13 января 2016 года.
— Это он? — поинтересовался широкоплечий вампир с темными волосами, кивнув на стоящего внизу на лужайке черноволосого юношу в весьма странной одежде. — Он, он, — кивнула сидящая рядом с ним брюнетка в голубом платье и серебристых леггинсах. Удобно расположившись на толстой ветке секвойи, они наблюдали за юношей. — Как зовут? — поинтересовался парень. — Энтони Брейвелл, — протянула брюнетка. — Он уже познакомился с ней, но я не думаю, что он вызвал у нее доверие. Неудивительно, конечно. — Стоп, ты не забыла про блок? Девушка фыркнула. — Джайс, я, в отличие от тебя, про такие вещи не забываю! На миг они замолчали. — Знаешь, — протянула девушка, — что-то лицо у этого парня больно знакомое… — Ты его уже встречала? — удивленно переспросил он. — Да нет, это вряд ли, — она покачала головой. — Но кого-то он мне очень напоминает… Понять бы еще, кого. — Ну что ж… пора познакомиться, — угрожающе протянул парень, потирая руки. Девушка ловко и изящно соскочила с ветки, перевернувшись в воздухе, и приземлилась прямо перед тем самым Энтони, о котором они говорили. Парень спрыгнул следом. — Привет, — ухмыльнулась девушка. — А я все ждал, когда же вы наговоритесь, — Энтони пожал плечами. — Я так понимаю, ты… — Рэйчел Митчлэнг, — перебила его она. — Здесь меня зовут так. — Здесь… — он усмехнулся. — Что ж, я Энтони. Энтони Брейвелл. Меня везде и всегда зовут так. Широкоплечий парень, которого Рэйчел называла Джайсом, нахмурился. — Ты не особо-то удивлен встречей с нами, — покачал головой он. — Меня предупреждали, что вы можете тоже… — Что — тоже? — резко перебила Рэйчел. — Тоже пытаться кого-нибудь грохнуть? Ну уж нет! — Значит, двое на одного? — Энтони поднял брови. — Нечестно. — А на беззащитных людей нападать честно? Джайс угрожающе сжал кулаки и шагнул к парню, всем своим видом выражая согласие с Рэйчел. — И что? — Энтони скрестил руки на груди, взирая на этих двоих с показным пренебрежением. — Убьете меня? — Да! — заявила Рэйчел. — Если тронешь ее хоть пальцем. — Что ж, — фыркнул он, — посмотрим, как у вас это получится. Он развернулся вправо, но с места не сдвинулся. Молча стоял, разглядывая вдалеке хрупкую фигурку девушки с темными волосами, сидящую на земле у надгробья. Брови парня едва заметно сдвинулись на переносице. Но уже через секунду он, раздраженно встряхнув головой, сорвался с места по направлению к девушке, надеясь на фору от эффекта неожиданности. Джайс тут же рванул следом, Рэйчел же подпрыгнула, хватаясь рукой за нижнюю ветку дерева и, взлетев в воздух и перевернувшись, приземлилась прямо перед Энтони. Тому пришлось остановиться буквально на миг, и этого мига хватило, чтобы в него с громким хрустом врезался Джайс, и оба отлетели в сторону. Рэйчел бросила быстрый взгляд в сторону кладбища. Та девушка тоже услышала странные звуки — насторожившись, она встала и сейчас смотрела в сторону леса, пытаясь что-то там углядеть, но увы — человеческое зрение было неспособно увидеть их на таком расстоянии. Джайс тем временем швырнул Энтони об дерево. Тот поднялся и, подскочив, прыгнул вверх, оттолкнувшись ногой от плеча Джайса, но Рэйчел тут же сбила его, с грохотом врезаясь в бок вытянутой ногой. Парень рухнул на землю и вмиг оказался в цепкой хватке Джайса. — Ты все еще думаешь, что мы должны сохранить ему жизнь? — буркнул он. — Я тоже не в восторге, — лаконично фыркнула Рэйчел. — Но мало ли. Видимо, это важно. Они снова повернулись к кладбищу, где уже никого не было. — Гуляй, — фыркнул Джайс, отпуская парня, швырнув его напоследок о дерево. — Теперь ты видишь, что тебе грозит? — И помни, мы наблюдаем за тобой, — добавила Рэйчел.***
18 января 2016.
