Миры и Грани Шестигранника. История 23. "Я буду твоим щитом"

Эрлен с каменным лицом снова занимался своей винтовкой. Разложился на столе, любовно начищая промасленной ветошкой детали. Иногда Алексу казалось, что он в этом мире больше всего любит две вещи: винтовку и стрелять. Сам Алекс любил куда большее количество вещей: посмотреть какой-нибудь немудреный фильм, сожрать что-нибудь сладкое, посмотреть на Эрлена. Да… Он в последнее время никак не мог отвести от того взгляд, таращился безостановочно. Умел бы рисовать, уже фотографично бы воспроизвел на ближайших обоях. Эрлен, рыба мороженая, был красив. Той блядской красотой, которая отличает мальчиков с обложек модных журналов. Только не такой глянцево-мертвой. Умопомрачительные ноги, длинные, крепкие, способные прошагать миля за милей довольно большое расстояние без отдыха. Руки — мускулистые, но не чересчур, в самый раз, чтобы крепко держать оружие. И глаза. Эти глаза сводили Алекса с ума вернее спайса. Цвет он правильно назвать бы не смог. Вот глаз два, это точно. Наверное, они цветные. Хотя Алекс там видел две спиральные галактики по миллиарду звезд в каждой. А иногда — бесстрастный прицел, ружейную сталь. Или воду на такой стали. Прозрачные капли на сером металле. «Поэт херов», — в очередной раз обругал себя Алекс и постарался смотреть в другую сторону. Не вышло, взгляд снова прикипел к Эрлену. — Кое-кто сейчас, блядь, протрет во мне дырку, — не поднимая головы от своей работы, ровно сказал Эрлен. — Это эвфемизм, физического воздействия взгляд не оказывает, — скучающим тоном сказал Алекс. — И перестань ты, нахуй, материться, уши вянут. — В пизду, — так же безэмоционально отозвался напарник. Матерился Эрлен незатейливо, зато через слово. Сказывалось приютское воспитание. — Это тебе долго рыть придется. Алекс покачался на стуле, опасно балансируя, поднялся и пошел к шкафу, надеясь, что там есть хоть лом печенья. Сладкое от Эрлена отвлекало. Странная связь — жрешь сладости, не хочется смотреть на напарника. — Я купил халвы. На третьей полке, за банкой с мукой. Не сожри все и сразу, жопа слипнется. — Сожру селедку, запью молоком — сразу чудесное раздупление случится. Халва оказалась свежей, пахла умопомрачительно вкусно. Алекс с рычанием вцепился в нее зубами, дернул головой, отрывая кусок, проглотил и довольно слизнул с губ сладкие крошки. Опомнился он уже после того, как тщательно облизал пальцы. Да-а-а, конечно, «не сожри все и сразу» — это Эрлен так понадеялся, что ему что-то останется. — Молоко в холодильнике. Рыба там же. Это он пошутил? Силы небесные, за год совместной работы и жизни в одной комнате Алекс впервые услышал от напарника что-то, похожее на шутку. — Пока что ничего не слиплось, — бодро отозвался он. Так и есть, совершенно не тянет смотреть на Эрлена, зато очень даже тянет на крышу, сидеть, курить, таращиться то вниз, то наверх. И просто наслаждаться спокойными минутами жизни. Может, им завтра скажут переться на другой край континента и гробить очередную шишку, которую не смогли угробить другие. Их пара уже почти полгода заслуженно считалась лучшей. На крыше Алекса предсказуемо потянуло на воспоминания. Они впервые встретились в этой самой комнате. Алекс в прошлой паре отвечал за постановочную часть всего: мило улыбался, трепал языком налево и направо. Его партнер стрелял. Пока не забылся и не получил в лоб пулю. Тогда Алексу и выдали Эрлена. Сперва отношения не ладились. Алекса новый напарник раздражал. Он был неартистичен, неаристократичен и слишком похож на мороженую рыбу. — Он все сорвет. Я аферист, а не громила в баре. Мне нужны изящество и тонкость! А это вообще что? Оно умеет говорить? «Оно», как оказалось, умело виртуозно молчать, стрелять, незатейливо материться и обеспечивать в доме более-менее