцать. Двадцать вооруженных до зубов парней приближались к Западному мосту, где их было всего четверо. Тимур отчаянно засемафорил зеркальцем своим японцам, но не знал, увидели ли они его сигнал. Он понял, кто решил свести счеты. Это были ребята соседних островов. Они перешли на пустой, Десятый, чтобы сообща добраться до них. Наверное, слава о воинах Острова Тысячи Камней дошла и до них, и они решили уничтожить сильного противника количеством. Стоя спиной к спине с Сатоши, Тимур чувствовал, как пот холодной струйкой стекает между лопаток, чуть щекоча спину. — Гамбаттэ! ("Держись!" — япон.) — подбодрил его Сатоши, доставая два своих смертоносных меча из-за спины. — Не сдавайся! — крикнул он ему по-русски, уверенный, что он уловит интонацию. — Сдохните, гады! — сказал кто-то из пришедших на чистейшем русском, кидаясь в бой. Пока они перебежками добрались до бойцов Острова Тысячи Камней, Хаято успел уложить двоих. Один из них лежал прямо на мосту, истекая кровью, уставившись в небо остекленевшими глазами. Больше всего Тимура интересовал его меч. Если он не добудет второй меч, они точно проиграют. — Сатоши! — крикнул он, кивком указывая на окровавленное оружие, до которого было около пяти шагов — невозможно далеко в условиях боя. Сатоши понял, и они вместе стали постепенно двигаться к мертвому мальчишке с неизвестного острова. В это время стала прибывать помощь. Шинджи, Рису, Шин и Шин — да почти все. Только Клима среди них небыло... Надо отдать должное Шинджи, дрался он очень умело. Да и вообще, они умудрялись держаться под натиском этой толпы. Хотя ничего удивительного: они с разных островов, не могут доверять друг другу, у них разные командиры и свои симпатии и антипатии наверняка. Они же дрались друг против друга когда-то. А друзья Тимура — команда, сплоченная и знающая, как драться вместе. Внезапно между ними словно рыжая молния ввинтилась: Мари прибежала помогать прямо с кухонным ножом в руках. — Мари! — крикнул Сатоши, грубо отпихивая ее в сторону: он явно не хотел, чтобы она дралась. Они могли отбиться тогда. Точно могли бы. Если бы Восточный остров не объявил войну в тот же день. Англичане-пацифисты ринулись в бой с тыла. Они бежали сзади, с их же острова, и это было не просто страшно, а по-настоящему жутко. Все происходило очень быстро: кто-то хрипел, харкая кровью, кто-то, не удержавшись, падал вниз, в море, исчезая белой вспышкой, не долетев до воды. Относительная узость мостов давала сегодня немалое преимущество. Ребята стояли спина к спине посреди моста, зажав в центре Мари, ощетинившись мечами и стрелами, и были готовы убивать. Враги чувствовали себя вольготно, усмехались и отвешивали шуточки в их адрес на разных языках. Возможно, ребята бы долго простояли вот так: не все настолько выносливы, как воины Острова Тысячи Камней, но как всегда все решил случай. Стрела английского арбалетчика ввинтилась прямо в их толпу, смертельно ранив Рису. Он застонал и сполз на землю; Мари, не теряя ни секунды, тут же склонилась над ним, на ходу доставая бинты. Тогда ребята сжались теснее, заключая ее и раненого Рису в круг. Но с такими ранениями не живут... Насколько близки были Рису и Хаято? Они были молчаливые и мрачные всегда, но делали все удивительно синхронно и вместе. Да, эти двое были близкими друзьями, но старались не показывать этого. Нельзя. На островах нельзя ни к кому привязываться. Теперь Хаято издал истошный вопль и, несмотря на предостережение командира, прицелился в обидчика. Секунда - и тот мертвый свалился на мост. Хаято довольно оскалился, но в глазах застыла такая пелена боли, что Тимур просто отвернулся, думая, а что будет с ним, если что-нибудь сейчас произойдет с Сатоши или Мари? Он нагнулся и выхватил у Рису его меч. Теперь он мог драться в полную силу, как и Сатоши. Страшно... врагам было страшно, все-таки на тот момент Тимур и Сатоши представляли собой жуткий дуэт. Но несмотря ни на что, их было слишком много. Они наступали с двух сторон, но воинов Тысячи Камней становилось все меньше. Сначала ранили Мари. Подло вонзив нож в спину, когда она склонилась над раненым Шином. Тимуру нельзя было разделяться с Сатоши, но он не мог ничего поделать. Мари умирала. Он подхватил ее на руки и что-то шептал