Я открыла глаза под звон раздражающего будильника и поморщилась. На часах было семь утра, и мне было пора собираться в привычную будничную школу. Все как обычно, и никаких парней, залезающих в комнату через окно. При свете дня вчерашний сон казался совершеннейшей глупостью. Я развернулась на спину и уставилась в потолок. Сегодня понедельник, а значит — два урока литературы. Даже не знаю, хорошо это или плохо… С одной стороны, литература мне всегда нравилась, да и результатов пятничного теста я не боялась. С другой — Энтони Брейвелл… Хотя я не была уверена, что соседство с ним — такой уж минус. Помнится, вчера вечером я даже собиралась подойти к нему и расспросить про Мэдди. Интересно, а мог ли сон быть знаком, что это не лучшая затея? Да ну, бред какой-то. Я потянулась и села, откидывая одеяло в сторону. Спустив ноги на пол, я собиралась было встать, как вдруг мой взгляд наткнулся на то, что заставило меня похолодеть и замереть на месте. Я увидела жирную загогулину, нарисованную простым карандашом на шкафу около моей кровати. Уставившись на эту штуковину, я попыталась собрать мысли в кучу. Я хорошо помнила, как во сне взяла карандаш и черкнула по белой поверхности… И с каких пор у нас то, что сделано во сне, переносится в реальную жизнь? С губ сорвался нервный смешок. Варианта оставалось только два. Либо я схожу с ума (чего очень не хотелось), либо… Это был не сон. И Энтони действительно приходил. В школу я собиралась как сквозь дымку. Учебники в сумку свалила машинально — не удивлюсь, если половину забыла. Оделась на автомате, даже в зеркало не посмотрелась. Спустившись вниз, отмахнувшись от вопросов Эстер о самочувствии и сжевав пару бутербродов, я выскочила за дверь… И тут же чуть не врезалась в Брейвелла. — Что ты тут делаешь? — выкрикнула я. Энтони отступил назад, видимо, удивленный таким прохладным приемом. — Привет, Мелироуз, — произнес он. — Отвезти в школу? Он махнул рукой в сторону машины, стоявшей на подъездной дорожке около дома. Да он что, издевается? Я недоверчиво посмотрела ему в глаза и ахнула. Они снова были черными… Если отбросить вариант с тем, что у меня не в порядке с головой — остается только версия с линзами. Вопрос только, зачем ему такие темные? — Что? — спросил он. — Пошли быстрее. «Мне нельзя доверять», — вспомнились его вчерашние слова. Сейчас он как раз не вызывал доверия… Шестое чувство настойчиво шептало мне отойти от Брейвелла подальше, а лучше — бежать со всех ног. В обычной ситуации я бы, может быть, заткнула его и села в машину — чего не сделаешь, чтобы унять больное любопытство! — но вся эта ерунда с ночным визитом Энтони была слишком уж… ненормальной. — Садись в машину, и я отвезу тебя в школу, — пояснил Брейвелл со своим обычным лицом а-ля «я разговариваю с идиоткой». — У тебя раздвоение личности, что ли? — фыркнула я. — Нет, — пожал плечами он. — Садись в… — Я с первого раза поняла! Я встряхнула головой. Казалось, мой мозг сейчас взорвется. — Тогда почему ты не садишься? — Энтони поднял бровь. — Потому что доеду сама, — отрезала я и отошла на пару шагов назад. — Почему? Ответить я не успела. — Роуз! — ко мне подскочила неизвестно откуда взявшаяся Рэйчел Митчлэнг и тут же гневно воззрилась на Энтони. Тот пробормотал себе под нос какое-то ругательство. — Я же сказала тебе не общаться с этим чокнутым! — Рэйчел всплеснула руками. — Во-первых, это он ко мне пришел, — пробормотала я. — А во-вторых… — Кого ты