Миры и Грани Шестигранника. История 23. "Я буду твоим щитом"

Эрлен вышел из душа в одном полотенце, да и то было на голове, чтоб просушить тяжелые волосы. По гладкой коже скатывались капельки воды, он, как и многие рыжие, был белокожим, а россыпь бледных веснушек покрывала только плечи и немного — руки, да редкие и почти незаметные точки золотились на скулах. — Плохо, придется отбеливать, — решил для себя Алекс не особо громко. — Красавец, — это прозвучало уже во весь голос. Пожалуй, этот момент стоило сохранить и для себя: Эрлен улыбнулся, причем так, что холодные глаза внезапно перестали казаться ружейной сталью, да и все его лицо эта улыбка преобразила из глянцевой идеальной маски в нечто живое и теплое. Алекс сделал несколько шагов навстречу, протянул руки. Эрл шагнул к нему, их пальцы встретились, сплелись, соприкоснулись ладони, образуя первый замкнутый контур будущего «якоря». Алекс увлек его к постели, не доходя двух шагов, привлек к себе, настойчиво поцеловал. У рта Эрлена был привкус яблочной зубной пасты. Он покорно раскрылся, впуская язык напарника, ответил. Второй контур замкнулся. Руки Алекса касались тела Эрлена. Погладить стройную спину, скользнуть на крепкие ягодицы, прижать к себе ближе, еще ближе. Просто работа и ничего личного. Он чувствовал, как откликается это тело, с какой готовностью оно отвечает на его техничные, выверенные ласки. Вербальное воздействие Алекс решил не проводить — Эрлен ему не чужой, чтобы совсем отстраняться. Тот тоже молчал. Алекс заменял все слова поцелуями, увлекая Эрлена все ближе к кровати. Полотенце размоталось, упало на пол, освобождая завившиеся от воды локонами волосы. К моменту, когда они оказались на постели, он уже понял, что создание «якоря» идет как-то не так. Его не должно было потряхивать от ответных ласк, да и Эрлена, если уж на то пошло, не должно было так завести рутинное, в общем-то, действо. Или он проморгал таившуюся под ледяной броней бездну чувственности? Или тут что-то иное? Но думать было некогда, слишком были оба распалены. Как создастся, так создастся. Смазка, презерватив — все это прошло мимо сознания. Он только понял, что Эрл в душе не только чистотой озаботился. Алекс в них обоих был уверен, так что секс в итоге все-таки получился незащищенным. Но это отошло куда-то на десятый план. Главным был якорь… Нет, якорь тоже шел куда-то к черту, он точно не так создавался. Эрлен вправду был чертовски узким, как девственник, но вряд ли девственники умеют так постанывать и подмахивать, заставляя забыть обо всем и втрахивать в постель до сочных шлепков. Вряд ли девственники кончают так, что невозможно сдержаться и не сорваться следом. «Если это его не заякорит… А что это вообще было?». Он поднял голову и уставился на багровеющие на плечах и груди Эрлена укусы. Он не помнил, как оставил их! Это было натуральное безумие, никогда не позволял себе ничего подобного ни с кем! — Надо чем-нибудь намазать… — Пусть останутся. Заживет само. Эрлен не дал ему сдвинуться, накрепко сплетая ноги на пояснице, а руки — на спине. — Еще немного. Алекс покорно остался с ним, оперся на руки, пытаясь не вдавливать Эрлена всем весом в постель. Теперь, когда все успокоились, в голове вертелось множество вопросов. Эрл лежал под ним, прикрыв глаза, и его замедляющееся дыхание щекотало лоб. Прямо перед глазами были припухшие от поцелуев губы, трещинка на нижней, Алекс проследил, как тонкий кончик розового языка облизывает ее. — Кажется, я не смог поставить тебе «якорь»… Эрлен тихо рассмеялся. — Я думал, ты знаешь. — Что знаю? — удивился Алекс. — Сенсорику «якорь» не нужен, Ал. А сенсорику-эмпату нужен «щит», а он у меня уже год как есть. Алекс все-таки отстранился, поднялся с постели. — Так ты… — Сенсорик-универсал. — Я понял. Я уточняю: мне не сказали, что ты сенсорик. — Не сказали? Должны были. — Нет, — Алекс подошел к шкафу, вытянул полотенце. Эрлен сел на развороченной постели, размазал