по-японски. А она улыбалась, бледными, почти посиневшими губами. Такая она была — Мари. Даже перед смертью она улыбалась. И тихое, еле слышное: — Je t'aime, — понятное на всех языках, как напоминание о том, что любовь нельзя победить ни предательством, ни войной. В это время Тимур заметил Клима. Он тихонько пробирался к ним со стороны замка, и вся ненависть и боль сосредоточились на одном конкретном человеке. — Ты! — выдохнул Тим, стоя напротив него с двумя мечами, с лезвий которых на землю капала кровь. — Тимур, — рассеянно сказал он. — А ты думал, я уже умер, тварь, — усмехнулся тот. — Откуда ты... — он попятился. — Я все слышал, Клим. Ты предал нас. Смотри. Смотри! — закричал он, хватая его за плечи, с силой разворачивая в сторону бойни. — Смотри внимательно, крыса... Рису. Хаято. Шин. Мари. Они все погибли. Все! — Тимур понял, что плачет. — Я не... — он сглотнул, — я не хотел. У меня не было выбора. Тимур мог бы убить его прямо там. Оставить истекать кровью на развалинах острова. Но что-то останавливало его. Клим никогда не желал зла — он был рядом в первые дни на островах. — Пойми, Тимур, — тараторил Клим, — я не мог иначе... Мне было десять лет, когда я попал сюда, а пришельцы предложили мне, что я буду знать японский и буду уметь драться, вернусь домой... Знаешь, как тяжело среди японцев было мне? Десятилетнему пацану?! — Это не повод предавать, — заявил Тимур. — Хорошо быть принципиальным?! — оскалился он и покачал головой, опуская руки. — Бей. Тим не мог ударить беззащитного. Просто не мог. И он это знал. — Защищайся, мразь! — сказал он почти с отчаяньем. Клим улыбнулся. Он понял, что Тим не ударит первым. Он внимательно посмотрел в глаза и уловил там страх. Усмехнулся. Неторопливо вытер мечи о его футболку и пошел обратно. К тому, кто был ему единственным другом здесь. Сатоши, уже тоже раненый в руку, сражался из последних сил: Тимур все-таки умудрился бросить его одного, ослепленный своей ненавистью к Климу. — Сатоши! — крикнул он, пытаясь вложить в интонацию поддержку и одобрение. Но поймав его взгляд, ужаснулся. Он был пустым. Словно Сатоши умер там, вместе с Мари. Оглянувшись он понял, что они почти победили. Ценой многих жизней, но почти. Врагов осталось не так много. Очень скоро все было кончено. Шинджи погиб последним, защищая вверенный ему остров. Тимур с Сатоши остались вдвоем. Враги, оставшиеся в живых, разбежались, их ребята были мертвы. Сатоши был ранен в руку и в живот, и, кажется, потерял слишком много крови. — Тиму... — прошептал он, и Тим наклонился к нему, чтобы лучше слышать. Но он молчал. Тим бы все равно его не понял. Он просто смотрел в его глаза, вцепившись в плечо, и он понял, умирать — страшно. Мерзко и страшно. — Держись, — прошептал он, — пожалуйста, Сатоши... держись... Через несколько минут его не стало. Тимур стоял на коленях, прижимая его к себе и кричал. Просто кричал, посреди мертвого моста, кричал без слов, чувствуя как из него уходит жизнь, все то хорошее, что может, и было когда-то. Мальчик Тимур с пушистыми ресницами, так любивший рисовать, ушел на второй план. Теперь он стал другим. Безвозвратно. Тимур аккуратно повернул уже мертвого Сатоши и бережно снял перевязь с мечами, уже деревянными, пропитанными кровью, с его спины. Они всегда будут рядом, Сатоши. Мечи истинного самурая. Осталось только одно незавершенное дело. Тимур вернулся в замок. Клим был там и даже не пытался спрятаться. — Убьешь? — равнодушно бросил он. — Да, — кивнул он, понимая, что действительно готов его убить. — Давай, — пожал он плечами. — Но если тебе интересно, конечно, я не думал, что все будет так. Я хочу умереть. И тут Тимур все понял — для того, чтобы его уничтожить, не обязательно убивать. На его руках и так уже слишком много крови. — Нет, — он криво усмехнулся окровавленным ртом, — нет, Клим. Живи. Неси в себе все то, что сегодня было. Завтра или послезавтра за тобой придут. Возможно, тут кто-нибудь успеет появиться, и ты объяснишь ему, что к чему. И даже станешь командиром. Мне все равно, Клим. Живи. Тимур смачно сплюнул на пол и ушел. Ему было неважно, сможет ли он выиграть в этой жестокой игре. Ведь уйдя со своего острова, он терял все шансы на победу. Это было неважно. Он собирался просто жить.