слушаешь? — закатил глаза Энтони. — Садись, — он взял меня за руку и резко потянул в сторону машины. Я охнула — да он же сейчас руку мне открутит! — Пусти! — я попыталась вырваться, но он продолжал держать меня. — Пусти! А дальше я даже не успела понять, что случилось. Рэйчел как-то слишком быстро дернулась, раздался хруст и рука Брейвелла разжалась, отчего я отлетела в сторону. Не останавливаясь, я отбежала к своему миникуперу и села внутрь. — Эй, Роуз! — Рэйчел подбежала ко мне. Но мое терпение уже закончилось. — Хватит! — оборвала я. — Вы совсем меня запутали! Вы все! Сколько можно ходить за мной по пятам, словно я какая-то сверхважная персона? — Но Роуз… — Рэйчел растерянно заморгала. — Почему вы это делаете? — я непонимающе замотала головой. — Зачем вы пытаетесь перевернуть мою жизнь? Почему именно я?! Она замолчала. Я нажала на газ и отъехала от дома.***
Мотор заворчал, и моя машина остановилась у здания библиотеки. Сегодня я впервые за последние лет восемь решила прогулять школу — в таком состоянии я вряд ли смогу вести себя нормально, не говоря уж о том, чтобы сидеть с Брейвеллом на двух уроках… Посидев немного с книгой в руках и не прочитав ни строчки, я немного успокоилась. Я все никак не могла отделаться от мысли, что всего лишь чуть меньше недели назад моя жизнь шла по определенной ровной колее, все было спокойно, предсказуемо и относительно счастливо… А теперь все перемешалось, и я совершенно не понимаю, чего ожидать от Энтони, Рэйчел и Джайса. До сих пор не понимаю этого их странного повышенного внимания к моей скромной персоне. Я никогда не выделялась из толпы, не была лидером или самой популярной девчонкой в классе, с которой все хотят дружить. И в этой суете вокруг меня точно был какой-то подвох… Не говоря уж о том, что нормальные люди так, как Брейвелл и Митчлэнги, себя не ведут. Откуда они вообще приехали, если Джайс ни разу в жизни аэропорта не видел? И что за ерунду Рэйчел носит в сумочке? И если они просто два таких чудика, то зачем им вообще я?.. С Брейвеллом все было еще сложнее, даже до его ночного визита. А уж теперь я вообще не понимала, как его воспринимать. И, словно по заказу, именно после появления в моей жизни этих троих мне начали сниться кошмары из детства… с новыми очевидно абсурдными подробностями. Ну не могла же я и вправду видеть в детстве Рэйчел и Энтони! И уж тем более Мэдди Брейвелл, которой тогда и на свете-то не было… Я вздохнула. Теперь, когда я остыла, мне было даже как-то стыдно перед Рэйчел, на которую я накричала, по сути, ни за что… — Роуз? Я повернулась на голос. На входе в библиотеку стоял папа Алекс в костюме и с обеспокоенным выражением лица. — Пап? — я заморгала, вскакивая с места. — Что случилось, Роуз? — спросил он, подходя ко мне. — О господи, пап. Тебе позвонили из школы? — затараторила я, подхватывая сумку на плечо. — Прости, я не знаю, как так вышло… Я раньше никогда не прогуливала, правда! Просто тут этот Брейвелл, и еще Рэйчел, и эти сны… — Тише, Роуз, успокойся, — он вздохнул. — Никто мне не звонил. Ты расскажешь, что случилось? Я опустилась в кресло. — Я… я не понимаю, чего они от меня хотят, — призналась я. — Твои новые друзья? — Не совсем… — уклончиво ответила я. Если Джайс и Рэйчел под определение «новые друзья» подходили, то про Энтони Брейвелла так не скажешь. — Просто… они все с первого дня как будто преследуют меня… Я не понимаю! Что им надо? Папа Алекс присел рядом и