по животу подсыхающую сперму. Сейчас Алекс мог легко прочесть его эмоции по мельчайшим жестам и выражению лица, напарник пока еще не вернул свою броню и казался растерянным. — Ну и зачем, в таком случае, тебе вообще нужен самый обычный аферист вроде меня, если ты и так можешь управлять людьми и выполнять задания? — Если бы мог — не искал бы тебя. Я потратил больше пяти лет на то, чтобы найти того, кто станет моим «щитом». Алекс покачал головой. Все как-то стремительно запутывалось. — Они нам ничего друг о друге не рассказали, так? — Им невыгодно, — пожал плечами Эрл. — Связи в паре «сенсорик — щит» слишком непредсказуемы. — А лучше было бы, если бы я тебя покалечил, пытаясь воздействовать так, как привык? — Не покалечил бы, но ты прав, я должен был давно рассказать, прости. — Все нормально, — Алекс направился в сторону душевой. Даже босиком по голому полу Эрл ходил неслышно. Догнал и опустил теплые ладони на плечи. — Ты чего? — удивился Алекс. — Решил принять душ со мной вместе? — Ты против? — Нет, если мы там поместимся. Чем дальше, тем больше происходящее удивляло. Эрл без своей маски был практически незнакомцем, он не старался воздействовать на него своей силой, но отголоски все же прорывались, и Алекс с удивлением ощутил, как приятны чужие прикосновения, когда знаешь, что касающемуся они в кайф. — И вот как тебя сдать как постельную игрушку? — Это работа, Ал. Закрой глаза. Эрлен улыбнулся и странно-текучим движением опустился на колени, намыливая далеко не такой безволосый пах напарника. Алекс покорно зажмурился, гадая, зачем его об этом попросили. Через мгновение ему показалось, что он остался без кожи, но не в плохом смысле. Просто все его чувства обострились в десятки раз. Наслаждение от бьющей по плечам воды, от намыленных пальцев, проходящих по его ногам от ступней до колен и выше, поцелуй в живот, зубы, слегка сжавшие кожу над лобком… Все это было похоже на маленький взрыв внутри его головы и тела. Он не спрашивал, что делает напарник, просто переживал это все, тяжело дыша. Это было настолько необычно, насколько странным был и сам Эрлен. Эрл улавливал его самые мимолетные и смутные желания и возвращал, усиливая. Сдержаться и не издать ни звука, когда он коснулся губами уже каменно стоящего члена, было выше сил человеческих. Эрлен, разумеется, знал, что и как сделать, чтобы доставить Алексу больше удовольствия. Оставалось только придерживаться за стену и ловить, ловить, ловить ощущения. Он понятия не имел, когда еще в своей жизни получал такой же кайф. И получал ли? И кайф ли от секса, а не от хорошо проделанной работы? Но все эти мысли всплыли уже много позже, когда он пришел в себя, укутанный в покрывало, на кровати Эрла. — Тебе стоит полежать в ванне, чтобы кожа распарилась, потом намажься маслом, оно придаст коже запах миндаля. — Ты как? — Эрлен присел на край кровати и тронул его лоб тыльной стороной кисти. — Неплохо, немного в голове звенит, но работать готов. — Отлично. Вставай, поужинаем. Рис и крабовое мясо, щупальца кальмара и осьминога под лимонным соусом. Тебе, кажется, нравилось подобие японской кухни? — Обожаю ее. Хм, да, кажется, эта маска ее обожает. — А ты сам, настоящий? Эрлен отправился в кухонный закуток, чтобы принести тарелки и соусник — стола там не было, ужинали они за одним из рабочих столов, обычно за тем, что был меньше всего захламлен в данный момент времени. — Я не помню, какой я настоящий, это было сто сорок три жизни назад. — А хотел бы вспомнить? — Эрл поставил перед ним тарелку и устроился на соседнем стуле. Из его глаз постепенно уходило тепло: сенсорик внутри восстанавливал щиты, отсекая эмпатию. Должно быть, это безумно — чувствовать не только свои чувства. — Вряд ли, у меня каждая маска — настоящая. Какая разница, какой я был десять лет назад? — Мне интересно. — Я был… Помню, что ненавидел сладкое и не любил рыбу. — Ясно. Ешь, я старался. Алекс принялся за еду, воздавая