MAYDAY

Я быстро спускаюсь по узкой лесенке, стараясь догнать уходящего мужчину. Каблуки мешают, и я ненадолго останавливаюсь, сбрасывая обувь. — Подождите! Вы не можете просто взять и отобрать у меня дом! Бабушка так им дорожила! Я знаю, вы её сын, но, — хватаюсь за рукав пиджака и встречаюсь с насмешливым взглядом, — как можете вы быть настолько жестоким? Вы вдоволь поиздевались над ней при жизни, так зачем поступать так сейчас, когда её уже нет рядом? Вы даже на похоронах не присутствовали, так как вы можете претендовать на этот дом? — Я имею полное право владеть этим домом, — мужчина грубо вырывает свою руку. — Я — её сын, а ты — всего лишь внучка. Нет разницы, кто был рядом с ней. Она не оставила завещания, следовательно, я получаю всё её имущество по закону. — Но… — Хватит! Моя сестра не учила тебя, что не стоит перечить старшим? Тебе досталась такая глупая мать! — Прекратите! Можете говорить что угодно обо мне, но не смейте оскорблять мою мать, — я чувствую, как выступившие слёзы щиплют глаза, и изо все хил стараюсь удержаться от рыданий. — В любом случае, этот дом теперь принадлежит мне. Я уже сказал тебе, за сколько ты можешь получить его обратно, а пока забирай свои вещи и проваливай. Завтра здесь не должно быть ни единого намека на твоё присутствие. Я надеюсь, ты поняла меня, — до ушей доносится звук шагов и захлопнувшейся двери. Я по-прежнему удерживаюсь от слёз — мама так не любила, когда я плачу. Кресло, стоящее рядом, чуть скрипит, когда я обессилено опускаюсь на него. Время бежит слишком быстро и ночь проникает в открытые окна, шевеля пёстрые занавески, которые так нравились бабушке. Этот дом совсем опустел. Сначала мама, теперь бабушка, не осталось никого, кто смог бы защитить это место, кроме меня, но всей моей жизни не хватит, чтоб накопить ту сумму, какую назвал дядя. Как может этот подлый человек вот так нагло появляться после пятнадцати лет отсутствия? Я судорожно соображаю, что делать дальше, но не нахожу выхода. Поднимаюсь в свою комнату и не спеша собираю вещи, мысленно прощаясь с родными стенами. Стоит поискать деньги, но я прекрасно осознаю, что вряд ли найдутся среди моих знакомых люди, имеющие такие средства. Застёгиваю чемодан, когда к дому подъезжает такси. Осматриваю свою комнату в последний раз, тяжело вздыхая, и спускаюсь вниз. Таксист доброжелательно улыбается мне и закидывает вещи в багажник. Спустя час на его лице появляется та же улыбка, когда он прощается со мной, желая хорошего дня. Телефон в кармане куртки громко трезвонит, и я скорее прикладываю его к уху, отвечая на звонок. — Я видела твоё сообщение, но мне пришлось ненадолго отойти в магазин, извини. Ты можешь подождать несколько минут? — я лишь улыбаюсь, слушая голос лучшей подруги. — Конечно, — я отвечаю, держа телефон у уха, но моё внимание сосредотачивается на фигуре молодого парня, быстро надвигающегося на меня. Он, кажется, очень зол на кого-то, потому что шаги его огромны, ладони сжаты в кулаки, а на лице сердитая гримаса. Позади него громкая толпа журналистов с фотоаппаратами наготове. До меня доносится стандартная мелодия, когда парень останавливается неподалёку. — Да? Меня это ни капли не интересует, почему вы никогда не считаетесь с моим мнением? Правда? — лицо выражает полное недовольство. Он обводит улицу глазами и встречается разъярённым взглядом с моим — любопытным. Парень думает о чём-то пару секунд, а затем слегка улыбается. — Что ж, я согласен. Да, но в этом случае я буду вести себя с вами так же, как и вы со мной. Что это значит? Узнаете через пару часов. Парень убирает телефон и за несколько шагов приближается ко мне вплотную. Журналисты лезут со всех сторон, щёлкая фотоаппаратами. Я ступаю назад, но меня останавливает сильная рука. Парень держит меня за талию, а затем целует, крепко прижимая к себе. Шок настолько силён, что я неосознанно отвечаю на поцелуй, а потом, кажется, и вовсе слетаю с катушек, потому что веки закрываются сами собой. Целуется этот парень просто невероятно, настолько, что мои ноги начинают дрожать. Наконец поцелуй заканчивается, и парень напротив меня чуть заметно улыбается, проводя рукой по моим волосам. — Сфотографируйте меня, — говорит он, поворачиваясь к журналистам, а затем продолжает фразу, вводя меня в еще больший ступор, — с моей невестой.