Время не указано.
— Эй! Выкрик остался неуслышанным, и парень схватился за волосы. Ему было на вид лет семнадцать-восемнадцать, черные волосы растрепаны в совершенном беспорядке, ярко-алые глаза горели, осматривая комнату, где он находился. Хотя осматривать было нечего — лишь голые темно-серые стены да обшарпанный потолок. — Эй! — снова крикнул юный вампир. Разозлившись, он ударил бледным кулаком по стене, и по твердой поверхности тут же пошли трещины. Воодушевленный результатом, он стукнул еще раз, отчего одна из трещин раскололась, и на лицо парня упал свет. — Осторожнее, — послышался из-за его спины мелодичный, но достаточно резкий голос. Парень резко обернулся. Позади него стояла высокая блондинка с длинными, почти до пояса, кудрями. Но в первую очередь внимание привлекали ее глаза — красные, пусть и не такие яркие, как у парня, они ясно свидетельствовали о том, кем является девушка. — Кто ты?! — испуганно выкрикнул вампир, отшатываясь назад. — Тише, тише, — блондинка вытянула руки вперед, пытаясь успокоить его. — Не бойся. Я тебе не враг. — Кто ты? — снова спросил он, все еще с опаской, но уже спокойнее. — Меня зовут Мирта, — ответила девушка. — Где я? — парень потрясенно оглянулся вокруг. Позади Мирты он увидел прямоугольный проем, из которого лился свет. — Ты в безопасности, — ответила она. — Пойдем со мной. Тебе сейчас нужно… покормиться. Его рука словно сама по себе потянулась к горлу, которое после ее слов вдруг начало саднить. — Пошли, — Мирта протянула руку парню и сделала пару шагов назад. — Стой! — выкрикнул он. — Кто… Кто я?! Как меня зовут? Что я такое, в конце концов?! Мирта улыбнулась. — Тебя зовут Энтони, — ответила она. — Энтони Брейвелл. Ты вампир. — Вампир?! — Тебе все объяснит Майкл, — пробормотала она, выводя его из комнаты в длинный, залитый светом коридор. — Иди направо, вторая дверь слева, должна быть открыта. Представься сидящему там мужчине, он тебе все расскажет, ладно? Мирта подошла еще на шаг ближе, в глубине вишнево-красных глаз блеснул янтарь. — Докажешь, что ты ответственный — тебя будут воспринимать серьезно. Нет — тебе никогда не доверят ничего важнее вывоза трупов. Так что постарайся! Еще раз улыбнувшись, девушка развернулась и ушла в противоположную сторону, оставляя Энтони в недоумении.*** 2016 год.
— Эй! — Лейси пощелкала пальцами у меня перед лицом, вырывая меня из раздумий. — Ты тут? — А? — я заморгала, растерянно посмотрев на нее. — Ты уснула, что ли? — фыркнула она. — Н-нет, — пробормотала я, судорожно вспоминая, о чем она болтала до того, как я потеряла нить разговора. Что-то не получалось. — Я говорю, взгляни, как новенький вырядился! — помогла мне Лейси и ткнула пальцем куда-то мне за спину. Я обернулась. Энтони Брейвелл сидел за своим столиком в серо-зеленой толстовке, рваных джинсах и кедах Converse. Странно, но в этом типичном для молодежи прикиде он выглядел еще более причудливо, словно бы такая «обычность» была не для него. Я хихикнула в кулак, вспомнив его вчерашние вопросы по поводу одежды. Кажется, он не стал заморачиваться и просто попросил продать ему самое модное в этом сезоне. Услышав мой смешок, Энтони обернулся, и я тут же отвела взгляд. Вчера он был полным придурком, и мне не хотелось вообще пересекаться с ним. Однако в голову тут же пришли картинки из сегодняшнего сна… Я узнала этот сон — что-то похожее мне уже снилось в детстве. После смерти мамы меня несколько месяцев подряд мучили кошмары. Но, конечно, в них не было Брейвелла или Рэйчел Митчлэнг. Я помнила из тех снов чей-то голос, зовущий меня, но его интонации за восемь лет стерлись из моей памяти. И теперь этот голос почему-то смешался в моем сознании с голосом Энтони… В тех снах не было ничего четкого — ни лиц, ни голосов. Только тихий едва различимый шелест, расплывчатые силуэты и яркая вспышка. А потом все белело… Но однажды, в самую первую ночь после того, как папа Алекс сказал мне о ее смерти, я, проснувшись в слезах после кошмара, вдруг услышала чей-то голос…*** 2008 год.