должное весьма аппетитно приготовленным блюдам. Как он будет без этой еды, когда придется отдать Эрлена в лапы людям дона Раудо? Придется запасти побольше всяких полуфабрикатов. — Собираться будем завтра? — Наш рейс — в семь вечера, — безучастно кивнул напарник. Честно признаться, Алексу было до какой-то иррациональной обиды жаль, что он снова закрыл себя-настоящего в ледяной броне. Хотя он прекрасно понимал, точнее, думал, что понимает, каково жить сенсорику-эмпату без щита. — Тогда иди, отмокай, надо по максимуму тебя прихорошить и приукрасить. Завтра сделаю из тебя Хелен, а дальше по обстоятельствам. Он проследил, как напарник укладывается в горячую воду с маслами и пенкой, полюбовался на его тело и, только выйдя из ванной, понял, что не залип, как обычно, хотя сладостей не ел за ужином. — Все страньше и страньше, иначе и не сказать. Наверное, причиной этому был секс. Или необходимость заниматься работой? Или он просто перешел черту, границу, какую-то грань, понял, что Эрлен — тоже человек, вынужденный носить даже не маску — целую броню, чтобы оставаться в рассудке? Алекс глубоко вздохнул, затем принялся проверять запасы. Особенно не гримировать, разве что запас линз с собой Эрлену дать. И готово. Можно сослаться на неудачную операцию на глаза. Он собирал в отдельный чемоданчик средства по уходу, которые понадобятся, чтобы сделать из Эрла сверкающий бриллиант там, в Риме. Подчеркнуть его красоту — и отдать в чужие руки. Надо будет еще уточнить по срокам выполнения задания, будет ли иметь смысл ждать Эрлена. Конечно, пути отхода для напарника они проработают вместе, несколько тайников с документами и билетами с открытой датой на разные имена… Что-то еще, рутина. Но за этот год они всегда, всегда уходили вместе. Разделялись, добираясь до точки эвакуации, было, да. Но уходили вместе. К концу сборов Эрлен вышел из ванной, свежий, чистый и пахнущий дорогим маслом для тела. — Отлично, — сказал Алекс. — Превосходно. И почему ж это я тебя, такого красавца, отдаю? — У нас есть еще день, чтобы проработать все варианты, — Эрл гибко наклонился, просушивая полотенцем волосы. — Но это единственный шанс попасть в самое сердце Дома и вынести оттуда нужное. Убийцу сына дон Раудо просто уничтожит. — Я рассчитывал его выманить и прикончить на месте. Но раз нужно попасть внутрь… — Нужно. Дон Раудо вплотную занялся наркотраффиком, в его руках — разработки нового синта, способного превратить человека не просто в овощ, а в агрессивное безмозглое чудовище. Слышал, может — «спящая красавица» или «принцесса»? — Слышал. Значит, экзот. Так… — Алекс принялся внимательно рассматривать его уже как обычный кусок мяса, который готовится к продаже. — Немного отбелить кожу я успею, волосы затемнить под рубин, будет красиво, они достаточно ухоженные, в дополнительном украшении не нуждаются. Линзы подберу темно-вишневые. Татуировка… Нет, никаких татуировок. Хммм, что еще… — Сделаешь пирсинг. Объекту нравится такое. — Поставлю фальшивый. У меня специфичные вкусы на мальчиков, это никого не удивит. Раудо сам захочет тебя купить… — Бери побольше, эти деньги у нас никто не отнимет. Алекс хмыкнул: — Посмотрим, сколько ты стоишь, может, будет проще тобой торговать, а не мотаться по заданиям. — Блядью я еще не работал, — в отстраненно-холодном, как и обычно, голосе Эрла Алексу почудилась усмешка. — Все когда-то бывает впервые. Итак, пирсинг… Эрлен без вопросов улегся на застеленную кровать, раскинув руки и ноги, позволяя напарнику самому придумать, где и что цеплять. Алекс внимательно осмотрел его тело. — Интимный, пожалуй, делать не станем. Да, двух колечек на сосках вполне хватит, чтобы возбудить интерес. — Не хочешь сделать настоящие проколы? — Эрл подложил под голову руки, приподнимаясь, чтобы видеть, что делает Алекс. — Заживет быстро, подозрений не вызовет, зато будет меньше вопросов. — И будет отличной приметой на будущее. К тому же, ты уверен, что