Black White (AB)

Это было четыре года назад. Я помню, как отец позвал меня к себе в кабинет. Помню, как он долго смотрел на моё лицо. Я до сих пор слышу, как со звонким треском его ладонь встретилась с моей щекой. Отец спросил, что я чувствую, и я сразу сказал правду. Сказал... что мне больно. Молочная кожа покраснела. Следы от пальцев отчётливо проступили. Да, это было действительно больно. Но не было слёз, и не было обиды. Тот хриплый смех отца тонкими нитями обвязывал горло. Было трудно дышать... Это странное чувство вместе с кровью заполняло мои вены. Каждый раз, когда он смеялся, я почти терял сознание. Тогда его насмешливый и грубый голос сказал, что человек без чувств - и не человек вовсе... Запись в дневнике. Хуан ЦзыТао. 15 лет. Дочитав последнюю выведенную чёрной пастой строчку, Тао с глухим хлопком закрыл дневник, отбрасывая его в сторону. «Я настолько жалок...» Он хмыкнул собственным мыслям и, перевернувшись на бок, поправил съехавшее с постели одеяло. Собственная ладонь накрыла левую сторону груди, пока глаза медленно закрывались, а лёгкие отчаянно сокращались пытаясь утопить боль в прохладном воздухе. Тело парня охватил неприятный жар, покрывая кожу холодным потом. Его плечи дрожали, а губа была с силой зажата между зубами, в попытке сдержать рвущуюся наружу горечь. Воспоминания были свежими. Раны всё ещё ощутимо кровоточили. Это чувство распознать он не мог. Но каждый раз оно запоминалось крупной дрожью и поджатыми к груди коленями. Тогда маленького одиннадцатилетнего мальчика пытались превратить в чудовище, что, не дрогнув, может свернуть шею бешеному псу. До сбитых костяшек и содранной кожи на коленях. Его заставляли, и он был вынужден подчиняться. Отец твердил, что как только ему исполнится восемнадцать, тот сделает его личным телохранителем. Но едва Тао стукнуло семнадцать, старик погиб в автокатастрофе и теперь компаний своего мужа заправляла мать Цзы. В своё совершеннолетие парень сбежал из дома к Чунмёну, который был старше на четыре года, и уже в свои двадцать два унаследовал бизнес родителей. Наконец, Хуан забылся в беспокойном сне. И, будто ему снова те тринадцать, парень сидел перед Чунмёном, понурив голову и почти рыдая. - Хён... - всхлип, всё же отчётливо сорвавшийся с искусанных губ, вынудил парня дрогнуть. - Хён... я правда не умею чувствовать? Тепло рук Чунмёна грело и сейчас. Он молчал. Сухо не умел красиво говорить. Не умел жалеть или успокаивать. Но это всё, что тогда было нужно рыдающему Тао, которому вновь сломали ногу, который снова хромал, который не мог понять, что с ним не так. - Сегодня тренер сказал, что такой как я не сможет полюбить. Он прав? Верно? - чужие пальцы вытирали слёзы с пухлых на тот момент щёк и робкая улыбка успокаивала. - Нет, не прав. - наконец тихо проговорил Чунмён стирая последнюю мокрую дорожку. - Можешь любить меня. И я буду любить в ответ. Чунмён был человеком, который видел слёзы Тао, который знал все его слабости, который любил, но не требовал ничего в ответ. Чунмён был тем, кто заботился о потерянном в большом мире мальчишке. Да, это звучит слишком ванильно и банально, но когда день за днём твои уродливые рубцы вновь вскрывают, вновь делают больно. Боль — до скрипа зубов и хруста костей... такой человек действительно нужен... Отдаленный голос Сухо постепенно затих. Он и вовсе пропал, когда Тао распахнул глаза, всё ещё чувствуя чужое тепло. *** Так и не сумев уснуть, Лухань медленно поднялся с постели и побрёл на кухню. Стоило светлой макушке показаться в коридоре, как свет автоматически включился. Хань слегка поморщился и, всё же дойдя до кухни, принялся за приготовление кофе. Уже когда тонкие пальцы подхватили небольшую чашку поднося её к губам, Хань снова вспомнил о причине из-за которой не мог уснуть. Тот парень, что уличил его в подглядывании немного пугал и одновременно привлекал так, что до дрожи в коленях и пальцах. Когда чашка вновь с тихим стуком опустилась на стол, Лу зарылся пальцами в карамельные волосы и обречённо вздохнул. Этот брюнет не выходил у него из головы. Чуть хрипловатый голос эхом проносился в черепной коробке, а пронзительный взгляд почти чёрных глаз поднимал на уши всех имеющихся у него в животе бабочек. Лухань не был из тех, кто подчинялся. Он был из тех, кто ставил на колени... От бессилия парень измученно застонал встречая лоб с деревянной поверхностью стола. - Больно... - прокомментировал Лу, но голову не поднял. В таком положении Хань провёл в раздумьях недолго. В коридоре послышались тихие шаги. Кто-то аккуратно, почти невесомо касался босыми ступнями гладкого паркета. И через пару минут на плечо Лу опустилась чужая рука. - Всё в порядке? Хань? - горячее дыхание опалило ухо. Холодный кончик носа коснулся шеи, прокладывая дорожку по тонким венам, пока губы оставляли на коже еле ощутимые поцелуи. - Да... - тихо отозвался Лу, прикрывая глаза и чувствую тёплые руки под футболкой. Он откинулся назад, полностью отдаваясь в любимое тепло. - Крис... *** Солнце уже прорезало горизонт, даря небу тёплые лучи. Город постепенно оживлялся, заполняясь гулом машин и вечной суетой. Потухшие витрины вновь загорались. Воздух смешивался с разнообразием ароматов и парфюмов спешащих людей. *** - Чанни... - мелодичный стон заполнил просторный кабинет фотографа, эхом отзываясь в длинном коридоре за дверью. - Ммм... Стол измученно поскрипывал, пока цепкие пальчики до побеления костяшек хватались за его края, пытаясь удержаться на скользкой поверхности. - Бэк...