Темнота. Странные расплывчатые силуэты. Туман… Я бегу, зову кого-то. Кого? Чей-то голос произносит мое имя… но так тихо, что едва можно разобрать. Скрип. Невнятный лепет. Собственный крик. Падаю. Яркая вспышка режет глаза. Все белеет… И голос папы Алекса: «Ее больше нет, Роуз… Она ушла… Ушла навсегда… Мне так жаль…» Пустота. И я резко вскакиваю. В комнате темно, только из окна падает лучик лунного света. Сон? Это был только сон? Но тут же я вспоминаю вчерашний день. «Мне так жаль, Роуз…» — Тише… — шепчет кто-то совсем рядом. — Не плачь… В моей комнате кто-то есть! Я вытираю текущие по щекам слезы и вглядываюсь в темноту, но не вижу никого. — Кто здесь? — шепчу я в ответ, сжимая подушку. — Тшшш, — снова этот шепот. — Не бойся, Роуз, я тебе не враг… — Ты где? — я снова всматриваюсь, но вокруг слишком темно, а слезы застилают глаза, мешая видеть. Не враг… Разве хорошие люди залезают по ночам в чужие дома? Почему-то мне даже не страшно, хотя должно бы. Мама всегда учила меня не говорить с незнакомцами… а теперь ушла… — Я просто хотел успокоить тебя, — бормочет этот странный человек. Я хмурюсь. Никогда не слышала, чтобы кто-то залезал в чужой дом, чтобы успокоить плачущего ребенка. Но ведь если бы он хотел сделать что-то плохое, он уже сделал бы это, так? Слышу шелест около своей кровати. Наконец-то замечаю темный силуэт — он совсем рядом, присел около меня. Наверное, смотрит. Интересно, а он меня видит? — Роуз, маленькая, — шепчет голос, — я хотел только сказать… Ты не отталкивай тех, кто хочет тебе помочь. Ты справишься… ты сможешь жить дальше. Только надежду не теряй. Даже когда все потеряно, не теряй надежду… Я проглатываю противный комок в горле. Не теряй надежду… а как ее не потерять? Я ведь осталась совсем одна… Совсем одна… — Нет, — возражает он, кажется, я бормотала вслух. — Нет, это не так. Помни, ты никогда не будешь одна. А она… она всегда будет с тобой. В твоем сердце. Снова всхлипываю. В сердце… В сердце — этого ведь так недостаточно… Хочется увидеть, обнять… Чтобы она зашла сейчас в комнату, и сказала, что это был только сон. Страшный сон, который забудется, не оставив и следа… — Спи, Роуз… — шепчет этот голос. И почему-то я слушаюсь, ложусь обратно и, укутываясь в одеяло, сворачиваюсь клубочком. А вдруг все-таки сон?.. — Спокойной ночи, — бормочу я этому незнакомцу. — И не лазай больше в чужие дома, а то арестуют. Из темноты слышится грустный смешок. — Спокойной ночи, малышка Роуз…*** 2016 год.
Когда я рассказала об этом папе Алексу, он попытался убедить меня, что это мне только показалось, но на всякий случай обыскал комнату и ничего не нашел. Но я знала, что мне не почудилось и не приснилось. На следующее утро я нашла у себя под подушкой сложенный вчетверо листочек бумаги, вырванный из моего же блокнота. На листке было всего пять слов: «Ты никогда не будешь одна.» — Да черт возьми! Роуз! — воскликнула Лейси. — Что? — я повернулась к ней. Я опять что-то пропустила? — С тобой сегодня невозможно разговаривать! — фыркнула она. — Ты где вообще витаешь? — Прости, — пробормотала я. Сегодня я действительно «витала», а виной всему эти дурацкие сны. С чего вдруг мне опять снится это? — Да ладно, — Лейси махнула рукой. — Ты мне лучше скажи, вы с новеньким уже говорили? Мне тут Натали вчера рассказывала, что ей Дженни сказала, что ты кричала на него вчера на литературе… Но Дженни часто ерунду придумывает, а Натали всегда преувеличивает, так вот, это правда? Что он тебе сказал? — протараторила она. Я поморщилась — даже несмотря на годы общения с Лейси, мне все еще было трудно воспринимать ее стиль общения, состоявший в вываливании на собеседника всей возможной информации за две секунды. — Он чокнутый, — наконец заявила я. А что, это ведь правда. — А поподробнее?.. — Лейси подняла бровь, очевидно, ожидая от меня какой-то длинной истории. И что я ей скажу? Что Брейвелл считает меня тупой и не понимает намеков? Так себе история. — Я… мне пора на урок, — быстро ответила я и, вскочив с места и едва не