заживет вовремя? Свежие проколы вызовут много вопросов. — Уверен. А когда сниму, заживет без следов. У меня удален аппендикс, — Эрл провел по правой стороне живота ладонью. — Найди шрам. Алекс ощупал его живот. — Хм. Убедил. Тогда идем в салон, не делать же все в домашних условиях. — У меня что-то с произношением? Я хочу, чтобы ты сделал это сам. — Я никогда не делал такого, — растерялся Алекс. — Не хочу сделать тебе больно собственной неловкостью. — Сейчас я вообще-то мало что чувствую, так что меня можно хоть резать, хоть колоть. Эй, Ал, ты трусишь? — Немного. Ладно, понадобится спирт и игла. И еще спирт, уже внутрь. — Внутрь? — Для храбрости. Тень улыбки тронула губы напарника. — В аптечке все есть. Аптечка на верхней полке шкафа. Как ни странно, но провернуть все удалось недрогнувшей рукой. Алекс опасался, что у него что-нибудь не получится, однако утешил себя тем, что раз Эрлен малочувствителен, то и налажать в такой простой операции будет негде. Зато простенькие золотые кольца смотрелись просто сногсшибательно. Припухшие от манипуляций с ними соски потемнели, выделяясь на фоне белой кожи и гармонируя с пока еще не рассосавшимися следами укусов. — Просто идеально. Сам бы купил, если бы увидел. Эрлен поворошил россыпи драгоценностей на покрывале, выудил из общей кучи две цепочки и еще одно колечко, продел через него обе и показал Алексу. — Нужно что-то такое. И сорочку с расстегнутым воротом, чтобы золото было заметно. — Организую, — кивнул Алекс. — Насколько ты там задержишься? — Все будет зависеть от степени резистентности Раудо к воздействию. И моих способностей медвежатника. Под щитом Эрл не улыбался, но одного раза Алексу хватило, чтобы теперь он понимал, когда внутри своей ледяной брони его рыжик смеется. — Хорошо. Как самочувствие? Точно ничего не болит? — Все отлично. Сегодня нам нужно выспаться, но еще пара часов для проработки планов у нас есть. — Сейфы я никогда не брал, так что даже не могу подсказать, что может понадобиться и как это пронести. — Я брал, не беспокойся. Все, что мне нужно, я достану на месте или обойдусь подручными методами. Или вообще уговорю Раудо самому отдать мне нужное, это в самом оптимистичном варианте. Правда, тогда он точно потечет чердаком. — Поплачу и пожалею. — Причем, совершенно искренне, на похоронах благодетеля. Но я не оптимист, поэтому этот вариант развития событий отбрасываем. С сыночком дона было довольно тяжело работать, рассмотрим худший вариант… — Ты разговариваешь, — невпопад заметил Алекс. — Издержки полного щита, слишком долго не снимавшегося. Мне помолчать? — Нет, говори. Какой вариант худший? — Высокая резистентность. Очень редко, но случается. Тогда мне придется или ломать ему мозги довольно долго и с ювелирной аккуратностью — может уйти от полугода до года, или очень грубо, превращая в овощ, но выбираться я буду потом с большим трудом и риском. — Почему с большим трудом и риском? — поинтересовался Алекс. — Ты просто купленная игрушка, которая не отвечает за инсульт Раудо. — Потому что того, на ком у хозяина случится инсульт, будут стараться задержать и повесить всех собак в первую очередь. Просто поверь, я уже сталкивался. Хотелось бы золотой середины. — Тогда действуй по обстановке. Не хотелось бы терять полгода — это слишком много для одной операции. — Ты, кстати, спрашивал, почему я не работаю один… Хочешь узнать? Эрл валялся на постели, даже не собираясь одеваться, медленно водил ладонью по искусанным плечам, словно затирая ею следы. Сосков он пока не касался, и слава Всевышнему, Алекс и без того чувствовал, что его способность «залипать» на теле напарника, отступившая на время, снова возвращается. — Хочу, — Алекс уставился на ноги Эрлена. Тот пощелкал пальцами, заставляя его вернуться в реальность. — Держись, я схожу за конфетами чуть позже. Я воспользовался служебным положением, когда искал свой «щит». И никто не знает, что ты — именно он, за пять лет