жилую атмосферу, педантично прибирая то, что раскидывал Алекс, моя чашки из-под кофе, обнаруживаемые в самых разных местах, для них не предназначенных, вытаскивая из «заначек» носки, хорошо хоть не «стоячие». А еще Эрлен все же умел играть, правда, глаза у него при этом не менялись, что слегка портило впечатление. Тогда, в начале их карьеры, как напарников, Алекс честно считал глаза Эрлена худшим, что есть в его облике. Бледно-бледно серые, практически без примеси цвета, они иногда застывали на одном предмете, что придавало Эрлу пугающий вид. — Жуть болотная, — уныло ругался Алекс, жуя очередную конфету. Фантиков в доме хватило бы на полк кошек. — Пошел нахуй, — безыскусно послал его тогда Эрлен, которого, по всей видимости, все же задевало пренебрежительное отношение. И отобрал все до единой конфеты. А так как сам Алекс ходить по магазинам не любил и закупку продуктов и готовку старался перевалить на плечи напарников, то он остался без сладкого вовсе. — Дай мне кусочек сахара, — ныл он, как неупокоенный призрак. — Дай мне конфету. Баночку джема. Пряник. Купи мне то-о-о-орт. — Обойдешься. Бока уже над ремнем свисают, — для обычно молчаливого Эрлена эта фраза была довольно длинной. — Где? — возмутился Алекс. — Я хочу сладкого! Я не могу работать без конфет! — А ты смоги, — отрезал Эрл и занялся тем, от чего оторвать его не смог бы, наверное, и атомный гриб за окном: чисткой своего оружия. Оружия у Эрлена было много. Собственно, когда он появился в комнате Алекса с шестью чемоданами, тот мысленно уже прикинул, как вещи нового напарника расползаются по всему дому и перемешиваются с его вещами и приуныл. Но чемоданы замерли у стенки и оставались не распакованными день, и два, и три, и он, улучив момент, когда Эрл ушел в магазин, заглянул в один из них. Одежды там не было, только аккуратно уложенная в пакетик ветошь в самом уголке. Все остальное место занимало оружие. — Фанатик… Сам Алекс свои вещи расшвыривал куда попало. Вернее, личные носильные вещи. Все, что касалось его личин, было аккуратно сложено и отутюжено. — Этот шкаф — рабочий. Его не трогать. Там линзы, грим и прочее. Эпоха обычных киллеров уходила в прошлое. Алекс предпочитал действовать аккуратно и красиво. Чужая личность, документы и внешность. Разведка, проверка, съемка мест — здесь уже напарник подключался и сообщал, как ему удобней убить и на что обращать внимание в каждом случае. Через пару месяцев Алекс оценил Эрла по достоинству. Он никогда не повторялся в способах убийства. А виртуозно умел не только стрелять, но и резать (от одного такого «заказа» Алекса тошнило неделю, а ведь он всего лишь увидел результат), травить, душить и все прочее. Эрлен был словно машина, созданная только для того, чтобы нести смерть. За год Алекс ни разу не увидел на его чувственных губах даже подобия улыбки. — Меня от него тошнит, — жаловался он сам себе. — Это же робот. Еще и конфеты отнял. Это уже вообще бесчеловечно! Он мог жаловаться хоть в ухо Эрлену, тот этим самым ухом и не повел бы. — Я приготовил для тебя овсянку с фруктами, — был ответ на жалобы. Фрукты Эрл за сладкое не считал и покупал, не обращая внимания на стоимость, всегда. Это Алекса хоть немного примиряло с отсутствием конфет, нажраться сладких плодов он всегда был рад. Когда потребление сладостей резко упало, Алекс обнаружил одну интересную особенность: его сосед и напарник — любопытный объект для исследований. Например, можно изучать, как долго он умеет не моргать. Или проверить, сколько датчиков движения понадобится, чтобы его засечь. Или какова длина мини-юбки, при которой еще можно показывать его ноги. — Иногда приходится и на такие жертвы идти, — Алекс рассматривал его. — М-да… Тогда же он пришел к выводу, что мини-юбку будут называть микро-юбкой, потому что