ободряюще улыбнулся мне. — Ты думаешь, это странно, что к тебе проявляют внимание? — Здесь что-то не так, — буркнула я. — Возможно, — он кивнул. — Но не просто же так это происходит именно с тобой? — Я не знаю… — прошептала я. — Ты не веришь, что в тебе может быть что-то, что выделяет тебя среди других? Я замолчала. Папа Алекс, как всегда, попал прямо в точку. — Роуз, — мягко произнес он. — Ты же помнишь, что я тебе говорил. Я закивала. — Что тебя беспокоит? — Просто… — я глубоко вздохнула. Перед глазами снова пронеслись старые воспоминания. Вот мне два года, и мама читает мне сказку на ночь, а папа Джеймс смеется и протягивает игрушку. А вот мне четыре — папа Джеймс кружит меня на руках и сажает рядом с собой на диван, и я смотрю на его выступающий, покрытый щетиной подбородок и размышляю о том, зачем на лице такие колючие волосы. Это было последним, что я о нем запомнила… — Перед тем, как папа Джеймс пропал… — начала я. — Я, на самом деле, очень мало что помню о нем. Но помню, что он стал больше времени проводить со мной — совпадение это или нет… Мы ходили в парк, в кино, он покупал мне сахарную вату, а мама улыбалась. И нам было так весело — мне казалось, что я счастливей всех на свете. А потом… в один день он просто исчез. И мама утешала меня, старалась держаться, но я видела, что ей тоже плохо. А я… я ничего не могла сделать… — Роуз, это не твоя вина, — мягко произнес папа Алекс. Я вздохнула, сглатывая подкативший к горлу комок. — Когда… когда мама была беременна — помнишь? Вы боялись, что я буду чувствовать себя ущемленной, что буду ревновать вас к братику или сестренке. Вы старались изо всех сил, чтобы заставить меня почувствовать себя значимой… особенной. А потом… потом… Я не выдержала и расплакалась. — Тише, тише… Папа Алекс обнял меня, положив мою голову себе на плечо. — А сейчас… все так запутанно, — всхлипнула я, позволяя своей тревоге вылиться наружу. — У меня странное предчувствие, пап… словно что-то ужасное должно случиться. Опять. — Шшш, Роуз, — прошептал он, гладя меня по голове — совсем как в детстве. — Я понимаю… Я замолчала. Еще сколько-то времени мы просидели вот так, молча, в обнимку. Я вдруг осознала, как давно мы с папой Алексом не разговаривали по душам — в последнее время я несколько отдалилась, погрузившись в учебу. — Роуз, — произнес наконец папа Алекс. — А ты не думала… что, если в этот раз ты не потеряешь кого-нибудь, а, напротив, обретешь? Я подняла на него глаза. Что он хочет сказать? — Я понимаю твои страхи, — вздохнул он. — Но то, что эти ребята выбрали именно тебя целью своего внимания — не так уж и странно, если подумать… Тебе кажется, что ты ничем не выделяешься среди других, но это не так. — Ты необъективен, — буркнула я. — Я знаю тебя уже почти десять лет, Роуз, — усмехнулся папа Алекс. — Поверь мне, тебе не стоит себя принижать. Я недоверчиво хмыкнула. — Послушай, — папа Алекс взял меня за плечи. — Так дело не пойдет. Сейчас, пока ты всего лишь учишься в школе, все нормально, но потом… Когда на тебя будут возлагать надежды, когда люди доверятся тебе — ты не должна будешь их подвести. А для этого недостаточно моей веры. Ты должна сама поверить в себя. — С чего вдруг на меня будет кто-то полагаться? — я пожала плечами. — Эх, Роуз, — он тяжело вздохнул и снова обнял меня. Я прикрыла глаза. — Все будет хорошо, Роуз, — прошептал папа Алекс. — Что бы ни было, ты с этим справишься. Я в тебя верю…*** 2051 год.
