По буквам

Кошмары не снятся уже давно. Оно и понятно, война закончилась больше семидесяти лет назад. Большую часть этого времени он пробыл куском льда. Так что кошмары, по сути, и не должны мучить. С возвращением Баки все и подавно встало на свои места, все просто прекрасно. Наташа целует его поспешно, буквально чмокает в губы и говорит: — Через две недели операция завершится, тогда и вернусь домой. Никто еще не умирал в Мексике, — и давит смешок. Фраза получается абсурдной. Стив говорит дежурные фразы, которые почему-то звучат всегда крайне уместно, улыбается все же по-настоящему. Фальшивить и врать можно, конечно, только Романофф его всегда раскусывает за пару секунд. Мимика выдает, поза, жесты. Ее врать учили профессионально, она читает всю ложь всегда как по бумажке. Ему так даже проще, что ее не будет продолжительно время, что у них снова начались операции, которые не зависят друг от друга. Да и с Бартоном она работает уже давно, у этих двоих какая-то своя, только им понятная негласная связь. Команда, хотя слово и звучит как-то неправильно немного, непривычно употреблять его по отношению к Наташе и еще кому-то. Она всегда как будто сама по себе, она всегда будто бы все еще та русская шпионка, что работает одна и не нуждается в напарниках. А Стив — Стив просто бежит от себя. Он не вписывается в это время, не вписывается в Мстители, не вписывается. И дальше по пунктам, по списку из очередных «не вписывается». Бежит от себя, пытаясь забетонировать себя в настоящем, пытаясь стать частью всего этого. Проваливаясь раз за разом. Только не он один этим занимается. Наташа уже многие годы профессионально бегает от себя. Настолько, что смогла даже убедить саму себя, что все получается, что это норма, она молодец и реальность находится где-то за плотной пленкой. Она с завидной скоростью бежит так, будто бы она снова девчонка, будто бы ее выкинули где-то в Сибири и заставили убивать подруг, с которыми она жила бок о бок месяцами. Тогда ее мучили кошмары; тогда — не сейчас. Теперь же бежать от самой себя — ну, это уже вроде какой-то привычки, как в старых, клишированных драмах. Разница лишь в том и исключительно в том, что Наташа не барышня в беде, ее спасать не нужно. А Роджерс, если быть откровенной перед самой собой, совсем не герой в этом дурацком фильме. Не герой и уж точно не ее псевдозаслуженный счастливый финал. Порой кажется, что она пудрит мозги мальчишке из Бруклина, а не трахается с мужчиной, ломающим кости за свои принципы. Порой кажется, что не бегай они сами от себя, то никогда бы и не было вот этого всего, что происходит между ними. То, что никак в рамки типичных хэппи-эндов не укладывается, то, что несколько странное и совершенно не пахнущее серьезным, ведущим к семье и спокойной жизни. Ни один побег не остается незамеченным. Наташа улыбается губами больше, чем глазами. Стив целует ее в коридоре, пару раз спрашивая, сможет ли она хотя бы пару сообщений скинуть, когда прилетит в Мексику. Это что-то вроде рабочего брака. Странно только, что выбрала она не Бартона.