показывать эти ноги можно от кончиков пальцев ног до самого паха, они были умопомрачительны. Особенно после того, как Алекс потребовал от напарника удалить все рыжеватые волоски с них. Не то, чтобы их было много, но… Эрлен пожал плечами и выполнил требование со всегдашним своим каменным лицом. — Отлично. Фасон и цвет не те, правда. Завтра идем покупать тебе одежду, Лена. Алекс часто устраивал такие истязания себе и напарникам — переодевал соседа и заставлял прогуливаться с собой по магазинам и ужинать в кафе. — Человек не может взяться из ниоткуда. Только идиот считает, что личности должны быть с нуля. Это подозрительно. А вот мистер Джеральд Карлайл с молодой женой, гуляющие по торговому центру и примелькавшиеся там — дело другое. Чем больше людей ты знаешь, тем легче составить алиби. Эрлен по обыкновению промолчал, позволил усадить себя перед огромным зеркалом и столиком с кучей отделений, где гримировался обычно сам Алекс. Послушно закрыл глаза, отдавая на растерзание свои очень нетипичные для наемника длинные волосы. О, это была еще одна очень примечательная деталь его внешности. Эрлен был не рыжим, нет. Он был огненно-алым, как солнце, обещающее ветреный день. Алексу пришлось извести половину баллона «изморози», чтобы пригасить этот цвет. — Основа под макияж. Немного выровнять тебе лицо. Смягчить подбородок. Увести акцент с глаз на губы. Кистями Алекс орудовал, как осьминог, накладывая на Эрлена лицо симпатичной и немного простоватой девушки среднего сословия. — Будешь носить очки с дымчатыми стеклами. Линзы, конечно, тоже хорошо лягут на твой цвет, но у меня кончились почти все цвета. А новый чемодан придет послезавтра. Ну… Смотри на себя. Эрлен оказался почти идеальной основой для масок: возникало впечатление, что его лицо пластично и впитывает все изменения, которые хочет придать ему мастер, как мягкая глина. Пока Эрлен не открыл глаза, Алекс видел перед собой Лену Карлайл, ту самую жену Джеральда Карлайла. Но холодный, немигающий взгляд наемника испортил образ, заставив признать, что очки — идеальное решение. — Линзы. Только линзы и очки с любыми непрозрачными стеклами, — Алекс покопался в столе и протянул дымчатые «лисички». — Примерь. В очках образ стал законченным. Точнее, теперь «Лену» нужно было одеть так, чтобы скрыть широкие плечи и грудную клетку, открывая и акцентируя все внимание на ноги и изящные кисти рук. Алекс закопался в гардеробную, наконец, выудил бледно-розовое платье с пышной юбкой. — Примерь. Там поролон в кармане, вложи в лиф. Удачный фасон платья скрыл все, что требовалось скрыть и выставил на обозрение ровные колени и изящные сильные лодыжки. Тонкие, как для мужчины, щиколотки должны были подчеркнуть ремешки босоножек. — Педикюр и маникюр необходимы. Или закрытая обувь — твой выбор. — Делай, как пожелаешь. Там, — Эрлен кивнул за окно, — жарко. — Да. Ладно, вот тебе валик, топай в ванну и чеши себе пятки. Потом вот тебе крем, увлажнишь. Пилкой подровняй ногти. И нанеси вот этот бесцветный лак. Эрлен одарил его неласковым взглядом, но промолчал, даже не сматерился. Через полтора часа мучений он вышел из душевой так осторожно, словно был Русалочкой после обретения ног. — Отлично. Весьма неплохо справилась, дорогая. Алекс уже успел переодеться и преобразиться. Перед Эрленом стоял полуседой степенный джентльмен, в котором ничего от молодого, в общем-то, афериста не было. Ту свою роль они отыгрывали не раз и не десять. Не могли же супруги Карлайл исчезнуть с горизонта надолго? Они прогуливались по магазинам, где консультанты млели от того, что Лена Карлайл никогда не оставалась без подарка: премилые золотые цепочки и кулоны, элегантные серьги и броши. А однажды мистер Карлайл повесил на шею жены дорогое колье. — Вот бы мне такого мужа! Все это