опрокинув стул, поднос и тарелку сидящего рядом Джона Шу, поспешила к выходу из столовой. Джон что-то проворчал мне вслед, но, думаю, скорее по привычке. В конце концов, сегодня его завтрак выжил, чего не сказать о прошлой пятнице. Выбежав в коридор, я перевела дыхание. Сейчас у меня была литература, но идти на нее не было никакого желания. Мало того, что опять придется терпеть соседство Брейвелла, так еще и сегодня должна быть проверочная по творчеству Шекспира, а я так и не успела вчера повторить материал… В голове мелькнула шальная мысль о том, чтобы прогулять урок, но я отбросила ее и зашагала вперед. Не хватало мне еще потом проблем из-за прогулов. Энтони Брейвелл уже сидел за своей партой, когда я вошла в класс. Судя по его лицу, настроение у него было неважным, несмотря на то, что он перестал выглядеть как клоун. Я села на свое место и достала учебники, полностью игнорируя его. Ну, почти полностью. — Это у вас носят? — неожиданно спросил Энтони, показывая на себя. Он что, опять собирается бесить меня весь урок? — И тебе привет, Энтони, — фыркнула я. — Дела хорошо, спасибо, что спросил! — Привет. Как дела? Это у вас носят? — повторил он, закатив глаза. — Да, — я кивнула и уткнулась в тетрадь. — Итак, — мисс Хайлайтс постучала указкой по столу. Уже урок? Черт возьми. Из-за этого Брейвелла я пропустила звонок! — Уберите, пожалуйста, со стола учебники и тетради, — продолжала тем временем учительница. — Как я и обещала на прошлой неделе, у нас будет проверочная работа по творчеству Уильяма Шекспира. Энтони ткнул меня локтем в бок. Я поморщилась — сил он явно не рассчитал. Его вообще когда-нибудь учили, как обращаться с другими людьми? — Что такое «проверочная работа» и кто такой Уильям Шекспир? — шепнул он. — Очень смешно, — я закатила глаза. — Старвей и Брейвелл, не разговаривайте, а то я попрошу вас рассесться, — мисс Хайлайтс покачала головой. Давайте! Я только рада буду. Нам раздали работы. Взглянув на вопросы, я с удивлением обнаружила, что они были достаточно легкими — на первые пять из них я могла ответить сходу. Краем глаза я заметила, как Энтони растерянно смотрит на свой листок. Пф, а он еще меня считал глупее себя! Работу я закончила минут через пятнадцать одной из первых в классе. Почти сразу же после меня ее сдал и Брейвелл. Интересно, каким образом он все решил, если был настолько удивлен заданиями? Я хорошо прикрывала свой листок, чтобы он у меня не списал. — У вас часто бывают такие вещи? — поинтересовался он, как только сел на место. — «Такие вещи» — это проверочные? — усмехнулась я. Он что, ни разу контрольной не писал? — Как во всех школах, бывают иногда… — Ужас, — он покачал головой, на что я только закатила глаза. Мисс Хайлайтс начала объяснять новый материал. Я честно пыталась слушать, но в голову все лезли сегодняшний сон и Энтони, зовущий меня. Почему, в самом деле, мне чудится именно его голос? А потом мне вспомнился другой голос — тонкий и почему-то близкий моему сердцу, хоть я и была уверена, что никогда не слышала его раньше… «Открой глаза! Умоляю, открой глаза! Пожалуйста…» Я и не заметила, как моя рука будто бы сама по себе нарисовала в тетради круг с точками по краям внутри. Нахмурившись, я уставилась на эту странную картинку, не понимая, как она связана с тем, о чем я думала только что, и почему я вообще нарисовала это. — Что это? — Брейвелл уставился на мою тетрадку глазами по десять центов. Чем он так удивлен? Мало ли какую ерунду я могу рисовать в своей тетради. И нечего вообще смотреть в чужие вещи! — Понятия не имею, — сердито ответила я и стерла дурацкий рисунок. *** После всех уроков меня опять встретили после школы Рэйчел и Джайс. Так каждый день теперь будет, что ли? — Привет, Роуз! — Рэйчел весело помахала рукой. — Ну так что насчет визита в гости? — Ну… сегодня, в принципе, можно… — я пожала плечами. Несмотря на то, что Митчлэнги были слишком уж подозрительно дружелюбными, почему-то мне хотелось им доверять. Это было странно, но в Рэйчел я чувствовала что-то