я сменил кучу напарников. Точнее, четверых. Пока еще никто не знает. Скоро руководство поймет, что мы работаем вместе уже больше года, и меня возьмут в оборот. Сенсорик-эмпат без «щита» легко выгорает, одно-два задания, подобных этому, и можно списывать. Поэтому им выгоднее, чтобы я работал обычными методами, без «влезания в мозги». — И что с того, если они узнают, что я «щит»? — не понял Алекс. — Меня начнут отправлять на задания, подобные этому. — Вряд ли шеф будет так рисковать, ты слишком ценен. К тому же, что значит «возьмут в оборот», если ты не будешь показывать им, что используешь свои силы? — Ты не понял? Никто кроме «щита» не продержится рядом с сенсориком больше года. Даже если я ничего не покажу, они и так поймут. Статистика — неумолимая вещь. — Значит, просто будут задания иного профиля. Брось, мы не такие уж и уникальные, кроме нас полно бригад. Кому надо тебя гонять, если жертв не так уж много, а жрать хочется всем работникам? — Сенсориков и их «щитов», работающих в паре, зарегистрированных в нашей базе, всего шестеро. Да, мы не уникальны, но редки… — Эрлен помолчал, глядя в потолок, потом продолжил, сменив тему, как всегда, неожиданно и резко: — Ал, тебе нравится твоя работа? — Очень, — кивнул Алекс. — Я занимаюсь тем, что мне нравится, а за это еще и отлично платят. — Давай спать. Ночи. Эрл быстро завернулся в покрывало, накрываясь с головой. Он всегда так спал, даже если ноги при этом открывались. И, в принципе, был способен резко перейти от бодрствования ко сну, приученный восполнять силы в любую минуту. Но сейчас что-то было не так. — Спокойной ночи. Алекс пожал плечами и направился к своей постели. И что такое с Эрленом? Нервничает, наверное. Плохо, что вместе с возвращением способности залипать на Эрле терялась способность понимать его внутренние чувства, те, что под щитами. Словно истончался канал связи. Надо будет потом понять механизм этого «залипания»: откуда оно вообще взялось, зачем оно нужно и как сделать так, чтобы оно не мешало работе. К тому же, оно раздражало Эрлена. Значит, это были не его шуточки. Или как раз побочка от связи? Надо бы найти все о сенсориках и «щитах». Но он не хакер, и любое рытье в этом направлении будет мигом распознано… Черт! Впрочем, раз уж начальство все знает, можно просто потребовать доступ к информации. Эрлен сказал, что подобные пары есть. Подобные… Задания… Работа… Он замер на пару секунд. Вот оно! Эрлен не в восторге от того, чем занимается. Значит, ему это не нравится. Что ж, любопытно, что его побудило заняться подобной работой изначально. Впрочем, сейчас главное — задание, а не размышления, что внезапно укусило напарника. Ну, предположим, не что, а кто, и не станем тыкать пальцами и бить кулаком в грудь. Все это потом. Покрывало отлетело в сторону. — Забыл, — ровно заметил Эрлен, стремительно натягивая штаны и футболку. — Конфеты тебе обещал и забыл. Схожу в супермаркет. — Ага. Шоколадные! — оживился Алекс. — С такой шоколадной начинкой внутри. — И шоколадного соуса, полить все это сверху. Шутка, произнесенная обычным замороженным тоном, почему-то показалась Алексу смешнее, чем в любом другом случае. — Именно так. Хотя такого соуса не бывает. — Посмотрим. Эрла не было с час. И он притащил килограмм любимых конфет Алекса и пластиковую бутылку с шоколадным топингом. — Да ладно? — Алекс сгреб все это и отправился на кухню. — Ты серьезно принес к конфетам соус? — Я похож на шутника? — Хочешь конфету? — Хочу. Мне полезно сладкое. Алекс выложил конфеты в красивую вазу, купленную специально для таких случаев. Всегда ведь приятнее есть сладости из элегантной посуды. — Угощайся. — Хочешь узнать, насколько я люблю сладости? — бледная тень улыбки все же появилась на губах Эрлена. — Хочу. А то вдруг их надо покупать в два раза больше, чем у нас есть. — Дай руку. Полностью снимать свою броню он не стал, наверное, чувства, которые уловил Алекс, были заметно бледнее