финансировалось, конечно, не за счет Алекса, согласовывалось не раз и не два с мастерами психологического портрета, золото оседало в том самом табуированном для Эрлена шкафу с костюмами и извлекалось только для очередного выхода на алиби-прогулку. Если бы у Алекса спросили, что его напарник хотел бы получить в подарок, он не задумываясь назвал бы оружие. Однако он понятия не имел, какое именно. А еще сомневался, что прав. Эрлен был скрытной сволочью. Нет, его личное дело Алекс изучил вдоль и поперек. Проблема была в том, что оно было возмутительно тощим в части личностной информации. Сирота, родители неизвестны, семимесячного малыша нашли в автокреслице на обочине одной из крупных автострад. Замкнут, недоверчив, шесть раз менял приюты, пока не попал в «Асфодель-хаус». Но ничего нового оно не дало. Имя. Возраст. Характер. Один листок, за которым ничего не стояло, по сути. Как и за личным делом самого Алекса, который сам не помнил, как его при рождении назвали. Просто самая долгая маска, приросшая и проросшая, милый сладкоежка, знаток косметики и непревзойденный гример. Однако проклятый напарник откуда-то узнавал, что и этой маске и тому, что еще пряталось внутри Алекса под ней, нравится, к примеру, манго, и не нравятся бананы. Что он терпеть не может искусственный шелк, но тащится от натурального, как удав. А вот Алекс никак не мог понять, что нравится Эрлену. Спрашивать не хотелось, он надеялся, что сам сможет угадать хоть что-нибудь. Обычно люди для Алекса уже спустя пару часов общения становились открытой книгой. Гениальный физиономист, психолог и даже, наверное, немного экстрасенс, Алекс легко читал эти «книги», манипулируя сознанием окружающих к своему удовольствию или по заданию. Но все его знания и прозрения казались водой, обтекающей хорошенько промасленного каменного идола, когда это касалось Эрлена. — Что же ты такое… — гадал он иногда. Эрлен был интересен из-за своей загадки, он вызывал интерес и любопытство в напарнике. И скучать Алексу было некогда, он пытался разгадать эту шкатулку с секретом. Пока использовались «мягкие отмычки» — набор ситуаций, психологического давления, стимулирования и прочих хитростей опытного психолога, чтобы без чрезмерных усилий заставить пациента раскрыться. Но «шкатулка» не поддавалась. Алекс злился. И снова пробовал. Он уже был готов использовать более грубые инструменты, хотя и зарекался делать это на том, с кем был волей начальства связан бессрочным контрактом. Но сегодня Эрлен пошутил, значит… Что это значит, Алекс пока боялся даже предположить. — Я потом куплю тебе халвы, — покаянно сказал он. — Обещаю. Ореховой и много. Эрлен возник на крыше так же бесшумно, как и всегда. И обращался Алекс уже к нему лично, уловив спиной тепло чужого тела, подобравшегося непозволительно близко. То есть, это не позволялось никому больше, кроме чертова напарника. — Садись. Посмотрим на небо. Подумаем о вечном: денег все меньше, а заказов нет. — Есть. Пришло сообщение на почту, я пришел тебе сказать. Эрлен по своему обыкновению устроился на самом краю парапета. Это Алекса пугало: будто его напарник умеет летать, так рискует. — Тогда посиделки и возврат халвы отменяются. Идем, — Алекс поднялся. — У нас есть сутки на сборы, — пожал плечами Эрлен, не двинувшись с места. — Надо прикинуть место работы и что может понадобиться для обеспечения успеха. — Мы летим в Рим. Билеты я заказал на имена Ричарда и Хелен Харпер. — Отлично, Италия, — обрадовался Алекс. — Обожаю Рим, обожаю кофе, обожаю пасту и пиццу. Пойдем на экскурсии, прогуляемся по площадям. Краем глаза и только потому, что всегда наблюдал за Эрленом, он уловил короткую тень улыбки, на мгновение мелькнувшую на его губах. И не был уверен в том, что это ему не почудилось. — И отойди от края, — добавил