хён! - сдавленно зарычал Чанёль, кусая парня за плечо, и вновь в порыве царапая фарфоровую кожу на бёдрах старшего. ____ Спрыгнув со стола, Бэк поднял с пола рубашку и натянул её на взмокшее тело, пока Ёль, кажется, заснул в кожаном кресле, даже не потрудившись одеться. - Нужно поторопиться, Сехун скоро объявится. - сообщил Бён, пытаясь втиснуться в до безобразия узкие джинсы. Но не получив в ответ никакой реакции, добавил. - И Минсок тоже. - заметив как глаза Ёля резко открылись, Бэкхён ухмыльнулся. - Почему ты просто не признаешься ему? - Бэк... - фыркнул Чанёль. Парень закрыл глаза и глубоко вздохнув, продолжил. - Я говорил тебе: у него уже есть девушка. - И что? На твоём месте я бы зажал его в каком-нибудь углу и... Чан! - вдруг крикнул Бэкхён, замечая что Ёль вновь начал засыпать. Ещё долгие две минуты он прожигал Чана пристальным взглядом, пока от тишины не начало звенеть в ушах. - Ладно-ладно. - тяжело выдохнул Чанёль и попытался подняться, в миг заполняя тишину треском отлипающей от ткани кожи. - Чёрт! У меня задница прилипла к креслу! *** Ифань почти припарковал машину на стоянке агентства, как заметил знакомую фигуру у чёрного спорткара, припаркованного недалеко от его машины. Недолго думая, Ву заглушил мотор и покинул салон автомобиля. Первое, на что он обратил внимание, была отличная задница обтянутая чёрным джинсом. Позже оказалось, что она принадлежит Цзытао, который, заметив своего начальника, согнулся в приветственном поклоне: - Доброе утро, господин Ву. - Доброе... - Ифань слегка нервно улыбнулся, так как от нахлынувшего потока мыслей и фантазии до неприличия затянутый галстук мешал дышать. Блондин чуть ослабил его узел, кидая быстрый взгляд на по-прежнему ничего не выражающее лицо модели. По дороге в офис Крис невольно задумался о том, откуда у восемнадцатилетнего паренька такая машина. Ведь если бы Цзы был потомком влиятельной семьи, он бы не стал подрабатывать моделью в фотостудии интернет-магазина. Или стал? Возможно, если бы он был сыном новой владелицы этого агентства. Не так давно Ву слышал, что её муж погиб в аварии, подстроенной конкурентами. Но проблема была в том, что об их наследнике ничего не было известно. А был ли наследник вообще? Может, этого парня подослали для проверки, чтобы убедиться в несостоянии Криса выполнять свои обязанности? Ведь он всего лишь директор. Незадолго до смены хозяина, Ифань хотел выкупить агентство, но, кажется, нынешний обладатель был на грани разорения и ему предложили большую сумму. И... От шквала мыслей начинало тянуть в висках. Крис тряхнул головой, надеясь, что так избавится от подкатывающей головной боли. В лифте блондин столкнулся с Луханем, что казался ещё более бледнее обычного. - Не важно выглядишь. - между тем сказал Крис, бросая взгляд на циферблат своих наручных часов. - Да ну? - съязвил Лу, слегка морщась от яркого освещения в лифте. - Ты же знаешь что я не выспался. - с минуту помолчав, Хань добавил. - Не обязательно было нагибать меня на кухне в четыре утра. Или ты всегда думаешь о сексе когда просыпаешься?! Но Крис лишь очаровательно улыбнулся и вышел из лифта, двери которого так кстати открылись. Ифань часто задумывался о том, кем является для него Лухань. Они знакомы довольно давно. Но не было признаний, прогулок под луной или же трепетных поцелуев. Их не назвать парочкой. Они просто вместе. И Крису казалось это... правильным? Он просто привык, что Хань рядом. Это как давно приобретённая привычка. От которой, казалось, нельзя избавиться вовсе. Ву не может сказать, что любит, но вкус коралловых губ ему нравился всегда. *** Проследив за тем, как высокая фигура Ифаня скрылась за массивной стеклянной дверью, Тао поднёс телефон к уху, продолжая разговор: - Господин До? Да, к двум часам я уже буду свободен. - вслушиваясь в ответ мужчины, Цзы добавил, прежде чем сбросить вызов. - До встречи. Хуан не спеша побрёл ко входу в здание, прикидывая в уме, сколько времени может занять его первая фотосессия. В студии его уже ждал Чанёль, который поприветствовал брюнета яркой улыбкой. - Привет, новенький! Я Пак Чанёль, 23 года. Фотограф. - радостно сообщил парень, протягивая руку, которую Тао хоть и не сразу, но пожал, представляясь. - Хуан Цзытао, 18 лет. Модель. - Ким Минскок, 26 лет. Стилист. - неожиданно раздался голос за спиной Цзы. Брюнет обернулся, встречаясь с пристальным взглядом стилиста. - Ты к нам на подработку или как? - На подработку. В конце лета я собираюсь в университет. - ответил Цзы, отвешивая поклон в качестве приветствия. - О правда? - оживился Ёль, до этого настраивающий фотоаппарат. - На какой факультет? - Философия. - Ооо... - протянул Чан, о чём-то задумываясь. - Чанёль, ты бы не пугал мальчика своей любознательностью. - отозвался только что вошедший в студию парень. - Лухань, 25 лет. Модель. - улыбнулся шатен, протягивая руку для приветствия.