того безумия, что творилось во время секса. Но этого хватило, чтобы понять: сенсорику доступно намного больше оттенков ощущений в открытом состоянии. И шоколад ему очень, очень нравится. — Значит, покупать в два раза больше, — заключил Алекс, улыбнувшись. — Под щитами мне в принципе все безразлично. Но я хотел бы теперь, когда ты все знаешь, хоть иногда позволять себе открываться. Алекс кивнул. — Разумеется. А я с радостью буду любоваться на тебя настоящего. — И какой я — настоящий? — Пока не успел понять слишком много. Но у тебя есть чувство юмора. И ты очень… очень… огненный. Рука Эрлена была горячей, отпускать ее совсем не хотелось. Похоже, что не только сенсорику нужен «щит», но и «щит» подсаживается на объемность и яркость мира рядом с открывшимся подопечным. Алекс придержал его руку, стал разглядывать пальцы, без залипания, просто залюбовавшись. Кем бы ни были его родители, они дали сыну все лучшее, что только могло быть. Красоту, дар эмпатии. Жаль, что все это сейчас на полную катушку использовалось кем-то чужим. Так, стоп. Мысль отдавала привкусом цитруса, если так можно было сказать. — Уловил? — улыбнулся Эрл. — Да, только не совсем понял. Что именно ты подумал? — Что я не хотел бы работать на наше агентство. — Почему? — удивился Алекс. — Потому что мне не нравится убивать. Я слишком долго это делаю. Алекс растерялся. Это все было как-то странно, до Эрлена никто из его напарников такими сантиментами не страдал. Как реагировать сейчас, было неясно. — И ты хочешь уйти? — Мне некуда, так что это не важно, хочу я или нет. Забудь, это тоже издержки сенсорика, у которого ломка из-за долгого нахождения в полной изоляции чувств. — А почему ты раньше не открылся? Мы же с тобой год вместе. — Не знал, как ты отнесешься. Боялся, что откажешься работать со мной. — Почему? — удивился Алекс. — Ну, про сенсориков ходит много домыслов и страшных сказочек. — Я не боюсь. Это хорошо, что ты открылся, правда. Очень-очень хорошо. — Ал, отпусти мою руку, пожалуй, тебе уже хватит. За ночь придешь в себя, надеюсь, — Эрлен закрылся, и мир постепенно выцвел до привычного. — Но я и так в себе, вроде бы. — Есть такое понятие, как «сенсорный удар». Не хотелось бы испытывать прочность твоих нервов. Блядь, я идиот! Сейчас найду, — Эрл вскочил и закопался в аптечку, накапал в чашку подостывшего чаю чего-то, резко пахнущего спиртом и травами. — Пей, это просто успокоительное. Должно нивелировать перегрузку. Ты просто не замечаешь, да еще и шоколад… Алекс ничего не понял, но послушно выпил. — Объяснить? — Да, объясни, — слегка сонно попросил Алекс. — Завтра. Обещаю. Эрл поднял его и повел к кровати, аккуратно придерживая. Помог раздеться и лечь, укрыл и укутал так, как это всегда делал сам Алекс. — Вот теперь — доброй ночи. — Ложись спать со мной? Напарник на секунду остановился, явно заколебавшись. Потом просто молча разделся и лег рядом, прихватив со своей кровати подушку и одеяло. Алекс обнял его, хотел сказать что-нибудь, но сон сморил раньше. Просыпаться было легко и приятно, хотя утро никогда не входило в перечень любимых времен суток Алекса Мелвиса. Он не был классической совой, но все равно предпочитал лечь попозже и так же попозже встать. Не в первую очередь потому, что рядом было что-то очень мягкое, теплое и очень завлекательное для ощупывания. Через пару минут мозг включился. Мягкое оказалось не таким уж и мягким, Эрл был под всей своей атласной шкуркой довольно твердым и мускулистым. Вот волосы — да, они были мягкими и теплыми, в них было приятно запускать руки. Пальцы наткнулись на колечко в соске, нечаянно дернув, и он распахнул глаза. Делать больно напарнику не хотелось, он не знал, держит ли Эрл щиты и во время сна. Как оказалось, тот их держал. А еще не спал. — Извини, — Алекс поспешил убрать руки к себе поближе. — Продолжай, — тень улыбки показывала, что Эрлен не против того, чтобы его ощупывали и дальше. Даже если самому ему