В подземном штабе врага было холодно, но двум вампирам и одной полукровке температура была нипочем. Останки белокурой вампирши уже давно догорели, а Джайс и Эстер все стояли, осмысливая сказанное Роуз. Джайс хмурился, пытаясь уложить в голове новую информацию, а Эс просто озадаченно крутила в руках выданный сестрой прибор. Только что они узнали суть новой миссии и получили все инструкции, которые ни за что нельзя было забыть. — Вам пора, — ободряюще улыбнулась Роуз. Эстер, замершая перед сестрой, растерянно заморгала. — А как же… — пролепетала она. — А разве… ты не пойдешь с нами? Роуз покачала головой. — Это должны быть вы с Джайсом, вдвоем, — произнесла она. — Но… — Эстер испуганно замотала головой. — Как же мы без тебя поймем, что нам делать? Ты сама сказала, что это надолго… А если мы запутаемся? Если сделаем что-то не так и все испортим?! — Не испортите, — безапелляционно заявила Роуз. — Как ты можешь быть так уверена в этом? — Джайс нахмурился. — Черт, я едва понимаю, чего мы вообще должны добиться! Как мы собираемся защитить вас с Элли, если «пришел-увидел-убил» — ну, то есть «победил», — не работает? Эстер кивнула, поджав губы. Джайс довольно редко позволял себе сомневаться, предпочитая всегда быть уверенным в успехе. Но в этот раз даже ему было страшно. — Вы все сможете, — улыбнулась Роуз. — Вы уже сделали все, что нужно. И да, Джайс, никаких «убил». Некоторые противоречия решаются вполне мирным путем, это — одно из них. — Противоречия? — хмыкнул вампир, но спорить не стал. — Я не понимаю, как мы это сделаем! — Эстер всплеснула руками. — Ладно Джайс, а мне что делать? Прийти и сказать: «Привет, меня зовут Эстер Лайтс, приятно познакомиться»? Я уже не говорю о том, что скажет папа, и Рэйчел, и… — она запнулась. — И… Джайс. — Я? — нахмурился парень. — Замолчи! — взвилась она. Джайс растерянно покачал головой, не понимая, что нашло на его подругу. Роуз добродушно-снисходительно улыбнулась, наблюдая за тем, как менялись выражения на лице сестренки, пока в ее голове крутились шестеренки, обрабатывая мысль. Эстер… она всегда была чересчур импульсивной. Но Роуз знала, что сестра справится даже с таким ответственным заданием и вернется домой уже другим человеком. В конце концов… даже ее эмоциональность можно было повернуть на пользу делу. — Роуз… — жалобно протянула Эс после длительной паузы. — Роуз… Это не смешно. Но она только покачала головой. — Безумие, — проворчала Эстер, часто моргая. — Сумасшествие. Ужас. Дурдом. Спокойно, Эстер. Дыши глубже. — Что с тобой, Эсти? — Джайс поднял бровь. — Эстер, — мягко произнесла Роуз, привлекая внимание. — Ты молодец. Ты справишься — уже справилась, вообще-то. Теперь ты понимаешь? Вы оба просто должны поверить в себя. Эстер растерянно кивнула. — А теперь идите, — кивнула Роуз. — Потому что здесь с минуты на минуту появится солдат Уитчхэма, с которым сталкиваться нам еще не время. Она шагнула к Джайсу и Эс, по очереди обняв их. — Все будет хорошо, — прошептала Роуз, улыбнувшись. — Вы справитесь. Я в вас верю…*** 2016 год.
