Рождественская история

Я очнулся в замкнутом холодном помещении. Это не шкаф и не та проклятая квартира. Осознание этого факта успокаивает мои расшатанные нервы. Похоже на тюремную камеру. Но я не помню, каким образом попал сюда. Тоскливо тянутся минуты. Я не знаю который сейчас день и час. Наконец, железная дверь с грохотом распахивается. Молчаливый, угрюмый полицейский в болотной форме ведёт меня на допрос. Я сижу на жёстком пластиковом стуле. Напротив меня за потёртым белым столом офицер внимательно изучает какие-то бумаги. От него узнаю, что сегодня утром сосед убитого увидел распахнутую настежь дверь и следы крови на полу. Он сразу же вызвал полицию. Я находился в том помещении без сознания в зловонном шкафу в прихожей. Когда патрульные растолкали меня, я только безумно таращил глаза, что-то бубнил себе под нос и вздрагивал от малейшего шороха. В этой же квартире на полу лежал труп мужчины. — На данный момент вы — главный подозреваемый, — серьезно говорит офицер, — В ваших же интересах рассказать нам всю правду. Что произошло в той квартире прошлой ночью? Я стал рассказывать. Начал со сцены в вагоне поезда, описал странную сделку господина с темнокожим мужчиной. Потом как преследовал эту пару до квартиры. Всё, что происходило дальше внутри, и неожиданное появление мужчины из поезда. На этом месте я запнулся. — Что случилось после? — нетерпеливо спрашивает офицер. Я лихорадочно соображаю, что ему говорить. Правду? В неё всё равно никто не поверит. Скорее всего, после такой истории меня поместят в психушку на принудительное лечение. Если только перед этим не обвинят в убийстве в состоянии аффекта. Напрягаю свою память, пытаюсь вспомнить мельчайшие детали происшедшего. Найти бы хоть какую-то разумную зацепку в этом хаосе. Вот перед моими глазами пируют жуткие тени, потом шкаф, темнота и она. Я вижу её жест — надо молчать. — Поймите, я был очень напуган. Верно, мой рассудок помутился, и я потерял сознание. Видел только, как хозяин квартиры дрался с пришедшим человеком. — Вы видели, как произошло убийство? — Я видел только тени на стене, — ответил я и судорожно сглотнул. — Его убил пришедший? — Уверен, что да. Тогда офицер обращает моё внимание на чрезвычайно странную деталь. — Труп мужчины был, как бы сказать… погрызен. Как будто его кто-то ел, — тихо закончил полицейский и нервно поежился. Мы замолчали. При дневном свете я почти поверил, что всё увиденное мной минувшей ночью, было плодом разыгравшегося воображения. Но как тогда объяснить этот странный факт? Мне помог сам офицер. Он рассказал, что у соседа есть огромный дог. В тот вечер пёс убежал от хозяина. — Возможно, что после убийства собака забрела в открытую квартиру и погрызла труп. У меня отлегло от сердца. Как приятно вновь почувствовать землю под ногами и осознать, что живёшь в строго рациональном, понятном мире. Там где нет места неведомым кошмарам из самых страшных снов. Я жаждал вернуться в этот мир, снова поверить в него и поверил. Полицейский, сам того не осознавая, протянул руку помощи утопающему и вытащил меня из захватившей было трясины безумия. Неведение — вот залог сохранности человеческой психики. Есть вещи, которые нам лучше не знать. Я выслушиваю обязательную в таких случаях речь об ответственности за ложные показания. Офицер протягивает мне распечатанный текст. Перечитываю его и с облегчением подписываю. — Именно так всё и было — говорю я, обращаясь скорее к самому себе. Утомительная процедура закончена. В окна пробивается поздний зимний рассвет. Розовая подкладка облаков и немыслимой чистоты горизонт, где небесно-голубой встречался с алым и ярко-желтым. Всё было готово к появления солнца. Вдруг я замечаю притаившегося в тени на подоконнике чёрного ворона. Он внимательно смотрит на меня и качает головой. В следующий миг ворон бьёт крыльями и улетает. На меня снова накатывают жуткие воспоминания о минувшей ночи. Я сжимаю кулаки, пытаясь подавить пробудившийся страх. Эти монстры не могут существовать в одном мире с этим прекрасным рассветом и той незнакомкой в сереньком платьице с танцев. Просто немыслимо представить их вместе. Значит, они плод моего больного воображения. Их никогда не было здесь. Красота окружающего мира укрепляет мою веру в добро и удерживает от помешательства. Чтобы сойти с ума, достаточно только признать возможность их существования. Но их нет. Бросаю взгляд на распечатку своих показаний. Всё было так, как здесь написано. Это окончательно успокаивает меня и приводит в чувство. В тот же день пришли результаты анализа крови и отпечатков пальцев в квартире. Мои отпечатки обнаружились только в шкафу. Полиция отпустила меня, попросив не покидать город в ближайшие две недели. Что же на самом деле случилось той ночью? Была ли замешана в произошедшем соседская собака? Может быть. Я даже допускаю мысль, что адская парочка была выходцами из племени африканских каннибалов, решившими устроить себе традиционный ужин. Но не более того. Так или иначе, я больше никогда не встречал этих людей и не говорил ни с кем о случившемся. Но по ночам мне до сих пор снятся кроваво-красные, безумные глаза маленькой Лили.