Алекс. — Я не стану собирать из тебя гипсовую статую. — Конечно, это сделает патанатом в морге, если я упаду. — Вот именно, так что иди сюда. Эрлен отошел от края на полшага, уставился на ослепительно-яркое закатное солнце. Алекс никогда не мог понять, как его не слепит? Для снайпера подобное недопустимо, но у напарника даже слезы на глазах не выступали. — Смотреть на это не могу, — не выдержал он. — Иди сюда, жуть болотная! — Почему? — как всегда коротко поинтересовался Эрл. — Почему что именно? — уточнил Алекс. — Жуть — почему? — Потому что у тебя очень странные глаза. Пугает, знаешь ли, когда человек не моргает. — Я моргаю. — Раз в пять минут? Это ненормально. — Кому как. Я тебя пугаю? Эрлен был сегодня на диво разговорчив. — Нет, я уже перестал пугаться, наверное. Просто ты странный, очень. И мне все еще не по себе, когда ты смотришь прямо на солнце. — А ты пялишься на меня последние полгода. Алекс развел руками. — Ничего не могу поделать, как наваждение какое-то. — Наваждение? — темная, почти черная бровь скептически выгнулась. — Идем, надо посмотреть на задание, — Алекс отвернулся и отправился в квартиру. Он и не глядя мог сказать, что Эрл идет следом. Бесшумно, как тень. Кстати, датчики движения его не засекали, что было и вовсе пугающим. Но сейчас думать надо было о другом — о задании. Алекс переключил все внимание на монитор ноутбука, где медленно прогружалась фотография жертвы. Давно надо было обновить технику, стребовать с руководства новые ноутбуки и нормальный интернет. А ему все было недосуг. Вот вернутся из Рима, обязательно займется. — Так… Смутно знакомая морда, но сходу не припомню, — оценил Алекс. — Это глава Дома Раудо, два месяца назад мы зачистили его наследника, контролировавшего сбыт «ночной росы» в Каракасе. — Вот как, да, теперь припоминаю. Стало быть, теперь полностью обезглавим его семью. Что ж, надо подумать. Как он и ожидал, Эрлен немедленно занялся своим медитативным процессом чистки и смазывания, полировки и заточки, предоставляя ему, как мозговому центру их боевой пары, выстроить План. Алекс погрузился в размышления, в голове замелькали картинки, разрозненные и хаотические, понемногу выстраиваясь в единую линию. — Как будешь убирать, еще не решил? — Зависит от того, как близко мы сможем подобраться. Предпочту сработать тихо. — Допустим, ты будешь с ним бок о бок. — Несчастный случай. После смерти сына у дона Раудо пошаливает сердце. — Отлично. Тогда я тебя ему сдам. — Поясни план? — Можно взять штурмом его крепость, но не факт, что вдвоем получится. Да и если мы даже проберемся внутрь под любым предлогом, выберешься оттуда только ты один, я так лихо не умею бегать по стенам. Да и убирать множество охранников — не вариант. Получается, что нам придется выманивать Раудо. — Нет. Эрлен замолчал на несколько минут, потом и вовсе убрал свои орудия смертоубийства в чемодан, сходил в душевую, отмывая руки от смазки, заставляя Алекса мучиться ожиданием. Сегодня все шло не так. Напарник впервые отказался следовать его плану, а, зная Эрла, можно было предположить, что он предложит что-то иное. Что именно — Алекс пока не понимал, но уже было любопытно. — Ну и? — встретил он Эрлена вопросом. Тот молча взял со своего стола пачку бумаги и карандаш и сел рядом, придвинув табурет вплотную к стулу Алекса. И принялся рисовать какую-то схему. Через пять минут Алекс понял, что напарник рисует структуру мафиозного Дома, как он ее запомнил по прошлому заданию. Вряд ли Джакомо Раудо создавал свой Дом с нуля, скорее, скопировал структуру и иерархию у отца. — Отлично. И что дальше? Я все еще не очень понимаю. — Нас не ограничили во времени, — сухо обронил напарник. — Мы начнем отсюда. Грифель с силой ткнул в один из кружочков. — Винтик в большой машине. И его спутник. Раудо — бисексуален, падок на экзотику. Сделаешь из меня красивую куклу и продашь ему. — Не получится, твои глаза тебя сразу выдадут, — возразил Алекс. — А линзы на постоянное ношение не рассчитаны. — Включишь линзы в мой имидж. — Ладно. Это решаемо. Начнем сегодня, — Алекс порылся в своем столе, где было все. — Вот тебе пена для ванн, лежать по часу каждый день. Это смягчит кожу. Вот крем, натираешь все… Ах да, сейчас мы идем в салон, и тебе убирают волосы отовсюду. — Блядь. — Вот именно, ты блядь, дорогая, с нежной кожей, ухоженными волосами, наращенными ресницами, безотказная и глупая. Или мы его выманиваем по моему плану. Эрл поднялся и принялся затягивать волосы в хвост, что значило у него готовность к выходу из дома. — Почему не выманить, а? Зачем тебе туда? Ты понимаешь, что тебе придется там вовсю ебаться во всех позах и не отказывать никому? — Мое задание — обчистить сейфы Раудо, не только уничтожить его. — О… — Алекс умолк. — Мое задание — ликвидация Раудо. Они не перепутали нас местами? — Не думаю. Мы работаем в паре. — Ладно, сейчас тебя проэпилируют во всех местах, потом выясняем твою степень раскрепощенности, а дальше я сделаю из тебя шлюху экстра-класса. — Идем уже. Алекс поднялся, поставил себе линзы, быстро брызнул пару раз «изморозь» — он никогда не выходил в домашнем виде на улицу. Эрлен скрывал свои отличительные признаки под черными очками и банданами, в них он был неотличим от множества молодых и беззаботных парней на улицах города. Алекс изредка на него косился, шагая рядом. Значит, сейфы… И что там надо достать? Впрочем, что бы это ни было, оно наверняка жуть какое смертоносное. Иначе это поручили бы ему. Спрашивать ничего Алекс не стал, не на улице же. Сдал Эрлена в салон, обрисовал задачу и пошел пить кофе. Он бы, конечно, поприсутствовал, но, во-первых, смотреть на чужие страдания не любил, во-вторых, боялся залипнуть на зрелище полностью обнаженного Эрлена. И без того уже наваждение какое-то, что глаза не отрываются. Хотя ранее в подобных наклонностях Алекс себя не замечал. Нет, пару раз спал он с симпатичными парнями, чисто ради маски, был у него такой, продюсер… Но чтобы другая маска западала на мужчин? И ладно бы на смазливых мальчиков, едва перешагнувших возраст совершеннолетия, но Эрлена таким считать было нельзя. Судя по его делу, он был младше года на два, чем сам Алекс. Это было совершенно непонятно и очень странно. И ладно бы, сексуальное возбуждение было — а то просто смотреть, не отрываясь? Эстетический оргазм, правда, какой-то абсолютно извращенный. Нет, желание потрогать тоже присутствовало. Его Алекс удовлетворял, когда превращал напарника в миссис Карлайл. «Я извращенец?». Кофе слегка горчил, не давая ответа на этот вопрос. Ответ предстояло получить не далее как сегодня вечером, когда он будет обучать Эрла тому, что должна знать шлюха. Если его необходимо учить, конечно. О сексуальных предпочтениях напарника он не знал абсолютно ничего. С другой стороны, вдруг он все умеет и так? Через три часа сотовый завибрировал на столе, от Эрлана пришло лаконичное «Готов». Алекс вздохнул, поднялся и отправился в салон. Его пригласили в кабинет эпиляции. — Ваш протеже отказывается одеваться, пока вы не проверите качество работы, — извиняющимся тоном объяснил мастер. — Хорошо, я проверю, — Алекс постарался выглядеть небрежно. В голове кипел настоящий коктейль из чувств и желаний. Мастер сдернул с замершего посреди кабинета Эрлена простынку, словно чертов Пигмалион со статуи Галатеи. — Можете проверить наощупь. Алекс вспомнил, что это все в порядке вещей, небрежно ощупал Эрлена, провел ладонью по лобку, по бедрам, еще и мошонку огладил. — Отлично, мастер, — он вытер руки салфеткой. Эрл, словно получив сигнал двигаться, принялся одеваться, ни жестом