Я поднялась по лестнице в свою комнату. После разговора в библиотеке папа Алекс отвез меня домой, а потом позвонил в школу и сообщил, что я заболела — а мне «по секрету» сказал, что учеба — не самое важное в жизни. Эстер занималась со своим учителем математики мистером Эйвлертом у себя в комнате, так что беспокоить их папа не стал, а уехал на работу, пообещав вечером забросить мою машину, забытую у библиотеки. Я же должна была после занятия расплатиться с Эйвлертом — где лежали деньги, я знала. Домашний учитель Эс был высоким суховатым старичком с тихим монотонным голосом, под который меня, будь я его ученицей, через пять минут сморил бы сон. Но Эстер, судя по ее успехам, на занятиях не дрыхла… Я открыла ящик стола и достала оттуда толстую зелено-голубую тетрадку с бабочкой на обложке. Открыв ее, я уставилась на первую страницу, где аккуратными печатными буквами было выведено: «Роуз Старвей. Личный дневник. Не читать!!! (можно только мне)» Внизу мелкими буквами была приписана дата: 25 декабря 2006. Я улыбнулась. Эту тетрадку мама подарила мне на Рождество, когда мне было восемь… Изначально я хотела вести в ней дневник, но потом мне это надоело, и я стала просто рисовать картинки, несмотря на то что никакого таланта к рисованию у меня не было. На первых страницах я расписала подробно о праздновании Рождества и Нового года, потом пошли записи про школу. «Сегодня вредный толстый Шон дернул меня за волосы. Я очень злилась! Мэй сказала, что он в меня влюбился. Ерунда. Он дурак.» Мэйбл — моя лучшая подружка детства… вернее, когда-то ею была. Мы познакомились в первом классе и с тех пор были не разлей вода, но спустя два года ее родители переехали в другой штат. Мы обещали писать друг другу… но совсем скоро я замкнулась в себе из-за мамы и того, что с ней случилось. Тогда я нарочно отталкивала от себя всех, и, конечно, совсем перестала отвечать Мэй. Увы, но детская дружба этого испытания не выдержала. «Сегодня звонил Дэнни. Он хочет сделать так, чтобы машинка ездила по потолку. У него не получается, и он грустит. Я хочу подарить ему что-нибудь веселое!» Я невольно рассмеялась. Дэн, мой любимый двоюродный братишка, с которым мы так редко стали общаться в последнее время. Он был всего на полтора года младше меня и совершенно одержим механикой — с детства и до того момента, как мы встречались в последний раз, по крайней мере. Дядя Джек — мамин брат и отец Дэна — жил с женой и двумя детьми в Техасе, так что с Дэном мы виделись довольно редко… А ведь когда-то нас было друг от друга не отлепить — даже когда они переехали, мы созванивались почти каждый день. Каким, оказывается, широким был мой круг общения… И как удивительно, что он сузился теперь до папы Алекса, Эстер и Лейси. Может, встреча с Рэйчел и Джайсом — мой шанс изменить это?.. Последняя запись в дневнике была о добром дяде Алексе, который пришел в гости к маме и подарил коробку конфет (их, естественно, съела я). А на следующей страничке — первый рисунок: я, мама, он и конфеты. Правда, отличить меня от мамы можно только по росту, а конфеты были больше похожи на детский конструктор… Дальше шли «зарисовки» обычной жизни: я на качелях, мы с мамой и папой Алексом в магазине, мои одноклассники и друзья, Дэн с винтиком вместо носа (у меня определенно было чувство юмора!)… Я пролистнула остальные странички, ища записку восьмилетней давности, которую я спрятала в эту тетрадь. На последнем заполненном развороте передо мной предстала картинка дома, от которого отваливались куски. Вокруг была кучка людей, разбегавшихся в разные стороны. На доме стоял какой-то зубастый и крылатый человечек, уперев руки в боки. На соседней странице была коряво нарисованная синей ручкой картинка, на которой я изобразила себя, но понять это можно было только благодаря подписи внизу. На листе была девочка в длинном платье и с фатой на голове, а подпись гласила: «Моя свадьба». Нетрудно догадаться, что к чему… А вот и она — та самая записка. Я улыбнулась, разворачивая ее и любовно проводя пальцами по буквам. Как бы ни объяснялось ее появление под моей подушкой — но в тот тяжелый момент написавший ее человек оказал мне такую нужную поддержку, поэтому я была совершенно уверена: он не желал мне зла. «Ты никогда не будешь одна»… Я вложила записку обратно и закрыла тетрадь. Но когда я клала ее на место, откуда-то из середины неожиданно выпал листок бумаги и, закружившись, скользнул под стол. Достав его оттуда, я увидела нарисованный карандашом круг, а внутри по краям — точки. Я нахмурилась. Что-то знакомое было в этой простой фигуре… Ведь точно такую же картинку я неосознанно изобразила в пятницу в тетради по литературе.*** 2028 год.