близкое себе… а Джайс был просто милым. — Ну, поехали, — хмыкнул он, и я тут же поежилась. — Ну уж нет, — фыркнула я. Каким бы милым он ни был, в машину я к нему больше не сяду — мне вчерашнего хватило! Рэйчел хихикнула. — Окей, давай на твоей машине, — предложила она. — Поведу я! — я подняла палец. — Договорились! — Джайс хлопнул меня по плечу, да так, что я чуть не свалилась. Я закашлялась. Они с Энтони родственники, что ли? Двое любителей калечить окружающих! — Эй, осторожнее с ней! — возмутилась Рэйчел, обхватывая меня за плечи. — Прости, — виновато пробормотал Джайс, — не рассчитал… Ты в порядке? — Вроде того… — буркнула я. До дома мы доехали быстро. Джайс всю дорогу молчал, а Рэйч строго на него смотрела, но порой переводила взгляд в окно и улыбалась себе под нос. Странные они, все-таки. — Привет, Роуз! — закричала Эстер, едва я открыла дверь. — Ой… а это кто? — сестренка с удивлением взглянула на неожиданных гостей. — Ути божечки, — пробормотала Рэйчел, взирая на Эс с умилением. — Привет! Меня зовут Рэйчел, Рэйчел Митчлэнг. Я подруга твоей сестры. — Привет, Рэйчел! — Эс лучезарно улыбнулась. — Я Эстер, — и она резко обняла Рэйч. Я подняла брови — обычно она не лезет обниматься к незнакомцам. Джайс захихикал, и я удивленно взглянула на него. Что смешного? — А ты кто? — Эстер обратила свое внимание на Джайса. Он резко поднял ее на руки, отчего та завизжала. Неудивительно — он ее выше раза в два, если не больше. — Так вот ты какая, малышка Эсти! — усмехнулся он. — Меня зовут Джайс. — Я не малышка, — Эс обиженно надула губы. — Мне восемь лет уже! — Ну не сорок три же, — Джайс захохотал. Рэйчел закатила глаза. — Сам ты сорок три, — буркнула Эстер. — Неправда, — веселился Джайс. Эстер спрыгнула с его рук и снова подбежала к стоящей рядом Рэйчел. — Ты поиграешь со мной в Монополию? — спросила Эс, хитро прищурившись. Ну точно как лисенок. — Осторожней, — предупредила я. — Эстер всегда выигрывает! — Ну, у меня может и проиграть, — Рэйчел тоже прищурилась, точь-в-точь отражая выражение лица Эстер. Прямо как две капли воды! — Спорим, выиграю? — сестренка восторженно подпрыгнула. — На желание? — Ага! Новоиспеченные подружки убежали в комнату Эс за «Монополией», оставив нас с Джайсом в прихожей. — Проходи, — улыбнулась я, заходя в гостиную. Джайс не замедлил воспользоваться гостеприимством и плюхнулся на большой бежевый диван посередине, отчего тот печально заскрипел. Ну, так не годится! Этак он нам всю мебель переломает. Стол, кресла… а кресла дорогие, между прочим, антикварные. Мама говорила, что они принадлежали еще далеким предкам папы Джеймса в восемнадцатом веке. На одном из кресел еще сохранилась с тех времен гравировка рядом с резной ручкой подлокотника: «С любовью, Дж.Х.» — Прости, — пробормотал Джайс, поднимая руки. — Обещаю не ломать больше мебель! Ну… постараюсь. — Ужинать будешь? — спросила я, ставя в духовку курицу. — Не, я не голодный, — отмахнулся он. Я пожала плечами. Сверху послышалось хихиканье Эстер. Кажется, Рэйч придется выполнять желание…*** 2051 год.
Битва была быстрой — уже через десять минут сражения Джайс отшвырнул блондинку за волосы в угол помещения. Там ее подхватила Эстер и перекинула к Роуз, которая опрокинула соперницу на пол и схватила за шею. — Тебе конец, Мелироуз Лайтс, — с ненавистью прошипела вампирша. — Скоро и ты, и твое отродье исчезнете с лица Земли! Но Роуз эта угроза, кажется не напугала. — Этого не будет, — спокойно произнесла она и оттолкнула блондинку от себя. Та пролетела два метра по полу и ударилась головой о стену. Джайс и Эстер схватили вампиршу за шею и резко оторвали голову от тела. Эс достала из-за пояса большую ярко-желтую зажигалку с фиолетовыми цветами и, щелкнув ей, поднесла к телу. Тут же вспыхнул огонь, пожирая тело вампирши и превращая ее останки в пепел. — А где второй? — Джайс оглянулся по сторонам. — Точно! — воскликнула Эстер. — Мы ведь слышали два голоса. Куда делся второй? Роуз улыбнулась. — А за вторым вы сейчас и отправитесь, — ответила она.