Circumspice

Университет пахнет чем-то новым. Нет того запаха хулиганов, снующих по коридорам во время перемен, чтобы отобрать у очередного ботаника его ланч. Нет запаха брендовых духов и звука медленно постукивающих каблуков, который выделялся из толпы, когда шла очередная королева школы. Заметить это может не каждый, но только не Стайлз, который почувствовал все, что было перечислено до этого на своей шкуре, и даже не раз. Рузвельтский университет пахнет современностью и древностью одновременно. Он совмещает в себе новые технологии, звенящие дорогой в будущее, и такие старые, но практичные вещи, как книги. Сначала даже не можешь понять, где находишься — в научном центре или в библиотеке. Но потом понимаешь, что это объединено в одно место — университет, в котором Стайлзу придётся учиться следующие пять лет. — Итак, если вам все понятно, то жду вас завтра в этой же аудитории. Здесь у вас начнутся занятия. Не забудьте принести ноутбук и тетрадь для записей. Всем удачи! — улыбка преподавателя освещает новоиспеченных студентов, которые ещё не до конца понимают, в каком состоянии они проведут раннюю молодость. Стайлз уже знает ответ — постоянный стресс, недосыпание, четыре чашки кофе в день и сессии, сессии, сессии. Он пробирается через толпу и выходит в коридор, наконец ощущая себя свободно. Стайлз видит толпы учеников, снующих из одного кабинета в другой, как в муравейнике. Это не удивительно, сегодня — первый день семестра и по совместительству первый день его пребывания в данном учебном заведении: Чикагском университете имени Рузвельта. Экзамены и выпускной пролетели незаметно. Он получил даже очень высокие баллы за тесты, но подумать не мог, что окажется в таком престижном университете с тридцатью двумя этажами знаний. Стайлзу тошно вспоминать, сколько бумажек он прочёл и подписал, чтобы попасть сюда. Главное, что он выбрался из своего родного города и переехал сюда, в Чикаго, подальше от того пристанища сверхъестественного. Скотт же предпочёл остаться в Бикон Хиллс, ссылаясь на защиту этого города. Хоть Стайлз и не был согласен, ему пришлось отпустить друга, Скотт будет приезжать к нему на каникулах. — Эй, поосторожней! – кто-то наступает ему на ногу, не соизволив извиниться. Но Стайлзу это не так важно, он надеется, что остаток дня пройдёт спокойно и расслабленно. Кстати, сколько сейчас времени? Он смотрит на часы. Уже полпятого, а он обещал позвонить Скотту по Скайпу ещё в три. Стайлз негодующе качает головой и продолжает быстро идти, смотря в экран телефона и набирая сообщение Скотту. Он не скоро замечает, как врезается в кого-то и падает на пол. Кстати, «виновник» этого происшествия тоже не очень-то уж доволен, он потирает свой ушибленный бок. Телефон Стайлза приземляется на пол, прямо экраном вниз. — Черт, опять! — Прости, я слишком неуклюжая, — Стайлз поднимается и отряхивается, видит рыжие волосы, высокие каблуки, от стука которых у него всегда звенело в ушах, и те самые болотные глаза, что приобрели коричневатый оттенок ещё в девятом классе (он и не думал замечать, просто так получилось). — Господи...Лидия? — он не верит своим глазам. — Стайлз? Она распахивает глаза, открывает рот в немом возгласе. Ее учебники на полу, Лидия даже не собирается поднимать их. Улыбка появляется на ее лице так же мгновенно, как она заключает его в свои крепкие объятия. Стайлз улыбается в ответ. Они разошлись сразу после выпускного, думая, что уедут в разные колледжи, не желая больше поддерживать связи. Как таковая «стая» перестала существовать после того, как Малия переехала в Лондон к каким-то дальним родственникам, неожиданно позвонившим ей. Да и другим членам, честно говоря, надоело бегать за тем, что может легко убить их. Они сдали пост другому поколению, оставив Бикон Хиллс, переехав в другие города. Лидия, как и Стайлз, не ожидала увидеть