Едва дверь захлопнулась, низкий выпустил Мэдисон. Девушка упала на пол, захлебываясь в рыданиях. — Эй, — спустя несколько секунд — как только затихли шаги Уитчхэма и второго приспешника — вампир попытался привлечь ее внимание. — Эй, не плачь. Тише, успокойся. — Хочешь убить меня — убей, — с ненавистью проговорила Мэри, не поднимая взгляда. — Нечего строить из себя доброжелателя. — Я не хочу убить тебя, Мэдди, — он присел рядом, но девушка тут же отодвинулась. — Вообще-то… я здесь, чтобы тебя спасти. Мэдисон промолчала, но ему сразу стало ясно: не верит. — Можно, — пробормотал вампир, неизвестно к кому обращаясь. В тот же момент его окутало серебристое свечение, неуловимо меняющее черты лица и фигуру. Мэдисон шокированно уставилась на парня: вот лохмы до плеч потемнели и укоротились, вот изменилось лицо, вот рубиново-алые глаза потемнели, и в глубине их появились золотистые отблески… Это казалось настоящим безумием. Но безумней всего было то, что Мэдди знала этого парня. И он совсем не изменился с тех пор, как она видела его последний раз одиннадцать лет назад. — Эн… Энтони?! — вскрикнула она. — Тише, — шикнул он. — Ты… ты тоже?! — Вампир? — Энтони поднял бровь. — Как видишь. Но не бойся, тебя не съем. Мэдди потрясла головой. — Что ты делаешь здесь? — все еще в шоке пробормотала она. Она помнила его едва ли не лучше, чем саму Мелироуз Лайтс… Но отчего-то она никогда не думала, что Энтони может быть вампиром. Мэдди могла только надеяться, что он выжил, что его не захватили в плен — что он живет где-то там в укрытии вместе с Роуз, уже повзрослевший мужчина под тридцать лет — почти как ее отец в то далекое и счастливое время. — Я ведь уже сказал, — улыбнулся Энтони. — Я пришел спасти тебя. Дай мне руку. Мэдди поднялась, опираясь о стену, и недоверчиво взглянула на вампира. Только что он просто взял и поменял свою внешность… Откуда ей знать, что это и вправду Энтони, а не кто-то другой под его личиной? Но если это было ловушкой — имело ли это хоть какой-то смысл? Убить ее не составляло никакого труда и без всяких спектаклей. Нет, Мэдди почему-то верила ему. Но уйти не могла. — Мой сын, — покачала головой она. — Они забрали его… Я не могу оставить его! — С ним все будет в порядке, — пообещал Энтони. — Он будет жить. И он будет с тобой, обещаю. — Обещаешь? — повторила Мэдди. — Обещаю, — кивнул он. — Дай руку. Мэдди растерянно помотала головой. — Но… — она нахмурилась. — Как ты собрался вытаскивать меня? Отсюда же нет выхода! — Один есть, — усмехнулся Энтони, протягивая вперед ладонь. Помедлив еще пару секунд, Мэдди наконец схватилась за нее, позволяя странному и отчего-то вызывающему доверие вампиру спасти свою жизнь.