не показав непривычность происходящего. — Сколько с меня? — Алекс занялся оплатой, это немного помогало отрешиться от воспоминаний. Лишенная даже намеков на волосы, кожа Эрлена была атласной, оторваться от нее стоило труда. Работу мастера эпиляции он оплатил весьма щедро, накинув неплохие чаевые сверху оговоренной суммы. — Обращайтесь еще. Через год надо будет повторить процедуру. — Год? Ого, я думал, гораздо раньше. — Нет, у молодого человека и без того волосяной покров был слабо выражен, состав, которым мы разрушаем корни, достаточно сильный, чтобы уничтожить их, простите за тавтологию, на корню. — Хорошо, значит, год, — кивнул Алекс. — Идем, золотце. Эрлен чуть слышно хмыкнул и последовал за ним. Уже на улице поинтересовался: — Золотце? — На что только не идешь, лишь бы не выдать порой имени, от «котик» до «рыбонька». К тому же, сейчас мы создали впечатление, что я привел любовника… — Нам и так придется ими стать, — взгляд Эрлена стал на мгновение очень острым, сродни одному из его ножей. — Что? — Алекс споткнулся. — Люди дона Раудо будут проверять все. В том числе и разработанность моего очка. — А ты девственник? Эрлен пожал плечами. — У меня больше пяти лет никого не было ни в каком плане, можно считать, что девственник. — Девственники больше ценятся… — Легенда летит в жопу. — Ладно, куплю вибратор. И разрабатывай ты себя… Эрл ничего не ответил, но его задумчивый взгляд Алекс чувствовал на себе еще долго. — Я что-то не то сказал? — не выдержал он. — Нет. Алексу захотелось стукнуть его и покрепче. Ну что за привычка — молчать? И почему она вдруг стала его так раздражать? — Тогда что? Ты предпочел бы, чтобы я тебя оттрахал? — Я предпочел бы, чтобы первым, кто это сделает в рамках легенды, был ты. Приготовлю рис с мидиями. Алекс вздохнул. — Зайдем в аптеку. Почему он не настоял на сексшопе? Черт его знает… Позже он понял, или ему показалось, что понял: даже Эрлену был нужен какой-то якорь, чтобы держаться во время задания. И секс с напарником должен был им стать. — Я постараюсь поаккуратней, хотя у меня не очень много опыта в таких делах. Эрлен вошел в квартиру, как всегда, первым, и его лица Алекс не видел, но мог поклясться: он улыбался. Чертов отмороженный придурок улыбался! — Ты вообще знаешь, что делать? — Да. Сейчас поставлю рис и пойду готовиться. Алекс кивнул. — Жду тебя у себя на кровати, она пошире. Эрлен возился в кухонном закутке, и, по всей видимости, совершенно не волновался о том, что ему предстояло. Алекс придвинул поближе столик, положил на него смазку и презервативы и вздохнул. Как-то все мальчики, которые до этого на него вешались, сами и смазывались и средства защиты ему на член натягивали. Но задание — это одно, а вот заякорить напарника — другое. Придется постараться, чтобы он получил удовольствие, ну или хотя б не неприязнь. Ему, как и всем «легендарщикам», проводили обширный курс психологических практик на эту тему. Что такое «якорь» и как он работает, чем опасен и чем полезен. Можно было перестараться и вместо временного «якоря» привязать напарника намертво, вбить в его разум установку так, что и опытный психолог не выковыряет. Особенно это касалось таких уникумов, как Алекс. Просто секс и ничего больше. Сделать приятно, помочь раскрыть тело. Закольцевать кусочек памяти на этом воспоминании, поставив активатор. К примеру, определенный вид боли или кодовое слово. Это работа, не удовольствие. Эрлен закончил с приготовлением ужина и ушел в душевую. Алекс принялся раздеваться. Принять бы и самому душ… С другой стороны, запах тоже важен. Пусть Эрлен помнит его запах, это кусочек якоря, который потом снимать придется отдельно. Он расстелил постель, подумал и сменил простыню. Чистое, похрустывающее белье — тоже такой кусочек. — Будем считать, что я готов…