кого-то раньше декабря, думая, что ей лучше оставить сверхъестественное в прошлом на столько, на сколько возможно. Но, похоже, у судьбы другие планы на этот счет. Они отстраняются. Лидия все же наклоняется, чтобы поднять учебники. Стайлз осторожно поднимает свой телефон. «Цел», — проносится у него в голове, но как-то о телефоне сейчас не получается думать. — Лидия, что ты здесь делаешь? — А ты как думаешь? Учусь, — она поправляет подол своего платья, разглаживает появившиеся складки. — Ты ведь сейчас шутишь, да? — Стайлз иронично вскидывает брови, думая, что сейчас из-за угла появится телеведущий и оператор из какой-нибудь программы под названием «Попался, Стайлз Стилински!» — А по моему выражению лица можно сказать, что я шучу? — Лидия скрещивает руки на груди и вызывающе смотрит на него, отчего Стилински почему-то хочется рассмеяться. Осознание того, что теперь он не один в этом большом городе, что ему не придётся заводить новых друзей, ведь есть старые, проверенные временем, приходит к нему не сразу. Стайлз лоялен по отношению к ним. Все-таки семья и друзья для него многое значат. Это вам не штамп в паспорте, это — на всю жизнь. — Значит, мы учимся в одном университете, — подметил он. — Но почему я об этом ничего не знала? — ее лицо становится похожим на тучу, из которой сейчас ударит молния и пойдёт дождь. Она зла на него. Не только из-за того, что он не сказал, он даже не спросил! Лидия не понимает, как такое могло произойти, они все рассказывали друг другу. Ни одно событие не проносилось мимо стаи, а уж такое значительное тем более. Похоже, она была слишком занята переездом и оформлением документов, что совсем забыла про него. Да кого она обманывает, ей просто было не интересно. Хотя бы потому, что до того момента у Стайлза была Малия, и помощь Лидии ему не требовалась. Так что злись на себя, Лидия, так тебе и надо. — Потому что... — он чешет затылок, прячет глаза. — Если честно, не знаю. Я совсем забыл про это. Знаешь, другие дела отнимали время и все такое... Мартин не требует от него оправданий, потому что сама не может привести как таковых. Просто узнавать новость в последнюю очередь, означает быть не в курсе событий, что она совсем не любит. — Эй, Лидия, послушай. Теперь это уже не важно. Ты понимаешь? Мы учимся в одном универе! Я думаю, это покрывает все недосказанности, — ей кажется, что его глаза светятся от... облегчения? Лидия мягко улыбается, забывая обиды на него и друзей, которые, возможно, знали об этом, но ей ничего на рассказали. Ведь он прав. Надо жить моментом, не думать об обидах, особенно на близких людей. Стилински ведь ее единственный друг в этом городе, и им придётся нелегко. — Стайлз, может зайдём ко мне на чай или кофе? Что предпочитаешь? — конечно, она знает, что он любит чёрный чай, но спросить все-таки стоит. Малия могла изменить в нем некоторые настройки, хотя верится ей в это с трудом. Стилински слишком упрямый. — Чай, давно не пил его, да и для кофе уже поздновато, — Лидия одобрительно кивает. Они входят в мраморный холл университета, освещаемый переливающейся хрустальной люстрой, и выходят на прохладную вечернюю улицу через вращающиеся двери. Лидия понимает, что он изменился, хоть и прошло не так много времени с их последней встречи. Беспечный мальчик внутри него исчез, уступая место уже довольно собранному молодому человеку. И ее несомненно радуют эти перемены. — И что же тебя привело в этот город? — Скорее всего, это ты, Лидия. У нас определено есть какая-то связь, — уголки его губ поднимаются вверх, и вот на его лице уже игривая улыбка. Для пущего эффекта он играет бровями, что, признаться, веселит Лидию. Мартин толкает его плечом в бок, от чего тот наигранно кривится и изображает, что ему больно. — Ай, больно же! — Должна заметить, интуиция впервые подвела меня. Ты неисправим, Стилински!