от этого ни холодно, ни жарко. — Давай вставать, утренний душ, умащение тебя всем, чем придется. Завтрак опять же. — Кое-кто уже частично встал, — Эрл повел ладонью по его груди вниз. — Это все потому, что ты тут лежишь, такой соблазнительный. Алекс понимал, что он, наверное, сексуально не очень привлекателен, со своими лишними пятью килограммами на боках, которые поддерживались шоколадом. Сидел бы на диете, был бы симпатяжкой, невысоким и спортивным. А так… И щеки смахивают на хомячьи, и бока над ремнем нависают, и упругие шарики пресса… Да, когда они выходили с Эрлом в образе супругов Карлайл, это смотрелось… забавно-шаблонно, наверное. А вот сейчас ему было ничуть не забавно. Странно, вчера, втрахивая напарника в постель, он даже не задумывался о таком. Критическое восприятие ему Эрлен отрубил напрочь. — Дай руки. Тебе нужно привыкать постепенно. Алекс молча протянул руки, пообещав себе, что постарается не есть столько сладкого. Мир снова стал ярче, когда Эрл открылся. Чуть-чуть, но этого хватило, чтобы насладиться спокойным утром, теплой постелью, почувствовать сдерживаемое желание напарника и ощутить отклик его тела. И еще понять, что именно для Эрлена он привлекателен в любом плане. Алекс молча поцеловал его, пытаясь выразить, как ему приятно от таких ощущений. Эрл переместился неуловимо-быстро и как-то особенно деликатно, втиснувшись между его колен, все еще сжимая обе его ладони и опираясь на локти. Провел носом вдоль щеки, прихватил губами кожу под ухом, щекоча дыханием. Алекс был весьма не против утренних ласк, тем более что напарника поиметь хотелось просто до одури. Правда, нынешняя его поза намекала на смену ролей. Или нет? Или это все было не важно, главное — секс? Главное было — чувствовать, как скользят по телу горячие губы, как касается кожи язык, как холодит и обжигает ее дыхание Эрлена. Даже когда тот недвусмысленно дал понять, что все-таки хочет оказаться сверху, Алекс не воспротивился. «Осторожнее, ты… — Я знаю, доверься». Это не было даже мыслями, просто Эрл почувствовал его мгновенную неуверенность и послал успокаивающий импульс. Смазку и презервативы они так и не убрали со вчерашнего вечера, Эрл просто протянул руку и взял нужное. Это оказалось не так уж и больно, просто непривычное ощущение пальцев внутри, потом и члена там же. Потом его с головой накрыло: Эрл щедро поделился своими ощущениями. Алекс бросил разбирать, кто, где и что чувствует, просто окунулся в их общий фон. Это было… приятно? Физически он чувствовал давление, от которого было немного неловко, но кто сказал, что в первый раз он непременно должен испытать какую-то феерию? Потом Эрлен приподнял его, опираясь только на одну руку, и феерия в самом деле случилась. Сначала это были просто острые и горячие искры, пронесшиеся по кровотоку откуда-то из глубины его тела, потом их стало больше, потом он задохнулся, чувствуя охватывающий его жар. Из горла вылетело какое-то невнятное хныканье. Все, что он сейчас хотел — это чтобы Эрл продолжал то, что делает. Эрл, разумеется, это знал и продолжал, доводя Алекса чуть ли не до потери сознания. Оргазм стал для него настоящим срывом, пропастью, в которую он рухнул, полностью потерявшись в ощущениях. «Маленькая смерть» — это вовсе не сон, это такой вот взрыв нейтронной бомбы в голове, коллапс вселенной в отдельно взятом человеке. Правда, до всего этого он додумывался уже много позже, отмытый, напоенный чаем с небольшой дозой успокоительного, тщательно осмотренный и намазанный везде, где было нужно, заживляющим кремом. — Это ты меня так вдохновляешь на задание? — уточнил он, посмеиваясь. — Хотелось, чтобы ты знал, как хорошо мне было вчера, — Эрлен пока еще не закрылся совсем, оставляя своим чувствам и эмпатии крохотную лазейку в щитах, чтобы быть уверенным, что напарник пришел в себя. — Теперь я знаю, — уверил его Алекс. — Ты будешь вспоминать нас на задании? — Конечно. У сенсориков не бывает «якорей», вернее, не бывает определенных воспоминаний в качестве «якоря». Все отношения со «щитом» — это и есть «якорь». — Я все же надеюсь, что не полгода. Мне никто не даст столько простаивать. — Я постараюсь справиться быстрее. Кстати, я придумал легенду. Рассказать? — Конечно, — согласился Алекс. — У семьи Раудо есть несколько десятков полулегальных казино. Проигравшийся в пух и прах иностранец. Играть придется осторожно, а проиграть в тот момент, когда я буду готов очаровать Раудо. Он должен быть в казино, чтобы мне не пришлось проходить через десятки рук и членов, прежде чем попасть к нему. — И как это состыкуется с тем, что продать тебя должен я? — Прямо. Он сам предложит. Внушить подобную мысль я смогу. — Хорошо, тянуть игру я смогу сколь угодно долго, это не проблема, — кивнул Алекс. — Значит, возьмем это как рабочий вариант. Что ж, собираемся. Нет, ты пока лежишь, пусть мазь действует. Просто командуй. — Завтрак. После завтрака принимаешь душ и снова тщательно мажешься кремом. Завтрак в постель — это было… м-м-м… трогательно, наверное. Если бы не мюсли с фруктами. Но отличный кофе компенсировал все, а шоколадный топинг поверх мюсли — примирил и с ними. Алекс даже с удовольствием сжевал эти безвкусные хлопья, очень полезные, наверняка. Потом полюбовался тем, как напарник выполняет его распоряжение и тщательно намазывает себя кремами и полирует ногти. Потом заставил его сесть и сам лично нанес на них перламутрово-бежевый лак, а на лицо и шею — основу под макияж. — Ну, дорогая моя Хелен… Готовься к путешествию. Веер возьми обязательно, в самолете может быть жарко. Эрлен прикрыл глаза, позволяя ему заняться нанесением теней на веки и удлиняющей туши на ресницы. Покорная, идеальная и оттого любимая модель. Хелен получилась дамой яркой и очень броской, не чета Лене Карлайл, скромной и милой. Такую запомнят все. И не вспомнят потом ничего, кроме того, что она была очень уж красивой. Дорогущее ожерелье-стойка прикрыло шею Эрлана. Да, он представлял, как напарнику может быть некомфортно в нем, очень уж прилегал металл к кадыку. Но так было нужно. Белье и крупные поролоновые вкладыши. Тугие шорты-боксеры, наверняка сильно сдавливающие все «хозяйство», поверх них — стринги, тоже не фунт изюму, но — узкая юбка, стринги будут выделяться, а шорты, очень плотно прилегающие к коже — нет. Чулки и туфли на небольшом каблуке. Клипсы в едином ансамбле с ожерельем. Кольца. Отдельной статьей шли обручальные кольца, их в коллекции Алекса было несколько десятков пар, для каждого случая и каждой личности — свой дизайн и своя ценовая категория. — Хелен… — кольцо он надел очень церемонно, словно на настоящей свадьбе. — Дорогой, — промурлыкал Эрлен, в свою очередь надевая на его палец второе. Глубокое контральто очень подходило к этому образу. — Чемоданы собраны? Ты все проверила? — Да, дорогой, все проверено и взято. Иногда Алексу было жуть как любопытно, как Эрл протаскивает свои смертоносные игрушки через границы. Тот никогда не оставался безоружным, это была даже не мания, просто вбитый годами работы рефлекс: оружие при агенте должно быть всегда. Сам Алекс тащил одежду и линзы, это было все, в чем он нуждался на первое время в любой стране. Остальное можно было купить. Два компактных чемоданчика уже стояли у дверей. Осталось одеться, вызвать такси к определенному дому и спуститься вниз. В этом здании, точнее, в комплексе зданий было общежитие для таких как они, несколько подземных мини-метропоездов, идущих к остальным зданиям. Им следовало появиться из дома на Вулкрофт-стрит, Ричард и Хелен Харпер значились там в жильцах. — Готова, милая? — заботливо спросил Алекс, подхватывая чемоданы. — Да, Ричард. О, Италия, благословенная страна! Море, солнце, фонтаны и площади Вечного Города! Алекс-Ричард расплылся в улыбке. Он любил Рим, почти всеми масками. Через три часа их самолет оторвался от взлетной полосы и растаял в хмуром небе Нью-Эппла.